СЕНТЯБРЬ 2013

1.9.13., утро (до завтрака)
Вот и осень уже. За окном со вчерашнего вечера льет и льет дождь. Демоны опять гуляют. Тоска страшная, невыносимая, запредельная, иссушающая душу… Вот уже всего неделя, видимо, осталась, потом – «суд», бредовое судилище ни за что, за слова. За «косвенные побуждения», ага (про которые вычитал я вчера в «обвинении»). Потом «осудят» - и в лагерь… Что ты будешь там делать, дружище? Топтаться целыми днями во дворе во время всяких «уборок», да и просто так? Или сидеть весь день на табуреточке возле заправленной шконки? Во всяком случае, оставшиеся тебе еще 3547 дней тюремно-лагерной жизни не предвещают тебе абсолютно ничего хорошего…
Мать жива, это я знаю из ее писем и из приносимых по вторникам ее заказов. (И то – письма появились только недавно, почти два месяца, после пропажи моего июньского письма, переписки у нас с ней не было.) Вот всё, что я о ней знаю. Как выглядит сотовый телефон, за почти полгода в этой камере я уже, считай, и забыл. Если на зоне будут хотя бы телефоны – это уже хорошо, хоть какая-то польза, но – если не прямо сразу, мне все равно, по указанию начальства, рано или поздно запретят их давать, как это было и в тот раз…

2.9.13., утро (после завтрака)
Понедельник. Утро. Сентябрь. Мрази опять «гуляют» - на сей раз «прогулка» так задержалась, что они успели даже позавтракать. Быдляк, наглая сука, при этом довольно бесцеремонно отставил от завтрака меня – мол, давай сперва мы поедим, нам же сейчас «гулять» идти, а ты, мол, потом. Пришлось эту гречку жрать уже тёплой, полуостывшей. Ух, как же я ненавижу этих тварей, особенно по утрам, – как, впрочем, всех и всегда в таких местах и в такой ситуации. Быдло, быдло, кругом одно быдло!.. Будьте вы прокляты, твари!.. Не дождусь уже, когда же это владимирское чмо наконец уедет отсюда на этап…
А так, вообще, – тоска, дикая тоска… Больше всего интересно, придет ли Бородин – на этой неделе или хоть вообще когда-нибудь теперь. Первый раз, по-моему, за все девять месяцев он так обманул – назвал конкретный день, даже не два, как обычно, а один, – и за всю неделю, в которой был этот день, вообще не появился! Бывало, в другой день приходил, но чтобы вообще не прийти!.. Остается ждать его постоянно, все пять рабочих дней на неделе, – и на этой, и на следующей, – сидеть, как дурак, постоянно в полной готовности, таскать всё с собой (не дай бог шмон!..). Сука!.. Небось ждет, когда ему денежки заплатят, а без этого – не хочет идти. Интересно, увижу ли я его хоть на «суде»? С тем, что не будет ни Трепашкина, ни Ромы Качанова, я уже смирился, – да и черт бы с ними, всё равно от них ничего не зависит. Но вполне возможно и то, что теперь не будет вообще никого, – только, м.б., свиданки с матерью уже после «суда»…
…Загонят в какой-нибудь жуткий «красный» лагерь, на Урале где-нибудь, на десять лет, под власть быдла…
А по ночам, и утром, опять сильный холод с окна, да и днем вчера я уже не мог сидеть под ним на шконке в одной майке. Но – ставить на место форточку никто не собирается…

вечер (после ужина)
Зуб опять болит почти невыносимо. Мразь опер после проверки принес сразу шесть электронных писем – от Мани, Лены Маглеванной, Орлеаны, Сергея Крюкова, Корба и Миши Рахманова. Корб пишет в ответ на мои упреки, что никакого раскола нет и что это ему, якобы, только что подтвердил в рассылке (в какой?) Паша Люзаков. А Миша Рахманов пишет, что звонил моей матери (вчера, видимо, в воскресенье) и что, как он слышал, «суд» надо мной начинается уже 4-го сентября, т.е. послезавтра! Вот это новость!.. Целый день я был под ее впечатлением, пока писал ответы. Я еще не знаю, а на воле уже знают, офигеть!.. Мать ли ему сказала, или кто-то из ребят (Агафонов?) – в любом случае информация может исходить только от Бородина, больше «суд» дату никому не сообщает. Понятно, почему Бородин не пришел и сегодня, и едва ли уже явится завтра, – всё равно же через еще день мы увидимся с ним в «суде»… А что в «суде» я не смогу ничего ему передать, – о, на это ему плевать!..
