НОЯБРЬ 2017
1.11.17., после завтрака
Главное, насчет чего я вчера ошибся, – это костромской сыр. :) Он оказался не пачкой нарезанных ломтиков а одним толстым ломтем, запаянным в целлофан. Что ж, на завтрак такой сыр годится куда лучше, чем ломтики, но еще лучше было бы сразу два-три таких вот толстых ломтя на завтрак…
Страшно, мучительно неудобно без часов! Ночью (опять, как всегда, полночи не спал), слыша, как вертухай заглядывает в «глазок», но еще не стучит, не включает радио, чтобы разбудить, и т.д., я радуюсь: значит, еще как минимум 15 минут можно лежать. Обходы с заглядыванием у них формально каждые 15 минут, а железная эта шторка на «глазке» звякает так, что может вполне разбудить, если спишь). Хуже вечером, уже после их проклятой проверки: лежишь и ждешь их проклятого отбоя в виде отключения радио, а его всё нет и нет! Вчера мне казалось, что, м.б., уже и больше, чем десять вечера, что, м.б., эти твари вообще забыл про отбой, – а оказалось, было только где-то полдесятого. Всех, всех их – и тех, кто забрал часы, и тех, кто приходит на проверки, и всех вообще, кто только носит погоны в этой проклятой стране – я бы с наслаждением, без всякой жалости перестрелял, сжег, утопил, перерезал бы им глотки лично, собственными руками!!!
Ни бани, ни библиотеки, но зато – по-прежнему нависает угроза карцера и переезда. Я знаю эту хитрую подлость судьбы: они сбудутся именно тогда, когда ты расслабишься, подзабудешь про них! Вот тогда-то тебя и возьмут тепленьким, и закажут с вещами… Впрочем, сидение на этом централе ведь не вечно: могут, так и не вызвав ни разу ни к какому начальству, ни слова не сказав – отправить уже дальше на этап, на крытую! Не сказав, разумеется, куда именно. И будет еще задача – почти безнадежная – выцарапать у них мои часы перед выездом, чтоб не почтой за мной послали, как в 2015 из Москвы. И ни ребята не успеют приехать, ни напишет мне сюда никто…
Я проклинаю и ненавижу эту омерзительную страну, калечащую судьбы людские сажающую на долгие годы за мысли и слова, и свою нелепую, неудавшуюся жизнь в ней… :(((
перед обедом
Порадовали, суки, бляди е…чие, вонючие тупые свиньи в камуфляже, недочеловеки!.. Вскоре после проверки явились еще и со шмоном. Целая толпа, штук семь этих у…бков; всё перевернули, всё вышмонали: и баулы, и телогрейку, и с матраса содрали простыню с одеялом… Ничего не забрали, слава богу, но погром полный. Одно чувство после этого: страстное желание взять автомат – и из него крошить всю эту ФСИН-овскую и прочую «силовую» своими руками, очередями!..
Как всегда: чего ждешь – того не случается, а чего не ждешь – пожалуйста, на тебе! Этапа, перевода в другую камеру, карцера – всего ждал эти три уже дня, а вот шмона – нет… :) :((
3.11.17., после завтрака
Вчера было всё сразу. Баня – достаточно рано с утра, еще до проверки успел вернуться. Соседняя с той, где я был неделю назад, поменьше, всего шесть леек, и столь же отвратительная. Тоже ни полочек, не кранов, вода еле-еле течет, зеркало в стене – замазано черной краской! Опять упал там, поскользнувшись, но на этот раз – в самой бане, а не в предбаннике, и без таких ушибов, как в тот раз, так что и встал быстрее и легче. А постельное белье, оказывается, чтобы поменять – надо тащить с собой туда, в баню, там у них рядом и бельевая, в камеру его тут не принесут, как везде, и, получая новое, три раза расписываться в журнале: за наволочку и две простыни! :))) Идиотский ритуал, которого еще ни в одном СИЗО я не видел за десять лет сроков…
Пришел – целый час кипятил воду своим маленьким кипятильником в жестяном корыте, чтобы постирать снятое тряпье. Большие сюда не пропускают, да у меня и не было; второй тоже включить – нельзя, т.к. розетка всего одна. Час, не меньше, грел и перемешивал воду в корыте, но – нагрел, постирал, еще до обеда развесил всё на батарее сушить; батареи тут горячие, всё высохло еще до вечера. Тоже удача, черт возьми, что на этапе удалось постираться, хватило условий этой проклятой тюрьмы: и корыто, и розетка, и батареи, плюс – у меня были кипятильник и порошок. Не на каждом этапе и не в каждой тюрьме найдешь все условия, чтобы постираться…
Ну и – кульминация дня! – вскоре после обеда носили книги! Я сразу подумал, что, м.б., и в прошлый четверг их тоже носили, но меня-то как раз тогда, обессиленного после этапа, повели в баню – и пришлось, пропустив, целую неделю сходить с ума от безделья! Взял я три книжки – и старик-зэк, местный библиотекарь, их записал в журнал и дал мне в нем расписаться. Тоже невиданно строгий учет для тюрьмы!.. И вот – полдня, до самого отбоя, сидел читал, наконец-то дорвавшись.
Заглядывают в камеру ко мне, я отметил, они теперь уже пореже. Не то что стали мне доверять, а – лень им, или заняты чем-то, могут по часу или два не подходить вообще, а потом, вспомнив или освободившись, опять начинать совать свое рыло в «глазок» каждые 10-15 минут. Причем не только ко мне – лязгают и другие «глазки».
Видимо, сегодня выходной – пятница, но ведь завтра, в субботу, у них «праздничек», День народного паскудства. Что ж, остается надеяться, что за эти три выходных, до понедельника (6-го ноября) никакого говна со мной тут не случится, не переведут в другую камеру, не отправят на этап, не засунут в карцер… Осталось мне 745 дней, чуть больше 106 недель.
после обеда
Вот и попёрло, как обычно, – когда не ждал… Выдернули вдруг из камеры, завели куда-то в кабинет, – сидит толпа этих блядей в камуфляже, за столом – тупая (тупее не придумаешь) начальственная харя. Ну ясно, местные «крестины», комиссия, будь она неладна… И понеслось, как всегда: сперва «встань нормально!» (я ж опираюсь на стену), потом – представься… В итоге: сперва огласило это чмо за столом донос, что я руки за спину не брал на какой-то, видимо, их проверке, – и предложило 15 суток! :) К изумлению моему, начальница санчасти местной, с которой мы беседовали в первый день (если это она, в лицо-то я не помню ее) отстаивала меня решительно, – что куча противопоказаний и что нельзя в карцер. Причем это быдло тупое за столом еще и не хотело ее слушать, отмахивалось. Вердикт: трое суток ШИЗО. Слава богу, что хоть не 15… :) Потом – еще донос: мол, не расписался за дежурство… – еще дискуссия на эту тему, могу ли я убираться в камере, обслуживать себя и т.д. Начальничек этот главный усиленно строил из себя идиота, задавал мне всякие глумливые вопросы, так что под конец я попросту отказался говорить с ним. Был там и другой, видимо, один из замов, разговаривал покультурнее, поосмысленнее, я в итоге больше уже к концу отвечал ему (а так-то они говорили оба, одновременно). Но – за отказ от дежурств не добавили вроде бы ничего, по крайней мере, вслух не сказали, только про трое суток я и слышал. Привели обратно в камеру, оставили в покое… пока. :) То ли нет свободных карцеров и трое суток еще впереди, то ли – как на «пятерке» тогда, в 2015, только на бумаге будет это ШИЗО, не знаю. Заодно еще один интересный вопрос выяснился: быдлоначальник сказал , мол, подберите ему какого-нибудь сокамерника, чтобы убирался (если не путаю причину, по которой предложил подобрать) – и тот, второй, поприличнее, ему ответил: мол, тюремный режим, нет никого с тюремным режимом, чтобы подсадить. Но быдляк за столом настаивал: мол, а среди «петухов» тоже нет? Оказалось, что есть, – это поразительно само по себе, среди «обиженных» такой уровень неповиновения, чтоб на крытую закатывали, я не встречал ни разу! – и это животное предложило его ко мне и посадить. На всякий случай они меня спросили, согласен ли я, – я ответил, что нет. Теперь вот и не знаю, чего ждать: то ли в карцер на трое суток в любой момент дернут, то ли – сокамерничка подсадят, что будет значительно хуже. Вот так вот… Только в обед или перед ним посмеивался над собой и говорил себе: не расслабляйся, любое говно может случиться в любой момент… А так хотелось расслабиться: пятница, выходной… Но – раз комиссия у них работает, значит, сегодня, м.б., и не выходной, – и спросить не у кого. И еще: как и на зоне, противная эта мысль: ведь хотел в понедельник купить себе опять поесть в здешнем ларьке, лапши-то запас у меня не бесконечен… а тут позволят ли? Хотя - ведь если я физически не в карцере, а в камере, то и ограничений быть не должно. Это ж не лагерь, где я два года все режимы в одной и той же камере отбывал…
4.11.17., после вечерней проверки
Не дергают пока никуда, ни в карцер, ни в другую камеру, ни на этап. Сегодня уже десять дней, как я тут – в карантине, в этой (осточертевшей уже) камере, в этом проклятом Кизеле… За окном – только руку протянуть – чуть не вплотную стоит новый (кирпичный) корпус тюрьмы, но вправо он кончается, так что, если отогнуть голову как можно дальше влево, к краю окна – за корпусом, вдали, виден уже город. Разбросанные по какому-то, кажется, холму унылые мелкие домишки, много-много белых заснеженных крыш, низкое, мутное серое небо над ними… С каким удовольствием я залил бы всё это горящим напалмом – и этот Кизел, и все эти пермские, челябинские, забайкальские и пр. и пр. края, всю эту жуткую, дикую, абсолютно бессмысленную страну! Суки, мразь, быдло, свиньи, тупые ублюдки!.. Подумать только: два года, ДВА ГОДА в лагере, на «ешке», я хранил и прятал часы, нитки, иголки, – прятал от всех шмонов, от непонятной внезапной активности в коридоре, от всяких случайностей и превратностей тюремной судьбы… и сохранил, уберег! Два года не было с часами и ремонтом одежды проблем. А тут, в этом е…чем Кизеле, в этой дыре, эти тупые служаки моментально, в первые же два часа после приезда, у меня всё это отобрали!!. И вот теперь сижу как дурак – ни времени не знаю весь день, ни пуговицу к штанам нечем будет пришить, если, не дай бог, она оторвется! Суки, суки, суки, собственными руками мочил бы вас!..
5.11.17., после обеда
Проклятая страна… Мразь, быдло, говно, недочеловеки, тупые смерды, холопы, блядво, мразь… Всю 1/7 суши, все эти перми, сибири, уралы, московии, от Балтики и до Тихого океана – выжег бы с наслаждением радиацией, горящим напалмом, чем угодно…
«Обед». На первое – тарелка бурды, своим бледно-розовым цветом долженствующей, видимо, изображать борщ. 95% содержимого тарелки – вода, остальные 5% - ошметья картошки и моркови. На второе – всё тот же бесконечный, ежедневный здесь «горох», жидкий как вода, но с требухой от тушенки. И, вопреки тому, что я уже им однажды говорил, ублюдки-баландеры, тут их аж двое, молодые и абсолютно бессмысленные сгустки биомассы, кладут каждый день этого «гороха» буквально на самом донышке тарелки, микроскопическую лужицу. Если бы и в то, и в другое говно я не положил бы изрядно майонеза – есть было бы практически нечего; одна тарелка с водой до краев, другая – с водой на донышке. То бишь, по сути-то я питаюсь здесь на обед одним майонезом из здешнего же ларька, ибо без него – тут кормят просто водой… Как хотите, господа, а я нерушимо убежден, что за такую кормежку, причем не один-два раза случайно, а систематическую, представляющую собой НОРМУ, – надо убивать! Сжигать в крематорской печи живьем и тех, кто сочиняет это «меню», и тех, кто его готовит, и тех, кто развозит по камерам и накладывает микропорции…
Проклятая страна свиней, всё в ней через жопу, буквально всё… Между прочим, окно в моей камере – пластиковое, без всяких щелей на улицу, которых полно было в ШИЗО-шной «тройке». Но, тем не менее, сегодня с окна этого дует почти так же сильно, как дуло и там. Вот проклятые ублюдки, ничего не могут сделать по-человечески: готовить берутся – так только портят продукты, а дай им в их кривые руки пластиковое окно, которое специально и придумано для герметичности, – у них с него будет дуть вовсю!.. Свиньи, что еще сказать, быдло тупое! Сидел читал – замерзли прилично ноги в шерстяных носках; да и самому мне, в двух шерстяных свитерах и «тепляке» от белья – не сказать, что так уж тепло. Это, в общем-то, еще можно перетерпеть, но вот с питанием здесь, похоже, дело швах! :)) Оно еще хуже, чем было в зоне. «Горох»-вода, да еще вонючие каши, – опять, вчера я заметил, стало выходить так, что за день из баланды я ем только обед, а на завтрак и ужин – несъедобные говнокаши (да еще вечером дают крохотный кусочек рыбы, в которой, как обычно, костей больше, чем самой рыбы, но я всё же умудряюсь что-то съедобное из него выковыривать). Спасает пока лишь то, что, в отличие от зоны, тут дают (с утра только и на весь день), кроме черняги, еще и белый хлеб, достаточно приличный на вкус, и я вместо завтрака или ужина казенного съедаю его.
