АПРЕЛЬ 2015
1.4.15., 13-00
И вот – о-о, какое счастье!.. Черножопую обезьяну вот только что «заказали с вещами» – и тотчас же увели, «мусор» ждал ее прямо у открытой двери. За несколько минут до этого так же точно, в спешном порядке, увели кого-то и из 03-й сборки. Может быть, это в карцер. А может быть – это и начало давно уже, с декабря, ожидаемой мною раскидки «нулей». Поскольку обещанный мне через Каретникову срок – не раскидают до конца квартала – прошел. Сегодня уже 1-е апреля, второй квартал…
А вчерашняя поездка в «суд» была тяжелейшей, хуже, чем две предыдущих. Хотя к машине вывели уже только в девять утра, когда она пришла, на этом льготы закончились. Хотя нет, – в «суде» были другие «мусора», чем в тот раз, и они меня НЕ РАЗДЕВАЛИ!!! Снял я телогрейку, они велели вынуть, как обычно, всё из карманов и снять ботинки. И – всё!!! Прозвонили металлоискателем, и только. Просто поразительно – особенно на фоне прошлого раза.
Во всем «суде» опять был я один. Первым сюрпризом стала «коллегия из трех «судей»». Да, эти мрази решили «судить» меня втроем. Три ворона в черных мантиях, мать их!.. Особенно один был омерзителен, – здоровенный лось, судя по харе – какой-нибудь бывший спецназовец, ему бы кирпичи об башку ломать, а не людей «судить»…
А как они гнали процесс! Весь день, с перерывом на обед где-то на час двадцать, плюс три или четыре десятиминутных перерыва! «Обвинение» свое прокурор прочел за пять минут – и тут же они начали допрос явившихся свидетелей! С самого начала, как меня завели в большой зал, с кучей скамеек для публики, – все уже сидели там (а я-то высматривал их издали в коридоре, как в Бутырском «суде»!.. :) , и среди них – мразь Силивонец, медведковский опер с пятого тамошнего «корпуса». Думал, уж никогда эту поганую харю не увижу – а вот пришлось… :((( Ну, мать моя – конечно, тоже свидетель, ее, к счастью, и допросили первой. А почти перед началом заседания в зал влетел незнакомый мне человек – небольшого росточка, пожилой уже, с седоватой бородой, как и у меня; махнул мне приветственно рукой и уселся на первый ряд, где сидели мать и мразь Силивонец. Я его знать не знаю; мало ли – думаю – новых активистов пришло в тусовку, пока я сижу уже 28 месяцев…
И вдруг, когда уже пришли «судьи» и свидетелей начали, как всегда, выгонять из зала, называют фамилию «Вербицкий» – и этот человек встает и выходит! Елки зеленые, это ж Миша Вербицкий! Человек, не только все последние годы, еще и в 2011-12, писавший обо мне в превосходных степенях, но и – по словам Агафонова в каком-то письме – публично в интернете извинявшийся за какие-то свои ругательные слова обо мне еще лет десять назад, в середине 2000-х. Наконец-то я хоть посмотрел на него живьем! Пока он говорил со свидетельской трибуны, я всё пытался докричаться до него полушепотом сквозь прорезь в аквариуме – спросить, получил ли он мое письмо, еще февральское – но он не слышал. После своего выступления он остался в зале, но после большого перерыва его уже не было. Вообще, изначально было народу мало, а после перерыва осталось совсем мало, и то я знал не всех. Из ушедших знал еще Кавказского, а из оставшихся – Веру, Рудыка, Надира… и всё, хотя лица некоторых других были знакомы еще по прошлому процессу. А, еще был Бачинский с «Каспарова.ру» и досидел, по-моему, до конца.
Было тяжко, тошно и тоскливо. Было ясно, что жизнь прошла, что никакого просвета нет, впереди – одно сплошное, тотальное дерьмо – и было, в общем-то, всё равно уже, что со мной будет. Голова временами болела ужасно, иногда – почти проходила. Очень долго ехали из военного «суда» в Измайловский, потом – в Мосгор, очень долго торчали там в машинах, переходя из одной в другую. Когда меня прошмонали в тюрьме – не первым, как раньше, но всё же одним из первых – и сразу отвели в камеру, было уже без чего-то 12 ночи. Письма, сказала мне азербайджанская обезьяна, для меня были, но он ответил цензорше, что я на «суде» – и она ушла, не оставив мне писем. Магазин, успела сказать мать в «суде», она поедет делать только сегодня, 1-го.
Что ж, закончился целый очередной этап в жизни, ознаменованный этой обезьяной. Даст бог, не увижу ее больше. С замиранием сердца жду сейчас, какую новую тварь закинут сюда сегодня, будет ли она лучше или хуже предыдущей. Следующий «суд» – 7-го, но Сидоркина еще выцарапала из них это 7-е – после того, как они уже было назначили 3-е, через два дня всего! Суки!!. Торопятся… В понедельник, 6-го, так совпало, должны теперь прийти и мать на свиданку (с утра), и адвокат (после обеда), если не будет никаких накладок.
3.4.15., утро (после завтрака)
На сей раз загнали сюда животину совсем другого рода – казахскую. Совсем не блатную, о нет. Ужас совершенно другого рода. Абсолютно бессмысленная, тупая, жуткая никчемная нечисть, быдло быдлом; если только можно придумать ярчайшую иллюстрацию к этому слову, то – вот она. Сидит всего несколько дней по 158-й, восьмая ходка уже. Крал по магазинам типа «Ашан», к тому же, судя по его оговоркам – не один, а группой. Когда-то и по барсеткам тоже «работал». Говорит, что избили менты при аресте, но вряд ли все странности можно объяснить одним этим. Здоровенный, тяжелый казах, на три года старше меня. По-русски говорит без акцента, но – когда начинает что-то бормотать, каждый раз приходится переспрашивать, настолько невнятно он бормочет. Весь какой-то заторможенный, замедленный; слезая с верхней шконки, несколько раз с разбегу пролетал тут по всей камере, а на утренней проверке вчера – пролетел так, что аж сорвал всю почти занавеску с туалета. Воду закрывает так, что почти каждый раз остается струя, не может нормально закрыть (а слезать с верхотуры и идти второй раз закрывать – нет, это ему тяжело, залезает туда тоже еле-еле). Свои миски, бутылку с заваренным чаем и пр. барахло каждый раз расставляет по всему столу – и так и оставит, нет бы как-то прибрать, навести порядок хоть элементарный. И т.д. и т.п. Полная противоположность той, азербайджанской обезьяне, – не орет ничего соседям, не ходит гулять, не интересуется порядком в камере, целыми днями лежит на шконке и читает мои библиотечные книжки (все сразу). Сука такая, читает по ночам, не ложится вовремя спать, заснет уж когда заснет, то под утро, то днем, – и мне пришлось отказаться от завешивания ночника на ночь, теперь он шпарит вовсю. Мог бы вчера завесить, пока эта тварь дрыхла, но уж не стал – меньше конфликтов с ней, меньше разговоров (тем паче, жалуется, что зрение плохое). Долго ныла и страдала, попав сюда, что нет телевизора (представляю по Медведкову-2013, как бы я спал, если бы он здесь был!..). И – того, что эта тварь есть быдло быдлом, просто бессмысленный кусок биомассы, на мой взгляд, совершенно не отменяет то. что она любит побормотать что-то и о политике, слушая новости, обсудить услышанное (будь то иранская проблема или убийство Немцова), любит читать книжки и даже читала Виктора Суворова, и т.д. и т.п. Настолько – при всём этом – бессмысленных и тупых тварей, как этот нынешний казахский соседушка по камере, мне редко доводилось видеть. Сидеть с ним вместе – мУка, не такая, как была с черножопой обезьяной, но – не намного легче, увы.