Что ж, значит – начался отсчет последних дней. Сколько – два месяца? Три? Вряд ли дольше… Всё, что было со мной на этот раз в тюрьме – просто цветочки по сравнению с лагерем и с тем, что будет там… А срок будет в этот раз намного больше. Друзья в письмах подбадривают меня, но я, ей-богу же, совершенно не знаю, что теперь делать и как вообще жить дальше. Если б мог, я решительно бы предпочел не жить вовсе…

3.9.13., вечер (после ужина)
Всё – один к одному, всё сразу, как нарочно!.. Суки, мрази, твари!!! Ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ вас всех!!! Целый день – не то что нервы вовсю, а почти что до истерики. На проверке с утра – мразь опер ласково поговорив со мной о вчерашних письмах, тут же, оказывается, пообещал моим мразям-соседушкам, что им уже на этой (!) неделе (сегодня вторник) принесут-таки и поставят телевизор! Сука!!! Только – предупредил, чтобы не было жалоб ни от кого из камеры, – быдляк объяснил мне потом, что мразь опер, оказывается, боится жалоб от МЕНЯ по поводу этого телевизора, – сработали-таки мои угрозы и предостережения? На мой вопрос оба дебила заверили, что всю ночь смотреть его не собираются (ой!..), но – при этом добавил быдляк – ты же все равно ложишься не раньше часа ночи. Откуда ты знаешь-то, падла, ведь у тебя часов нет, а радио в будни на ночь выключают?!. Я и полпервого могу уже лечь, а вы-то раньше двух все равно ведь не выключите, если вообще выключите до утра!.. Или, м.б., мразь опер просто блефует, обещает им, как уже обещал не раз, нести же не собирается? Хорошо бы, если так, а то последние мои месяцы здесь, на тюрьме, будут круглосуточно отравлены этой телеблевотиной…
После обеда – новый прикол: магазин, который мать заказывает по понедельникам, принесли, но – только, так сказать, сухую жратву, в упаковках. Горячую, которую готовят где-то здесь же и носит отдельная тетка в белом халате – яйца варенные, курицу-гриль, котлеты по-киевски, картофель фри и слойки, всё, что обычно, – не принесли! Охренеть!.. Я ждал, как выяснилось, аж до пяти часов вечера, всё не мог поверить. Забыла она, что ли, эта старая дура?!! Или деньги так экономит? Или там не было этого ничего, даже яиц? Нет, этого уж точно не может быть… Или не она заказ делала? Миша Рахманов во вчерашнем письме как раз с ее слов перечислял это всё (плюс еще колбасу, макароны и пр. из «сухого») и спрашивал, это ли мне надо, или что-то другое. Но он, во-первых, писал, что закажет, как будут у него «лишние» (?!) деньги; а во-вторых, он и написал бы на заказе свою фамилию, если б заказывал в инете. Но нет – фамилия была матери. Или, м.б., какая-то непредвиденная задержка, завтра принесут?.. Во всяком случае, сегодняшний ужин будет огорчительно скуден (хлеб, колбаса, плавленый сыр) и полностью похож на вчерашний… :(
«Заказывать» на завтра на «суд» пока не «заказывают», но – куда ж денутся-то?.. Еще есть время. А мразь Бородин и сегодня так и не пришел!.. Сука… Непонятно, будет ли он хотя бы в «суде», и когда будет этот «суд», завтра ли, и дадут ли там с ним хоть пару минут поговорить, узнать, что и как, когда он всё-таки придёт, и пр. М.б., ему так и не нашли эти деньги, 30 тысяч, и он решил всё-таки отказаться?.. Масса предположений, версий, теорий, а проверить, узнать точно, ничего нельзя: не приходит никто – и телефона нет! Суки, будьте вы до 15-го колена прокляты, те, кто засадил меня сюда!..