Обиднее всего, кроме этих бытовых мерзостей, что вот уже 11 дней тут – и нет ни писем с воли, не приезжает никто… Дошли ли хоть мои предыдущие письма, где я упоминал этот проклятый Кизел, знает ли кто-нибудь вообще, что я здесь?? Или они там привычно решили, что я, как и многие пзк до меня, «потерялся на этапе» – и спокойно, не слишком-то нервничая, ждут, пока я «найдусь»? В общем, ясно уже, что никаких особых забот, волнений и тревог ни мои исчезновения, ни появление, ни мои письма, ни вся вообще, в целом, моя судьба ни у кого из людей, именующих себя моими друзьями и сторонниками, не вызывает и никогда уже не будет вызывать. А мать – умерла… :((
6.11.17., после утренней проверки
Понедельник. Разумеется, как я и думал, у этих быдломразей, рабов ФСБ от Кенигсберга до Камчатки, сегодня выходной. «Праздник» был в субботу, 4-го, и им перенесли его (то лишь, сделали дополнительный выходной, благо есть повод бухать и не работать) не на пятницу, 3-е, что было бы всё же как-то логичнее, а на сегодня. Я верно угадал это, попав на «крестины» тут в пятницу, которую до этого считал выходным днем. Значит, сегодня магазина нет (заявление я приготовил еще со вчера), а на ужин сегодня после отбоя – хлеб, утренняя пайка белого хлеба, и больше ничего. Лапши есть еще два больших пакета, один из которых я вчера начал, но – нужно поберечь лапшу: никто ж не знает, сколько дней и суток еще придется провести в столыпиных, где вообще никакой еды, кроме этой лапши и консервов (если их тут отдадут мне), не будет. Если не удастся подзакупиться еще лапшой в ларьке (вроде бы она там в тот раз была, но точно я не уверен) и не будет на ужины колбасы, ветчины или хотя бы «продукта с сыром», как в тот раз, – что ж, значит, ужинать тут и впредь, до отъезда, придется одним хлебом, благо он тут, в отличие от зоны, съедобный и даже белый. Вопрос, правда, что же я буду тогда есть в шестом часу вместо казенных ужинов, состоящих, как правило, из ужасной несъедобной говнокаши. До сих пор, кроме мизерного количества обычной ужинной рыбы, я как раз в это время утреннюю белую пайку и съедал. Что ж, придется, значит, довольствоваться одной рыбой или ждать вообще голодным до десяти вечера, до отбоя…
Черт его знает, где и как – но вчера уже успел тут простудиться! Насморк, чиханье, заложен нос и и т.д. Не дай бог, начнутся еще кашель и температура, как в июне было…
после ужина
Какие циничные, хитрые, наглые мрази!.. Просто слов нет… Если на обед сегодня гороховая вода была на первое под именем «суп» (абсолютно пустой, совершенно, космически пустой, только одна вода!!) а на второе была овсянка с видимостью тушенки, – то, значит, гороховая жижа, вчера шедшая в обед на второе, идет сегодня на ужин!! Так или иначе, но гороховую воду или жижу они впарят вам два раза в день. Видимо, горох – это основное, чем забиты сейчас их склады; но – вместо того, чтобы дать один раз в день ГУСТУЮ гороховую кашу, эти ублюдки дают дважды в день воду или жижу со вкусом гороха. То бишь – оставляют по сути без обеда/ужина.
7.11.17., после ужина
Наконец-то огромное, радостное событие среди всей здешней тоски: приехал Рома! С утра выдернули к нему, даже магазинщика со списком я не дождался. Глеб не приехал: понятно было заранее, что в СИЗО его не пустят. Оба они получили мои письма – Рома 3-го ноября, в пятницу, а Глеб вроде бы днем раньше, и оба выложили их в фейсбук, так что народ, по крайней мере, уже знает, где я.
Привез Рома вести, радостные и печальные. Радостная – что, вопреки всем моим ожиданиям, мне все же дали Сахаровскую премию! Поразительно, не могу поверить до сих пор! Тем паче – за текст еще аж 2014 г. (о Крыме), а не последнего, как это вроде бы положено по их правилам. [На самом деле, как потом выяснилось, дали вовсе не премию, а некую медаль «За мужество», учрежденную тем же учредителем, что и премия, и вручаемую как бы от имени жюри премии, но никакого официального статуса не имеющую. – прим. 2020 г.]
А грустная новость, в которую тоже я до сих пор не могу поверить, – 30 октября в Киеве убита Амина Окуева! :((( Хоть я ее лично не знал, но меня это сообщение просто подкосило, оглушило, я просто в шоке… Мешала она, понятное дело, прежде всего Кадырову, больше и не на кого думать, хотя – Наталья Г. почему-то считает, что это какие-то денежные разборки и что героев в этой истории нет…
Посидели, поговорили с Ромой, я порассказал про здешние порядки и условия. Оказалось еще, что Леня Эмдин отдал Феликсу срочный вклад моей матери – 210000 р. Уж не знаю, как он очутился у Лени, когда она успела его снять и отдать ему, не выходя последний (примерно) год вообще из дома. Что ж, очень хорошо, более-менее есть теперь деньги на срочные расходы, если что. А председателем жюри Сахаровской премии, оказывается, с этого года вместо Алексея Симонова стал Каспаров. Возможно, этой переменой и объясняется еще летом высказанное желание Винса, основателя премии, меня на нее номинировать, да и сам факт ее присуждения. Под председательством Симонова, думаю, мне ее едва ли бы дали.
Порядки тут, в СИЗО этом, идиотские: с 12 до 13-30, когда у начальничков обед, – адвокатов и зэков тоже выгоняют из их помещения! В Москве просто запирали нас – и сиди себе (некоторые адвокаты, помню, всё норовили успеть уйти до этого). А тут – меня отправили в камеру, тоже как раз приволокли обед (всё тот же жидкий горох, но суп на сей раз погуще), а Рома поехал на такси в какую-то столовую. Потом, после их обеда, он снова приехал, меня опять к нему вывели – и мы сидели с ним до пяти часов вечера. Кабинетов для адвокатов тут, похоже, всего два, без видеокамер, но с решеткой посередине, между мной и адвокатом. Кабинеты эти – в том корпусе, где меня шмонали в день приезда, идти туда надо через улицу (впервые вижу, чтобы в СИЗО переход между корпусами был по улице, между двух заборов, а не под землей или над землей на колоннах, как в «Медведкове» и «пятерке» в Москве).
Магазин находится как раз между этими корпусами, вывеска его отлично видна, но – зайти туда, разумеется, нельзя. Зэк-магазинщик зашел до обеда, не застал меня. Я спрашивал – но нет, зайти ко мне туда, где я сижу с Ромой, ему низ-з-зя ни в коем случае! В итоге он пришел после обеда еще раз, меня опять не застал, оставил список и бланк заказа – и завтра утром их заберет.
Я почитал список, – ужас!! Не только не было завоза, но и из того скудного набора продуктов, что был в прошлый раз, кое-что уже исчезло! «Сыра плавленого», из которого течет вода, уже нет. Нет и вафель, которыми я четыре дня завтракал. Есть вафельный торт, мини-кексы, «баунти» (возьму одну штуку попробовать), есть какая-то лапша б/п пол 16 руб. – видимо, пачки маленькие и качество низкое. Есть опять сыр «Костромской» - видимо, опять теми же брикетиками по 200 г. А также – есть лапша и сухая картошка, но, похоже, большими пачками, а лапша к тому же, похоже, не б/п, а ее надо варить. Из хозяйственных товаров есть много всего – кипятильники, стиральные порошки, даже резиновые перчатки, но нет ни тарелок пластмассовых, ни вообще чего-либо, похожего на посуду. Возьму десять пачек этой лапши – а сам на ужины буду есть ту, что у меня уже пересыпана в пакет, готовя ее в коробочке из-под плавленого сыра, больше все равно ничего не остается. Интересно, бывает ли в этом магазине вообще завоз? И – финальный аккорд идиотизма: открыл сегодня второй пакет майонеза, купленный тут еще неделю назад, стал выдавливать – и оказалось, что упаковка чем-то прорезана в одном месте, из разреза тоже при нажатии выдавливается майонез (и пачкает руки).
8.11.17., после ужина
Безумный, бредовый какой-то централ… И библиотека, и баня – всё вдруг оказалось сегодня, в среду, хотя на той неделе было в четверг! Старика-зэка, носящего книги, я спросил, по каким же всё-таки дням библиотека , – говорит: среда и четверг; я, мол, человек подневольный. Типа, когда ему скажут – тогда и несет, что ли? Но всё равно не иметь одного четкого дня для книг – это бред какой-то, за десять лет тюрем и лагерей я вижу такое в первый раз. Да еще и увидел сквозь щель в «глазке», в какой крохотной сумочке он эти книги носит! По сравнению с тем, сколько приносили в зоне – количество их просто мизерно; это поистине чудо, что я уже второй раз из этого мизера нахожу себе, что почитать на неделю!
В бане – чудо, что на этот раз не грохнулся на пол! Страшно скользко, пол мокрый, покатый, даже палку прислоняю к стене – а она едет и норовит упасть! Вода из «леек» еле течет. Вообще, такую говенную баню тоже вижу впервые за два срока, исключая разве что баню в карцере московской «пятерки» в 2015 году.
Да еще, ко всему – не упомню, в какой момент, но вдруг начала дико болеть поясница! Обострение!.. Еле-еле хожу даже по камере; а уж ходить в таком состоянии по лестнице, держа в одной руке палку, а в другой – банный пакет (то бишь, даже на перила опереться левой не можешь), или по мокрому и покатому полу в бане – испытание не из легких… Как я не грохнулся, не могу понять…
Только долго спустя после проверки забрали наконец вчерашний магазинный заказ. После обеда приволокли товар. Майонеза нет. Кончился!!! У меня осталось чуть-чуть больше полпачки, еще с той недели, да еще пачка эта продрана. Кончится – есть придется одну гороховую жижу и вонючие каши, даже майонезом не сдобренные. :((
Вместо четырех брикетиков костромского сыра по 200 г. – принесли только три, последние! Сучья страна… Завоз у них вообще неведомо когда; спрашиваю – отвечает что-то вроде: на неделе. На этой или на следующей - понять невозможно, а эта – уже на середине, среда на дворе. Хорошими оказались, правда, вафельные торты, – точно такими же, как я брал (когда они еще там были, весной или летом) в зоновском магазине на Всесвятской. Но понятно, что в следующий раз не будет уже и этих тортов.
На обед – опять гороховая жижа, чуть-чуть тушенки в ней. Дык на этот раз мне дали ее в маленькой (!) жестяной мисочке, вроде собачьей (sorry, все-таки алюминиевой, а не жестяной). Видимо, чтобы за счет уменьшения тарелки их ничтожная порция казалась больше, что ли? Но и в этой собачьей мисочке она всё равно казалась маленькой. Глумятся, короче, суки, – не столько баландеры даже, сколько повара и сочинители меню. На ужин – наконец-то вместо говнокаши картошка, вареная, ужасная какая-то на вкус (посолить бы – но они, по-моему, отобрали соль), и при этом плавающая в воде, которой больше полтарелки! Чтобы начать есть, пришлось ее выливать сперва. И, разумеется, кусок вареной рыбы в этой же воде лежал.
9.11.17., после завтрака
День кончился вчера неожиданной бедой. Когда я после отбоя кипятил себе воду для ужина, для лапши, – прямо у меня на глазах вдруг сдох кипятильник! Вода вскипела уже – и вдруг кипение прекратилось само собой, как будто я вытащил вилку. Похоже было, что выключили розетки, но нет – второй кипятильник, который я достал из баула и включил, работал.
Еще мать в 2013 по-моему, году, на «Медведкове», заказывала мне в тамошнем магазине эти кипятильники. Матери уже нет, а я еще пользуюсь ими… Пользовался я мало, т.к. на «Медведкове» почти всё время был чайник, на Всесвятской два года не было розеток, а «пятерке» в 2015 в карцере их – тоже не было. Так что пользовался я ими только на этапах, как вот и сейчас. Две недели ровно вчера исполнилось, как привезли, посадили в эту камеру, – и вот один кипятильник уже сдох! Есть еще второй, запасной, но его, ясное дело, тоже ненадолго хватит.
Как чувствовал прямо, – позавчера изучил все непищевые, хозяйственные товары в списке местного магазина и особо отметил там кипятильник за 90 рублей. Еще подумал: м.б., купить про запас? – но он, скорее всего, совсем маленький, еще меньше моих; м.б., кружку воды на чай им еще можно вскипятить, а уж корыто воды на стирку – и думать нечего! Вот теперь, уже сегодня, надеюсь, мне доведется это узнать: только что написал уже второе на этой неделе заявление на магазин, специально ради этого кипятильника. Надеюсь, он будет еще в продаже, удастся его купить. Хотя понятно, что за 90 рублей в наше время ничего хорошего купить невозможно…
после обеда
Рыбный суп с диким количеством плавающих в нем костей – заправленный резаной кубиками картошкой и… овсянкой. Вкус такой отвратительный, что и без костей даже я бы не смог это есть. Поковырял слегка рыбу, в нем плавающую, а само варево пришлось выплеснуть. На второе – опять все тот же неизменный «горох», на сей раз в нормального размера тарелке, но еще более жидкий, чем прежде. Это уже даже не жижа, а просто вода желтого цвета, с несколькими волоконцами тушенки в ней. Фактически – я остался без обеда, ибо «суп» несъедобен на вкус, а второе – одна вода.