* * *
Быдло, быдло, быдло… Опять эта мразь – вставала на завтрак, сожрала кашу – не закрыла за собой кран и оставила бутылку из-под чая посреди стола… Все они рабы, потомственные, генетические рабы (как бы ни спорил с этим опять Миша Агафонов с его дурацкими примерами про квадраты и пр.) – что русские, что покоренные ими народы, все эти казахи, узбеки, таджики, азербайджанцы… Рабы, бессмысленные куски мяса, а в головах – пустота. Животные, по сути… Азиаты… рабы – вековые – сперва своих феодалов, а потом сразу – русских. Поэтому-то украинцы создали УПА, воевали с москалями до середины 50-х, да и сейчас – устроили у себя революцию4 литовцы, латыши, эстонцы – все сопротивлялись, стреляли в чекистов тогда же, в 50-е, боролись в перестройку, и сейчас они – в НАТО. А у казахов – на днях по радио в новостях было – опять торжественно «избран» президентом Назарбаев, правящий – там же, в новостях, отметили – страной уже 25 лет. А чего бы и не править рабами 25 лет, раз они не сопротивляются? Правильно про этих азиатов писала Новодворская, что они свободы не достойны (не дословно привожу, но как-то так) и весь вопрос – кто именно будет ими владеть; лучше бы – англичане, но уж никак не Москва. И правильно она еще в 1993 году писала – мол, а Татарстану независимость на что, точнее, ЗА что, раз он за нее не борется?.. Рабы, рабы, кругом одни рабы – что русская мразь, что азиатская, нормальных практически (и даже совершено) нет… :((( А у русских влияние Орды и Византии, вместе создавших их государственность, видно прямо невооруженным глазом. Их карательный аппарат, все эти менты, ОМОНы, спецназы и пр. – действуют с чисто ордынской жестокостью, это явная и очевидная «ордынская традиция», как писала та же Лера. Изуверская палочная, пыточная жестокость азиатов. А вот их дипломатия, например, их МИД, с иезуитской хитростью навязывающий украинцам «минские соглашения», вообще, опирающийся на любую туфту, самими же москалями и придуманную, лишь бы только хапнуть чужое, – это уже традиция византийская. Самим же, собственным междусобойчиком в Думе принять какой -нибудь безобразный, безумный, запредельно хамский закон – и потом постоянно ссылаться на него, как на некое высшее торжество справедливости, на нечто незыблемое, на одну из первооснов мироздания, как будто и впрямь «всё действительное разумно», а любой принятый этой мразью закон уже имеет право на существование и по нему и впрямь все теперь обязаны жить, – вот он, типичный ордынско-византийский стиль этой мрази!.. Свои законы и правила они навязывают мне без обсуждения, без вопросов, без возражений, в директивном порядке, а за отказ их соблюдать (а я ведь вовсе не обязан соблюдать то, что мне навязано грубой силой) – карают годами тюрьмы…
4.4.15., утро (до проверки)
Дикая тоска по утрам… Пустота, обреченность… Я еще хожу, говорю, дышу, ем, читаю, двигаюсь, мыслю… но всё это ни к чему. Всё это – никуда, потому что будущего нет, впереди – тупик. Есть только автозак с решетками, стеклянный «аквариум» в военном «суде», есть срок, который скоро уже мне намотают там, есть этап до Кирова, а оттуда – до Перми; есть СУС и барак с толпой гнусных уголовников там и там; лучшее, что ждет меня в моем будущем – это голодная одиночная камера №3 в лагерном ШИЗО/ПКТ.
А больше нет ничего, увы. Нет будущего… Да, когда-нибудь всё это пройдет, кончится. Если, конечно, я доживу. Кончится тюрьма, лагерь, уголовники вокруг, кончится срок. И только. Но ничего хорошего всё равно не начнется. Покой и воля… Будет ли он, покой? Да и с волей в этой стране явная напряженка. Едва ли выпустят, а жить здесь – значит так и сидеть до конца дней. Ничего, увы, не ждет хорошего впереди, это ясно уже сейчас. Никаких радостных и приятных сюрпризов. Последним таким сюрпризом, видимо, была Маня, еще в 2011 г. Но после ее предательства – больше надежд ни на что хорошее не осталось. Всё бессмысленно, жить дальше незачем, незачем абсолютно. Но и умереть я, увы, не могу… Дикая тоска… Еще два дня – и опять ехать в «суд», кататься весь день…
вечер (после проверки)
Итак, эта казахская косоглазая чума пьет мой кофе из моей железной кружки. Из моей – потому, что своя у нее какая-то плохая, неотмываемо грязная внутри; ничтоже сумняшеся просто взяла мою. Кофе не ворует (пока!), просит – но просит уже второй день!.. Хорошо, что, кроме одной начатой пачки Nescafe Gold, есть еще много Nescafe classic, который накупила зимой мать и который заметно хуже на вкус. Животина косоглазая, с трудом двигающаяся и плохо, неразборчиво говорящая, тем временем тоже мается, страдает от здешнего сидения, говорит, что крыша тоже едет. Правда, хоть не молится, как та азербайджанская обезьяна, и не орет ничего соседям, а читает тут библиотечные книжки. Однако – книжек ей мало, очень ноет, стонет и жалуется; то мечтает о телевизоре, то просит у «мусоров» шахматы… ;)
5.4.15., 10-й час утра (до проверки)
Проклятая страна!!! Проклятая, проклятая страна!!!... Каждое утро, просыпаясь тут, в тюрьме, я всем своим нутром ощущаю, до какой же немыслимой степени я ненавижу эту страну, искалечившую мою жизнь. Сжег бы ее ядерным огнем, ни на секунду не задумываясь!.. Но – увы, ничего не могу я им сделать, всем этим мразям, чекистам, мусорам, «судьям», прокурорам и всей прочей мрази. Приходится терпеть, сидеть, кататься автозаками, тратить годы жизни… Увы, никаких перспектив нет. Всё это еще надолго… Не знаю, доживу ли я до того дня, когда всё это закончится, когда сдохнет их Путин… Самое грустно – если даже и доживу, это уже буду не я. :( Старый, больной, сам у себя вызывающий отвращение, – такой я буду себе уже не нужен (да, собственно, не нужен уже и сейчас). А лучшие годы, когда еще был молодой задор, когда еще я мог нравиться себе и строить какие-то планы на будущее – отобрала у меня тюрьма и Путин…
8.4.15., 8-й час утра (после завтрака)
Проклятая страна!!!... Был вчера весь день в «суде», приехал только пол-одиннадцатого вечера – и вот сегодня, сейчас надо ехать опять!.. Как Сидоркина ни пыталась, как ни ссылалась, что у нее сегодня другой «суд» – всё равно эта мразь в черной мантии ей – и мне! – назначила на сегодня. Выматывают эти поездки страшно… Вчера у них там прошли все оставшиеся свидетели, кроме Бородина (который в отпуске, вне Москвы), Сидякина (эта мразь в Казани, как сообщил его помощник Склянчук, тоже допрошенный как свидетель) и Герасимова, который, оказывается, уже с начала января – в Польше. Вот так вот, – все разъехались, вся наша прежняя тусовка; а в Москве – мучительно думал и перебирал вчера весь день – не осталось уж и вовсе никого; звонить, если и будет, допустим, в лагере телефон, мне, кроме матери, фактически некому…
И вот сегодня – ехать слушать последнего оставшегося свидетеля: сучонка-быдлячонка Гусева, сидевшего со мной той зимой, 2013-14, в камере «Медведкова». Он, оказывается, сейчас в псковском СИЗО, привезен туда из лагеря, и допрашивать его будут посредством телеконференции, – по скайпу, короче. Надеждам на то, что его привезут в Москву – и, пока будут везти, дело немного замедлится, – не суждено было сбыться.
Зато вчера возникла другая неожиданность – м.б., и приятная. Изучая в виде «вещественных доказательств» мой медведковский дневник, ублюдок прокурор что-то вдруг забеспокоился, полез что-то лично там читать (и – по роже было видно – явно не ожидал, что там так мелко!.. :) – и вылез затем с ходатайством: провести почерковедческую экспертизу еще каких-то двух страниц из дневника. Как сказала мне потом Сидоркина, они вроде бы в своем «следствии» дали маху: не проэкспертировали эту страницу, а на нее ссылаются. Дотошно соблюдают все формальности, мрази – при том, что срок мой им уже, 100% уверен, спущен сверху, из ЧКГБ. Ходатайство, разумеется, удовлетворили, почерковедческую экспертизу назначили – и теперь вся надежда, что хоть какое-то время на нее потребуется – и на это время перестанут туда возить, хоть какой-то перерыв в их гнусном процессе. Да, забыл еще написать, что и все эксперты пришли вчера тоже – психолог, авторовед – даже оба, но второго решили не допрашивать – и даже почерковедша, которую, видимо, вызвал прокурор, заметив вот эту оплошность «следствия» с почерковедческой экспертизой.
Не ел, не пил вчера весь день, – аж конвойные «мусора» удивлялись в «суде», как это я весь день без воды. Приехал – слава богу, полный заказ жратвы от матери уже лежал на шконке, ждал меня. Поганая косоглазая казахская тварь, кажись, ничего из него не сожрала – но так же, как и все прежние, ничтоже сумняшеся берет каждый день из моей упаковки, стоящей в шкафчике, кофе, – я это безошибочно вижу по тому, что застежку пакетика она, как и все прежние, тоже не закрывает, они, по-видимому, органически неспособны ее закрыть. Слава богу, что пачка маленькая и кофе – Nescafe classic, а не Gold. А Gold, кстати, мать, хоть я и просил, не купила.
Ненавижу, ненавижу всю эту проклятую страну!! Сжег бы ее ядерным огнем без всякой жалости!!!