Утром пришли из хозотряда – приварили зачем-то к тумбочке (напротив меня) дверцу, которой не было с тех пор, как я в марте заехал в эту камеру. Быдляк слышал, как (на проверке же) мразь опер на чей-то вопрос подтвердил, что у нас подключили видеокамеру в камере, до сих пор не работавшую. (Правда, установлена она за своим стеклом в верхнем углу над дверью так криво, что видит уж точно не всю камеру, а только часть.) И действительно, идя сегодня в баню, мельком глянул через стекло в их помещение, где стоят все мониторы от этих видеокамер, – двух черных квадратов на одном из них, наша и еще чья-то неработавшие камеры, – теперь нет, все работают…

4.9.13., вечер (после ужина)
Никуда не повезли сегодня. Адвокат так и не появился. Жратву принесли после четырех часов дня, когда я уже и ждать перестал (кроме курицы-гриль, которую обещали завтра). Телевизор, слава богу, тоже пока не несут. Всё спокойно, читал книги – Солженицына, потом Веллера, из последнего – вчера – приноса библиотеки весь день. Не «закажут» ли все-таки в «суд» на завтра? Хоть бы уж на той неделе, не раньше… На душе по-прежнему ужасная тоска от предстоящего огромного срока и лагеря…

6.9.13., утро (до завтрака)
Пятница. Демоны опять «гуляют» - наконец-то, после нескольких дней перерыва. На улице вот уже третий, кажись, день – ветрище, дождь, погода совершенно октябрьская, промозглая и сырая. Лежать под окном без форточки почти невозможно; дятел-домушник тоже мерзнет, ноет, – быдляк сегодня утром обещал, что сегодня же они форточку повесят. Адвокат так и не появляется, две полных недели уже, с 22-го августа. Что же это все-таки значит? Отказался из-за неуплаты ему денег? Иди, м.б., заболел? Ничего и узнать-то нельзя, свиданок тоже нет, естественно. Спросил бы у кого-нибудь из ребят, но писем тоже нет с понедельника, со 2-го числа, ни электронных, ни обычных. Опер, мразь, эти дни на проверках не появлялся, телевизор так и не принес, быдляк очень недоволен. :)
Зато вчера на проверке зашел в камеру «мусор» – и стал вдруг с этого пластикового навершия, сделанного в августе над туалетом, обдирать пленку. Сказал одному из зэков зайти – и я, стоя как раз крайним к дверям, зашел. Он говорит: мол, надо всю пленку ободрать (а под ней – просто прозрачное оргстекло). Я: а зачем же тогда всё это вообще делали? – Чтобы, мол, запаха не было. Ага, расскажи это кому другому, ищи дурачков, кто поверит!.. :))) Ясно же, я и сам уже думал, что с этим оргстеклом с пленкой угол камеры, где «дальняк», вдруг стал непрозрачным для видеонаблюдения (не только у нас, естественно, а во всех камерах). Интересы соблюдения личного достоинства зэков пришли в противоречие с интересами, так сказать, круглосуточного полицейского шпионажа за ними, – ну и, естественно, излишне даже объяснять, ЧТО было выбрано этой Системой как наиболее важное…
Я не мог сдержать горький смех, видя, как сокамернички, едва войдя с проверки, бросились вдвоем обрывать пленку до самого верха, до потолка. Рабы позорные, мразь!.. Сказали им – они кидаются исполнять, спорить им даже в голову не придет, нет бы ответить «мусору»: мол, тебе надо – ты и обдирай! Кинулись выполнять… С чего-то у нас с быдляком зашел сразу после этого спор о лагерях, потом – с его подачи – в какой тюрьме лучше сидеть: в такой, как здесь, или как в Америке (виденные в тамошних фильмах тюрьмы), с решетчатой дверью, или даже всей стеной, открытой в коридор. Я сказал: мол, кому что нравится, еще неизвестно, что лучше. И тут вдруг это тупое владимирское животное взорвалось – и стало орать на меня: ты, мол, настолько ненавидишь всё наше (и вообще Россию, кажется, – не поручусь, уже точно не помню) и любишь всё западное, – почему бы тебе было не уехать давно, еще в 1991 г.? (В ответ на мое напоминание об истории 2012 г. с загранпаспортом, неоднократно ему рассказанной.) И сразу за этим – ни к селу ни к городу вспомнил, как наиболее его поразившее (из всего, о чем я имел глупость с этим тупым животным говорить, пока сидели тут летом вдвоем): мой рассказ о дикой панике в Москве 16 октября 1941 г., широко известной в истории, и о том, что вообще летом-осенью 1941, когда коммунисты драпали в панике, русские позорно упустили еще один большой исторический шанс создать нормальное русское государство (и в пример я тогда приводил ему республику в Локте, о которой он, конечно, отродясь не слышал и потом переспрашивал, уточнял). Но это тупое быдло, воспитанное еще со школы, а пуще – сейчас на телепропаганде о «великой победе над фашизмом», конечно же, поняло мои слова так, что шанс был – сдаться немцам, и всё, в рамках этой советско-школьной еще дихотомии: или советы – или немцы, третьего не дано… И эта невежественная мразь некоторое время визжала вчера на меня за это, вспомнив вдруг летние дискуссии… В общем, было очень смешно. :)
А так, вообще – совсем не смешно, а совершенно невыносимо сидеть тут без связи и ждать жуткого срока в десять лет лагерей. Лучше бы я сдох тогда, в 2006-м, или еще раньше, в детстве…

7.9.13., вечер (после ужина)
Страшные, поистине чудовищные эти два дня, вчера и сегодня. Чудовищная зубная боль началась постепенно вчера еще до обеда – вот в том самом зубе, сверху справа, что начал болеть у меня здесь еще в июле, но до сих пор болел не сильно. И вот вчера и сегодня правила игры поменялись, началась боль уже совершенно невыносимая – прямо как тогда, на «пятерке», в мае 2007; но тогда это продолжалось неделю, а сколько продлится на этот раз?.. Периодами такими болит: поболит несколько минут очень сильно – ослабнет – на несколько минут пройдет совсем – усиливается – опять на полную катушку – и т.д. Вчера я терпел весь день, кеторол еще не принимал, хотя достал перед последним (своим, не казенным) ужином и чаем. Чай и конфеты все-таки как-то мне помогли, лег спать – не болело, и ночь тоже прошла спокойно. Утром сперва тоже не болело, потом начало чуть-чуть, и ближе к обеду – разошлось опять вовсю. Пожалуй, слегка послабее все-таки, чем вчера, но у меня уже не было сил терпеть, – после обеда, ближе к казенному ужину, принял-таки вчерашние две таблетки кеторола. И что же? Хватило ненадолго, где-то на час, потом стало побаливать опять – от ужина, чертовой этой горячей картошки.