Тот, кто долго жил на ФСИН-овском казенном питании в тюрьмах или лагерях России – о, с каким наслаждением должен он мечтать убивать, резать, стрелять, собственноручно казнить лютой смертью всех этих ублюдков тюремщиков, независимо от пола, должности и звания, за всё то говно, которое они привозили ему три раза в день под видом завтрака, обеда и ужина!!! Убивать, убивать, убивать!!!
Когда чмошник-зэк из магазина принес мне опять список по моему заявлению – я спросил его, какие там у них кипятильники. Он показал рукой: ну конечно маленькие! Еще меньше моего нынешнего 0,5, – видимо, 0,3, только-только кружку воды им вскипятить, пока не сгорит… :(((
примерно 4-й час дня
Нет, все же кипятильник оказался 0,5 кВт и побольше, чем я думал, хотя – с коротким шнуром. Но по мощности такой же. Сделан в Дагестане, в г. Кизляр, на тамошнем, видимо, электромеханическом заводе. Купить в Кизеле кипятильник из Кизляра – это забавно и само по себе, а к тому же – это прямое опровержение известной фразы гондона Крылова, бывшего главреда «Спецназа России», на митинге в 2011 году, что, мол, «Кавказ производит только кавказцев», а никакие промышленные товары якобы не производит.
Сел пить кофе – вдруг вертухай через дверь: «Стомахин, на выход без вещей!». С утра было предчувствие, что случится сегодня какая-нибудь гадость – и вот… Спрашиваю, куда? – «В санчасть!». В санчасть я, понятное дело, не записывался. Думаю: м.б., в карцер, но сразу не говорят; м.б., опять на крестины, м.б., еще какое-то дерьмо… Ведут по лестнице куда-то вниз, спрашиваю конвоира, м.б., что-нибудь из вещей взять надо было (имея в виду карцер) – и тут он произносит слово «флюшка». А-а!... Сразу легче на душе, – флюшка дело обычное, привычное по тюрьмам. Пока делал, толстуха медсестра успела рассказать, что у них в Кизеле закрыли вообще больницу (хотя это райцентр) – и теперь будут возить в Губаху. Впрочем, вы же, господа, хотите непременно медицину бесплатную, страховую, – ну так хозяин барин, захотел – дал больницу, захотел – отнял…
Повели на эту флюшку, между прочим, на новый корпус – и он стоит сзади старого, где сижу я; а то, что я принял во дворе за новый корпус, когда позавчера водили к Роме – это, видимо, корпус следственный. Вели переходом, но они стоят почти впритык, не знать, что это переход – так и не заметишь. На входе в новый написано: подследственные, женщины, несовершеннолетние, – то бишь, у них тут все, и женщины, и малолетки сидят, и вряд ли не то что корпус, а даже этаж отдельный под женщин или малолеток отведен. Нумерация сплошная, с этого корпуса на тот – и там на втором этаже видел 89-ю камеру. То бишь, если всего камер на этом централе и больше 100, то не намного больше. Маленький такой, уютный центральчик… если только не считать, что провинциальные эти морлоки-тюремщики тут, в такой глухомани, еще более свирепые, злобные, тупые и преданные своим правилам, нежели в Москве, где особо не заставляли ни руки за спиной при ходьбе держать, ни мордой в стену становиться, не говоря уж о том, чтобы испоганить и позабирать все вещи так, как это было тут со мной при заезде 26.10.17…
10.11.17., после обеда
Гороховая вода сегодня – на первое, и в ней – немного картошки кубиками и тушенки, т.е. – не совсем пустая. На второе – говнокаша, в ней тушенки уже побольше, приличные куски. Вот что значит выскребать со дна, – тут мне привозят баланду одному из последних на этаже, когда бачки уже практически пустые, а в зоне-то с меня начинали «кормить» ШИЗО и ПКТ. Мяса порядочно, но зато каша – отвратительная, мелкая, со слизью, ячка, что ли, она называется. Без майонеза я такую вообще есть не могу, – счастье просто, что майонез еще у меня не кончился, т.к. в магазине-то уже кончился. …
После недавней простуды обострился, разумеется, мой проклятый хронический бронхит, дня три я мучительно кашлял. Пригодились привезенные еще из Москвы в 2015 леденцы от кашля, хотя – уезжая со Всесвятской, я сперва не хотел их брать с собой; но потом подумал: вдруг пригодятся! – и взял. Пригодились, точно! :) За эти два с лишним года они окаменели, слиплись намертво, ссохлись; бумагу с них я кое-как отдирал по полчаса ногтями. Но зато помогают от раздражения в горле они по-прежнему очень хорошо. Утром сегодня еще был этот кашель, но к обеду, похоже, уже прошел. Хуже другое: со вчерашнего вечера заметно и довольно ощутимо стал болеть зуб с правой стороны, причем я даже не разберу толком, сверху или снизу. Но, похоже, все-таки снизу, – видимо, тот, на который уже довольно давно мне больно было есть, точнее, даже не больно, а противное такое было ощущение при жевании на эту сторону. Но болеть он вроде не болел. А вчера – по-моему, чай я пил, что ли, после отбоя; и от горячего чая заболел он очень сильно; но потом всё равно прошел. И вот сегодня с утра – то начинает ныть и колоть, отдаваясь в ухе и где-то около уха, то затихает. Болит пока что не так уж сильно, терпимо, но – это предвестие намного худшего, вот чего я боюсь. Не хватало мне еще, чтобы тут, в этой дыре, в этой жопе, на этапах, пересылках и т.д., у меня зуб болел! Тем паче, что не болели у меня зубы с ноября 2015 года, я уже и забыл об этом «счастье», не ждал уже этим сроком опять такого испытания… :(
На утренней проверке сегодня (которую они здесь называют «обходом») гондон этот в форме, которого я вижу уже в первый раз, который шмонал меня после ухода Ромы 7 числа и который, как я понимаю, возглавляет местную оперчасть, спросил меня вдруг, почему я так расстроен смертью Амины Окуевой. Или, м.б., не «почему», начала вопроса я не помню, но что-то именно связанное с ее смертью. Скорее всего – просто чтобы показать, как внимательно он читает мои письма: я как раз написал позавчера Корбу, что прошу по возможности передать мои соболезнования Адаму Осмаеву, мужу Амины. Собственно, я потому и счел его сразу начальником оперчасти, что еще на «крестинах» 3-го ноября он упомянул мое письмо (Роме, видимо) так, что сразу стало ясно, что он его читал. Идеологический цензор, мля!.. :)
11.11.17., после завтрака
Только успел вчера после отбоя съесть лапшу б/п – лампочка над дверью («ночник») со звоном погасла. Сгорела, зараза… Зажег свет в туалете, открыл дверь из него, – потемнее получилось, но все же еще более-менее достаточно света. Вскипятил себе чай, только сел его пить – идет с обходом вертухайское чмо сует свое рыло в «глазок», как обычно, и докапывается, почему я не сплю. Один раз подошло, второй… Сперва я думал, оно не замечает, что освещение в камере слабее, но куда там!.. Привело еще кого-то, по голосу судя – старика-зэка, слышу, говорит за дверью: ну, мол, значит, сгорела лампочка!
А этим тварям же нужно за мной постоянно, круглосуточно следить! :)) Допиваю чай, гашу свет в туалете, ложусь на шконку – и думаю: что будет? :))) Проходит пять минут – то же вертухайское чмо является опять, заглядывает в «глазок» и начинает тем же противным голосом нудить: Стомахин, включите свет! Но когда я со шконки его спокойно спросил: «Зачем?» – этот вопрос поставил его в такой ступор, что оно только и могло беспомощно повторять: «Что значит «зачем»? Что значит «зачем»?». Я про себя умер со смеху, а эта чума, так мне на вопрос и не ответив, говорит: ну, значит, мы сейчас зайдем. Уходит. В коридоре, в отдалении, какие-то голоса. Лежу и думаю: вот черт, вместо того, чтобы спать, – ждать это говно! Сейчас они приведут электрика (зэка), он вкрутит ОБЕ лампочки, опять начнут эти суки переключать, днем одна, ночью другая…
Но когда я услышал (и отчасти увидел), что это животное в камуфляже явилось опять, но вместо отпирания двери открывает «кормушку» и светит в нее фонариком на своем видеорегистраторе, – я понял, что электрика ночью оно прочему-то привести не смогло (хотя едва ли вертухаев смущает то, что электрик уже спит в своем хозотряде и что рабочий день его уже кончен). Понял, что можно спать, причем этакий кайф – хоть одну ночь поспать в темноте (только из окна – слабый свет, так что мрак в камере все-таки не полный, об стенку не расшибешься, если что). Но – это легко сказать: спать! Как всегда, когда нервы у меня взвинчены, – заснуть я не могу! Думал, так и проваляюсь всю ночь без сна; но потом – судя по тому, что снилась несколько раз какая-то ерунда – всё же засыпал, хоть и ненадолго; но и без сна тоже провалялся достаточно. Собственно, услышав в первый раз открывание «кормушки», я подумал, что и пытаться заснуть бесполезно: этот грохот все равно будет меня будить. Но вертухайское чмо придумало – не мне, конечно, а себе! – облегчение: не запирать «кормушку» на засов, так кто ее можно достаточно тихо приоткрыть, заглянуть – и снова закрыть. Но и это я. разумеется, слышал, спал очень мало. А это быдло с фонариком в начале ночи и впрямь приходило примерно каждые четверть часа, но потом и над ним ночь взяла свое: стало появляться где-то примерно раз в час, а то и реже. Видимо, тоже дрыхло в промежутках.
И вот – развязка истории. :)) Завтракал я при свете из туалета, естественно. Только выбросил говнокашу, ободрал корки с хлеба, добавил в казенный еле сладкий чай лишний кусок сахара и хотел приняться за сыр, – едет, собирая тарелки, тележка-говновозка, приближается ко мне, но за дверью я слышу не баландерские, а вертухайские голоса – и говорят они про мою лампочку! Открывается не «кормушка», а дверь, за ней – толпа этих дебилов в камуфляже, среди них тот, маленького росточка и в шапке, которого я чуть не каждый день вижу на проверках. И среди них – зэк в белом каком-то одеянии до пояса: баландер. Спрашиваю, отдавать ли тарелку и кому, они говорят – вынести в коридор, там у меня ее забирает второй баландер; а первый тем временем по их приказу, зайдя в камеру, залезает на этакое каменное возвышение у двери, выкручивает сгоревшую лампочку – и на ее место вкручивает новую. Ура! Свет восстановлен, теперь следить за мной опять можно круглосуточно и без всяких помех!! :))) Главное же везение – что они так и не стали звать электрика и чинить ОБЕ лампочки !
Вот таким вот бредом, такими ничтожными бытовыми заботами – о лампочках, о кипятильниках и т.п. – я тут «живу», если это можно назвать жизнью. Через неделю «жизни» такой исполнится ровно десять лет. Десять лет у меня уже отсижено, – с ума сойти!.. Осталось 737 дней, два года и одна неделя ровно.
13.11.17., после завтрака
Еще одна фишка местной говнокухни и говнобаландеров: чай, или хлеб (в завтрак), или компот (в обед) будет «попозже». Сразу всё привезти на своей говновозке они почему-то не могут, раздают эти помои аж в два захода. До сих пор «попозже» значило: когда будут собирать тарелки. Но сегодня эти гниды превзошли самих себя: когда собирали тарелки, опять сказали, что чай будет «попозже». Такое ощущение, что чай этот им везут с китайской границы, через всю Сибирь, по Транссибу, и поэтому к завтраку никак не успеть… Лишь еще минут через пять после сбора тарелок приволокли его – и что ж вы думаете?! – чай был абсолютно холодный!! Не просто чуть теплый, почти остывший, как у них часто бывает, – нет, ПОЛНОСТЬЮ холодный, как вода из-под крана! Видимо, пока везли по Транссибу, успел остыть…
Понедельник. Чутье подсказывает, что сегодня может случиться какое-нибудь дерьмо. После того, как не состоялись переселение из карантина и посадка в карцер – главным дерьмом здесь, собственно, остается отправка на этап, дальше, на крытую. Я с ужасом думаю о том, что она всё ближе и ближе, о том, как поволоку в двух руках баулы… Осталось 735 дней, ровно 105 недель.
