ДЕКАБРЬ 2014
1.12.14., 7-02
Какой был день вчера! На фоне моей жалкой, убогой, пустой здесь жизнишки – просто грандиозный!.. Целых два больших положительных события произошли.
Первое – после обеда и.о. начальника (13-го?) отряда, какое-то не виданное еще мной чмо в камуфляже, принес-таки письма! Целых семь (!!) штук! И – из них самым старым оказалось сентябрьское, еще 30.9.14, ровно два месяца назад, проверенное цензурой письмо Веры – то самое, которое она везла еще на длительную свиданку в сентябре, дописывала в поезде (это в самом письме говорится). Суки, не могли два месяца отдать!.. Потом – письма от Лены Маглеванной, не дождавшейся моего ответа на предыдущее (которое мне накануне написания этого, 29 октября, только вручили в ШИЗО) и от Максима Ефимова, к сожалению, без обратного адреса. И – охренеть просто, какая наглость!! – на обоих этих письмах извне РФ было рукой цензора написано: «При переписке требуется разрешение»! Это впервые за два моих срока, в которые много раз слал и получал я от Лены простые письма в конвертах – и ни разу никаких разрешений не требовалось. Навороты местной оперчасти?.. Было еще письмо от матери, от 9-10 ноября, где она пишет, что мое ей письмо от 20 октября отправили только 31-го! Суки, небось, ждали местного гэбульника, чтобы показать ему. Остальные – менее значительные, от каких-то неизвестных мне людей, вроде как знающих меня лично или виртуально; в одном конверте от парня из Зеленограда – почему-то две открытки «Росузника» от двух разных женщин, вроде как виртуально знающих меня, а также активно общающихся с Верой и ссылающихся на нее. Поразительно, но ни одного письма от Майсуряна за весь ноябрь! Не пропускают, что ли, эти мрази его распечатки?.. В ответ я написал одно большое письмо Вере, попросив ее всем – знакомым и незнакомым – сообщить, что я получил их письма и когда писал им сам уже после отправки ими этих писем, а также попытаться узнать, что с майсуряновскими письмами, – спросить его самого, писал ли он мне в ноябре.
Второе – забирая тарелки после ужина, баландер совершенно неожиданно вдруг вручил мне через «кормушку» целую кучу приятных вещей: пачку сахара, начатую (?) , два шоколадно-карамельных батончика, рулет и половинку брикета ветчины, завернутую в лист с разгаданными кроссвордами. На мой вопрос – откуда это счастье? – он ответил, что это вот от того самого типа, про которого Лена М. [Примечание 2020г.: Морозова] интересовалась, не подментован ли он. М.б., и не подментован, но – не зря, едва только услышав, что у меня есть деньги в интернет-магазине, он так настойчиво и неоднократно спрашивал номер счета, который в итоге от той же Лены и узнал. Хорошо, конечно, получить в ПКТ неожиданно продукты, но – плохо то, что это, видимо, мизер по сравнению с тем, сколько всего они там (вдвоем сидят) накупили за мои денежки для себя, в первую очередь, конечно же, сигарет. Пришла даже мысль, как бы они не израсходовали за этот один раз ВСЕ деньги с моего счета в этом интернет-магазине. А проверить это отсюда трудно, – ну написал я Вере, чтобы она попросила Лену это узнать, но – когда это еще будет, когда еще они сообщат мне, да и дойдет ли до Веры вообще мое письмо!.. Одновременно знаю теперь, что «трубу» у этого чма не забрали, несмотря на сообщенные им мне «неприятности».
Ну и – ночь выдалась очень «веселой», то бишь грустной. Поспать спокойно мне эти мрази «мусора» опять не дали. Просыпаюсь – свет горит, роба моя валяется на полу. Время – 10 минут 11-го, кажись. Сажусь на нарах, через полминуты «мусор» заглядывает в «глазок». Вроде я не слышал, чтобы открывалась дверь – как же, думаю, упала роба, почему? Не мог понять, а утром узнал: эта тварь, оказывается, залезала на какую-то (приставную?) лестницу – и столкнула ее извне, из коридора! Только я повесил опять – слышу, уже не телефон звонит, а по рации этому чму докладывает другое, бдительное чмо, сидящее где-то (в штабе?) за монитором. Я убрал, лег – эта, здешняя тварь опять пялится в «глазок». И так несколько раз!.. Накрылся с головой одеялом – и свет проходит, и жарко, никак не могу уснуть. А надо сказать, что этот ублюдок – и.о. «начальника отряда» – вместе с письмами принес днем и некую квитанцию, что мои одеяло и открывалка, присланные в октябре матерью, приняты на хранение на склад. Письма и это вместе – явно ощущается действие моей недавней жалобы на имя Марголиной, где я упоминал и то и другое. Вечером я оценил степень их цинизма: вместо прежнего – старого, драного, обтрепанного со всех сторон казенного одеяла, под которым я спал до сих пор, сунули мне в матрас такое же – серое, полушерстяное, очень узкое – но новенькое, чуть ли не только что с фабрики! Мол, свое не отдают, а чтобы я не мог пожаловаться, что сплю под рваниной, – нА тебе новое казенное! Лицемеры… И вот под этим-то новым одеялом я задыхался и обливался потом с час, наверное, – чтобы хоть как-то уменьшить освещенность, сильно мешающую спать. Потом встал, с горя попробовал еще раз – но нет, та бдительная мразота, похоже, решила сидеть и таращиться в монитор всю ночь напролет, следя за мной. Слышу, сигналит здешней дежурной мрази уже не по рации, а по телефону, как раньше. Та подходит к двери, пялится в «глазок» и угрожает мне… отправкой в ШИЗО! :))))) Как будто это ШИЗО не будет в этой же самой камере, как уже три раза было!.. Я не стал ничего отвечать, попытался найти под одеялом все же какой-то баланс между темнотой и прохладой – и, с большим трудом, с перерывами, но всё же на какое-то время уснул.