В общем, есть теперь на эту сторону (по крайней мере, горячее), пить чай и т.п. я не могу – только сильнее начинает болеть, тогда как раньше от еды проходило. Да и вообще, попал в ту самую западню, в тот капкан, которого так панически боялся и тем сроком, и раньше еще: в тюрьме, в заключении сильно начинает болеть зуб – и что делать? Всё, выхода нет! Только умирать… Лечить здесь зубы не лечат, а только выдирают, но если б и лечили – что мне с того, когда я и минуты не могу просидеть с открытым ртом, да и сознание тотчас потеряю, как только мне туда всунут что-то железное… В общем, действительно, положение создалось ужасное, я совершенно не знаю, что делать, кроме как быстро сожрать весь кеторол, помогающий едва на час, – и что же дальше? Тем паче, в связи с грядущими событиями.
А события действительно грядут. Вчера наконец-то пришел адвокат, полных две недели я его ждал. Оказывается, на следующий день после нашей с ним последней встречи попал он на «скорой» в больницу, что-то с поджелудочной железой, кажись, у него было, и вот только что вышел. Главная принесенная им новость: 12-го сентября начинается «суд» надо мной! Предварительное пока что заседание, в 11 утра. «Судья» – Логинов, та старая мразь, что продлевала мне последний раз, 3-го июля, сразу на три месяца арест. Хитрый старый лис, пройдоха, артист, который – и тогда, и, я легко предвижу, на основном моем процессе – будет, конечно, корчить из себя этакого «строгого, но справедливого судью», делать вид, что хочет во всё как следует вникнуть, разобраться, даже, м.б., будет изображать, что «понимает» и «сочувствует» мне… Но лет десять, ну восемь, ну – на крайний-то случай – никак не меньше семи он мне, конечно же, потом впаяет, легко и непринужденно. Старая мразь!.. Ну почему же вас, тварей, действительно никто не выслеживает и не стреляет, как должно было бы быть?!!! Только потому, что за вас, мразей, за каждого бандита «федерального судью» положен срок вплоть до п/ж? Или же все-таки потому, что этот народ – народ рабов и быдла, а еще точнее – не народ вовсе, а тупой, пьяный, трусливый, бессмысленный сброд и биомасса?..
Написал письмецо Мише Агафонову – ответ на его, принесенное Бородиным. А до этого, еще до прихода Бородина, появилась наконец-то там самая тетка-цензорша, которой из-за отпуска и больничного не было аж два месяца, и принесла письма – от Майсуряна №30, электронные от Антоши (наконец-то!) и Орлеаны, открытку от Агафонова с вложенным в нее тем сборничком моих стихов, что он раздавал на улицах 24-го, в WSD (из пяти стихотворений некоторые я бы не взял для такого сборничка никогда), и – самый большой сюрприз – письмо от Василевича! Вот уж от кого я не ожидал, думал – недосуг ему мне отвечать, или бухает и веселится, или опять сидит. Нет! – пишет, что пьет мало, «взялся за ум», работает, женился, ребенком обзавелся (жену взял уже с ребенком, что ли? Сам-то всего чуть больше месяца, как вышел.) Спрашивает адрес и телефон матери моей, чтобы не терять со мной контакт, и в конце пишет о себе, что он мой друг и сделанное добро помнит. Очень, надо сказать, порадовало меня его письмо, подняло настроение. Можно ли его словам верить? – я точно не знаю, ко всему надо относиться с осторожностью, но всё же то, что он на письмо ответил, когда уже он на воле, а я в тюрьме, и ничем я ему больше помочь не могу, как раньше, – это уже хороший знак.