после ужина
Ну блядская страна! Ну свиньи тупые, мразь, ублюдки, недочеловеки чтоб вам всем сдохнуть в корчах!.. И как же, черт побери, мне всё это осточертело! И находиться среди этих ублюдков, в их полной власти, и то, что каждый их шаг, даже малейший, я знаю наперед…
В обед сегодня, увидев горох только на первое, в виде пустого (как всегда) супа, а на второе – овсянку с мерзкой слизью и следами тушенки, – я сразу четко понял и сказал себе: гороховая жижа, которую все эти дни давали на второе, сегодня будет на ужин! И так и оказалось!!! Опять я угадал, черт возьми, чтоб им сдохнуть в муках, всем этим столь легко предсказуемым свиньям!!! Да, очередная гороховая жижа, точнее – по консистенции – просто вода со следами разварившихся на 90% горошин, но зато – поскольку во второй тарелке дали, как обычно на ужин, кусочек отвратительной костлявой рыбы – жижа даже без следов тушенки, как это бывало в обед! Просто вода, и всё тут. На ужин – желтая вода, и делай с этим что хочешь. Хочешь – хлебай ее, а хочешь – вылей… Наверное, волк таки сдох в лесу: баландеры, два дебила, на сей раз налили мне этого хлёбова побольше, чем наливали в обед, почти что полную тарелку.
Их всех надо сжечь, сжечь, сжечь!!! Напалмом, а еще лучше – ядерным огнем. И тех, кто посадил меня ни за что, и тех, кто держит в этом плену, и тех, кто возит этапами, шмонает, будит по утрам, кто готовит эту их мерзкую вонючую баланду, разливает ее и раздает, и всё население этой проклятой быдлостраны, язвы на теле планеты, – сжечь, уничтожить, испепелить, исключить из числа живых уже за одно то, что они позволили всё это делать со мной, и не только со мной за то, что они – не только молчаливые соучастники, но и – на самом-то деле – ЗАКАЗЧИКИ всех преступлений путинщины!..
Всё забываю написать. С первого дня, как я здесь – вертухайская мразь, дежурящая в коридоре, независимо от смены (т.е., из всех смен, что доказывает неслучайность, то бишь – приказ начальства) при любом открывании не только двери моей камеры, но и «кормушки» – неукоснительно включают заранее регистратор. Его писк очень хорошо слышен за дверью – и только после этого открывается «кормушка» и подается баланда. Сегодня в два часа дня (включили на час с небольшим «Радио России», поэтому я знаю время) приволокли вдруг – в какой уж раз! – решение Чусовского «суда» от 31 июля , об отказе на жалобу Ромы по поводу моих ШИЗО и клетки. Не знаю, на кой хрен эта мразота все свои поганые бумажонки рассылает по нескольку раз; но – и перед тем, как для вручения этой бумажонки открылась «кормушка», как обычно, прежде за дверью пискнул регистратор… Приноса этого дерьма я никак не ожидал, а сперва подумал: м.б., письма? Но писем, увы, так и нет, – видимо, электронные здесь не предусмотрены, иначе б уже кто-нибудь написал, а бумажные еще, видать, не дошли.
Еще из черного юмора: на мою дверь, помимо всех стандартных замков и засовов, они вешают здоровенный амбарный (навесной) замок! : ))) Один раз меня откуда-то (от Ромы?) привели – и я, стоя в коридоре, наблюдал, как его снимали. Обычно же – его снимают перед обеими проверками, утром и вечером, после которых неукоснительно вешают снова. На других дверях, разумеется, ничего такого нет, да и – когда вертухайское чмо подходит и с грохотом снимает его заранее, а потом уходит, – не слышно, чтобы оно снимало такой же замок с таким же грохотом хоть с одной из дверей поблизости от меня…
14.11.17., после завтрака
Адская, чудовищная боль уже сутки в левом боку, со стороны спины, чуть повыше талии. Вчера утром было такое ощущение, что болит вся поясница, вся спина, да еще нога больная впридачу, так что встать не мог со шконки. Но в течение дня стало ясно, что болит в основном вот там, в левом боку, сзади, остальные боли более или менее прошли. А об этой я вчера забыл написать – так был возмущен здешней кухней и развозом баланды. :) Да и – вечная, с детства еще, надежда, что само пройдет как-нибудь, тем паче – за ночь. Но вот ночь прошла, а болит в боку/спине, пожалуй, еще сильнее, чем вчера. Это не внутренний орган болит и не позвоночник, – нет, боль именно в самом теле, в самом боку, как будто туда крепко ударили ногой или дубинкой. Мышечная какая-то боль: вроде встаю, двигаюсь, все более или менее – и вдруг как будто мышца какая-то, до того расслабленная, вдруг напрягается в этом месте – и всё, в глазах чернеет от боли, приходится хвататься за что попало, чтобы не упасть!.. Особенно весело будет, если в таком вот состоянии закажут на этап, – не то что вещи тащить, сам-то еле двигаюсь; и нет особой надежды на этот пресловутый психический фактор – что, мол, перед лицом такого экстремального, сверхтяжелого испытания, как этап, организм сам собой соберется, настроится соответствующе, на самый экстремальный режим, и все болячки пройдут или затихнут на время сами собой. Только на это весь и расчет, иначе этапа мне просто не выдержать, – но особой-то надежды, что все так и будет, увы, нет. До сих пор как-то проносило, а сейчас… А уж тут, на тюрьме этой проклятой, пока еще этапа нет, – и вовсе немыслимо ничего с этой болью сделать – только терпеть и ждать, пока пройдет само. Как следует из бумажонок с «информацией», наклеенных на стену в камере, – у них тут даже не санчасть, не медсанчасть и т.п., как обычно бывает, а – «здравпункт». Т.е., самый низший разряд их тюремной «медицины», куда обращаться заведомо бесполезно.
после обеда
Отдал утром заявление на магазин – и тишина! Никакой реакции. То – где-то 11, в начале 12-го приносили список товаров, а тут – полная тишина. Что бы это значило? М.б., в магазине завоз товаров, новый список еще не распечатан? Верится в это с трудом. Спрашивать вертухаев – тошнит от одной мысли о разговорах с ними, да и – они всё равно не знают и едва ли будут звонить узнавать. В принципе, еда еще есть, сгущенка к кофе – тоже. Пока мне не горит… Но сам факт очень примечателен: ни на кого и ни на что в этой проклятой стране нельзя положиться, даже если поначалу кажется, что всё работает идеально, как часы…
Часов в 11 кого-то где-то рядом, в одной из соседних камер, заказали на три часа на этап. Слава богу, пока не меня. Сегодня вторник, значит – поезд Екб-Соликамск проходит тут в сторону Екб. То бишь, этапы туда идут хотя бы прямо отсюда, а не через Пермь (надеюсь, что так). Хотя – в последний свой приезд Рома говорил, во сколько уходит его поезд, тот самый: что-то часов в семь вечера, не раньше. На кой же черт выводить на этап в три часа дня? Шмонать до шести, что ли?
На обед сегодня – поразительно! – не было вообще гороха. Зато – была сечка! :))) С отдельными волоконцами тушенки, как обычно, и с тушеночным запахом. Тем не менее – пришлось ограничиться «борщом», – бледно-розовым, чуть теплым, полупустым, да и налили его, как обычно, на донышке. Этот «борщ» и составил весь мой сегодняшний обед. :( А сечку я в рот не беру уже десять лет.
В боку слева так и продолжает болеть. То ничего, более-менее, но вдруг – какое-то неуловимое, неощутимое неверное движение, сокращение этой проклятой мышцы (как мне кажется), какая-то неуловимая, на долю секунды, потеря равновесия на ходу – и резкий рывок боли! Больше суток уже, и всё не проходит (хотя, конечно, такое и раньше у меня бывало, еще с детства, и даже этим летом, помню, не мог, сидя на табуретке, достать из-под тумбочки часы на Всесвятской, тогда дикая боль два или три дня была, наоборот, с правой стороны). Хожу, заложив руки за спину, по камере, на это сил еще хватает, – и чувствую ясно, как меня скособочило, перекосило, плечо с больной стороны стало явно выше, чем с другой, справа. Поневоле оберегаю больную левую сторону от всех нагрузок и рисков, сам не замечая того, подсознательно, – отсюда и такой перекос.
Ощущение беды, какого-то нависшего, близкого несчастья, и вообще-то мне очень свойственное еще с юности, не оставляет меня. Хотя наиболее вероятное и острое несчастье – смерть матери – уже произошло, а отправка на этап, в общем-то, несчастьем как таковым не будет, ибо ради этого я тут, на СИЗО, и сижу. Что еще может случиться страшного? Намотают еще срок, добавят еще года два-три, – хуже ничего в голову не приходит. Смертельно больных и сильно пожилых среди близких мне людей теперь нет, так что ничьей смерти бояться вроде бы не приходится…
А писем так и нет. Борюсь с желанием написать Роме еще одно письмо, – он обещал, я полагаюсь на его слова, но, видимо, ФСИН-письма тут нет, а обычное… Только я отправлю ему письмо, что от него ничего нет, – назавтра придет его письмо, и надо будет писать снова. Так всегда и бывает, по закону подлости. А конвертов с марками хотя и вполне достаточно пока, но тратить их без счету всё-таки не очень желательно…
между обедом и ужином
Не знаю уж, как, но как-то преодолел отвращение – спросил одного из этих вертухаев насчет магазина. Сперва он, естественно, говорил, что не знает, но сказал, что магазинщик (зэк) по этажу сегодня не ходил. А попозже все-таки принес сведения более точные. Оказалось, женщина, которая у них собирает заявления и всё оформляет, – на больничном. То бишь, магазина нет не только сегодня, но и завтра не будет, и вообще неизвестно когда. Самый худший вариант, какой вообще может быть: даже у отпуска есть точный срок, а вот у больничных их – нет. :(((
Завтрак есть еще на три дня. Сахар – на восемь (плюс жалкие остатки с 2015 г., что еще с Москвы лежали у меня, но там тоже очень мало). Много чая, но без сахара он не нужен. Лапши б/п тоже вроде бы еще достаточно, но – ее придется поберечь, а то, не дай бог, в столыпине есть будет совсем нечего, особенно если отправят в поездочку на два-три дня. Не знаю даже, что буду есть, как и чем обходиться. Хлебом разве что, благо здесь он съедобный – но даже и съедобный хлеб отнюдь не улучшается за 16 часов лежания в пакете, а выдают его тут только в завтрак, в шесть утра…
Проклятая страна, в которой даже с деньгами ничего не купишь…
С утра почти что неотступно думаю о том, как бренна, коротка и бессмысленна жизнь. Уже сейчас, когда я вспоминаю детство, юность – большинство тогдашних моих надежд, стремлений, мечтаний, включая самые сокровенные, кажутся мне пустыми и ненужными. То, что тогда жгло душу, было самым важным для меня в мире – теперь стало пустой шелухой, гонимой ветром… Сейчас, в 43 года, никаких желаний у меня, по сути, уже не осталось, всё стало более или менее безразлично. Хорошо бы, конечно, успеть еще пожить на воле, выбравшись из этого проклятого плена, походить по зеленой траве, погреться на солнышке, посмотреть в синее, чистое, бескрайнее небо не через решетку, а так – напрямую… Но и это вовсе не так уж важно, тем паче – я не уверен, что мне это удастся. В неволе ли, или дома, пораньше или попозже – всё равно конец один… А когда я буду умирать (если буду при этом в сознании) – какой совершенно бессмысленной, ненужной, никчемной будет казаться мне вся прожитая жизнь, вся, с первого дня и до последнего! «Как мечтал, с кем дружил – просто несколько высохших слов»… Всё, чем я жил до сих пор и чем живу сейчас (как ни мало его осталось) – покажется совершенно ненужным, каким оно, собственно, всегда и было. Момент расставания с иллюзиями… Да, собственно, и сейчас у меня уже не осталось этих иллюзий (о хоть какой-то моей значимости хоть для кого-то в этом мире, например), но – ЧТО можно сделать, даже всё до конца поняв? Ничего. Разве только по причине полной и абсолютной бессмысленности жизни – покончить с собой, на что у меня, увы, хронически не хватает духу... :(((
Думал: если буду всё же писать Роме – не написать ли через него заодно вот об этом обо всем Наталье Г.? Я знаю, что ей это не нужно, что она на подобное никогда даже и не отвечает (только вот мое самоопределение «неудачник» ей не понравилось). Но больше-то вообще некому, абсолютно и безнадежно НЕКОМУ! Ни спорить со мной, ни ругать меня за мои настроения никто не будет – просто вглухую промолчат все, кому бы я об этом ни написал. В общем-то сам этот факт – что я, прожив жизнь, всю ее проведя в определенных тусовках, десять лет просидев, все меня знают, даже уважают в тусовках этих многие, – что я не нахожу, кому бы можно было сообщить то, что меня волнует больше всего, и быть услышанным и понятым, – сам этот факт лучше всего говорит о том, насколько пустой, никчемной и бессмысленной была вся моя жизнь… :(((
Наталье, конечно, не буду я ничего этого писать. Незачем.