Сижу, пишу всё это.. А вообще, утро у меня здесь – трудное время, как всегда и везде… До самого шмона всё хожу, размышляю, говорю сам с собой, всё пытаюсь понять: как же это так вышло, что жизнь прошла – и ни впереди, ни позади – ничего, пустота, тупик, как вышло, что все пути и двери – закрыты,.. :(((
10-45
Шмон был сегодня почему-то на час раньше – уже в начале 10-го, а не 11-го, как обычно. (Ко мне, к счастью, не зашли, шмонали ШИЗО.) «Какой-то вздор, какой-то бред…» Сегодня 1-е декабря, – м.б., с декабря у них поменялся порядок и теперь все шмоны будут в девять утра? Неплохо бы, кстати, – меньше его ждать с утра; но всё же – как-то неожиданно это всё. А вчера, в воскресенье, уже второе воскресенье подряд, не было библиотеки. Вроде («мусора» говорят) – из-за очередной комиссии: какой-то оперской (вроде бы) начальничек из Перми шлялся тут по камерам после обеда. Вроде бы обещали библиотеку сегодня, но в это как-то совсем не верится… Сплошной бред, маразм, мрак, нелепое, бессмысленное мое здесь существование…
2.12.14., 9-53
Да, теперь шмоны на час раньше, – сегодня они опять приходили в начале 10-го, ушли вот только недавно. Что ж, оно и к лучшему, – меньше ждать…
Вот и жизнь прошла… :((((
3.12.14., 5-25
Конечно же, никакой и.о. начальника не вызвал меня вчера. «Мусора» между собой говорили, что он должен прийти, упомянули даже один раз мою фамилию, но – увы… Как заверить теперь эти чертовы доверенности – неизвестно. Разве что – придет он сегодня сюда на «крестины» (как раз среда); но, боюсь, если меня туда вызовут – то не по моему заявлению, а чтобы впаять еще суток 15 ШИЗО, а то и сразу – ЕПКТ…
В ужин принесли вдруг опять письма – от Майсуряна, тоже пролежавшее тут больше полмесяца, но не отданное почему-то в прошлый заход; от Ольги, жены Петра Ткалича, с подробностями этой их бесконечной истории про хищения миллиардов с рефтинской птицефабрики, где она была когда-то главбухом, и с подробностями обыска у них в мае 2013 по делу об «экстремизме» в дневниках Петра в интернете; ну и – большой конверт от матери, без письма почему-то, но с 11-ю чистыми конвертами внутри. Очень хорошо, – значит, она получила мое ноябрьское письмо, где я просил об этом (правда, просил я 20 конвертов, а не 11). Московский штемпель на нем – 24-е ноября.
Майсуряновское письмо, похоже, принесли вчера только потому, что в письме Вере, отданном позавчера утром, я упоминал, что от него нет писем, и просил связаться с ним, узнать. Тогда это вдвойне хорошо, – значит, вчера ушло и письмо к Вере. Сам Майсурян в присланном очередном «Свободном слове» откровенно хвалит и славит… «ватников», сравнивая их с санкюлотами и пр. (ну, ему не впервой писать подобный бред), а также радуется… закрытию – официально «временному» – Макдоналдса на Пушке в Москве, плюс еще нескольких где-то там же. Я и не знал об этом. Мрази, ублюдки, они наступают по всему фронту, давят, где только могут; Майсурян прав в том, что «Макдоналдс» на Пушке – это символ, и символом было его открытие в январе 90 г., хоть и оценивает этот символ, конечно же, негативно. Я оцениваю его целиком позитивно, я всегда любил есть в «Макдоналдсе», и мне невыносимо тошно и мерзко от этой новости. Трусливые, конформистские эти западники, меркели, олланды и обамы, целующиеся до сих пор с Путиным и ведущие с ним переговоры, конечно же, никогда не посмеют бомбить Москву так, как они бомбили Белград – пускай даже точечно, по заранее составленному списку стратегических объектов, – а ведь пора уже, давным-давно пора бомбить, и меньшим тут не обойтись!..
Еще пишет Майсурян о Жене Фрумкине, которого я мельком упоминал в первом письме к нему отсюда, – и пишет ужасы: что у Жени что-то с сосудами ног, какая-то болезнь, так что ноги ему вроде бы вообще хотели отрезать, но, слава богу, не стали; но что даже по квартире передвигается он с трудом. Вот уж – мало было туберкулеза, так еще и это, непонятно с чего и откуда… Ко мне все равно этим сроком он ездить бы уже не стал, даже будь он полностью здоров, – но мне, вот уж парадокс, теперь и не нужно: передачи, которые тем сроком он таскал мне каждый месяц, теперь «положены» лишь два раза в год… :)
После ужина – из того же источника, что и 30 ноября – принесли вдруг пакет с конфетами, довольно большой. Как и всегда и везде тут, конфеты – большие, с орехами внутри, жесткие до безумия, до полной неугрызимости, я сам в жизни бы себе такие не купил. Но – тут выбирать не приходится. С тоскливым ужасом думаю о том, за какой срок эти твари, дорвавшиеся до моих денег в интернет-магазине, потратят их все и сколько блоков сигарет и всего прочего они уже успели себе накупить за мой счет… :((((
11-05
Опять был шмон в камере – да еще какой!.. На сей раз эти ублюдки пришли не в девять, и даже не в десять, а где-то пол-одиннадцатого, – черт их разберет, мразей, каждый день у них всё по-разному!.. Меня – впервые за всё время, с сентября – шмонали не прямо у камеры, а повели в какую-то их специальную шмоналку, со столами и крючьями для одежды, – этапку, наверное, – которая, оказывается, у них тут есть, по моей стороне коридора, первая дверь от входа. Слава богу, раздеваться до трусов, как обычно шмонали в Буреполоме, тут не пришлось, – велели только снять робу, один прощупал ее, а второй в это время – мои карманы. Ничего не нашли. :) Вернувшись в коридор, еще долго стоял и, украдкой заглядывая в камеру, наблюдал, как два здоровенных ублюдка в камуфляже наводят в ней погром: один, как обычно, шарил длинным стальным прутом в щели в полу, у окна, а второй тем временем отодвигал о стены тумбочку и усердно рылся в ней. Долго стоял и читал мой блокнот, я уж думал – сейчас заберет; но нет – запрещенные мысли этим скотам ФСИН-овским, слава богу, не подвластны, по их части только «запрещенные предметы». :))) Не забрали в итоге ничего, но погром получился полный а на полу, у той самой щели, валялась, когда я зашел, большая куча вытащенного из-под полу мусора – в основном пустых сигаретных пачек и фильтров от сигарет. Хорошо, что я тут же начал громко возмущаться, – удалось-таки заставить того из этих ублюдков, кто закрывал за мной дверь, принести пакет, чтобы было куда все это сгрести; хотя, по совести, сгребать эту помойку тоже должны были бы они, т.к. именно они ее и создали. По пути из шмоналки увидел надпись: «Вещевой склад ЕПКТ», – он, оказывается, тут отдельно от ПКТ, просто какой-то забранный железной сеткой (или чем там? Не помню точно.) закуток в углу, где горой, до потолка почти, один на другой сложены баулы. Отдельно от ПКТ, значит, хранят вещи. Мне это, увы, еще предстоит, – сидеть-то, возможно (даже скорее всего) я и в ЕПКТ буду в этой же «тройке», а вот за вещами ходить тогда придется уже в другую сторону…
Оба последних раза они и нары в моей камере опускают-поднимают, – как будто за ними можно всерьез что-то спрятать. Бдительные, суки!.. :) Кстати, из всей той вонючей биомассы, что проводила сегодня здесь шмон (не только у меня, а вообще), большинство харь было мне незнакомо, хотя обычно я их уже знаю в их рыла (лицами это не назовешь, нет!..). Может быть, приезжие откуда-нибудь с других зон, которых тут рядом достаточно?