Сегодня событие было только одно, но крупное, – между завтраком и обедом соседушки , владимирский быдляк и дятел-домушник, повесили-таки, ценой невероятных усилий, недостающую форточку на окно. Я не верил, что им удастся насадить ее на петли. Орудовали они вот той коротенькой, но толстой деревянной палочкой, которая тут является официальной принадлежностью камеры и на ней выжжена цифра 525, ну и – моей палкой (инвалидной тростью), причем опять-таки не спрашивая разрешения, конечно, – просто взяли, и всё. Бились долго, упорно, мучительно, влезли сперва на мою тумбочку ногами, а потом и на верхнюю шконку надо мной; нижнюю часть моей палки ободрали о решетку намного сильнее, чем ее за три месяца ободрали в 408-й, с тамошней «дорогой». Быдляк выпустил деревянную палочку из рук, она упала за окно, на внешний подоконник; он привязал к моей палке веревочку (подшитый край простыни), сделал на ней петлю – и как удочкой, за железную пластинку, прибитую на одном конце, вылавливал эту палочку через решетку, – и таки выловил! Изрядно помучившись, они все же надели форточку на обе петли, и теперь я могу спокойно сидеть под окном в одной рубашке, как было летом. Слава богу, большая половинка окна, теперь не прижимаемая снизу снятой форточкой, тоже не раскрылась, как было летом, между ней и рамой сейчас всего лишь узкая щель. А после обеда – они вроде бы узнали по звуку шуруповерт – в соседних «хатах» вроде бы уже начали «официально», силами хозотряда, вешать форточки и заворачивать шурупы, которыми они – кроме одной, верхней, маленькой – везде были наглухо закрыты зимой.
А Антоша пишет, что они с МФФ, оказывается, решили найти страну, которая согласилась бы предоставить мне не только убежище, но сразу и гражданство, чтобы я мог отказаться от российского гражданства, и, по международным правовым нормам, Антоша надеется, что меня могут просто выслать из России. Наивный!.. :) Максимум – просто отправят в ту знаменитую зону в Мордовии для иностранных граждан, только и всего. А чтобы решили выслать совсем из страны, выпустив из тюрьмы/с зоны, – для этого, пардон, нужна кампания в защиту во много раз более бурная, громкая и активная, чем нынешняя…

9.9.13., 9-й час утра (после завтрака)
Утро. Понедельник. Демоны опять «гуляют». Жаждут увидеть мразь опера и спросить, где же телевизор, – и сегодня на проверке, скорее всего, увидят (не дай бог, этот быдлоящик и впрямь им принесут!..). До «суда» мне осталось всего два дня. Провал в черноту, – в пустоту, в преисподнюю…
Вчера с самого утра, до проверки еще задолго, начали ходить по коридору толпами и орать, – водили на «выборы» мэра Москвы, от которых я заранее отказался. Дятла-домушника тоже повели, хотя никаких заявлений он не писал и бланков не заполнял. Вернулся – сказал, что вся церемония проходит в медкабинете, – сидят три тетки («избирательная комиссия», видимо) и стоят даже две кабинки!..
Зуб сейчас, к великому счастью, не болит, если только не задевать его нижними зубами и не нажимать языком при жевании/глотании. Вчера он болел уже существенно меньше и слабее, чем предшествующие два дня, но всё же весьма ощутимо. Так же, периодами, – несколько минут болит, несколько минут не болит. Самое же печальное – что в свой ужин, перед сном, я почти не мог есть: эта проклятая «Московская» колбаса неожиданно оказалась слишком жесткой (колбаса-то в точности такая, как всегда, дело в моих зубах, конечно). На эту сторону, где болит, жевать нечего было и думать, – боль адская, и не сразу успокаивается после того, как заденешь. Пришлось кое-как перестраиваться, жевать остатками зубов с другой стороны, с левой, которой – сегодня, да и вчера вечером, во время самого процесса, пытался вспомнить – не жевал я не то что десять лет, а как бы и не все 20 (точно просто не помню). Ощупал сейчас, после завтрака, – даже корни этого зуба уже немного опухли, чего с ним раньше никогда не бывало. Ну да, оттого и боль такая сатанинская, вчера даже последнюю конфету «Маска», которой раньше, наоборот, лечил не очень сильную боль в этом самом зубе, я не мог им укусить, до того было больно. И боль – вот уже четвертый день – совсем другая, чем раньше, не тоненькая и острая, которая от конфетки проходила, а тупая, ломящая, отдающаяся в других зубах – и нижних, и верхних, чего раньше тоже не было. Что ж, остается надеяться, что это обострение, воспаление – не может же держаться постоянно, что оно уже ослабевает, раз вчера не так уж сильно болело, и вскоре пройдет совсем. Хорошо бы, прошло оно до утра 12-го, чтобы хоть мог я сосредоточиться и всё сказать, что надо, в этом проклятом «суде» – и чтобы не выть от боли, сидя там весь день в боксике…