15.11.17., после завтрака
Спросил вчера на вечерней проверке у низкорослого начальничка в шапке еще раз насчет магазина. Ну да, всё так и есть: на больничном (он даже и не знал, ответил опять тот, дневной вертухай); как выйдет с больничного, так и будет; нет, заменить некем; да, заявление (мое вчерашнее) действительно. Всё как я и думал. Суки проклятые, ублюдки, мразь, всё у них в этой проклятой стране – через жопу!.. Если вертухай заболеет – его есть кем заменить, двери продолжают вовремя отпираться, а вот магазинщицу почему-то заменить некем – что в лагере, что здесь! Ублюдки… Лапши в пакете вчера оказалось только на один раз – правда, много, если б еще поэкономнее класть позавчера, можно было бы кое-как и на три раза разделить – но кто ж знал, что не будет магазина!.. Доел этот (второй уже, как приехал сюда) пакет; осталось еще прилично, но – кто знает, куда повезут, сколько продержат в столыпиных; придется лапшу поберечь, а самому на ужин – уже сегодня – жрать хлеб, лежалый с утра… :((
Сразу после вечерней проверки принесли вдруг письмо – первое здесь! – от Кирилла Подрабинека. Нет бы сукам принести его раньше! – я бы на этой проверке уже отдал бы ответ, а так только сегодня вечером. Раз письмо заказное – заставили за него расписаться в журнале; смехота, да и только! Оказалось, оно пришло 3-го ноября на Всесвятскую (да и писал его автор 27-го октября, когда я уже был здесь), было там, судя по штемпелю, получено – а 9-го ноября, судя по другому всесвятскому штемпелю, возвращено обратно для «досылки» мне сюда, в Кизел. Слава богу, что хоть так, хоть с задержкой, но всё же дошло; а простые письма там, скорее всего, сперва вскрывают, а уж потом только определяют, что адресат уже выбыл, так что ни о какой «досылке» не может быть и речи, так и пропадут там эти письма… Как раз до отбоя вчера отвечал Подрабинеку на это письмо – и почти всё его успел написать, кроме нескольких прощальных фраз; время до отбоя пролетело, ура, незаметно!..
после обеда
Чудовищные, страшные, совершенно невыносимые боли вот там, в левом боку, где непонятно с чего возникли они вдруг позавчера утром. Вчера во второй половине дня они почти было прошли, я обрадовался, но к ночи появились опять. А сегодня с утра это уже даже не боли – это спазмы. Ясно чувствую, как напрягается в этом месте мышца – и боль такая, что я кричу в голос и хватаюсь за всё, что есть вокруг, даже если лежу! (Оно, естественно, болит и лежа.) Потом, через одну-две секунды – мышца явственно расслабляется, боль отпускает. А спазм этот происходит от малейшего неосторожного движения левой рукой или всем телом, от вдоха, от того, что кашлянул, даже, кажется, от того,. что мысленно представил себе движение тела, которое хочешь совершить… Я надеялся, что пройдет, но пока что – всё хуже и хуже; нес тарелку с баландой (на обед мрази дали сечковый суп и – опять любимый горох, куда ж без него, без этой желтой воды!..) – прихватило, конечно же, и в этот момент, не знаю уж, как я с тарелкой добрался до стола. В общем, сегодня я неожиданно уже приблизился к грани, за которой начинается состояние, называемое «неспособность себя обслуживать». Боль – адская! – буквально от каждого движения…
Под впечатлением веселенького предчувствия, что в таком вот состоянии меня могут выдернуть на этап – записался к местной врачихе (точнее, конечно, фельдшеру) на прием. В основном – узнать, не может ли она, зафиксировав, что я болен и нетранспортабелен, создать этим хоть какую-то формальную преграду вывозу меня на этап в таком состоянии. Ни минуты не сомневаюсь, что и она не сделает ничего, и ФСИНу глубоко плевать на все болезни этапируемых, да и по – молодому и звонкому – голоску этой врачихи уже без слов понятно, как мало ее волнует здоровье зэков. Записался просто от отчаяния, чтобы сделать хоть что-нибудь, точнее – то единственное, что в моих силах и формально мне «положено».
Что ж, ждем-с. Прием, сказали утром, будет «в течение дня». До обеда ее голосок был слышен тут где-то совсем рядом, к ней водили какие-то жуткие уголовные рожи. С 12 до 2-х – у них у всех обед (не жирно ли – два часа обедать?) Сейчас где-то около часа дня, так что – ждем-с, примет ли она меня вообще, или нет (я не уверен, – мало ли, вдруг забыла меня записать, или еще какая накладка). Разговор в любом случае предстоит неприятный – как и любой разговор с человеком, приходящим просто отбывать повинность ради зарплаты, а вовсе не ради тебя…
В баню не водят вообще. Интересно, когда же поведут? – или опять завтра, в четверг? После бани я хотел еще стирать, опять час греть воду в железном корыте, – сейчас, в таком состоянии, что может быть приятнее? :) Еще вроде могут или должны принести библиотечные книги – опять неопределенность, то ли сегодня, то ли завтра, – но пока тишина. Всё как и с баней. Те, что брал неделю назад, я уже прочел, сейчас – делать нечего совершенно. Только – сидеть и размышлять…
после ужина
Только налил себе кофе, начал размешивать сгущенку, – включается регистратор, открывается дверь, выдергивают в санчасть. Кофе из полной до краев кружки разливается лужей по столу… Ах, будьте вы прокляты!..
Вместо молоденькой, звонкой – принимала меня та самая начальница их «здравпункта», с которой я говорил в первый день по приезде сюда, а потом она же, к моему удивлению, защищала меня от тупого дебила Горелкина, их и.о. начальничка. Сказал, что адски болит бок, – она дала мне мази «ибупрофен» и пару таблеток диклофенака (который у меня был и свой, но на Всесвятской мрази еще в 2015-м его забрали. Сказала, по одной в день, после еды, лучше на ночь. Дома, в 2011-12, я принимал его, когда после долгой ходьбы сильно болела и опухала сломанная нога – и помогал он, кстати, неплохо. Насчет же того, как бы воспрепятствовать внезапному этапу – сказала мне авторитетно, что пока меня никуда не везут, им (врачам) бы сообщили. Что ж, очень хочется верить, что не везут пока, это было бы просто прекрасно, но что-то подсказывает, что верить любым видам тюремщиков – очень опрометчиво…
Пришел от нее, выпил кофе, намазал бок мазью. Сперва сразу стало гораздо легче, практически совсем прошла боль. Я обрадовался, походил туда-сюда, лег – лежать тоже могу свободно, а не как утром, от каждого вздоха при этом лежании сводило этот проклятый бок…
Но радовался я рано. Прошло какое-то время. Принесли, кстати, книги – опять всякое барахло, да еще и без половины страниц некоторые. Уже когда я, нагнувшись, возился с книгами этими – опять довольно явственно почувствовал прежнюю боль в боку, но все же заметно слабее утренней. А сейчас вот, получал в «кормушку» ужин – дык свело опять проклятый бок вовсю, практически на 90% от утреннего, я еле дотащил до стола тарелку. Проходит время – и все эти лекарства перестают действовать, а если продолжать на них сидеть – они и вообще действовать перестанут даже сразу после приема/намазывания. Сейчас допишу – намажу еще раз, на ночь приму таблетку, утром посмотрю, что будет.
На ужин, мрази, стали теперь в воду вместе с картошкой класть какую-то капусту, мелко и тонко наструганную, типа кислой, что ли. В смысле сытости от нее – совершенно ничтожную, разумеется. И сейчас вот получил я от ублюдков, недочеловеков (это ясно видно по их лицам) баландеров «ужин»: этой вот воды с капустой – на донышке тарелки, плюс в воде этой плавало четыре или пять половинок (!) маленьких, чуть побольше грецкого ореха, картошек. И в другой тарелке – крохотный кусочек рыбы, как обычно. То бишь – фактически – остался без ужина. Помог делу только ломоть белого хлеба, лежавший с утра, – съел его, а после отбоя придется ужинать черным, который вроде бы и съедобен здесь, и не намного хуже белого, но который все равно все эти три недели тут я выбрасывал. Ларька нет, а остатки лапши надо поберечь, пригодятся – и вот придется ужинать этой дрянью и чаем с конфетами – и остатками сахара…
Еще до похода к врачихе видел днем в дырочку около заслонки «глазка»: сперва четверых, потом еще троих под конвоем повели в тот коридор, что напротив меня (там камер десять, что ли – и все пустые, судя по тому, что говновозка с баландой туда вообще никогда не заезжает). Там зато – лестница, ведущая в коридор первого этажа, где бани. Потом четверых вели назад – у одного, по-моему, даже полотенце на плече висело. Тем не менее, когда меня после врачихи завели в камеру и я спросил про баню – ответили: там, мол, что-то чинят, так что сегодня бани нет, завтра. Вот брехуны!..
16.11.17., после ужина
Бани так и не было! Хотя по их же бумажонкам, всяким ПВР-ам, УИК-ам и пр., они обязаны обеспечивать зэкам гигиену; а тут уже вторую неделю не водят в баню. Кто-то спросил – слышно было, как объясняют, что, мол, воды нет…
Зато ожил вдруг магазин!! :) Сегодня четверг – и я раньше понедельника никак не ждал, да и то сомневался. И вдруг приносят список…
Завоз у них, несомненно, был, – слава богу! Самое поразительное из еды, что я обнаружил в их списке, – СОСИСКИ! :)) Глазам своим не поверил: вписаны в конце от руки, по 111 рублей. Взял их три пачки на пробу, а надо было взять побольше, теперь жалею. Оказалось, это пачки по шесть крохотных, коротеньких сосисочек, всё той же марки «Телец» с того же самого кунгурского мясокомбината, что весь последний год (?) продавались и на Всесвятской. Ужин на три дня – бутерброды с местным хлебом, да еще с майонезом вместо масла, майонез тоже купил – только жаль, что очень скудный…
Зато – сюрприз! – в магазине совсем не оказалось сахара. Ни рафинада, ни песка, которые были до этого закрытия на бюллетень. Что ж, от пачки рафинада, купленной еще 31 октября, остается еще на девять дней сахара, если пить чай один раз в день, как я и пью, и класть по шесть кусочков, – меньше, увы, мне не сладко. А уж добавлять кусок утром и вечером в казенный столовский чай, крепкий, но явно недослащенный, сахар там еле-еле чувствуется, – уже не хватает, увы. Лучше лишний вечер попить чай после отбоя. Так что в ужин сейчас столовский чай я уже не подсластил. :(
Боль в левом боку от мази (сегодня тоже мазал уже три раза) и таблеток почти что прошла, но всё-таки немного еще ощущается. На прием завтра неохота.