9.4.15., 9-й час утра (после завтрака)
Какая там к черту передышка!.. Эти мрази гонят, как бешеные! Я обалдел вчера, когда после допроса быдлячонка Гусева «судья» объявил уже «представление доказательств защиты», а на пятницу, после заслушивания свидетелей защиты, – уже прения!.. Был просто шок, – и если бы Сидоркина не настояла, что явку свидетелей защиты ей еще надо обеспечить, да и со мной переговорить в СИЗО , – он бы, сука такая, назначил бы все это на сегодня. Привезли вчера поздно, – по дороге заезжали в Лефортовский «суд», потом в тюрьму «Лефортово»; доехали уже оттуда до Мосгора – и оттуда вдруг, не заезжая, рванули в Таганский «суд», забирать там целую толпу народу. В результате в камеру я вошел в 11 вечера. Да еще – пока не забыл – сцепился с ублюдками, конвойными «мусорами» во время шмона: они, видите ли, хотели, чтобы я одну руку, без палки, держал за спиной; я отказался и сунул ее в карман – в результате у них началась истерика, они надели мне сзади наручники, – правда, надо было меня шмонать, а для этого мне раздеваться, так что их быстро сняли. Один из них, самый злобный, всё орал на меня матом – видимо, надеялся оскорбить :))) – и я едва сдерживался, чтобы не ответить ему тем же. С каким удовольствием я сжег бы всех этих ублюдков, в форме и без формы, живьем в крематории!...
Мать не приехала вчера, – видимо, была без сил после целого дня «суда» накануне. Сучонок-быдлячонок проявил себя при допросе как абсолютное животное, кусок бессмысленной биомассы – и это ясно видели все собравшиеся зрители. Начиная с того, каким голосом и в какой манере он говорил (без мата, правда) – и кончая его заявлением, что, мол, таких людей, как я, он «не любит», потому что они, мол, пишут всякую чушь в интернете. :))) Главным его откровением, оцененным публикой, стало то, что, оказывается, когда в конце февраля или начале марта 2014 г. я был на «суде», он по просьбе мрази опера Силивонца брал из моей сумки мой красный блокнот (позже изъятый и сейчас фигурирующий на «суде» как «вещественное доказательство») и носил его Силивонцу для прочтения. То-то я тогда, помню, заметил, что блокнот лежит не так, как я обычно его кладу!.. Ублюдки… Еще, по словам быдлячонка, мразь опер дал ему почитать и мое обвинение – откуда тот, собственно, и узнал, что я пишу «всякую чушь в интернете». Правда, про стратегию и тактику оппозиции это чмо из моих цитат ничего, как выяснилось, не запомнило, а только что-то про «чеченцев» и «взорвать»… :))
Итак, сухой остаток. Сегодня Сидоркина обещала прийти – после всех своих «судов» – но едва ли она успеет, а если и успеет – едва ли мы успеем нормально поговорить. Какая-то женщина-эксперт подготовила ей «рецензию» на ФСБ-шную «автороведческую экспертизу» и должна с ней завтра выступать. Как свидетеля защиты, характеризующего меня как личность и публициста, она решила просить выступить Григорьянца, о существовании которого, как я понимаю, впервые узнала от меня, – причем, насколько я понял, вчера, когда она его заявляла на завтра как свидетеля, она с ним еще вообще не говорила ни разу. Хорошо, если он окажется в Москве и будет чувствовать себя нормально для поездки в «суд», – ну а если нет?!. Ну и – вчера при ней было экспертное заключение врача из питерской медицинской академии о моем состоянии здоровья, – единственное имеющееся «доказательство защиты» – и я был весьма поражен, что ни прокурор, ни «судья» не возражали против его приобщения к делу. В общем же и целом – вся программа «доказательств защиты» выглядит не просто жалко, а совершенно ничтожно, – ради таких результатов можно было и не стараться, да и вообще адвокатов не нанимать, – зачем?. Всё равно от защиты ровно ничего не зависит. И – вопреки словам Сидоркиной, я уверен, что и прения в пятницу этот «суд» успеет устроить, хотя и назначил начало заседания на 14-00! Григорьянц, скорее всего, не придет. Надо переписать сегодня набело последнее слово – оно, увы, получилось не очень удачным, хуже, чем в тот раз. Не исключено, что завтра будет уже и приговор, в крайнем случае – в понедельник, 13-го. Меньше, чем на пять лет, я не рассчитываю. В сумме будет еще девять до конца…
11.4.15., утро (до проверки)
О-о, какая вчера была битва в этом проклятом «суде»!.. Сперва выступил в качестве свидетеля защиты Григорьянц. Нес какую-то пургу о том, что я на самом деле настоящий русский патриот, защитник конституции России (в смысле – прописанной там свободы слова), но в то же время – что я, типа, призываю всё делать как наше государство (т.е. в смысле его беззакония), но только с обратным знаком; а также – правду почти что – что у меня были считанные единицы читателей – и он их всех знает лично (и террористом никто из них, начитавшись меня, не стал). Выдумал, что мы с ним знакомы аж 30 (!!) лет – ну да, с моих 11-ти, ага! :) И что последние 20 (!) лет мы с ним не общаемся из-за того, что я все время сижу. Преувеличения, конечно, глобальные; на самом деле, я его знаю 15 лет, но никак не 30. Прокурор тут же стал его спрашивать, не слышал ли он от меня за эти 30 лет призывов к совершению терактов или их оправдания, на что Сергей Иванович ответить поначалу затруднился. «Судья» тоже стал его спрашивать что-то, а когда тот хотел, как обычно, рассказать что-то из своего жизненного опыта, – не давать ему отклоняться от узкой темы моих «призывов» и «оправдания». В общем, несмотря на всё уважение к Григорьянцу, ветерану диссидентского движения еще СССР, зрелище было довольно жалкое.
Затем мразота-прокурор приобщил к делу и зачитал свеженькие, апрельские уже, характеристику на меня из СИЗО-5 (негативную, разумеется, с упоминанием выговоров и выписанных пяти суток карцера, но без упоминания, ЗА ЧТО именно всё это выписано) и медицинскую справку оттуда (-сюда) же – о том, что в настоящее время состояние моего здоровья удовлетворительное, в санчасть я тут не обращался, заболеваний, препятствующих содержанию под стражей, у меня нет. Ну да, скорый и ожидаемый ответ на то экспертное заключение о моем здоровье, что адвокат принесла и они приобщили к делу всего-то за два дня до того, 8-го числа. Быстро работают, ничего не скажешь!.. :))
Еще зачем-то зачитал прокурор из дела справки о том, кто и по каким числам делал мне на «Медведкове» передачи, кто и когда приходил ко мне (мать, Бородин и Санникова). Потом они хотели допросить меня, но у них не получилось – я отказался. :) На этом свое так называемое «судебное следствие» они объявили законченным – и тут-то началось самое интересное.
В принципе, еще 8-го эта мразь «судья» говорил, что, мол, на следующий раз уже готовьтесь к прениям. Сидоркина накануне вечером, 9-го, заходила-таки ко мне в тюрьму – и говорила, что ночью будет к ним готовиться. Но тут оказалось, что ночью ей стало плохом – и подготовиться она не смогла. Она ходатайствует об отсрочке до 15-го апреля для подготовки – мразь «судья» в ответ дает ей один час (!) на подготовку прямо здесь и сейчас, в «суде», причем наедине со мной, для согласования позиций, – но конвойные «мусора» и не думают ни запустить ее ко мне в «аквариум», ни – тем более – спустить нас вдвоем в ту камеру, где меня держат до и в перерывах «суда». Единственное, что она может – это подвинуть стул, сесть и общаться со мной через прорезь в «аквариуме», как обычно. Я сижу довольно долго, а два этих ублюдка – конвойные «мусора» – изнывают меня охранять и все время спрашивают Сидоркину, не нужен ли я ей – тогда, мол, они меня уведут (а мое мнение на сей счет их вообще не интересует). В конце концов, когда она написала еще одно ходатайство о переносе прений на 15-е, дала мне его прочесть, – она соглашается, меня уводят, но буквально через пять-десять минут уже ведут обратно, – отпущенный час прошел.
Я поддерживаю это ее ходатайство, как она и просила (и как ни противно мне хоть что-то говорить в рамках этого судилища, которое я не признаю в принципе). Но мразь «судья» издевается: он опять постановляет «удовлетворить частично» и дает ей на подготовку еще два часа! А времени уже пять вечера, – т.е., до семи. Мы с ней обсуждаем, решится ли эта мразь создать прецедент абсолютного – даже на нынешнем фоне – беззакония, то бишь заслушать сейчас прокурора – и вынести приговор, вообще проигнорировав выступление или невыступление защиты в прениях. Решаемся поставить этот смелый эксперимент – всё равно ведь на приговор никакие прения не повлияют, – и меня уводят на сей раз быстрее, чем в прошлый.