Короче, меня ждет черная бездна, небытие, пребывание маленьким, незаметным, бесправным и безгласным элементом в лагерной толпе бессмысленного быдла, мрази и отребья, под угрозой физической расправы навязывающего мне свои законы. Стать опять безымянным, бесправным муравьем в этом муравейнике… Я предпочел бы умереть, но – не берет меня смерть… :((( Впрочем, то, что демонов-соседушек стали вдвоем водить гулять, а меня оставлять одного, – это хорошо. Если такой порядок сохранится после отъезда быдляка, когда меня уже «осудят», – м.б., я решусь попробовать еще раз, уже зная точно, сколько же мне отмерено небытия в этом адском муравейнике…

позднее утро (до обеда)
Конечно же, мрази демоны на проверке опять начали клянчить у мрази опера телевизор. Конечно же, он пообещал им опять на этой неделе, а потом еще, как всегда, радостно, с этакой глумливой улыбочкой, отдельно пообещал и мне: мол, скоро у вас будет телик, и вы будете смотреть его до утра! – когда нас вывели в коридор, почти сразу после проверки придя заделывать окна. Ух, мразь, удавил бы своими руками!!!... Да, пришли закрывать наконец окна – быдляк сразу проявил активность, начал объяснять им про форточку, из которой выпадает петля, так что нельзя открыть, – и его, а не меня (как я рассчитывал) «мусор» оставил в камере на время работ, а мы с дятлом стояли в коридоре. Когда же зашли, выяснилось: верхнюю форточку привинтили, но взамен, именно по просьбе быдляка, оставили непривинченной нижнюю, которая вообще не имеет петель, а просто вставлена в проем и поддерживается деревянной палочкой «525», другим концом привязанной к решетке. Как же! – этой суке, видите ли, может понадобиться «проветрить», а после ее (надеюсь, уже скорого) отъезда это еще сильнее может понадобиться кому-нибудь другому, заселенному вместо нее – зимой! Среди этих насекомых 90% обожают «проветривать» зимой, в мороз, когда я околеваю уже через пару минут после открытия форточки. Смутно обещал руководивший работами «мусор», что, мол, они еще раз придут – типа, проверят все окна – через месяц. Надеюсь, быдляка тут уже не будет в это время – но и тогда добиться, чтобы завинтили все окна, оставив камеру без «проветривания», боюсь, будет непросто. Против будут, как всегда, и те, и другие…
Ненавижу эту страну, ненавижу!!! Мразь, сука, будь ты проклята навеки со всем своим тупым быдлом!.. Ненавижу вас всех, мрази, быдло, русские свиньи, тупые, бессмысленные скоты!!!... Мразь Россия, сгори до ядерного пепла и будь проклята во веки веков!.. За всё, за всё, что тут было со мной – и за все ужасы, что меня еще ждут в этой проклятой стране!..

10.9.13., вечер (после ужина)
Вторник. Опять тот же идиотизм, что и неделю назад, даже хуже!.. Опять с курицей, яйцами, котлетами по-киевски и пр. никто даже не появился. Опять им не привезли, что ли? Что же до остального «магазина», в упаковках, – принесли такую ерунду и так мало, что фактически мне теперь всю неделю нечего жрать. Мать взяла два пакета конфет вместо одного, как я и просил в последнем письме через Бородина, – это доказывает, что письмо она получила вовремя. Поэтому я никак не могу поверить, чтобы она могла СОВСЕМ не заказать колбасу (которой у меня, как я на днях с изумлением обнаружил, от майско-июньского изобилия не осталось почти совсем) и сгущенку, которую себе к кофе я специально написал ей взять десять пачек (каждой хватает на два раза), а не две, как она взяла в прошлый раз . Успокаиваю себя тем, что ни колбасы, ни сгущенки могло сегодня не быть (хотя это совершенно невероятно), принесут завтра. Успокаиваю – и сам себе не верю. Яйца, курицу и пр. – еще может быть: не могла же она не заказать и это!.. В общем, на ужин сегодня после отбоя – крохотный паштетик, который она на этот раз взяла вместо нормальной упаковки паштета «Нежный», пара бутербродов с «Виолой» да кусок этого колбасного сыра, который она зато опять мне взяла, – лежит начатый и три неначатых, а плесенью они покрываются буквально за считанные дни. И чай с конфетами. И если завтра так ничего и не принесут – то в четверг, уже в «суде», надо будет как-то ухитриться, успеть написать ей записку и передать через Бородина, если только она не надумает прийти сама (но это вряд ли, т.к. она уже знает, что на предварительное заседание никого не пускают). Вот о чем еще приходится тут думать, тревожиться, волноваться, переживать, – как будто мне мало дум и переживаний о грозящем десятилетнем сроке и о начинающемся уже послезавтра процессе!.. Да будь же оно всё проклято, весь этот мир и вся моя дурацкая, нелепая, никчемная жизнь!..