Какой-то мелкий их начальничек, тоже незнакомый, специально вызванный из «надзорки», влез в камеру – и потом, вылезя, задавал мне вопросы про надписи на стене. :) Отвечать ему я отказался, немедленных оргвыводов, как ни странно, не последовало – но, без сомнения, еще последуют в скором будущем…
НЕДОЧЕЛОВЕКИ В КАМУФЛЯЖНОЙ ФОРМЕ, ВАС НАДО МОЧИТЬ!!!
11-58
Нет, – говорят, что все эти ублюдки – мусора, шмонавшие ШИЗО и ПКТ – были здешние, а вот наверх, в СУС, пошел ОМОН; и что вообще этот шмон – внеплановый, т.к.прибыло какое-то начальственное чмо из Перми, из управления. Вот, должно быть, почему они и приперлись сегодня так поздно.
4.12.14., 12-33
Всё вышло так, как я предполагал и боялся, даже еще хуже. Этот ублюдок, юный недочеловек с исключительно порочной харей, сообщил мне сегодня, проходя мимо, что действительно израсходовал с моего счета в здешнем интернет-магазине ВСЕ деньги! Все десять тысяч, охренеть!.. Из них мне он «загнал» жратвы – в основном сладостей – едва где-то тысячи на полторы, ну самое большее на две (нет, на две там точно не было). И что теперь делать, непонятно. Если даже попросить положить еще – первое, что приходит в голову – то эта сука всё равно будет их тратить на себя и своих, таких же, будь она здесь или там, где она будет уже скоро. Там она вообще будет их с легкой душой тратить ТОЛЬКО на себя, без моего не только контроля, но и ведома. А мне эти деньги нужны позарез, – как-никак, будь я на бараке, а не в СУСах и ПКТ, именно на них я собирался здесь жить. Правда, будет это еще очень нескоро, если вообще будет; до тех пор – чтО деньгам лежать просто так, без дела, еще пропадут, глядишь; и мне всё же хоть немного, да перепало. Но всё в моей душе категорически восстает против того, чтобы мои деньги тратила на свое вонючее курево такая вот отъявленная, издали отчетливо по роже узнаваемая нечисть и мразь, типичный недочеловек!..
Да, банда других недочеловеков, в камуфляже, сегодня пришла шмонать опять в девять часов.
13-57
Плохо не то, что мне плохо сейчас, в тюрьме, а – то, что я точно знаю: плохо будет и потом, на воле, если я доживу до конца этого срока. Никакого вознаграждения, никакой компенсации, ни малейшей, за все пережитые мучения – не предвидится, нечего и мечтать. Страдать, страдать, страдать, мучиться, мучиться, мучиться долгие годы, беспросветно и беспрерывно, а потом, в конце, – сдохнуть. Вот и всё; вот, как говорится, и вся твоя жизнь, до самого конца. Непонятно только, на кой черт она – такая – нужна, какой смысл мучиться, зная всё наперед… :(((
5.12.14., 5-56
Очередная нелепая беда, на сей раз чисто бытовая. Сдохла вчера, ночью уже, молния на моих старых джинсах, – единственных брюках, в которых я ходил тут с самого приезда в августе. Есть еще спортивные, фасона такого, что за форменные никак не сойдут, в них не походишь, и еще одни спортивные, что могли бы сойти, – потому их и забрали еще при заезде, при первом самом шмоне. Больше никаких брюк нет, ходить абсолютно не в чем. А теперь еще эта молния!.. :((( Ее вставляли в ателье, куда мать носила эти мои старые джинсы в 2012 г., когда сам я уже ходил в других, помню. Прослужила, увы, недолго, – при постоянной носке всего-то три с половиной месяца. А самое главное, самое неприятное, – что тут этой беде абсолютно нечем помочь. :( Другой молнии, чтобы вшить в брюки, у меня нет; взять ее негде не только в ПКТ, но и в СУСе, где мне предстоит еще сидеть с 7 марта до 1 декабря 2015. На обычном бараке что-нибудь можно было бы найти, придумать и т.д, но здесь – хрен!.. Наконец, с обычного барака можно было бы хоть сходить в эту чертову каптерку – склад обмундирования – и попытаться получить казенные брюки, которые при заезде в зону я не получил: не было моего размера, потому-то мне и оставили эти джинсы. Но сейчас я так сильно похудел на их баланде в ШИЗО И ПКТ, что размер вполне мог бы найтись; однако же – ни из СУСа, ни из ПКТ никто и ни за какие коврижки тебя туда не поведет. Единственная надежда – что какие-нибудь брюки привезет мать в апреле, если всё-таки приедет на свиданку (и если еще ее пустят). А до тех пор – проблема носит принципиально неразрешимый характер; придется ходить так, с драной молнией на штанах, и вид мой здесь станет еще более жалким и убогим, чем был…
Между тем, температура на улице уже несколько дней держится за 30 градусов мороза. Окошко с моей стороны, и так плохонькое, треснутое, покрылось толстенным слоем инея, с него жутко дует, близко нельзя подойти, – и в камере, несмотря на в полную силу топящуюся батарею, стало довольно-таки ощутимо холодно, – до того, что временами ни мой «тепляк» (белье), ни надетый на него казенный свитер из 30% шерсти, уже не помогают, – а ведь еще недавно в таком одеянии мне было тут невыносимо жарко…
19-20