Еще важное забыл. Утром, вместе с завтраком, принесли еще одно письмо от этой Арешевой, которую я не знаю, но которая знает меня с подачи Феликса. Тоже заказное, пересланное со Всесвятской, заставили расписаться за него в журнале. Так-то письмо ни о чем (обещает, что меня отпустят по амнистии и уверяет, что они – не биомасса, не Мордор и т.д.); но самое грустное в нем – что она так и не получила мой ответ на первое ее письмо, то самое, ради которого мне пришлось лечь на пол в «дежурке» у ШИЗО-шных вертухаев на Всесвятской, не желавших мне его иначе отдавать. Обратный адрес этой Арешевой – д/в, так что, м.б., все же она его, мой первый ответ, еще получит, а то жаль писать эти письма, в которые я каждый раз душу вкладываю, в пустоту…
Заказные письма они еще со Всесвятской худо-бедно пересылают, уже второе. А вот простые, судя по тому, что их так и нет ни одного, – или возвращают назад, отправителям, или просто выбрасывают. :( И от Ромы так и нет обещанного письма…
17.11.17., после ужина
Бани так и нет. Утром кого-то рядом со мной водили, было хорошо слышно громкое и грозное: «В баню!». Но меня – так и не повели. Видимо, эта неделя будет без бани …
Целый день, целый день под дверью, тут, в этом конце коридора – столпотворение, беготня, галдеж, передвижение каких-то гомонящих толп, хлопанье дверей и «кормушек». То приводят толпу к врачихе (я не стал записываться – бок уже фактически не болит, разве что слегка чувствуется иногда), то кого-то приводят, уводят, заказывают с вещами, то проходит куда-то стадо вертухаев… Невозможно описать, как это нервирует, как выматывает всю душу, все нервы! Сидишь – и поминутно, слушая этот галдеж под дверью, ждешь какой-либо пакости, помимо воли думаешь, что это пришли за тобой, что сейчас тебя тоже закажут с вещами, переселят куда-нибудь к уголовникам, отправят на этап, в карцер, выдернут на «крестины» или еще какое-нибудь говно случится, которого ты не можешь заранее ни предсказать, ни предвидеть… Это вот постоянное нервное напряжение, постоянное, по 16 часов в сутки, с подъема до отбоя ежедневно, ожидание какой-то беды, ведомой или неведомой, невозможность расслабиться, отдохнуть, хоть на минуту стать самим собой, спокойно углубиться в свои мысли, перестать постоянно ждать беды – самое тяжкое, самое мучительное во всех этих лагерях и тюрьмах, то, что выматывает сильнее всего. Единственное облегчение по сравнению с Буреполомом – что в одиночной камере я хотя бы не жду пакостных сюрпризов еще и от уголовников, как ждал там, – типа выбрасывания моих вещей, переселения в приказном порядке в другой проходняк и т.п… В конце концов с лязгом поднимается железная шторка на «глазке», в него заглядывает вертухайский глаз (так бы и выколол, сука!) – и ты с облегчением вздыхаешь, что тварь отошла от «глазка», никуда тебя не заказав и ни к чему не велев «быть готовым»…
Хотя, надо сказать, эти их постоянные заглядывания тоже нервируют страшно! За десять лет и два срока я впервые попадаю в такую тюрьму, где так по-советски, неотступно, каждые 15 минут или даже чаще, лязгают шторкой «глазка» и любопытно пялятся в камеру. Я просидел под видеонаблюдением два года на Всесвятской, до этого на Медведкове и на «пятерке» в 2015 (3,5 мес. в карцере) – и, право же, там я чувствовал себя гораздо свободнее; на Всесвятской я вообще достаточно быстро понял, что всерьез никто за мной в эту камеру не следит. По крайней мере, последние полтора года из этих двух лет никто меня, посмотрев видеозаписи из моей камеры, не беспокоил. А тут!.. Тюрьма советская, в самом худшем смысле этого слова : на видеокамеры денег у них, что ли, нет , не знаю уж; а зато со старорежимным советским (и досоветским еще тоже) усердием эти мрази ходят и заглядывают в камеры. Хотя никто не стал бы их уличать, если б они этого не делали. Помимо воли, слыша это бряканье железных шторок (всё равно, днем или ночью, хотя ночью от этого звука вполне реально проснуться), я произношу почти каждый раз несколько коротких энергичных слов, содержащих самые теплые пожелания подглядывающим вертухаям, их ФСИНу и всему их проклятому государству. Обычно они этих моих слов не слышат и не реагируют; но нервы вся эта здешняя обстановка выматывает настолько, что, боюсь, скоро я буду под этот железный лязг орать им всё, что я о них, недочеловеках, думаю, прямо в полный голос…
18.11.17., после завтрака
Опять какой-то новый бред. С самого утра, еще до завтрака, приволокли вдруг мне – расписаться! – постановление их быдлоначальничка Горелкина, этой тупой гопоты, о моем… одиночном содержании! От вчерашнего числа!!! :)) То бишь, не прошло и месяца, как я у них сижу один – спохватились, решили оформить это специальным постановлением, хотя с моей стороны вроде бы протестов не поступало. Срок одиночного содержания там был указан – «до прибытия лиц данной категории», или как-то так, и из слов вертухая, принесшего эту бумажку, я уловил, что это скорее лица с моими статьями, чем с тюремным режимом. Каюсь, как обычно, будучи слегка ошеломлен неожиданностью и ожидая, что она будет, как всегда, неприятной, я хоть и прочел эту бумагу, но с одного прочтения уловил не все содержащиеся в ней нюансы. Зато сразу увидел, что они почему-то написали, что я 1978 года рождения. Спасибо, конечно, скинули мне четыре года, слегка, так сказать, омолодили. :)) Из бумаги этой, написанной на 23-й день моего тут сидения, я понял, во всяком случае, что держать меня тут предполагается еще достаточно долго, иначе ее просто незачем было бы сочинять. Что ж, я вовсе не стремлюсь на крытую и вообще никуда не спешу, могу посидеть и тут, хотя, конечно, условия здесь скотские – начиная от заглядываний в «глазок» и кончая тем, какой отвратительный, тесный и неудобный туалет у них в этой проклятой камере.
А между тем, осталось мне сегодня ровно два года, 730 дней. Еще один огромный рубеж преодолен, наконец-то. Долго, тяжко, мучительно шел я к нему – но наконец-то дошел, дополз; такой большой рубеж теперь остался еще только один: через год, когда будет разменян и последний год. А в этом, 2017-м году, остается мне еще только один большой рубеж: 100 недель, 700 дней, ровно через месяц, 18-го декабря.
после ужина
Неожиданно после обеда, часа в два, погнали-таки в баню – причем сразу и меня, и какую-то из соседних камер. Тут же выяснилось, что, несмотря на все их непонятные якобы ремонты, из-за которых со среды дотянули до субботы, вода в бане у них по-прежнему льется еле-еле. Считается, что в бане (маленькой, куда на сей раз меня запихнули, – а побольше, видимо, соседям) три «лейки», но хоть как-то течет только из одной, ближе к выходу трубы из стены. Из остальных – просто капает чуть-чуть, и только. Трубы новенькие, пластиковые, в коридоре – краны, такие же, как при мне поставили в 2016 и на Всесвятской, – красные металлические ручки, долженствующие регулировать смешение горячей и холодной воды очень чутко. Но на Всесвятской они в самих банях установлены, а здесь – на кой понадобилось ставить их в коридоре?!.
Нагрел опять воды кипятильником, придя в камеру, кое-как постирал вещи. Дай бог здоровья и долгой жизни этому последнему (из двух) «медведковскому» кипятильнику 2013 г! Теперь только им одним можно греть в корыте воду для стирки: новый, кизлярский, здесь в ларьке купленный – не достает, шнур слишком короткий!.. :(( Сгорит тот, старый, с длинным шнуром (если до тех пор меня не увезут еще отсюда) – не знаю, что и делать. Под розеткой есть довольно высокое каменное возвышение, не знаю, зачем. На него я ставлю деревянную урну, которая, на удивление, тут имеется от казенных щедрот, на нее сверху – корыто (тазик) с водой, и тогда шнура старого кипятильника хватает, даже с избытком. Новый – придется, наверное, использовать, еще под эту урну положив две-три толстых библиотечных книги, если на тот момент они (надеюсь) будут. Но конструкция получится тогда настолько шаткой и неустойчивой – даже думать про этот вариант не хочется. Урна эта не то чтобы квадратная, а слегка коническая, расширяющаяся кверху, и под ее нижний, более узкий конец надо будет класть эти книги, которые явно более узкие, чем ее днище, а сверху ставить здоровенное, широкое, тяжелое это корыто…
Пришла тут мысль – спросить, не берут ли они и тут вещи в стирку в своей казенной прачечной, как брали в Москве. Но если и берут – скорее всего, как и в Москве, за деньги, которые, как и там, будут через бухгалтерию (в 2015 на «пятерке» так было) проходить черт знает сколько. К тому же – на эти деньги я тут живу, а пополнять их никто не торопится, как не торопится никто и ехать ко мне сюда (а кроме Ромы, кого сейчас и пустят? Веру и Феликса на свиданку, как родственников, разве что?). А еще пуще того – не хочется этих мразей ни о чем спрашивать и вообще с ними ни о чем разговаривать, – зная их хамство и любовь к таинственности и неопределенности, это заранее смертельно противно.
Поймал себя на том, что не могу без внутреннего смеха, проявляющегося порой на лице непроизвольной улыбкой, смотреть на всю эту нечисть в камуфляже: вот они, ВОТ ОНИ, НЕДОЧЕЛОВЕКИ!!! :))))) Как будто, к примеру, живых орков, описанных Толкиеном, вдруг увидел: читал о них, сам о них не раз писал, приводил в пример, сравнивал – и вот наконец они живьем, перед тобой! Сильное зрелище, конечно, – даже если забыть о том (или ОСОБЕННО если забыть?), что ты полностью в их власти, на их территории, у них в лапах… Воочию, своими глазами, каждый день два раза выходя из камеры, я вижу перед собой мразь, нечисть, нежить, которую нужно мочить, убивать, не давать ей существовать безнаказанно и калечить жизни других, нормальных (крайне редких, увы, в этой стране) людей, как они уже искалечили мою. Это отдельный биологический вид, гораздо низший на лестнице эволюции, который, по чести и по совести, людьми считать нельзя!
19.11.17., после ужина
Второй день уже на ужин начали давать отвратительную, совершенно несъедобную рыбу. Кроме основного хребта, в ней еще тысячи мелких костей, просто чудовищное их количество. Селедка, что ли, не знаю; в общем, дерьмо наподобие того, что всё последнее время (месяцы, если не год) давали на Всесвятской. Вчера я по наивности попытался было сперва хоть что-то съесть из этой рыбы, хоть как-то повыбирать кости. Сегодня просто сразу выкинул ее в туалет, как полтора года выкидывал на Всесвятской. Без рыбы же здешний ужин – это полтарелки мутной воды, в которой плавают три-четыре половинки маленьких картошин и некоторое количество вот этой вот мелко нарезанной капусты с примесью морковки. Хлёбово безвкусное, несолёное, абсолютно никуда не годное в смысле сытости, чтобы не просто формально поужинать, а действительно поесть и почувствовать, что НАЕЛСЯ… Этой бурдой не наешься, даже съев пять таких тарелок подряд. Для хоть какого-то улучшения вкуса очень кстати было бы ее посолить – но эти мрази на шмоне, когда привезли сюда, забрали, среди всего прочего, и соль…
21.11.17., после ужина
Эту ночь опять спал мало, полночи лежал, ждал подъема, слушал звяканье «глазка», когда заглядывал вертухай. Всё как на Всесвятской (и поясница утром болела так же, как болела и там), только вот отобрали часы – и не знаю, во сколько просыпаюсь, учитывая, что отбой тут на час позже. Скорее всего, всё равно где-то около двух ночи.
На удивление, обед и ужин сегодня были малость поприличнее, чем всегда. На обед – борщ и пшенная (!) каша с тушенкой, никакого гороха! :) На ужин – та же картошка с капустой и водой, но на сей раз положили заметно больше, чем вчера, хоть почувствовал, что что-то съел. Правда, вкус у этой смеси по-прежнему такой же отвратительный – пришлось куриной приправой посыпать, чтобы можно было есть. Да еще – рыбу на ужин дали опять ту же, что и раньше, с самого моего приезда и до последних дней, а не эту недавнюю (вчера еще) селедку с кучей костей. Увы, тут день на день не приходится, завтра опять на обед/ужин будут всегдашние помои, да и тех – едва на донышке тарелки, как обычно…
Заказывали сегодня в обед опять на этап. Меня, слава богу, не заказали. Да, на этап в сторону Ебурга, – сегодня вторник, вечером поезд проходит туда из Соликамска. Говорят «к трем», а на самом деле – уже в шестом часу, когда развозили ужин, какой-то блатной вдруг начал орать в коридоре свое вечное «Здорово!» и громко сообщать, что он поехал на этап в Чусовой. Который находится отсюда как раз в ту сторону, ближе к Всесвятской (она же – Чусовского района!) и Екб. То бишь, в шестом часу его еще из камеры только что вывели, он тут же и заорал в коридоре. Поезд где-то в восьмом часу, не то в восемь, – не помню, Рома называл мне точное время.
Вечером вчера, после проверки уже, где-то за полчаса до отбоя – вдруг открывается «кормушка» и в нее протягивают письма. Наконец-то! Одно от Гудзенко, два – от Землинского, все адресованы уже сюда, в Кизел. Гудзенко, кроме горячих поздравлений с Сахаровской премией, пишет, что послал мне в зону письмо 21-го октября. Естественно, я его не получил, плюс – эти подонки доказали, что если заказные письма они еще худо-бедно пересылают за мной вслед, то простые – и не думают даже! Гудзенко сюда писал мне 11-го или 12-го ноября; за это время его письмо со Всесвятской уже успело бы прийти к нему назад, – но не пришло! И мне тоже не переслали. Очевидно, простые письма мне, идущие туда еще какое-то время после моего отъезда, тамошние мрази-начальнички и цензоры просто выбрасывали.
Шикарнейшую новость сообщил Землинский: из этой проклятой страны удалось бежать – из-под домашнего ареста, но без браслета – Бученкову, последнему фигуранту «болотного дела», подзащитному Светы вот уже, наверное, год, не меньше. Он в тот день, 6-го мая 2012, вообще был в Нижнем, на своей родине, но ублюдки из «следственного комитета» нашли кого-то отдаленно похожего на него на видео – и «судили» Бученкова за то, что якобы это он на Болотной бил ментов, бросал в них камни и т.д.
Ответил утром обоим – Гудзенко и Землинскому, днем написал еще длинное послание на поздравительной открытке с Новым годом Наталье, написал также и письмо Роме еще утром – и сейчас отдал это всё на вечерней проверке. Не зря с Ромой и Натальей я подождал лишний день, сперва хотел еще вчера написать им. Землинский написал мне 9-го – видимо, прочтя утром помещенный накануне отчет Ромы о поездке ко мне 7-го, – письмо это дошло сюда 16-го; после выходных, вечером в понедельник, 20-го, его отдали мне. Вот именно так, по таким же датам, я ждал и от Ромы обещанного им письма. 8-го утром приедет от меня, к вечеру всё у всех узнает, 9-го напишет письмо и отправит мне – и вчера, в понедельник, я ждал, что получу его. Черта с два, так и не дождался. У Ромы есть дела поважнее, чем писать мне письма…
после вечерней проверки
Совершенно ебанутый централ, абсолютно, клинически безумный, другого слова просто не подберешь!.. Отдавал сейчас письма – теперь уже другое чмо прицепилось: вместо инициалов, своих и адресата, везде писать имена и отчества полностью! Только то чмо мне врало, что, мол, почта не принимает, а это сказало как есть: тут, в тюрьме, письма регистрируют – и вот для этого им нужны везде полные имена! Мрази, ебанутые, совершенно ополоумевшие, обнаглевшие от безнаказанности мрази, ублюдки, тупые свиньи! На всех тюрьмах, во всех лагерях всегда регистрируются исходящие письма - и всегда всем хватало для этого инициалов; тем паче, что и входящие ведь тоже регистрируются, и если там стоят только инициалы, то уж ничего не поделаешь, придется регистрировать как есть. И только тут эти обнаглевшие от безнаказанности недочеловеки вдруг требуют писать все имена полностью. Мрази. Убивать их, свиней, убивать, убивать, убивать!!! Мочить из любого оружия, включая ножи, топоры и молотки, в любом месте, где для этого представится возможность.