Лежал там в камере, не спал, размышлял о том, как всё это вышло, почему так сложилась жизнь, и что теперь со мной будет, и как выжить в лагере, в проклятом этом СУСе, ведь уже скоро, скоро туда!.. и как там быть со стиркой вещей, там это для меня самая большая проблема… И не заметил, как прошли час сорок, повели меня опять наверх. И – услышав новое, более расширенное, с бОльшим набором обоснований, причин, а также с упоминанием о давлении «суда» на защиту в виде недачи времени на подготовку, на нарушение тем самым права на защиту, – мразь Гринев, этот проклятый «судья», сдался-таки! :) и назначил прения не на 15-е даже, как мы просили, а на 17-е – через неделю, в следующую пятницу. Целая неделя отдыха теперь!.. :)
И – какая-то мистика чисел: получится, что опять, как и ровно за год до того, буду я 17-го апреля произносить последнее слово!.. Жаль, что так получилось с Верой и Леной; надеюсь, они все же придут (попросить придется через кого-то). тем паче, что в тот же день, как подтвердила Сидоркина, видимо, под вечер будет уже и приговор…
Вернулся в камеру опять в 11 ночи. Целый день – т.е., сутки, с прошлого вечера – не ел инчего и не пил. Каким блаженством был сладкий чай с конфетами после всех этих мытарств!..
А тут, в камере, так и сидит до сих пор эта казахская тупая нечисть; позавчера ее возили на психэкспертизу – и одновременно закрывать дело. Т.е., скоро осудится и уедет; интересно, досидит ли до тех пор со мной – и досижу ли я сам в этой камере, не выселят ли все-таки всех из «нулей», ибо ремонт подбирается к нам все ближе…
Как заехала сюда эта косоглазая нечисть – я ни разу, увы, не завешивал пакетом ночник, чтобы было потемнее, как делал неукоснительно почти два месяца до того: она, эта нечисть, видите ли, читает по ночам, не спится ей, и при этом жалуется на зрение, так что ясно, что если завесить, то она начнет, то она начнет вопить и скандалить. Тот-то, «ангарский», недочеловек читал и при завешенной лампе… Вообще, глядя здесь на всех этих азиатов – узбеков, таджиков, казахов и пр. – ясно понимаешь: они пригодны быть лишь рабами, прислугой и пр. – и то еще придется пороть каждый день, чтобы не воровали, не ленились, не мошенничали и т.д. К нормальной, свободной жизни, со всеми гражданскими и политическими правами и с полной ответственностью за себя и за все свои действия – этот сброд непригоден абсолютно. Дать им права – значит запланировать себе диктатуру даже не путинского, а каримовско-назарбаевского образца после первых же выборов. Глядя на эту тупую, бессмысленную азиатскую биомассу (только не думайте, что русская лучше!), поневоле представляешь себе, каким преступным и безумным бредом в свое время многим добропорядочным американцам должно было казаться освобождение негров-рабов, – ведь те в массе своей были точно такими же тупыми, наглыми, грубыми, бессмысленными, примитивными и дикими, как и эти вот азиаты, теперь я понимаю это совершенно отчетливо. Да, права была Новодворская: права и свободы даваться должны лишь достойным, заслужившим, завоевавшим их в битвах, – а никак не на халяву, иначе понизится общий уровень человечества…
12.4.15., вечер (до ужина)
Томительная, невыносимая тоска, что утром, что вечером. Неописуемые тучи комаров в камере. Уже настоящая весна, окно весь день открыто – и не холодно. Это лучшее время в году – середина апреля, вторая его половина. Вот уже третий раз – только за этот срок – я провожу ее в тюрьме… Тоска невыносимая, ясное осознание того, что всё бессмысленно, что жизнь прошла… Идет недельная передышка, данная мне «судом» перед прениями – и приговором, по всей видимости, уже в следующую пятницу, 17-го. Что будет, когда они неизбежно добавят мне еще несколько лет сроку? Как это пережить? Как дожить до конца всех мытарств? Да и надо ли доживать? Нет, не надо, ибо и после срока ничего хорошего не будет. Надо поскорее умереть, но я никак не могу решиться. :(( Эти глупейшие мысли – что я теперь хоть что-то значу в этой стране, поскольку уже нет Новодворской и ее ноша теперь на моих плечах, – всё это абсолютно идиотские фантазии, бред. Для миллионов быдла, населяющих эту страну, ничего не значила и она, особенно – при Путине. А для мизерной горсточки интеллигенции, оппозиции и пр., кто обо мне хотя бы слышал, – ну да, Лерочку они любили, умилялись над ней, хоть и не воспринимали никогда всерьез (лучший пример – тон, каким всегда говорит об этой любви Санникова), а меня они открыто ненавидят. Да, ученики, переросшие своих учителей, ни у кого никаких теплых чувств не вызывают, не говоря уж о самих учителях…
Западу следовало бы предпринять все доступные ему меры, дабы и в самом деле отобрать у взбесившейся свиньи России всё её ядерное оружие, вырвать когти и клыки у этого медведя-людоеда. Следовало бы затем провести бомбардировки, как в Сербии, дабы вынудить Путина вернуть Крым, убрать свои банды из Восточной Украины и затем уйти в отставку самому. Хотя бы в отставку – если уж они не могут добраться до него, как до Саддама и Каддафи, ни отправить в Гаагу, как Милошевича. Ходорковский в этом уже году (?) в интервью «The New Times» говорил, что до сих пор Запад всего лишь на 2%, не больше, использовал в ходе экономических санкций против Русни свои возможности. Как заставить этих тупых, инертных, трусливых сытых тварей, особенно в Берлине и Париже, включить остальные 98%?!! Неизвестно… :((( Вот если бы Путин и его режим вдруг пали бы и им на смену пришел кто-то хоть на словах «либеральный», – Берлин и Париж тотчас признали бы и поддержали!.. Но пока у власти Путин и мы, знакомые и не знакомые, по тюрьмам, – эти трусливые суки будут поддерживать его ради своей пресловутой «стабильности», будут произносить мантры о том, что, мол, не стоит усиливать и продлевать изоляцию России… Мрази, это вы виноваты, что я в тюрьме!.. Русские свиньи пышно празднуют сейчас 70-летие своего захвата Берлина и капитуляции Германии; жаль, что французская тема тут за 200 лет уже изрядно подзабыта, –потому что не надо думать, что сейчас, в 2015-м, москали не мечтают снова въехать на танках и в Берлин, и в Париж, что они откажутся, если им представится такая возможность. Ей-богу, изнасилование русскими свиньями еще двух миллионов немок сегодня стоило бы начать с Ангелы Меркель, – это будет ей русский ответ на «нормандский формат» и на саму готовность встречаться с упырем после захвата им Крыма! Да и французов, видимо, стоило бы подвергнуть участи поляков, украинцев, чеченцев, дабы на своей шкуре прочувствовали тоже этот «нормандский формат». Трусливые мрази!!. Ненавижу!..
Русско-свинская пропаганда тем временем и на внутреннем фронте делает успехи. Теперь во всех СМИ, когда рубль повышается по отношению к доллару, стандартно говорят о «падении доллара» на столько-то копеек или рублей. Психологическая компенсация, так сказать. И очень забавно было, когда прокурор читал позавчера в «суде» заголовки и первые строчки всего, что на момент распечатывания было на моем блоге. В строке «Россия как стареющая шлюха» он слово «шлюха» пропустил, сказал просто: «Россия как стареющая» [не дописано].
14.4.15., день (после обеда)
С утра сегодня была свиданка с матерью. Никаких особых новостей она не принесла, кроме того, что эта богатая иностранная знакомая Веры, оказывается, накупила где-то в Европе и уже и передала матери кучу вещей для меня, о которых я совсем не просил, – каких-то рубашек, курток, брюки, жилетку и даже пару итальянских мокасин!.. (Мокасины, пожалуй, там самое ценное, но неизвестно, дотяну ли я до воли, чтобы их там носить.)
Вчера, в понедельник, не было ни одного письма; будут ли сегодня – тоже не факт. Кроме Маглеванной и этого Землинского, виденного на последнем «суде», никто уже особо и не пишет. Ну, Майсурян еще, и то достаточно редко. Никому не нужен!..
Тоска страшная, невыносимая. Этот новый «суд» и грядущий на днях уже новый приговор буквально подкосили меня. Конечно, и это не п/ж, всё кончается когда-нибудь, но… Как это пережить? Как выжить все эти годы в окружении одного сплошного, тотального дерьма?.. Да еще и без еды… Жизнь кончена, ничего уже не будет удаваться, сплошной тупик, все двери закрыты… Как это вышло, что жизнь уже прошла – а я ничего не успел? И как жить дальше, и надо ли это вообще – жить? И как умереть, если не хватает мужества?..