С огромным трудом, после ожиданий, стуков в дверь и просьб, выцарапал-таки у этих ублюдков-«мусоров» свой сегодняшний жалкий магазин: два батона колбасы (небольших), четыре рулета, четыре банки шпрот и маленькую пачечку печенья, – на 1000 р. не очень-то разгуляешься. Так еще, на самом-то деле, и не выцарапал полностью: оказывается, два рулета и все шпроты они отнесли «на каптерку» и кинули где-то там (но не в мой баул, разумеется, т.к. они его не знают, а неизвестно вообще, куда): как же, мол, банки – низ-з-зя в камеру, ДАЖЕ ЗАКРЫТЫЕ!! По замыслу этой совершенно е…нутой мрази, которая объясняла мне всё это через «глазок», баландер, оказывается, во время раздачи пищи, должен по моей просьбе – бросить раздачу, пойти в каптерку, найти там мою банку, открыть ее и принести мне содержимое в тарелке. Нет, ну не больные, а?!! По-моему, все они здесь совершенно е…нутые выродки и мрази, генетические отбросы цивилизации, а по вот этому, который придумал отправлять баландера в каптерку, просто-напросто психушка плачет. Но самая большая проблема – это СЕГОДНЯ, пока дежурит эта смена, попасть в каптерку и хотя бы найти, куда они там бросили мою жратву, положить в свой баул, потому что завтрашняя смена ничего этого, конечно же, знать не будет – и еда пропадет. Е…нутая эта мразь вести меня в каптерку сейчас же – разумеется, отказалась и посоветовала обратиться с этим в отбой (к тем, кто будет его проводить). На 125% могу уже и сейчас сказать, что в отбой меня туда тоже никто не поведет, – в отбой все заняты отбоем, и продолжается это долго, а ночь короткая, всего восемь часов, а мне надо спать, а не ждать полночи этих вонючих ублюдков с их каптеркой. Так что как же выцарапать своё, чтобы оно не пропало – неизвестно, и боюсь, что задача это неразрешимая…
Между тем, нет писем ни от матери, ни от Веры, кроме того, когда мать в начале ноября отвечала на мое октябрьское. Черт его знает, – скорее всего, опять не отдают, конечно, и ничего сделать, и ничего даже узнать нельзя… :(( Тут нет уголовников ближе, чем в соседней камере, и омерзение к ним не мучает и не давит меня с первой же минуты пробуждения утром так, как мучило и давило в Буреполоме. Не так сильно – но тут мучает и давит другое: чувство отъединенности, оторванности от близких и друзей, чувство разлуки с ними и тоска по ним. Ни писем, ни известий, ничего, а если и отдают письма, так после месяца или двух валяния по оперским кабинетам… Тоска, пустота, одиночество и заброшенность, – это неизбывное чувство, хотя умом я и понимаю, что ребята думают обо мне, и регулярно (увы, очень редко) получаю этому подтверждения. Всё кончено, жизнь прошла, ты заперт в каменном мешке, из которого тебе не выбраться, и впереди – ничего, пустота… В тот раз не было у меня в душе этой абсолютной безнадеги, казалось, что там, за сроком, есть еще какая-то перспектива, какое-то будущее, и от этого было все-таки легче, а теперь… В 37 лет, три года назад, жизнь, можно сказать, оборвалась, – незаметно, тихо, но бесповоротно и навсегда, и ничего уже нельзя с этим поделать… :(((((
6.12.14., 10-10
Ублюдок этот – раскосый мусоренок с какой-то чувашской, что ли, рожей – так забегался сегодня утром со своим подъемом и выводом меня в каптерку, что забыл поднять здесь, в камере, нары! :))))) Я глазам не поверил, когда увидел, и радостно решил, что хоть один день смогу сегодня полежать по-человечески, если только не зайдет ко мне шмон. Ага, как же, полежал!.. :)) Шмон не зашел, но вскоре после его ухода, вот только что, едва я лег, подложив, как всегда днем, под голову стопку книг, – открывается дверь, на пороге стоит это чувашское (?) отродье, а за ним – еще одно, еще гораздо более косоглазое, узбекский какой-то чурбан в форме, – и первый говорит мне: «Нары поднимаем!». Ну да, бдительное чмо, сидящее в их ублюдском штабе за монитором, увидело меня в камеру – и тотчас же доложило… Будьте вы прокляты, ублюдки, паскудные, мерзкие выродки и суки – ВСЕ сотрудники ФСИН РФ!!!
Именно это чувашское (?) мусорское чмо и водило меня утром, в подъем, в каптерку. В отбой вчера – открывается дверь (брать матрас), на пороге стоит тот, второй косоглазый чурбан – и квадратная оперская харя, тот самый замначальника оперчасти, с ним; и, держа нацеленный на меня видеорегистратор, эта мразь с квадратной харей говорит мне: завтра, мол, утром пойдете и возьмете, что вам надо! Я так и думал… И, мрази хитрые, ведь опять сделали как тогда, с сумкой: остатки моей жратвы в пакете – не в каптерку отнесли, а повесили в коридоре на вешалку, хорош бы я был, ища их, как дурак, в каптерке!..
8.12.14., 6-17
Заключить пари с самим собой :))) о том, что это животное (баландер) опять не запишет меня к врачу, хотя только что, в завтрак, я его об этом ясно попросил… Так уже здесь бывало, что по два-три дня не записывали и не мог попасть на прием, хотя каждый день говорил и ему, и «мусорам».