22.11.17., после ужина
С утра сегодня – и где-то часов до трех они водили всех в баню. В «глазке» на моей двери есть дырочки, в них видно всех, кто идет по тому коридору – напротив меня, ведущему к лестнице вниз, в баню. Весь этаж: и большие камеры, человек по пять, и маленькие, по двое (с обеих сторон от меня, в частности), – все сходили. Но меня они не повели!!! Одного со всего этажа – не повели! Какие суки, а?!. Какая феерическая, фантастическая мразь!.. Не то чтобы мне так уж позарез нужна была эта баня, не так уж сильно я тут пачкаюсь, не вагоны же разгружаю; да и – был я в субботу, а сегодня среда. Но – ПОЧЕМУ??? Почему одного меня эти суки не повели? В субботу тоже ведь ходил не я один, я слышал, как заказывали в баню кого-то еще. Положена она тут, в СИЗО, раз в неделю – но на этой-то неделе теперь вряд ли, – кто ж в четверг теперь ради одного меня будет эту баню раскочегаривать!.. (А я слышал тут на днях касательно бани слова какого-то вертухая: «Дров нет». То бишь, она у них на дровах, автономно, значит, от города. Боже мой, XXI-й век на дворе, эта страна мир учит с высоких трибун, как жить надо, – а у самих…). Не умру я эту неделю без бани, я и дольше, бывало, в нее не попадал. Но – чтобы знать, какая ОНИ все мразь и не забывать этого никогда, сколько бы лет на воле ни прошло, и всегда, во веки веков их ненавидеть той же лютой смертельной ненавистью, которой я ненавижу их сейчас!..
Сейчас за кем-то поблизости пришли, вот вывели, дверь закрылась, «мусор» галдит в коридоре. Я слышал, как этот же поганый голос заказал тут кого-то еще днем на этап на завтрашнее утро – и велел после ужина быть готовым к переводу в… ЭТАПКУ!!! Суки такие, не могут из обычной камеры забрать, еще в этапки свои сраные переводят, ночуй там, в этом дерьме, да еще с каким-нибудь быдлом… Завтра в 7-40 поезд Екб-Соликамск проходит здесь в сторону Соликамска. Значит, если меня все же решат отправить во Владимир или куда-то на юг (Балашов, Елец, да и в Ульяновской области есть крытая) – тоже, скорее всего, с вечера запихнут в «этапку», хотя я и буду сопротивляться этому всеми силами…
Сегодня дежурящий тут на этаже вертухай заглядывает в камеру все же пореже, чем вчерашний. Вчера, надо сказать, это поминутное звяканье и заглядывание за целый день довело меня просто до исступления. Казалось, еще немного – и я просто не выдержу, начну во весь голос посылать на х…й этого ублюдка каждый раз, как он заглянет, и вообще – популярно объяснять ему, что надо сделать с ними со всеми – тюремщиками из ФСИН… Пока эта крайность всё же остается про запас, на самый уж крайний, невыносимый случай. Увы! Нервы у меня измотаны, истрепаны страшно всем этим существованием в плену у недочеловеков, но умом я всё же понимаю, что одним лишь громким матом, да и вообще – в одиночку никак и ничем эту систему не победить. Они всё равно будут так же заглядывать, выполняя свою инструкцию, куда бы и как бы громко я их ни посылал; а меня они ладно еще, если только в карцер засунут, а то могут еще и раскрутить за «оскорбление» этих блядских «представителей власти» (которых оскорбить нельзя в принципе, а зато можно – и нужно! – только убивать!), по 319-й ст. добавят еще месяц-другой, больше-то вряд ли. Безнадега, вызванная полным бессилием… И – по-прежнему только одна мечта в душе: убивать, убивать, убивать их всех, мразей, лично, собственноручно, стоящих со связанными руками и ногами у стенки: и ФСИН, и МВД, и ФСБ, и «судей», и пёсгвардию, и всех-всех-всех «силовиков»… Мочить!!!
23.11.17., после ужина
В баню эти ублюдки повели только сегодня, около 11-ти. Почему, спрашивается, было не повести вчера, вместе со всеми, когда я заранее настроился на баню и ждал? Сегодня оно мне было абсолютно не вовремя и не в кайф (но, тем не менее, пошел). Отвратительная баня, одна из худших, что я видел за десять лет тюрем и лагерей. Не только вода еле-еле течет тонкой струйкой, без всякого, разумеется, разбрызгивателя, но и – мыло, шампунь и пр. абсолютно некуда положить, нет ни полочки, ни столика, ничего! Только на пол – или на батарею, которая от «леек» далеко, надо ходить по скользкому, покатому полу за своим мылом или мочалкой; да еще и батарея такая, что на ней ничего не удерживается, норовит упасть. Пришел из бани полдвенадцатого, – магазинщика-зэка еще не было, а я утром отдал заявление на магазин. Думал, опять закрыт, опять жрать вечерами хлеб вместо лапши, на завтрак завтра уже нет вообще ничего, сахара осталось на два дня… Хотел уже после обеда, в два часа, преодолев омерзение, спрашивать о магазине у ублюдка-вертухая, опять поминутно звякающего «глазком». Но вдруг – открывается «кормушка», как раз около двух, магазинщик протягивает мне бумажки! Говорит: мол, начальница (выписывающая все эти заказы и списывающая со счета деньги) ждет ревизию, а та всё не едет; так что – заказ он заберет сегодня, а товар принесет завтра.
Ну что ж, хоть так, – хотя , значит, завтра с утра я без завтрака, на одном лишь несладком чае. Читаю список. Сахара по-прежнему нет. Суки!.. Зато по-прежнему есть сосиски, вписанные от руки, – те же самые, видимо, что и в тот раз, судя по цене: 111 руб. за крохотную пачечку с шестью крохотными, коротенькими сосисочками. Взял их пять пачек сразу, плюс – сгущенка к кофе, майонез, завтраки… Всего вышло на полторы тысячи с копейками – очень много, учитывая, что ехать и класть мне деньги на счет ни Рома, ни кто-либо другой не торопится. Но, между прочим, списывая с ведомости (или откуда?) сумму на моем счету, магазинщица эта, я заметил, ошиблась в мою пользу на 300 рублей: вместо 4 написала 7, видимо, спутала, похоже было по написанию. Посмотрим завтра, заметит она (скорее всего :((( ) эту ошибку или нет. Лишние 300 рублей были бы мне очень кстати. Это чуть больше половины всей суммы за сосиски, 555-ти рублей (если, конечно, эти сосиски еще не кончились и действительно есть в продаже). Сосиски, конечно, можно было и не брать, брикетик лапши б/п в этом магазине стоит всего 26 рублей, а порой и меньше, – но, честно говоря, уж больно надоело за почти месяц здесь, в этом проклятом Кизеле, ужинать одной этой лапшой, тем более – без ничего.
Тем паче, что и казенная баланда отнюдь не радует высоким качеством. На обед – «уха», то бишь рыбное варево. Собственно, резанная кубиками картошка, рыба и вода – вот и весь «суп». Вкус отвратительный, соли нет вообще… На второе пшено со следами тушенки. Это хоть более-менее можно есть. На ужин сейчас – несколько половинок мелких картофелин в воде, тоже с двумя-тремя волоконцами от тушенки (слава богу, раз рыба уже была в обед). Даже шинкованной этой капусты почти нет, – картошка, чуть-чуть мяса и вода. Прежде чем есть, я ее просто вылил в умывальник. Всё это по «простоте» и незатейливости блюд сильно напоминает рассказы и мемуары зэков еще сталинского ГУЛАГа о том, как готовили в тюрьмах и лагерях тогда. Еще, правда, для полноты картины эту вот картошку на ужин можно было бы варить и прямо в кожуре…
Перед самым ужином - вдруг где-то рядом опять гулкие удары колотушки (киянки) по решеткам окон и нарам, потом – голос мне в открытый «глазок»: «Закатайте матрас!». Открывается дверь. «Выйдите на коридор!» В дверях – утренний (?) длинный дятел с колотушкой в руке. Выхожу, а он заходит всё простукивать. Внеплановое простукивание, обычно это шоу бывает каждое утро. Лучше бы эти гондоны в мундирах своими киянками стучали бы себе по башкам!..
Стоял в коридоре, пока это чмо тут долбило киянкой – поневоле смотрел на стоящего у моей открытой двери сегодняшнего дежурного по этажу вертухая. Молодой – лет 25, но уж точно не больше 30-ти; уродливый – тощий, низенький и какой-то горбатый, сзади, пониже шеи, явный небольшой горб; как его такого взяли сюда? Белобрысый, – какой-то, по-моему, угро-финн, из местных, коренных, видимо.
«Вот он, вот он, недочеловек!!! Вот он, орк е…чий!!!», – думал я помимо воли, глядя на это чучело. Интересно, чувствовал ли он (оно) мои мысли, мое отношение к нему? Неужели не ощущают они ничего, ни флюида моей смертельной ненависти, когда я на них смотрю??! Впрочем – конечно же нет, эти твари толстокожи… А я смотрел на его харю в профиль, на его голову – и представлял себе, как половчее ударить наотмашь, со всего размаха, по этой голове и по этой харе казачьей шашкой или саблей какой-нибудь старинной. Как сразу потоком хлынет кровь, как будет почти что разрублен надвое череп (впрочем – м.б., и на самом деле удалось бы сразу, одним ударом его разрубить совсем?), какой это будет кайф – видеть смерть этого ФСИН-овского уродца тюремщика, посмевшего ни за что держать меня в плену… Тем паче, что именно это вот белобрысое горбатое чмо, заступив сегодня, опять весь день нервирует меня поминутными заглядываниями в «глазок». О, как бы я лихо разделался с ним, будь у меня сабля и не будь поблизости его коллег!! Зарубил, затоптал бы, освежевал, всю кровь выпустил бы из его тушки… Проблема даже не в том, чем он конкретно виноват передо мной – в сегодняшнее дежурство или вообще, – а проблема в том, что это (население этой страны) – действительно недочеловеки, орки, другой биологический вид, похожие на людей лишь с виду упыри, на самом деле для людей по определению крайне опасные и подлежащие безжалостному и безоговорочному истреблению. Что-то вроде ядовитых пауков или змей, с которыми нельзя ужиться на одной территории, нельзя пытаться их образумить и перевоспитать, а можно лишь истреблять их целенаправленно, методично и беспощадно. Не в одном Путине проблема, отнюдь, и не в окружающей его банде чекистов. Проблема именно вот в этом сброде упырей, которых миллионы и вождем которых является Путин. Пока эта нечисть существует, населяет 1/7 земной суши, сажает инакомыслящих в тюрьмы и изготавливает новые ядерные ракеты – человечество не может ощущать себя в безопасности и спать спокойно!
26.11.17., после завтрака
Воскресенье. Пишу эти строки уже в другой камере - №20, на первом этаже. Одноместный жуткий каменный мешок, совершенно ужасный. По сравнению с ним №59 наверху, где я просидел месяц – просто хоромы! А тут – крохотная узкая камера, треть которой загромождена шконкой, столиком и лавкой, – даже походить туда-сюда негде. Окно не откроешь: ниша оконная в три раза глубже, чем была в 59-й, и к ручке окна не привязана даже веревочка, как там. А само окно выходит на глухую стену того же здания, что и в 59-й было напротив моих окон, – но там за его краем, справа, был все-таки немножко виден город… Тут – глухая, безнадежная стена. Слив на «дальняке» тут не работает (кран не открывается), просил вчера починить – даже не подумали, а какая-то из этих мразей на вечерней проверке мне в глаза заявила, что, мол, кран работает, всё ОК! Столик крохотный, жутко неудобный. И т.д. и т.п.
Спал я этой ночью совсем мало, всего, наверное, какой-нибудь час. После этого уже – ни в одном глазу; так и провалялся всю ночь без сна… :(((
Хронология событий, если вкратце, такова. Позавчера, в пятницу, сразу после подъема принесли четыре письма. За день я ответил на них. Вечером, после отбоя уже, когда я ужинал – принесли вдруг еще целую пачку писем! Все – пересланные со Всесвятской, октябрьские еще, одно заказное – от Корба – остальные простые.
Я быстро пробежал их, попил чаю и лег спать. Утром, сразу после завтрака, сел отвечать. Но еще не успел дописать первое, большое письмо – Землинскому – как вдруг входит шмонобанда! Шмон! – с 1-го ноября у меня его не было, и вот, пожалуйста!.. Три ублюдка-недочеловека вышмонали все мои баулы, устроили настоящий погром, всё барахло вместе из обоих баулов свалили мне на шконку; размотали, суки, опять все носки!.. Трое мразей рылись, а четвертый – стоял и снимал процесс на регистратор. Собрал я после них опять всё в сумки, сел дописывать письмо – и после проверки вскоре вдруг: собирайтесь с вещами! Ах, суки, мразь, тупые ублюдки, гондоны сифилисные, будьте вы прокляты!..