17.4.15., день (после обеда)
Бред какой-то… Не повезли меня сегодня в «суд», хоть и были назначены прения. Ждал-ждал с утра, – ничего… На проверке сказали, что машина (везти в Мосгор«суд»? По крайней мере, я так понял) еще не приходила, – 11 было почти; но вот, кажись, пришла – мы вот сейчас, сразу после проверки, тебя и заберем. Жду – опять не забрали. В обед «мусор» спросил: что, мол, так и не повезли? Я в ответ спросил его, как там и что – он говорит: я, мол, звонил (куда?), там ответили, что теперь уже вряд ли. И вот – уже полдня прошло, я в камере. Сюрприз-то приятный, что и говорить; только вот – как мне теперь узнать, на какой день назначены прения? Впрочем, сегодня пятница – и почти нет сомнений в том, что их назначат теперь на понедельник, 20-е апреля.
19.4.15., утро (после завтрака)
Опять тюремное утро… Опять эта дикая, невыносимая, невыразимая тоска – по своей нелепой, несложившейся жизни, по дурацкой этой, безрадостной судьбе, предопределенной заранее, раз и навсегда, до самого конца… Ничего нельзя поделать, никак изменить эту судьбу… Догадаться заранее было нетрудно (всё же ведь предопределено): «суд» и впрямь назначили на понедельник, 20-е, на завтра, то бишь, – об этом мне сказал «мусор» еще вчера, раздавая завтрак. Тупорылое казахское чмо-сокамерничек тоже едет – в мировой «суд», по 158 ч.1, в особом порядке, – украл, как я вычитал из его обвинения, в магазине пять батонов копченой колбасы для перепродажи. Приедет уже со сроком. И еще один, молодой парень из 01-й сборки, по 162-й, тоже едет на первое заседание. Три человека из восьми, населяющих «нули». А жаль, и весьма: собираться в «суд», когда соседушка спит, гораздо легче, чем когда он тоже собирается…
Я, м.б., с этим казахом глупею чуть меньше, чем с теми, предыдущими, когда приходится разговаривать с ним. Он, возможно, чуть более начитан, – но всё равно, как и все они, даже с 18-ю уже отсиженными годами, очарован всем «воровским», свято блюдёт кастовую систему, презирает «пидорасов» и злобно ругается ими (на комаров!! :) , с придыханием произносит «мужики», и т.д. Типичное тупое уголовное быдло, продукт этой самой кастовой системы, мразь, гордо рассказывающая мне о былой романтике 90-х – как она успешно обворовывала чужие квартиры в родном Казахстане…
В одном только эта чума оказалась права. Послушав мои рассказы о том, что приехал я за добавкой к сроку, за что вообще сижу и т.п. – она была поражена, как жестоко со мной обошлись, и высказала мне это. В такой формулировке, м.б., мне самому это раньше не приходило в голову. Да, обошлось со мной это государство жестоко, люто, безжалостно. Хотя, с другой стороны, это и честь, конечно. Но абсолютно ясно, что без указаний сверху такие срока мне даваться не могли бы, не районные «судьи» это решали. Первый процесс, в 2006, был на фоне недавнего тогда процесса лимоновцев-«декабристов», ныне уже забытого. Самый большой срок там был, по-моему, парню, дополнительно обвиненному в нападении на конвой в «суде» – плюс еще год, в сумме 4,5, кажется. Групповое, громкое (даже супергромкое) дело, лимоновцы – главные, решительные, организованные враги режима… От 2,5 до 3,5, одному только – 4,5. Мне – одиночке, за мизерный по масштабам самиздат – сразу 5!.. Сейчас тоже – организаторам (!) якобы «массовых беспорядков» на Болотной, Удальцову и Развозжаеву, по 4,5. Мне – только за слова в интернете – 6,5!!! Не могло это быть без приказа сверху, без принятого где-то там решения – сломать, замучить, максимально нагрузить сроками, чтобы не вышел вообще живым… Сейчас вот – завтра, послезавтра – еще один срок, не маленький, сразу ясно, если и не все пять лет, то уж никак не меньше 3,5, до 2022 года, если уж не до самого 2024-го.
Что ж, деваться некуда, даже самый простой выход – умереть самому, вопреки их срокам – для меня закрыт почему-то, не хватает решимости. Но – пусть никто и не удивляется, что я считаю это государство абсолютно преступным, не имеющим вообще права на существование и подлежащим тотальному уничтожению. У меня есть для такого вывода серьезнейшие основания, и дай бог, чтобы до конца жизни мне представилась хоть какая-то, хоть малейшая возможность лично повлиять на судьбу этого государства, – уж я его тоже не пожалею, можете не сомневаться!..
22.4.15., утро (после завтрака)
Ну что ж, съездил позавчера в этот мразотный «суд» в последний раз, слава богу. Вынесли-таки мне «приговор»: добавили полгода к прошлогоднему приговору (сегодня как раз ему ровно год), было 6,5, стало семь лет ровно. Прокурор запросил четыре года, из которых к 6,5 добавить год; «судья» дал три, из них добавил шесть месяцев. Гораздо меньше, чем я рассчитывал, – что ж, и то хорошо. Я еще, когда прокурор объявил свой срок, сперва понял так, что он просит 3,5 из нового срока добавить к четырем оставшимся, т.е., с учетом отсиженного выходит как раз десять лет – как я тоже все время ждал. Что ж, почаще бы так ошибаться!..
Последнее слово тоже пришлось отстаивать с боем. Как я и боялся, предоставили мне слово – без микрофона, квакая, мол, погромче из этого аквариума, ничего, услышат. А микрофоны, мол – в маленьком зале – настроены так, что работают только если идет видеозапись процесса, иначе они не работают. А в большом зале, где они работают и так – идет другой процесс, с присяжными. Скандал: я хочу произнести последнее слово, но только с усилением, а они говорят, что микрофоны не работают; вывести же меня из аквариума запрещает мусорской конвой. После того, как я несколько раз в резкой форме потребовал от этой мрази «судьи» прекратить издевательство и дать мне возможность говорить так, чтобы было слышно, – он заявил, что дает моему адвокату (!) десять (!!) минут, чтобы та уладила вопрос со звукоусилением, причем как именно она сможет это сделать, не имея никакой власти над «мусорами», приставами и пр. – не сказал. Пока сидели, ходили, препирались, пока она писала ходатайство о том, чтобы включить видеозапись, – секретарь «суда» принес распоряжение ментам перевести меня в другой зал. Я-то думал, там микрофоны работают, а оказалось – там в аквариуме не одно, а множество отверстий, больших, в несколько рядов, плюс сам зал маленький, слышно должно быть хорошо. Скамеек тоже, правда, мало, так что весь народ разместился с трудом. Но произнес я всё, что хотел, записали меня на диктофоны беспрепятственно, а пока ждали после этого (больше часа) зачтения «приговора» – как мне потом сказала адвокат, корреспондент «Граней» успела мое последнее слово расшифровать и повесить в Сеть.
184 дня добавили мне, суки. Не очень много, можно пережить. Хотя – и их я всё равно сжёг бы живьём, перестрелял бы своими руками – всех, кто раскручивал это дело, вёл следствие, конвоировал меня и «судил»… Смерть России!!!
день (после обеда)
Казахскую чуму только что заказали с вещами и увели. Добился все-таки, дописался, – вчера только его дергали к операм по поводу его заявлений, написанных еще в первые дни после заезда сюда: всё рвался переехать отсюда, всё писал… Теперь вот сиди, жди, какую опять очередную чуму, очарованную «воровским» и пр., сюда посадят… Будь всё проклято… Хотя, к счастью, теперь, после добавления всего полугода к сроку, жизнь уже не кажется мне такой абсолютно беспросветной, как до этого (но всё равно она кончена, разумеется, безвозвратно кончена, ибо перспектив на воле у меня и в ноябре 2019 нет никаких, как не было в мае). Сиди, жди, знакомься, приноравливайся, и опять будет орать соседям, не давать спать, налаживать «дороги», ломать железяку на потолке, сходить тут с ума и не давать жизни мне… Хорошо, что хоть книг библиотекарша нанесла в последние дни целую кипу. Магазин тоже что-то не несут, хотя мать вчера приезжала, заказывала – и хотела ВСЕ мои вещи забрать, – робу, казенный свитер, ремень и пр.; хорошо, что каптерщик-зэк пришел ко мне, спросил – и я запретил ей всё это отдавать.