Отдал в подъем и заявление №2 на имя (которого не знаю! :) и.о. начальника – чтобы вызвал и взял заверить доверенности на мать, Веру и Лену, привезенные Глебом. Будет это не раньше, чем завтра после обеда, но – я уверен, что и второе заявление он проигнорирует. Увы, их сила тут – в самом простом игноре, глухом молчании, хамском неотвечании и нереагировании ни на что, когда ты сам заперт в камере и ничего не можешь им сделать…
Сегодня великий праздник – День распада СССР, окончательного и бесповоротного. Практически единственная дата в году, которую я согласен праздновать, как-то торжественно отмечать (ну, 22-е июня еще…). Да, были великие времена в этой гнусной расейской истории, великие надежды, – и вот чем всё кончилось… :((( Когда же наконец и эта проклятая Россия, свинская империя, страна ублюдков и мрази, тоже распадется на части вслед за Совком? Очень бы хотелось дожить до этого, – хотя особых надежд на то, что доживу, увы, нет…
Вчера впервые за три недели приходил библиотекарь (зэк), принес две книги (барахло).
12-50
Некто Лобанов, зовут, кажется, Игорь… Когда 25 ноября приезжал Шевченко, представитель Марголиной, он мне говорил, что этот Лобанов (и еще какой-то, тоже неизвестный мне человек) написал обращение к Марголиной в мою защиту, даже показывал мне распечатку электронного письма с этим обращением. Сказал, что вроде бы этот Лобанов из Питера. И вот сегодня, вскоре после шмона (ко мне, слава богу, не зашли), открывается дверь – и некий незнакомый мне «мусор», пожилой, маленького роста, в очках (представился, но фамилию я не запомнил) говорит мне, что этот самый Лобанов просит мои личные данные, заявление его на этот счет лежит в Пермском ГУФСИНе – и оттуда спрашивают, согласен ли я с передачей данных, если же согласен – надо написать об этом заявление.
Что ж, пошел в их «надзорку» и написал. Я не знаю, кто этот Лобанов, но, видимо, человек старается мне помочь, сделать всё, что в его силах, – редчайший случай по нынешним временам. Видимо, рассказ о моих мытарствах в лагере не оставил его равнодушным. Что ж, спасибо, я очень признателен и не буду ему мешать в этом, наоборот – постараюсь помочь всем, чем смогу…
19-00
Сводили-таки сегодня к врачу. Выписал он мне панкреатин на неделю, предварительно заставив не только опять лечь – и мял мне опять живот – но и показать ему зачем-то руки до локтей. Пари я, выходит, проиграл самому себе… :)))
20-00
Приходил опять этот Чуков, и.о. отрядника 13-го (?). Писем мне не принес, – а носить их должен именно он. Это самое худшее здесь – когда нет писем, нет никаких вестей от родных и близких, и так – месяцами… В XXI веке ждать с замиранием сердца бумажного письма вообще странно, – на дворе ведь век интернета, сотовой связи, спутниковых телесистем и пр. – а уж когда их еще и сознательно, заведомо не несут неделями и месяцами… :(((
Ничего уже не будет, всё кончено. Прошла жизнь… :((( Не трудно, а легко и радостно было бы сидеть в этом ПКТ, не знал бы я тут никакого горя – если бы только была хоть какая-то надежда, хоть какая-нибудь перспектива на дальнейшую жизнь. Если б не это, еще три года назад, еще на воле пришедшее вдруг четкое понимание, что – всё, тупик, конечная станция; что отныне ни в чем и никогда уже не будет мне удачи, что в жизни теперь уже точно не будет счастья; что жизнь – кончена, осталось, по сути, лишь уныло доживать свой никчемный век… :(((((((((
9.12.14., 11-15
Опять был шмон, но не такой погромный, как в прошлый раз, поумереннее. Выходу в коридор – а там за притолоку моей камеры заткнуто письмо от Майсуряна!! Я тотчас схватил его, конечно. Вот суки – вместо того, чтобы отдать мне его, заткнули за притолоку, так что неизвестно, сколько времени оно бы там проторчало, если бы не шмон… Но – нет по-прежнему писем от матери и от Веры, это чрезвычайно меня угнетает и удручает.
Незадолго до шмона опять разбушевался сосед напротив (наискось, – тут специально так сделано, что двери камер не точно против друг друга), по его же собственным словам, психически неуравновешенный, лежавший в психушке. Неадекват, короче. Тоже ПКТ, видимо, у него, – сидит тут уже давно. Так он, добиваясь чего-то от дежурных «мусоров», разошелся так, что выбил «кормушку»!!! :)) Во время шмона она валялась на полу в коридоре, а сейчас ее приваривают, – за дверью уже час сверкает и сыпет снопами искр сварочный аппарат…
10.12.14., 7-10
Это ужас, настоящий кошмар!.. Это то, чего я боялся больше всего… Вчера после обеда вывели-таки меня к начальнику по моему заявлению (заверять доверенности матери, Вере и Лене М.), – Гасанов, оказалось, уже вышел из отпуска и принимает в своем кабинете в штабе, сюда прийти и не подумал. И первое, что он мне сказал, как только я вошел к нему в кабинет, – что завтра (т.е. в ночь с 11 на 12-е декабря) меня увозят этапом в Москву на «следственные действия»!..
Как мне ни хотелось этого избежать – а придется ехать, мучиться, страдать… Опять тюрьма в Москве, «Лефортово», скорее всего на этот раз, с его тотальной, глухой изоляцией, или же – опять уголовники в камере, если не «Лефортово», и назойливая проблема уборки камеры… Опять проклятый, жуткий кировский централ, где туалетную бумагу и мыло, которые берешь с собой в камеру, тут же, при тебе, режут на части, а вообще – кроме самого минимума, брать почти ничего из вещей в камеру не дают, не дают днем ни лежать, ни даже сидеть на шконке, и т.д. – все эти ужасы еще свежи в моей памяти с августа, когда я провел на этом централе жутких три дня… И т.д., и т.п… Если и не через Киров повезут сейчас ТУДА, в Москву, – то уж непременно тем же путем обратно, в марте или апреле. Тащить вещи, которых правда, сейчас чуть поменьше, чем было летом, – кое-что пропало в лагере, например мое московское одеяло, а телогрейка сейчас будет на мне, а не в бауле, – но всё равно, со сломанной спиной – и тащить тяжелый баул, – это пытка!.. В общем, боюсь, поездочка в оба конца будет еще страшнее, чем была летом в один…
Идти навстречу своей судьбе? Да, конечно, надо идти ей навстречу, бояться не надо. Что ни делается – всё к лучшему? Это мудрая пословица, но всё равно… Всем этим я пытаюсь сейчас утешать и подбадривать себя, но выходит как-то не очень… Ужас этапа заслоняет собой еще больший ужас – при мысли, что там, в Москве, запросто могут сейчас намотать еще срок, несмотря на алиби, отсутствие показаний и всё прочее. Отъезд послезавтра в три часа ночи, – т.е., даже поспать нормально не получится…
Вчера же, перед самым этим походом к Гасанову, принесли кучу писем, в том числе и свежие, – видимо, знали уже, что меня увозят. От Майсуряна два – №80 и 81, от Люды Евстифеевой, от Ткалича и от какой-то незнакомой женщины из Саратовской области. Так что, отвечая трем первым, я успел упомянуть, что меня увозят, – если этап затянется, м.б., они успеют сообщить матери и друзьям, что я уже должен быть в Москве?