Думал еще: то ли в другую камеру (что скорее всего), то ли в карцер, то ли – вдруг на этап?! – хотя в субботу, по-моему, не бывает этапов. Вместе с дежурным вертухаем прищел за мной, похоже, опер, разговаривал слегка повежливее, чем они тут обычно. Оказывается – переводят в одноместную на первый этаж, т.к. я двухместную камеру один занимаю. Суки, у вас полтюрьмы свободно; напротив меня целый коридор на втором этаже, десять камер – пустые, туда ним говновозка с баландой не ездит, ни проверка не ходит!..
И вот – упекли сюда, в этот ужас. Если бы не розетка и не кровать с матрасом – это чистый карцер, в Москве на 5-м централе одиночные карцера почти такого же размера. Едва привели – какое-то уголовное быдло начало стучать в стену и жаждать со мной пообщаться. Но – это не та стена, где дальняк, а через коридор его почти не было слышно. Долго долбил в стену и что-то орал, не разберешь. Во время обеда затих, потом, попозже, начал снова. Я думал, он стену продолбит – а что именно он там орет, кроме: «Два-ноль!!!» (номер моей камеры) – никак не могу разобрать. Наконец он заорал во всю мощь, так, что я даже через стену услышал. Оказывается, это чмо интересовалось: «мужик» ли я :)))) – чтобы в случае утвердительного ответа спросить, есть ли курить. :)))) Когда я крикнул, что не курю, – оно тотчас отстало.
Такие вот дела. Тихий ужас, короче. Дописывал вчера весь остаток дня письма уже на новом месте, ночь не спал… Сегодня ровно месяц, как привезли в этот проклятый Кизел. И 722 дня до конца, 103 недели. Между прочим, и вчера, и сейчас вот, утром, да и ночью - тут все-таки пореже лезут таращиться в «глазок», чем это было наверху. А камера – из «глазка» просматривается вся целиком, в ней нет даже такого укромного уголка, как там, в 59, был в туалете и за ним, возле умывальника. И – ночью все заглядывания, штук пять, были исключительно ко мне, я ясно слышал: больше ни у кого «глазок» и не звякал. Вечером вертухай еще позаглядывал к другим, сказал, что, мол, отбой, ложитесь спать, а ночью – только ко мне. Какая честь, черт возьми!.. :)))
перед обедом
Сейчас сказали, что в 16 часов у меня сегодня этап!!!
Ну, суки, как ловко облапошили! Ведь знали, ясное дело, загодя. Для того и пересадили вчера сюда, вниз…
29.11.17., 20-40
И вот – сбылось оно, всё, что наводило на меня такой ужас еще в сентябре 2016, при первом известии о крытой. Сбылось буквально, полностью, без исключений. Жуткий этап с неподъемными баулами и бессонными ночами – и куда же?? На 29-ю пересылку, в Пермь, на эту ТПП ИК-29, которую думал я уже никогда в жизни больше не увидеть!.. Приехали – и почти четыре часа сидели, ждали шмона в этапной (№1) камере. И вот тут-то от соседа, приехавшего со мной с Кизела, которого там, на тюрьме, я видел в щель «глазка» 59-й камеры, я узнал, на какую крытую я еду: в Балашов!!! Не в Минусинск, к которому я всё готовился, а в Балашов! Этого соседа, старика, когда выводили на этап, то вертухай ему сказал: тут, мол, один едет в Саратов, поедешь вместе с ним. А из всего этого этапа за пределы Пермского края ехали только он (в Казань на больницу) и я. Сразу после нас зашел в 1-ю камеру еще этап из Кирова – и один из приехавших, кавказец, стал спрашивать: кто, мол, тут едет на крытую в Балашов? Так что место назначения теперь ясно.
Сбылось всё, чего я боялся, весь ужас, вплоть до: вот уже третий день я сплю на втором ярусе!!! Мне и самому не верилось, что это будет, а вот же – сбылось! Шмонали меня самым последним в ночь приезда, уже в начале первого ночи, после шмона – повели к начальнику ТПП, поговорить о том, куда меня сажать, т.к. об отказе идти в общую камеру я заявил сразу же, как только приехал. Начальник ТПП, оказалось, меня помнит по прежним проездам здесь; но – сообщил, что свободных камер нет, всё занято, вот завтра многие уедут на эта п – тогда, мол. Сегодня я опять его видел: уехали, но мало, завтра едут больше, тогда переселим, мол… Кормит, короче, завтраками, сука. А с ночи приезда нашел он, кроме общих камер, только один вариант: в 13-й сидит один по медпоказаниям, камера двухместная, – вот к нему.
Этот постоялец 13-й, увидев меня, сперва был очень недоволен, но позвали начальника ТПП, он пришел, надавил – и этот хмырь согласился. Вот и сижу уже почти двое суток с этим говорящим куском говна. НА четыре года меня моложе, девятая ходка, сидит, ждет экспертизы на инвалидность по диагнозу «шизофрения»! И вот это вот абсолютно бессмысленное чмо, хотя ему и тогда, и сегодня утром говорили даже вертухаи – преспокойно осталось спать на нижней шконке, а мне предоставило верхнюю. Хотя видит, что я с палкой, да и на вид старше его. Нет, все эти бессмысленные мрази – основа населения РФ – жить на свете не должны, их надо выжигать каленым железом. Такого образчика биомассы, которого ничто на свете не волнует, кроме чая (я имел глупость сболтнуть, что у меня чай есть, – теперь упорно клянчит!) – еще поискать. Гнида бессмысленная… А я с диким, чудовищным усилием, каждый раз рискуя то ли сорваться, то ли удариться лицом прямо о дужку, разбив нос и губы, забираюсь на второй ярус, ибо делать тут больше нечего, кроме как лежать, укутавшись одеялом (в камере холодина!), сидеть же внизу тоже негде и не на чем. Крохотный шаткий столик, микроскопическая скамеечка к нему. Первым утром здесь, т.е. вчера, на проверке врачиха по своей инициативе измерила мне давление, увидела 170, дала какие-то таблетки – и выписала постельный режим, теперь утром матрас можно не сдавать, лежать весь день… на втором ярусе! Злая ирония судьбы, иначе не скажешь… Жуткая крохотная камера в стиле ГУЛАГа 30-40-х гг., жуткий «дальняк» типа «дыра в полу», ничем (вопреки их же сучьим правилам!) не загороженный; пользоваться им для меня – мучение из мучений. Холод, голод (каши + капуста, которой я давно, с весны, нигде не ел; порции – микроскопические); сосед – бессмысленная мразь, попрошайка, и - не сомневаюсь, если меня не уберут отсюда срочно, полезет ночью рыться в моих баулах, искать чай и пр. И в перспективе – Балашов, тюрьма в веселой Саратовской области, про которую (область) еще десять лет назад ходили легенды про ужасы ФСИН-овского беспредела в тамошних зонах и тюрьмах… Да, ужасы сбываются, – самые страшные ужасы, в которые всё равно до самого конца не веришь в душе. Сбылась смерть матери; теперь вот – сбылся тот самый жуткий, лютый этап, который леденил мою душу по утрам всю осень 2016 года… Холод, голод, неподъемные баулы, быдлосокамерничек (еще хорошо, что один!), шмоны по всем пересылкам (слава богу еще, что за сутки этапа из Кизела в Пермь шмонать так и не стали: для этого просто не было пустых купе!). И т.д. и т.п. Ад, ад, ад… 719 дней осталось, как их прожить, продержаться? Еще счастье, что в Кизеле при выезде отдали часы, хотя тоже заходила уже речь: мол, пошлем почтой. Когда же всё это закончится?..
30.11.17., 19-25
Еще день прошел – и ровно никаких изменений! Всё тот же ужас… С утренней проверки и до ужина спрашиваю у вертухаев про начальника ТПП, – нет его! Нет и нет весь день, а без него они, видите ли, решить не могут, хотя в одной из соседних камер каких-то двух сегодня переводили и без всякого начальника в другую камеру.
И вот уже трое суток лазаю на «пальму», на второй ярус шконки, чего не случалось со мной за все десять лет, за два отсиженных срока. Вот – дожил… Трое суток уже сижу в обществе говорящего куска дерьма, двуного без перьев существа, которое никак невозможно назвать человеком. Бессмысленный кусок биомассы, нечисть, особь совершенно другого биологического вида, чем люди. Яркий пример русского быдла, за законное отвращение к которому меня сколько раз пинали всякого рода чистоплюи, не видевшие и близко таких его ярчайших образчиков, как этот вот или как мразь Гусев в «Медведкове», свидетельствовавший против меня на процесс 2015 года. А Корб, ничего этого и близко не видевший, уверяет, что в стране, на 99% населенной такой вот биомассой, якобы есть аж 20% (!!) людей, способных к «альтернативной гражданской самоорганизации»… Смешно. Не знаю, как выбраться из этой ловушки: уже трое суток в этом дерьме, куда я был посажен ублюдком-начальником ТПП якобы «на одну ночь» (ну да, нет же ничего более постоянного, чем временное!), без него переселить не могут, а в ближайшие дни, если даже вдруг и переселят – могут уже увезти, так что одиночеством и возможностью быть самим собой я не смогу даже насладиться, не успею… :)
Дерьмо, дерьмо, дерьмо… Надо же было так попасть… Нижний Новгород тем сроком, Пермь, теперь – Саратов, Балашов… Ничего из того ужасного списка, который уже был у меня сформирован по предыдущему и началу этого срока в «Медведкове», перед этапом сюда 2014 года, не удалось мне избежать. Киров, Саратов, да и Соликамск еле-еле проскочил, хотя сейчас-то там уже не бьют… Еще месяц, но меня всё тянет подводить итоги этого года, – этого проклятого года, унесшего мать… Пассив – мать, крытая тюрьма; актив – две книжки в Киеве мизерными (одна) тиражами, два (или три?) ролика на «Запрещенном Кавказе», Сахаровская премия, пока еще не врученная (а вдруг переиграют?!). Вот такие вот итоги.
Между прочим, эти вот прошедшие трое суток – событие знаковое, эпохальное для меня. Это лазание на второй ярус, которого не было еще ни разу за десять лет. Вспоминается «Медведково», февраль (?) 2013, когда еще в 408-й уголовное блатное быдло первый раз заставило меня мыть «дальняки», чего тоже не было за весь первый срок ни разу. Когда не было, не было – а потом вдруг раз! – и стало, – это ломает человека, ломает, унижает, втаптывает в грязь, в дерьмо. И после этого со стыдом, с горечью, с тоской говоришь сам себе: м-да, вот и сломали меня опять, унизили еще больше; теперь вот и наверх лазил, а какая-то гнида, моложе тебя, да вдобавок неполноценная, умственно отсталая, совершенно бессмысленная – не пустила тебя на нижний ярус, и ты ничего не мог сделать: не драться же тебе с этим чмом, только зайдя в камеру!.. Вот и сломали меня еще раз, «опустили» еще ниже (причем совсем не специально, а, так сказать, естественным ходом событий) – и стал я, если вспомнить плакат в кабинете Кристобаля Хунты из «Понедельника», нужен себе еще меньше, чем нужен был до этого. И что с этим теперь делать? Не нужен я себе, честно говоря, совершенно – и давно уже! Только вот деться мне от себя некуда, а умереть (выход-то есть!) – не хватает духу, увы… :(
Пишу я всё это, пока лысое чмо – соседушка – уходит после ужина гулять. Тут, по старой памяти, как и в 2014 г., прогулка – после ужина (маразм!). Лежит, мразь, дрыхнет днем, а ночью – не спит, таращится, когда я после отбоя ужинаю, копошится почти до утра; а я полночи этой, как назло, не могу заснуть, еле-еле под утро. Ужасный этот, тяжелый, убогий, примитивный быт, этот «дальняк», холодная вода, крохотный шаткий столик и скамеечка, дикий холод в камере (сегодня еще холоднее, чем вчера), этот второй ярус, когда, залезая наверх, чуть не ударяешься мордой о дужку, – всё это выматывает страшно, нечеловечески, всю душу выматывает, все силы отнимает, и душевные, и физические… А тут еще это плешивое чмо, любитель чая (выклянчил уже вчера у меня – и второй день озабоченно спрашивает весь день у вертухаев и баландеров, чтобы ему принесли его «грузА» с чаем из какой-то камеры, где они весь день лежат). Всё вот это – от туалета и холода до плешивого недочеловека на нижнем ярусе и меня на верхнем – никакими словами, никакой публицистикой не описать, насколько всё это унизительно для человеческого достоинства! И почему это, интересно, при виде уголовных гнид типа этого плешака – у меня не возникает никаких чувств типа того, что, мол, он несчастный, его надо пожалеть, помочь, разглядеть-таки в нем человека? Многие, почти все правозащитники России грешат этим глупым, слюнявым нелепым гуманизмом к мразям. А по-моему – это всего лишь уголовные мрази и гниды, которых надо давить беспощадно…