Тоска, всё равно тоска. Смешно: опять для отсчета дней до конца у меня цифра 1783 дня (год захвата Крыма и Грузии) – именно столько мне оставалось 30 июня 2014. А теперь – столько, выходит, было 31 декабря 2014. Вот они, лишние полгода… :((( Тоска…
24.4.15., утро (после завтрака)
Посадили ко мне очередного бандита, увы. Какая-то банда, убили кого-то из своих, проходят по статье «похищение человека», по 162, и т.п. Этот – 1978 г., сидит больше полжизни. Поразил меня тем, что отец его, оказывается, РНЕ-шник, да еще откуда-то из верхушки, и сам он, в возрасте 15 лет участвовал в защите БД в 1993 г., а отец его был с Баркашовым внутри БД. Весь такой роскошный, с дорогущими дезодорантами и пр. парфюмерией, с кучей надушенных платков, салфеток и т.д. Рассказывал, как сидел на «Матроске» с айфоном и пр. Недавно женился, в тюрьме уже. Имеет срок три года по 158-й, уже второй или третий раз приезжает сюда из лагеря, из Курска – теперь вот судиться за похищение, убийство и т.д. Целый здоровенный пакет сигарет и большой мешок кофе, – слава богу, хоть кофе мой не надо ему красть. Батон колбасы еще и здоровенный круг сыра, – сыр пока не вскрыт, а от колбасы за вчерашний день почти ничего не осталось. Баланду, видите ли, его величество не едят или стараются не есть, ждут, когда ему тут магазин закажут. Но пока – колбасу он жрет с моим кетчупом и майонезом, от которых тут же мало что остается, – не так давно начатая пачка кетчупа у него тут же кончилась, сейчас уже и в следующей мало что осталось (вот для кого их так много зимой купила мать! :) , майонез тоже улетает со свистом. Но – колбасу с мои м кетчупом и майонезом это чмо полдня жрало без хлеба, а тут увидело, что я ужинаю колбасой с сандвичным хлебом. Улеглось оно раньше меня – то вроде спало, то среди ночи читало книжку (ночник я так и не занавешиваю, разбирает всех этих мразей читать по ночам). Сплю я плохо, всё время просыпаюсь, и в одно из пробуждений – смотрю, оно шуршит там чем-то у стола. Присмотрелся – а эта мразь, оказывается, достала мой сегодня как раз начатый пакет с хлебом, открыла – и достает оттуда кусок!.. Кетчуп и майонез, разумеется, тоже тут, как же без них. Но – их хоть прилично еще имеется, слава богу; а вот если чмо начнет жрать мой хлеб, которого много не бывает, всегда считанные кусочки на считанное количество ужинов, то это будет настоящая беда… А если ему и закажут что-нибудь, то всё это будет некуда класть – своим кругом сыра и здоровой банкой кофе он уже занял в местном крохотном шкафчике почти всю нижнюю полку. Сожрет свою колбасу (осталось чуть-чуть) – видимо, начнет жрать мою, для ужинов.
Полдня оно вчера дрыхло – а потом я чуть не умер от многочасовых разговоров с ним, привязалось то со своими россказнями про Матроску и пр., то с вопросами. Сегодня, боюсь, будет так же. А вообще – страшно нервничаю, конечно, насчет грядущего переезда. Позавчера, пока после ухода казаха с вещами сидел до ночи один, пришли вдруг, совершенно неожиданно, Каретникова и Сорокин, и Каретникова сразу сказала мне, что, по информации от начальства тюрьмы, переезжать заставят уже на следующей неделе (сегодня пятница). Вроде она говорила обо мне с начальником, вроде он ее заверил, что в большую камеру я не попаду, – но всё равно нервы у меня на этой почве расходились совсем. Надо работать, писать что-то, пока еще есть тут такая возможность, но – никак не могу взяться, сосредоточиться, постоянно всплывает из глубин души этот ужас перед будущими бытовыми проблемами. Да еще этот уродец, новый сокамерничек, «обрадовал» вчера, – говорит, что, по его наблюдениям, привезенные из лагеря и заново осужденные теперь отправляются не в свой прежний лагерь, а в какой-то другой, в другую область…
Боже, боже, как же я ненавижу эту проклятую страну!!! С каким бы наслаждением я сжег ее всю, дотла, со всем этим двуногим генетическим мусором, ее населяющим!..
25.4.15., 9-й час утра
Этого демона только что забрали с вещами, – сказали ему, что «на другой изолятор». На Матроску опять, скорее всего, или на тамошний корпус 99/1, как он сам думает. Вроде ночью, хоть и не спал, но хлеб мой он не сжирал больше (сейчас проверю). Что ж, ждем следующего…
* * *
Нет, похоже, эта мразь таки сожрала еще кусок сандвичного хлеба – этой ночью, а м.б., еще и прошлой. Вместо шести кусков, которые мне были бы как раз на два ужина, там только пять… :((((
11-й час вечера (после отбоя)
Так и не посадили пока никого, целый день сижу тут один. Какой кайф!.. Не дай бог, сейчас вот вдруг приведут… Без уголовных мразей рядом – это уже счастье, даже несмотря на то, что ты в тюрьме. Радио выключили, а свет так и не идут гасить. Кончилась суббота – а на следующей неделе, скорее всего, придется куда-то переезжать из «нулей»…
26.4.15., 7-й час вечера (после ужина)
После обеда, еще и двух не было – «заказали» всех с вещами, сказали – тут будет ремонт. Вот оно – то, чего я так долго ждал… В ответ я сказал «заказавшей» меня тетке, чтобы позвала своё начальство – я, мол, должен знать, куда переводят, раз она не знает. Я слышал потом, как в коридоре начальник смены называл мою фамилию и 02. Что ж, вскоре он увел всех из 01 и 03, а 04 еще со вчерашнего дня стояла пустая, а за мной – не идет и не идут. Ужин приехал без чего-то шесть, приходит с ним та же тетка, спрашиваю ее – говорит: вот будет проверка, у них всё и узнаете, куда вас поведут, или, м.б., вообще не поведут. Что ж, хорошо бы, чтоб оставили меня тут одного (второго так и не посадили ко мне), но это вряд ли…
И вот, быстро собрав барахло в сумки, все эти часы, до ужина, то ходил я туда-сюда, то сидел на шконке, отбиваясь от комаров, и рефлексировал, как всегда в таких вот переломных ситуациях. Всё вспоминал Буреполом – как после перевода в сентябре 2010 с 11-го барака на 8-й весь вечер сидел на дворе 8-го и тоже размышлял о жизни своей. Было мне тогда и тяжелее, чем сейчас, и легче. Страшно было попадать на 8-й барак, к тамошним мразям, и это вполне оправдалось, – но не было тогда у меня этого чувства, что жизнь кончена, что и на воле ничего хорошего меня уже не ждет. Всё спрашиваю себя, всё пытаюсь понять, как же это так вышло, что вот жил, боролся, искал единомышленников, коллег, любимых – и вот не нужен никому, никого не можешь искренне назвать близким человеком (ну, кроме, м.б., одного человека, но он за границей, в Финляндии), и есть острая потребность исповедаться, рассказать о вот этой своей тоске, об этих бесплодных поисках, – и некому…
* * *
Ну вот, прошла проверка. И впрямь, оставили меня пока в 02-й. Какое счастье! :)) Сказали, что, мол, завтра мою судьбу будет решать начальник, а то пока не знают, куда меня деть. И – прав оказался не помню кто (кто-то из зэков), говоривший, что тут, видимо, сломают внутренние стены. Точно: начальник смены сейчас сказал, что хотят из четырех маленьких камер сделать две большие, то есть сломать внутренние стены между 01-02 и 03-04. И – оказалось с его слов, что «заказали» меня, только чтобы перевести из 02 в 03; но – тут же, на месте, посовещавшись, решили они, что ни к чему меня туда переводить – все равно завтра, скорее всего, съезжать из «нулей». Так что – ночую я по-прежнему в 02, сижу тут минимум до завтрашней утренней проверки. Ловлю комаров, которых тут дикое количество.