А зато больше не болит зуб! Это единственная радость во всем этом мраке, но зато крупная, важная и значительная. Вчера уже он практически не болел, а сегодня я уже и не вспоминаю о нем, вот так!.. :) Правда, есть на эту сторону что-то минимально жесткое я еще не могу – больно (надо будет попробовать вечером укусить им конфету). Я склонен думать, что воспаление, повлекшее 7-го и 8-го такие дикие боли, и впрямь было вызвано холодом и сыростью в камере из-за отсутствующей форточки и постоянно ливших дождей. Я не уверен, конечно, в этом на 100%, но все же – совпадение? – когда форточки закрыли, а дожди прекратились, перестал болеть и зуб. Более того, всё настолько хорошо, что теперь нет даже той относительно несильной, терпимой ноющей боли, которая была, особенно по вечерам, почти каждый вечер, начиная где-то с июля…

11.9.13., утро (после завтрака)
Дятла-домушника вчера почти на весь день возили – сразу и продлевать арест, и закрывать дело. Вернулся уже после отбоя, в 11 где-то, и до сих пор в ужасе, чуть не плачет, – ему навесили, кроме 158-й, еще 161-ю (тоже попытка квартирной кражи), и он в шоке от того, сколько ему за всё это вместе могут дать, а быдляк еще и всячески поддразнивает и пугает его, посмеиваясь в усы. Мне плевать на дятла и его горести, у меня полно своих, и гложут они меня гораздо невыносимее, – ведь во мне есть смысл, в отличие от всех этих домушников и пр. Невыносимо, тоскливо до отчаяния, до безумия – просыпаться здесь каждое утро и думать, что еще гораздо хуже и страшнее будет потом, ждет еще впереди. И вот эти идиотские заминки с магазином, унизительное ожидание по три часа, до самого ужина – принесут все-таки или нет, – и тревожные мысли о том, чем же сегодня поужинать, – это, видимо, первые, смутные, слабые еще звоночки будущего голода там, на зоне, – да-да, элементарного, самого банального голода, от которого, года через три-четыре, я там буду загибаться, всеми забытый, и некому будет привезти хоть что-нибудь поесть, ни теплых вещей, ни лекарств, и не у кого будет даже попросить денег на счет, да и – или же – в ларек доступ мне будет закрыт…
Будь всё проклято, будь всё проклято, будь всё проклято, проклято, проклято!.. За что мне такая судьба?!!... Завтра, уже завтра, с самого утра, прямо с шести часов, мне предстоит ехать в «суд», где в ближайшие недели я получу срок – «путевку» в этот многолетний голод, унижение и прозябание…

позднее утро (до обеда)
На проверке быдляк начал опять докапываться до так некстати подошедшего опера насчет телевизора. Тот в ответ довольно резко отчитал его: «вам сказано ждать – ждите!». «я не сам их вожу из «Эльдорадо» за свой счет!», и т.д. После проверки, минут через 35 – открыл дверь и вызвал вдруг быдляка уже к себе в кабинет. Тот пришел и рассказал: опер там начал допытываться до него насчет… телефона, который я (я!..) якобы «затянул» через адвоката. По поводу же телевизора добавил очень понравившуюся мне фразу: мол, разозлите меня (опера, то бишь) – вообще ничего не получите!.. Но радовался я рано.
Когда быдляк всё это рассказал, у меня сразу мелькнула мысль, что теперь, по логике, надо ждать шмона, – не может же этот дурачок опер «знать» про телефон - и не попытаться его найти и забрать. И точно! Прошел где-то час – открывается дверь, заходят двое, что ли, с металлоискателем какой-то новейшей суперконструкции – и опер с ними! Я остался на шмон, соседи вышли. Сам по себе шмон был не страшный, – немного (не до конца) порылись в моей сумке, опер полазил в шкафу с провизией, один из «мусоров» прозвонил металлоискателем пол, не вынимая даже оторванные доски, другой разобрал и собрал чайник… Но на мой немедленный вопрос – эта белобрысая мразота (опер) тут же заявила мне, что это на все камеры закупаются телевизоры, и на нашу, мол, уже выписан, так что – понял я по его тону – избежать появления этого быдловизора никак не удастся. А как же «разозлите меня – вообще ничего не получите!»? – увы, спросить про это в тот же момент я не сообразил. И – понимая, что обольщаться не стоит, что наиболее реален наиболее худший вариант, – я в то же время в глубине души все-таки еще чуть-чуть надеюсь, что, блефуя с этими демонами, мразоид опер всё же может блефовать и со мной, – специально обещать мне то, чего я сильнее всего не хочу, чтобы я нервничал, мучился дурными предчувствиями, не находил себе места. 27 лет, вроде молодой еще, но подонства этого в нем хватит, я уверен, – пугал же он меня несколько месяцев регулярно карцером, прекрасно зная, что в карцер тут за отказ от «дежурства» не сажают, да и не в его власти посадить меня туда, решает это Хорев (начальник). Просто уж такой стиль работы, видимо: глумиться, пугать – и наслаждаться испугом, растерянностью своих жертв, их беззащитностью, их просительным тоном… Садистские наклонности, короче, – а про такие места, как ментовки и тюрьмы, ведь издавна известно в России, что идут туда работать именно люди (?) с садистскими наклонностями, дабы отрываться там на беззащитных жертвах, тешить свой комплекс неполноценности… Я сказал ему, конечно, что буду жаловаться, – он в начале разговора повторил сказанное еще в ту неделю, что, мол, если будут какие-то жалобы, то телевизор могут забрать; а на повторное – в конце разговора уже – мое обещание жаловаться сказал, как обычно, что это не поможет. Ну, это мы еще посмотрим!..