16-48
Увозят, оказывается, не следующей ночью, а прямо этой, сегодняшней! Днем опять приезжали гэбульники, официально сообщили мне об этапе, а вот только что – и уточнил, что ночь именно эта – «мусор» с «продаттестатом». Сказал, что полтора суток ехать столыпиным, – это, видимо, опять на 29-ю в Пермь, на ТПП.
Намотают еще срок… :((((((((
19-10
17 декабря в «суде» Чусового состоится заседание по жалобе Ромы Качанова от моего имени – обжалование ШИЗО, профучетов и пр. Но я еду не туда… Приносили сейчас расписаться на извещении об этом «суде», а еще раньше – расписаться за все принесенные мне со склада вещи: одеяло, открывалку, летние ботинки и пр. Охренеть! Как будто освобождаюсь, – всё вдруг решили отдать с собой, джинсовая куртка, а которой я летом ехал сюда, сейчас мне уж точно не нужна, но – куда ее девать? Оставить тут – пропадет… Одеяло, конечно, пригодится и на этапе, и в Москве. Но – лишний вес, а сумок уже будет две; правда, вторая – со жратвой и казенным сухпайком, вместо того драного пакета, в котором вез я всё это сюда в августе. Но всё равно – путешествие будет аховое, тяжелейшее, и если только меня не посадят в «Лефортово» ли в одиночку на «Матроске»/Бутырке, – то, уже предвижу, мразь в камере тоже будет страшная, вроде той что уже была в 2013… Страшное что-то предстоит, да и добавка срока – скорее всего, и как я ни бодрюсь, ни подбадриваю сам себя, ни стараюсь увидеть в происходящем что-то хорошее, мол, «что ни делается – всё к лучшему», – на душе ужас и смертная тоска, жить не хочется совершенно, хочется умереть… Опять дорога через Пермь (ТПП на 29-й) и Киров, туда и обратно, – о нет, лучше смерть!.. :((((
31.12.2014, после обеда
Вот и Новый год… Увы, счастливым он не будет, gluckliches Neues Jahr не получится… Сбылись, наоборот, все самые худшие предчувствия и предсказания…
Я пишу это в Москве, на «пятерке», в 01-й камере (сборке). Семь лет, подумать только, ждали меня «нули» – и дождались-таки, когда я уже и думать о них забыл!.. Помню, как в 2006-07, тем сроком, после рассказов Зураба Зассеева, зимовавшего в 04-й, кажется, и поднявшегося летом, через час-два после меня, в 509-ю, я всё боялся панически туда попасть. Четырехместные, крохотные, сырые, по стенам вода течет, а у Зураба всю зиму еще и стекла в окне не было… Но сейчас «нули» двухместные, в них тепло и вообще относительно нормально, хотя для двоих и ощутимо тесно, конечно…
Шесть дней всего занял этап до Москвы – а не 17, как летом в ту сторону, в лагерь. Выезжал из лагеря – ушлые зэки, сунув в руки мне мешок с «насущным» (для них насущным, разумеется, – чай, конфеты и даже курево мне!.. :) , сказали, что, мол, еду я в СИЗО-3 г. Москвы – видимо, уже разузнали где-то, у нарядчика, м.б.. Я-то обрадовался: и тому, что уже с самого начала этапа знаю, куда именно еду, и – что не в «Лефортово». На «тройке» – Пресненской тюрьме – еще не бывал, – вот, думаю, заодно и посмотрю ее. :) Но оказался опять на «пятерке» – в «Воднике», как теперь это СИЗО само себя называет. :)
Конечно, тяжко, мучительно, унизительно было заволакивать тяжеленный, неподъемный баул с тряпьем (а второй – полегче – на этот раз был со жратвой и сухпайками, вместо летних драных пакетов) на пермскую ТПП на 29-й, по лестнице наверх в кировский централ и т.д. Унижения, унижения, сколько вас еще предстоит мне в жизни?.. Но на 29-й, на ТПП, в 18-й камере, один (!) пробыл я на сей раз меньше суток, а не девять дней, как в тот раз! Вечером заселился – а назавтра, едва успел пообедать, уже повезли дальше (через шмоны то и другое, разумеется). Полтора суток зато опять, как и летом, ехали (стояли) от лагеря до этой 29-й. В Кирове, на жутком тамошнем СИЗО-1, провел меньше двух суток. Опять дали постельный режим (давление было 180х120, хотя башка в тот день и не болела). Уже зная, как тут шмонают, я еще перед началом шмона заявил о своих претензиях по прошлому разу, начал активно спорить с тем из ублюдков в форме, кто назвался старшим по обыскам, – и в результате туалетную бумагу и мыло, несомые с собой в камеру, мне таки удалось спасти от уничтожения (разлома на мелкие кусочки и разреза ножом). Зато эти мрази на сей раз отобрали у меня все теплые вещи, не только свои, но даже казенный ФСИН-овский свитер, выданный в лагере, и обрядили меня в найденную в бауле лагерную робу с биркой (искали от нее и штаны, но на нашли, т.к. я их не получал :) – и только потому вернули мне утепленные спортивные штаны, в которых я ехал из лагеря) ; отобрали, ублюдки, даже палку, чего в тот раз все-таки не было, – и даже казенные их «врачи», даже выписав уже постельный режим, палку так и не вернули, – мол, в камеру ее всё равно брать нельзя, а ходить тебе особо некуда, от прогулки, строго обязательной для всех на этом гнусном централе, они меня тоже освободили…
Единственное хорошее было – что в последнем «столыпине», от Кирова до Москвы, меня и еще некоторых, кто сел вместе со мной, так и не прошмонали, хотя всех, кто садился позже, шмонали в обязательном порядке. Ехали сутки – и только под самый конец, незадолго до высадки, а в Москву везли всего-то трех человек, остальные сошли во Владимире, – какой-то их конвойный начальничек сообщил мне, что у меня на деле вместо 3-го СИЗО написано 5-е. Я, впрочем, расстроился не сильно.