Но, в общем-то, давно мне ясно, что от вот именно такого, как сегодня, самокопания и самоедства, от приступов этой жуткой душевной боли, в предвидении ли ужасов тюрьмы или абсолютной пустоты на воле – от этого, видимо, и седой я весь, уже не один год, в возрасте еще не так чтобы старом, в 40-то лет… Почему это всё так вышло, всё-таки? Почему я оказался в этой жизни настолько никому не нужен? Перебираешь друзей и знакомых – и понимаешь, что не нужен ты им, или, по крайней мере, не можешь на них вполне положиться… Куча фамилий в памяти – но я не хочу их тут приводить. Еще с чеченской войны, и нынешние, кого считал я дорогими друзьями, и даже – кто любил меня (но таких всего-то – одно имя, ничего теперь уже не значащее, ушедшее, ставшее горьким, суровым прошлым…). Никого нет у меня в результате прожитой жизни, никаких достижений, никаких результатов, ни уважения от коллег, ни наград, ни чести; одна лишь вот эта маленькая книжечка писем, изданная не по моей инициативе и не мной составленная… Тошно, и не хочется жить дальше, но – ничего поделать я не могу, даже прервать свою жизнь. Лишь жить дальше – в этой пустоте, в вакууме, без всякой надежды на что-то хорошее, на то, что есть в жизни хоть какая-то перспектива, кроме срока… Заплакать бы, но нет слез, как нет и любого хоть мало-мальски разумного объяснения, почему всё так вышло, почему прожитая жизнь не принесла ничего из того, что она приносит обычным людям. Я хронический неудачник – вот единственное приходящее в голову объяснение. И бороться с этим нельзя, и ничего нельзя сделать; и хоть перспектив всё равно нет – но каждый день тюрьмы уменьшает еще сильнее и так не существующие шансы успеть добиться в жизни хоть чего-нибудь… :(((
* * *
Нет, все-таки не оставили в 02-й, – приперся опер по фамилии Сальников и сказал переходить пока в 03-ю, а завтра, мол, решат. Спрашивал, не хочу ли я на общий корпус, в карцер (это именно он мне тогда, еще в феврале, впервые про какую-то камеру рядом с карцерами и говорил), пугал, что, мол, тут же будет ремонт, грязь, пыль, шум… Но я не хочу никуда, да и ремонт мне нипочем. Типа, между 01 и 02 будут сносить стену (?) сначала, а между 03 и 04 – потом; опер, по крайней мере, сказал мне, что 03-я будет ремонтироваться в последнюю очередь. Что ж, очень бы хотелось, чтобы оставили меня тут, в 03-й, но я почти уверен, что не оставят… Ждем завтра.
27.4.15., утро (после завтрака)
Самое омерзительное, однако, было еще впереди. Всю эту ночь я так и не смог заснуть – не дали комары! Их тут такие же тучи, полчища, как и в 02, да и во всех «нулях», – но прежде со мной всё же такого не случалось. А тут… Пищат и пищат всю ночь над ухом, и всю ночь я машу руками, отбиваясь от них, – какой уж тут сон… Обидно до смерти… Так и не смог уснуть, лежал с плотно закрытыми глазами в темноте. Скорее всего, из 03 сейчас, после проверки, выселят, и где буду ночевать следующую ночь – неизвестно. М.б., в карцере, про который этот Сальников вчера упоминал… Главное, чтобы не вместе с уголовниками…
* * *
Проверка прошла. Я все еще в 03. Но лысый «мусор» сказал, что сегодня вопрос по мне будет решаться и, скорее всего (на 99%, уверен я), решится в смысле переезда если не на общий корпус, то в карцер «на общих основаниях», т.е. с опущенной шконкой. Но – как я и думал – лысый подтвердил, что розеток в карцере нет, даже и на «общих основаниях». Т.е. – ни чаю попить, ни лапшу с тушенкой себе приготовить… И ничего с этим сделать нельзя, некуда им меня больше сажать одного, и вообще – плевать им на меня. Вот это и называется – страдать за свои убеждения, это и есть страдание…
29.4.15., утро (до проверки)
Вот и кончился период «нулей», четыре с лишним месяца. Вчера после ужина перевели все-таки из 03-й в карцер. Посадили в обычную карцерную камеру, совсем крохотную. Потом здоровяк-«мусор», пришедший на отбой, пообещал, что, мол, завтра (сегодня) освободится камера побольше – двухместная; видимо, это и есть их б/м, – и меня переселят туда. Что ж, ждем-с. Нары мне, как и обещали, оставили опущенными на день, вещи все не препятствовали взять с собой в камеру. Но – это и все привилегии, больше тут ничего не добиться. Особенно подкосило меня, что нет розеток, – а я-то, дурак, специально из «нулей» чайник с собой притащил, мне там никто и не препятствовал его забрать (и, к счастью, не через шмон повели). Еще – повезло, что тут на ночь гасят свет и включают ночник, – вот чего так не хватало пермскому ШИЗО! Но на мое предложение накинуть провод на этот ночник – толстый «мусор» отозвался скептически, сказал, что надо спросить у дежурного, но вообще тут так не делают. У какого дежурного – я не знаю; возможно, у того, омерзительного, который вчера дежурил на первом этаже общего корпуса, отправлял меня в карцер, а сегодня приперся сюда на подъем, заглянул ко мне – и сам удивился, зачем это он мою дверь открывает; сидевший со мной в 02 казах очень метко прозвал этого тупого урода Толстолобиком. Спрашивать я у него ничего не стал, – забыл, да если б даже и не забыл, все равно его ответ абсолютно ясен мне заранее. М.б., сможет чем-то помочь в этом смысле Каретникова, когда (если) она придет (обещала ведь через неделю, а была последний раз 22-го), но и то вряд ли. Вообще, дико представить себе, что в этот ад, где из своих клеток постоянно вопят какие-то животные, все как один – с диким акцентом, происхождением от Армении до Африки (негр, виденный мною прежде, тоже здесь), – что сюда не то что Каретникова с Сорокиным придут, а – цензорша, несущая мне почту, или – еще невероятней – «мусор», заказывающий «налегке» (к адвокату)…
…Эта жуткая, крохотная камера – еще один тупик, в который уперлась моя жизнь…
30.4.15., 6-й час вечера (после ужина)
Письма, увы, так и не принесли, – таков он, главный грустный итог всей этой пред«праздничной» недели. С 23-го числа, когда были два последних электронных – от Мкртчяна и Лены Маглеванной, – глухая тишина, что в «нулях», что уже здесь, в карцере. Что же это может быть? То ли им (цензуре) оперчасть приказала не носить мне вообще почту, – но это всё-таки маловероятно (меня-то не вызывали). То ли, м.б., опять сдох их сайт «ФСИН-письмо», – это вероятнее, но где же тогда письма бумажные, от матери, например? Изоляция получается практически полная – и у меня возникает порой такое отчасти мистическое ощущение, что теперь никаких писем не будет уже никогда, что я на дне глубокого, глухого колодца. По сути, так-то оно и есть… А еще – мелькает мысль: м.б., мне просто за эту неделю никто ничего не написал? Простое и естественное объяснение… Я, конечно, не верю в это, но… кто их, черт возьми, знает, моих друзей?..
А так, в остальном… Ну, переселили-таки вчера в камеру побольше, – ту самую, б/м (хотя на двери ее написано «ШИЗО»), о которой впервые сказал мне этот опер Сальников еще 9 февраля, в день нелепого переезда из 01 в 02. Да, камера побольше (двухместная), есть где походить, – и то счастье. Розеток, конечно, тоже никаких нет, окно не открывается, – но после дикой духоты того крохотного карцера мне тут временами бывает скорее прохладно.
Переезд этот сопровождался трагикомическими обстоятельствами, да и вообще, весь вчерашний день было «весело». В десять тут, оказывается, тоже проверка, как и по всей тюрьме, – надо выйти из камеры и представиться. Я выходил еще из 2-й (крохотной) камеры. Вскоре после проверки все эти уголовные мрази, сидящие в карцере, в основном мрази кавказские (один – 19-летний армянин, явный идиот, памятный мне еще по 03, где он неделю, что ли, пробыл зимой, когда мы сидели в 01, клянчил все время у «мусоров» сигареты и называл их при этом «брат»; тут он был громче и визгливее всех; сегодня утром его «подняли» из карцера), как-то пронюхали, что во 2-й «киче» кто-то есть, спросили у сменявшейся как раз в это время дежурной тетки, сажавшей меня туда накануне вечером, – она подтвердила. Тут как раз одного из этих крикунов – грузина, судя по постоянно проскакивавшему обращению «биджо» – запихнули зачем-то в 1-й карцер, – и он, уже возмущенный тем, что я молчу, грозно сказал, заходя туда: «Ну, сейчас я с ним пообщаюсь!».
Однако пообщаться не получилось. :)) Это животное тут же начало колотить в стену и орать: «Второй карцер!! Подтянись!!! Подтянись на голос!!!» – и т.п. чушь, снедаемое любопытством узнать, кто же я такой и из какой «хаты»: «может, там шерсть сидит, может, там пидорас сидит!!!» – так объяснял он чуть позже новому дежурному «мусору» свое буйное любопытство. Но узнать не получалось: я молчал и не «подтягивался». :) Я твердо решил молчать.
Опыт, годы, жизнь… Никакими словами не описать того лютого отвращения, которое они все внушали мне одними только своими голосами – с той самой секунды, как накануне вечером я первый раз вошел в этот карцер, сопровождаемый несущими мои баулы хозотрядовцами, – и тотчас услышал, как какая-то гнусавая мразь с кавказским акцентом из своей камеры орет: «Кто заехал??!!». Естественно, отвечать ей я не стал. Голоса эти у меня теперь уже, когда пошла, считай, третья «ходка», не только, как и всегда, вызывали непреодолимое омерзение к их обладателям – говорящим кускам дерьма, напрочь лишенным интеллекта и умеющим только зариться на чужое добро, воровать и грабить, – но и полное отсутствие желания даже хотя бы вид делать, что я поддерживаю какие-либо их «традиции» и признаю, даже вынужденно, хоть какие-то их «понятия» (начинающиеся, естественно, с разделения на касты). Первым сроком, здесь же, на «пятерке» – я еще как-то старался делать такой вид, чтобы они не докапывались, – естественно, подавляя в себе внутреннее отвращение. В «Медведкове» вел себя естественно, никого не трогал, никому ничего плохого не делал – но они находили, до чего докопаться, вот именно до того, что я «не проявляю интереса» к их блатным делам, они и докапывались. (Да и здесь уже, в декабре, в 206-й, одна постоянно молящаяся мусульманская мразь тоже до этого докопалась, – мол, не интересуюсь их делами, мне на х… не нужными.)
Но уж теперь – всё!! Теперь даже малейший вид делать, что они для меня – люди, что я хоть как-то наладить с ними отношения всё же пытаюсь, мне было непереносимо омерзительно. Особенно – учитывая, что в отдельной камере они меня, скорее всего, не достанут, – ведь не для того же я, черт побери, добивался этой отдельной камеры, чтобы из нее любезничать с быдлом!..
Короче, я молчал, а животное за стеной колотило в стену, бесновалось, материлось, вопило мне какие-то угрозы за то, что я его «игнорирую», и т.д. :) Весь остальной хор кавказских уголовных недочеловеков яростно поддерживал его, звал меня на «общуху» и возмущался тем, что я «сухарюсь». Грузинский дебил за стеной привел «мусору» вышеописанные свои тревоги насчет «шерсти « и «пидораса» – и заявил, что есть ничего не будет (а кроме баланды, ему тут никто ничего и не предложит), пока не узнает, кто я такой. :) Я собрался было посмеяться в душе над этой животиной – но тут за дверью отчетливо услышал свою фамилию.
Оказалось, пришел выводной – вести меня к адвокату. Светлана все же пришла, хоть и на два дня позже. Не совсем меня еще тут забыли, значит. Рассказала, между прочим, что накануне вместе с Верой (но, правда, порознь приехав) была у моей матери. После ее ухода я просидел в том же кабинете времени больше, чем общался с ней; наконец, вместе с еще каким-то типом, вида тоже кавказского или среднеазиатского, нас повели в карцер.
Там, естественно, слыша звук открывшейся двери, опять заорали: «Кто заехал?» – и он ответил, сказал, что идет со свиданки. Повели его в этот вот большой – 5-й карцер, где сейчас сижу я. Раз со свиданки – значит, тоже на «общих основаниях», в карцере никакие свиданки не положены. Я спросил «мусора» насчет вчерашнего обещания перевести меня в камеру побольше, – он сказал, что вот этого, с кем я пришел, сейчас как раз поднимут, а меня – на его место.
Я не помню уже, с чего именно после моего прихода от адвоката разгорелся снова утихший было скандал насчет «этого во 2-м карцере» . Но – тема вдруг ожила опять, и мой недолгий спутник тут же им меня описал, по крайней мере, с виду. На вопрос: «Он русский?» – ответил что-то вроде: «По ходу, нет». :))) Кто-то, не помню, кто, высказал такую версию (а еще они где-то, м.б., у «мусора», уже выяснили-таки, что я «со сборки» – где, слава богу, не сидели ни «шерсть», ни «пидорас» :))) ): это человек в годах, он первоход, сразу со сборки закрыли, вишь, в карцер – видно, отказался от чего-то, чего «мусора» от него хотели, – и он от «всего этого» «далекий». :))) Не дословно, но примерно так; а «далекий» я, по этой их извинительной версии, от их правила – непременно представляться всей блатной кодле, как только попадаешь в любое новое место, где эта кодла присутствует.
Апофеоз визга и гвалта наступил, когда я стал переносить свои вещи из 2-й камеры в 5-ю. Они всем хором истошно вопили, спрашивая меня, кто я и откуда – и негодуя, что я не отвечаю. :) Один, в 4-й, что ли, мимо чьей двери я всё время ходил, орал остальным, что видит только мою голову (какая-то щель в двери, хотя вообще двери тут плотные, без щелей и дырок), просил «мусоров» открыть ему «кормушку», чтобы он на меня посмотрел – и громогласно, возмущенно жаловался остальной шантрапе, слыша мои шаги и дыхание: ну надо же, вот прямо мимо ходит, совсем рядом, а не отвечает!. :))))
Я переехал, вой и гвалт постепенно улегся, – эти недоумки ведь концентрировать надолго внимание на чем-то одном не способны по определению, потому-то они и учиться не могут. Обед я пропустил, но, помня вопли насчет «ничего не буду есть, пока не узнаю» – не удивился, когда в ужин баландер, прокричав кому-то другому еще в коридоре: «Картошка, рыба, салат!» – и забрав у меня оставленную утром железную миску, сунул мне в руку что-то маленькое, мягкое и теплое в полиэтилене – и тотчас захлопнул «кормушку».
Это оказался сверток, точнее, полиэтиленовый пакет, внутри которого, связанные концами в один общий узел, лежали еще три пакета. В одном из них была рыбина – скумбрия, которую тут дают на ужин последние дни; в другом – капля, не больше чайной ложки, здешнего капустно-гнилосвекольного салата (в «нулях» его давали нам на двоих полный пластиковый контейнер); в третьем – небольшой черпачок плохого на вкус, темного и комковатого картофельного – вроде как – пюре.
Я с трудом, но всё же развязал все узлы на пакетах, съел всё это счастье. Несмотря на неожиданность и законно удивление – я, в общем-то, понимал смысл этого сюрприза; не знал только в первый момент, как реагировать. И мое понимание не замедлило подтвердиться.
Когда баландер заглянул чуть позже опять – за казенной же ложкой, тоже оставленной у меня с утра, я спросил его, что это был за прикол такой, с пакетиками. Он, как я и думал, сказал, что это ему «мужики» (или «пацаны»? Не помню.), мол, сказали кормить меня отдельно – и с ужасом в голосе сказал: мол, а то, представляешь, они все откажутся есть? И дал добрый совет: ты, мол, объясни им, что ты со сборки (а не… откуда? :) .
То бишь, в обед, когда меня не было, они дали ему такие указания – не класть мне баланду из общего бачка, чего они всегда, традиционно требуют лишь в отношении «пидорасов». Когда совсем недавно я писал об этом – думал ли я, что через считанные дни мне придется испытать эти сегрегационные меры на себе самом? Хотя – и это еще, возможно, не конец. Так или иначе, мыслят эти мрази везде и всегда, во всех городах и тюрьмах, абсолютно стандартно, по шаблону. Встречая не такого, как они, нетипичного, не похожего на них, не лезущего в прокрустово ложе их «понятий» человека, – они первым делом начинают дотошно выяснять, с кем он раньше сидел. Не с «пидорасами» ли, упаси бог?!! Или, м.б., с «шерстью»? Эти их попытки объяснить сложное через простое, непонятное через хорошо известное (ТОЛЬКО И известное, добавим, ибо, кроме выдуманных ими «пидорасов» и «шерсти», известно им о жизни очень немногое) совершенно уморительны, если учесть, что любой их «пидорас», если только снять с него это мерзкое клеймо, по всем своим, так сказать, «культурным кодам» и представлениям о жизни не отличается от них, «порядочных арестантов» :) , абсолютно ничем – тогда как я от тех и других, как единого целого, отличаюсь прямо-таки фундаментально. Ну, и во-вторых, встречая непонятного, несогласного и т.д., которого всё же почему-то нельзя просто отправить в «петушатник» – они традиционно стремятся наказать его через еду, через баланду. Мне это было уже знакомо по Буреполому, где в 2009 шныри блатных перестали носить мне в столовой баланду на второй же день после того, как я в лицо одному из блатных назвал их кастовую систему мерзостью. Тут – случай немного другой, я просто отказался общаться с ними и удостоверять их, что со мной можно есть из одного бачка! :)) Но – реакция типичная; а через две точки, как известно, уже можно провести прямую.
Так или иначе, на его советы объяснить что-то там «пацанам» я объяснил весьма суровым тоном :) самому баландеру, молоденькому пацану, лет 20 с небольшим, что за такую работу можно и в лагерь уехать с этой баланды, ибо я буду жаловаться, если он еще раз принесет мне что-то подобное. С нетерпением ждал, какая будет реакция, но от утренней овсянки пришлось отказаться, я же ее не ем. :) В обед и ужин – он хватал мои тарелки, закрывал «кормушку» и куда-то с ними убегал. :) Не знаю уж, где он оставлял тележку, – м.б., у самого выхода, где она из камер не просматривается, и знают ли «пацаны», что он всё же кладет мне из бачка? А м.б., он и не из бачка кладет, а отдельно в чем-то приносит и уже здесь мне наливает, чтобы не осквернять бачки? :))) С этой полоумной публикой можно ждать всего…