Диво началось дальше: на «пятерке» посадили в общую камеру, 206-ю, и я просидел там неделю!.. Конечно, поначалу-то хорошо: сразу же дал знать своим, что меня привезли. Но вот дальше – сидеть с этими животными… :( Одно из них, азербайджанская мразь, командовавшая там всем, но при этом официально не официально не «смотрящий» за «хатой», «смотрящим» там числился кто-то другой, – с первого же вечера начала вымогать с меня 30 тысяч! Мол, ты приехал, позвонил утром, вечером уже электронное письмо пришло, – «мусора» поймут, что тут есть телефон, придут и заберут. При мне, впрочем, за эту неделю, предновогоднюю, было два шмона – и не только не забрали, но появился там откуда-то и второй телефон, а ведро браги, которое эти мрази запихнули именно под мою шконку, «мусора» даже не заметили – и ублюдки следующей ночью уже гнали из него самогон, несмотря на то, что на пятом централе официально запрещены кипятильники…
На эту брагу они пустили весь мой сахар, что был в первом же магазине, сделанном матерью назавтра после моего прибытия 18-го декабря. 17-го, в тот же день, уже принесли небольшой заказ, сделанный в тот же день по интернету Леной Морозовой, – потрясающая скорость, особенно если вспомнить, сколько приходилось ждать именно интернет-заказы в «Медведкове». Из этого маленького заказа я еще сумел кое-что убрать в свою сумку для продуктов. Но азербайджанское животное (мой ровесник, кстати, но выглядит старше, как и я), очень недовольное этим, фактически отобрало у меня назавтра заказ матери. Слова оно при этом говорило такие: сперва – мы тут так живем, у нас такие правила, всё кладем в общую кучу (мол, хочешь, не хочешь – клади, «мы тут так живем!»); а потом – мол, положи всё в общий холодильник (там был и холодильник), НЕ ПОЗОРЬ МЕНЯ! :)) Можно подумать, что эта образина – мне отец, или старший брат, или еще как-то за меня отвечает… Слегка растерявшись от такой беспардонной наглости, я положил всё или в их холодильник, или рядом с ним, – точнее, носил и раскладывал всё мое тоже один из них. В результате конфеты «Маска», целый пакет, пропали сразу и навсегда, больше я их не видел (азербот что получше, припрятывал у себя под шконкой, да и остальные тоже, а вовсе не пихали ВСЁ в общую кучу, – так они разводили только меня), мой сахар-рафинад пошел на их брагу, мой пакетный (100 шт.) чай и 500 г. кофе достались им и остались у них, когда я переезжал оттуда; с особенным же удовольствием они жрали из холодильника мои вареные яйца и колбасу, кто спрашивая разрешения, а кто и нет – и не было за эту неделю в 206-й случая, чтобы я полез вечером в их холодильник за колбасой, СВОЕЙ колбасой себе на ужин – и эта колбаса не была бы уже вскрыта и частью сожрана…
Короче, 23-го после обеда пришла Каретникова вместе с Сорокиным, вывела меня оттуда поговорить – и я под ее присмотром написал тотчас сопровождавшему ее «мусору» заявление, чтобы меня посадили одного. Надо сказать, что с самого утра того же дня , 23-го декабря, азербайджанская мразь стала усиленно просить «продольных» «мусоров», чтобы ее вывели к режимнику или еще кому из начальства – и почти сразу откровенно сказала мне, что это затем, чтобы убрать из камеры меняю. Я и не сомневался в этом. :) Обоснование при этом у данного животного (нельзя, нельзя так оскорблять животных!..) было поистине изумительное: «Потому что ты не с нами и не с ними, ты на своей волне!» :))) Я знаю еще с того срока, что эти мрази безошибочно чуют во мне чужака – и инстинктивно ненавидят, – и вот лучшее доказательство! Впрочем, была и более прозаическая причина: всю неделю эта обезьяна спрашивала, намекала, вымогала и так и этак – и накануне вечером я окончательно и бесповоротно дал ей понять, что никакие 30 тысяч она с меня не получит. Она же, вымогая для себя, на карточку, маскировала это тем, что, мол, деньги нужны на какие-то общие нужды на телефон и т.п. – и, слыша, как я говорил один раз с матерью по телефону, ворчала, что, мол, что ты (я) всё решаешь свои личные проблемы, ты решай общие (т.е. дай ей 30 тысяч рублей), а на какой-то мой вопрос, не то возражение – возмущенно воскликнула: «Ты что, ДЛЯ СЕБЯ ЖИВЕШЬ, что ли???!!!». :)))))))
Короче, перевели 23-го после отбоя в эти «нули», но не одного, как я просил, а – взяли последнее из этих животных, заехавшее туда, в 206-ю, на следующий день после меня. Компания очень гнусная, в камере очень тесно и неудобно, не жизнь тут с ним, а мученье, да еще и кормить тоже приходится (но хоть одного, а не ораву, как там…). Главная же беда – на первом этаже идет ремонт, причем неотремонтированным остался именно этот конец коридора; так что, по всем слухам, выселение всех «нулей» для ремонта камер – лишь вопрос времени. Обещали вроде вообще до Н.г., но пока нас не выселили; зато вот только что, минут 20 назад, из конца коридора прошла целая вереница зэков, – не иначе, они под самый Н.г. выселили 1-ю сборку, ту самую, где в 2007 я просидел два месяца и откуда уехал на этап…
Но быт в тюряге этой – еще не самое худшее, как отсутствие (с отъезда из 206-й) связи. Мразь Вешкин, ФСБ-шный следак, 25-го декабря таки предъявил мне обвинение по 205.2, ч.1, по волгоградскому заявлению 2013 г. Не смогли они больше никого обвинить, в «постановлении о привлечении в качестве обвиняемого» сказано, что я передал заявление из тюрьмы «неизвестному лицу» и, кажется, даже «неизвестным способом»!.. :)) Алиби у меня железное – СИЗО, как-никак, поэтому того, кто реально вешал, они искали очень усердно, аж – как выяснилось из майсуряновских распечаток с «Граней», пришедших вчера – таскали накануне моего приезда в Москву, 16-го, на допрос Мишу Вербицкого, моего (теперь) горячего сторонника и основателя LJR. Но он, разумеется, и не мог знать, кто там у меня что вешал, а IP, как он сказал следаку, у них на сервере не сохраняются.
Так что – по делу я опять один, это намного лучше, чем группа. Но – вопреки очевидной нелепости обвинять человека с таким алиби, само предъявление обвинения автоматически означает новый срок, точнее – солидную добавку к старому. Их «суды» – уж точно не то место, где им (ФСБ, тем паче) откажут проштамповать их обвинения, какой бы бред там ни был написан. Так что – от двух до пяти, но пять – это вряд ли, дабы не нарушать уж совсем грубо приличий; а ведь та самая «десятка», начиная с ноября 2012 года, которую я тогда, первые месяцы после ареста, предчувствовал, и боялся, и сходил с ума от столь жуткой перспективы, – вот она в итоге, после третьего приговора в 2015, как раз и вырисовывается на горизонте опять… :(((
Адвокат при предъявлении «обвинения» был их, казенный, а у адвоката Сидоркиной из «Агоры», которую нашли мне ребята и которую я вообще не знаю и до сих пор не видел даже, – у нее эта мразь Вешкин, видите ли, не принял ордер, ссылаясь на отсутствие начальства. Потом, на следующей неделе, он, видимо, ордер все-таки принял, Сидоркина эта в понедельник, 29-го, приходила после обеда ко мне сюда – но меня, видимо, так долго вели, что она не дождалась, ушла! :((( Говорят, торопилась на какой-то поезд. За оба срока – со мной такое первый раз. Думал, м.б., придет хоть 30-го, ведь все-таки еще полноценный рабочий день, даже не короткий, но – нет. Теперь, видимо, не раньше 12-го – первый рабочий день после их «праздников»… :(((
Мразь Вешкин назначил мне очередную психиатрическую экспертизу – собственно, как я понял, мы сейчас только ее и ждем, а потом – закрытие дела и «суд». Сказал, что экспертиза будет в Кащенко (больница им. Алексеева), ехать надо будет именно туда, а не на Бутырку, как в марте 2013-го. Почитал я, пока ждали казенного адвоката, и другие «экспертизы» которые Вешкин успел по этому делу состряпать с помощью своих штатных (казенных) «экспертов». Их там оказалось всего две, ход мысли глупый и незатейливый: сперва почерковедческая, которая сравнивает почерк моих дневников, изъятых 10.6.14 у матери, с моим заявлением Хореву, начальнику медведковской тюрьмы, и делает вывод, что почерк идентичен, дневники написаны мной. «Установив» этот факт и от него отталкиваясь, Вешкин дальше проводит «автороведческую» «экспертизу» – и та, хоть и с оговорками, что ее выводы лишь предположительны, по тождеству слов, оценок и выражений по поводу волгоградских взрывов в дневнике и в заявлении определяет, что и то и другое написано одним человеком (то бишь мной). Вот, собственно, и всё, что у них есть, вся их линия «обвинения». Как именно я мог, сидя в СИЗО, совершить «ПУБЛИЧНОЕ оправдание терроризма», т.е. разместить текст в блоге, – на это ответа нет и не предвидится; между тем, смысл 205.2 – именно в публичности, а не в том, что кто-то кому-то что-то передал в руки или шепнул на ухо. У них ничего против меня нет – и, однако же, у меня теперь есть еще минимум три года срока, если не пять! Вот такой вот грустный парадокс… :((( Так что будь он проклят, новый, наступающий 2015-й год!!! Кроме добавки к сроку, он может, разумеется, принести еще кучу унижений и неприятностей, а вот хорошего – заведомо ничего…
Куча электронных писем от всех друзей и даже от незнакомых людей, едва сюда приехал. Игорь Шестков в Берлине, задумавший издать сборник моих писем – и сейчас по его просьбе ребята их набирают и шлют ему, всего оказалось 12 моих корреспондентов!.. :) И – самое важное событие всей этой переписки – наконец-то письмо от Мани, электронное. Не думал и не ждал уже… Обрадовался очень. Письмо из Киева, на чистом украинском – впрочем, уверен, не ее, а Google-переводчика, о чем и задал ей прямой вопрос. Но ни на этот, ни на куда более важные вопросы (о нашей мистической связи, есть ли она еще) – пока что нет ответов, нет второго письма. Только: «Мiцно тисну лапу. Тримайся, друже» в конце, да подпись: «М.А.». Что-то изменилось: опять она стала писать о себе в женском роде. Что ж, слава богу, независимо от ее грядущего ответа на мой главный вопрос…
Кончена, кончена жизнь… Будущего нет. Срок впереди, – вот сегодня было бы уже 1599 дней, если бы не грядущая прибавка к сроку. Теперь, видимо, мне освобождаться уже не в 45 лет, а минимум в 48, – если, конечно, доживу… Будь трижды проклята эта гнусная страна, заслуживающая только одного – безжалостной ядерной бомбы на каждый свой крупный город!! И как безумно жаль, что на этот Н.г. я не могу преподнести «дорогим россиянам» этого давно заслуженного ими ядерного, огненного подарка!.. :(
12 дней предстоит теперь проклятых «праздников», пустых, глухих и мертвых, хотя вроде бы 5-е и 6-е должны быть рабочими днями. И – в эти же «праздники» могут перевести из «нулей», несмотря на всю глухоту… :(
А доверенности из Перми, от мрази Гасанова, на имя своё, матери и Лены Морозовой – Вера так и не получила… :(((