То бишь – даже эта, самая дурацкая, самая примитивная проблема у меня не решается, куда уж там другим. (Нет, самая примитивная, пожалуй, – это: принесут ли мне все-таки сегодня после обеда яйца, курицу и т.п., но она пока не решается тоже.) Надеяться или отчаяться?.. «Всё будет нормально», – опять вспоминается мне лейтмотив бесед с Пашей Люзаковым в 2009 году, из Буреполома. Как меня поддерживали тогда, как просветляли и успокаивали душу эти его слова… Стало ли наконец хоть что-то нормально? Я освободился, как положено, в срок, и через 20 месяцев сел опять, – так нормально всё у меня тогда вышло или нет? Глядя из 2009-го, из Буреполома – наверное, да, а вот глядя из сегодняшнего дня… :( Поискал еще вокруг себя, поближе, – вот пример, что всё ещё может быть хорошо: зуб прошёл! Страшная, адская боль, мучившая меня три дня, совершенно прекратилась! Вот он, happy end?.. Но всё дело в том, что и это еще не конец, – не конец жизни. И зуб, прошедший на этих днях, может опять так же адски заболеть еще через месяц, – так что, увы, особо надеяться на хорошее не стоит, всё зависит от, так сказать, дальности прицела, или срока ожидания. Во всяком случае, в перспективе ближайших 7-10 лет ничего хорошего мне ждать точно не стоит

13.9.13., утро (после завтрака)
Чайник таки сдох, – вот чем встретили меня в камере вчера. Уже, считай, ночью, после 11-ти, когда, наконец, «подняли» со сборки после «суда». Ну да, правильно, разбирали его эти мрази на позавчерашнем шмоне, и чуть больше чем через сутки – сдох. Что теперь делать, непонятно, передать, чтобы Миша Агафонов заказал новый, можно будет только в четверг, 19-го, когда обещал прийти Бородин. Быдляк, правда, хочет развинтить чем-то этот чайник и попробовать починить, но – едва ли починит…
А сама поездка вчерашняя… О, как мучительны, как запредельно унизительны эти поездки в переполненных, душных автозаках, где тебе постоянно мешают колени сидящих напротив – проходик между двумя скамейками слишком узенький, – где всегда тряска и болтанка, а держаться не за что, упереться рукой в противоположную стенку – всё, что можно, и то страшно неудобно, а при резких заносах и поворотах машины все зэки просто валятся друг на друга… Живо, ярко вспомнились мне поездки осени 2006 года, в тот раз. А мучительнее всего было сидение на сборке – по три часа до и после, в этих бывших карцерах старого корпуса, где недавно срезали наконец опускающиеся шконки и приварили скамейки вдоль стен, вплотную к стенам и до того узкие – не то что лечь, но и сидеть долго на них почти невыносимо. А лечь мне вечером хотелось ужасно, в сон клонило мучительно, я буквально засыпал на ходу, – ну да, предыдущую ночь-то спал мало, полночи всё прислушивался, не включили ли радио, то бишь – не к шести ли уже время…
Мразь «судья» Логинов, как я и думал, разыгрывал свою пошлую комедию, – вовсю улыбался, частил, сыпал словами и примерами, споря с Трепашкиным (наконец-то появившимся), – типа, чисто теоретический спор двух юристов. Но, несмотря на все улыбки и на всю показную доброжелательность, – доводы Трепашкина он учесть отказался наотрез – спор шел о продлении мне ареста, – и продлил сразу на полгода, до 28 февраля 2014 г. Трепашкин же, оказавшийся еще и кандидатом юридических наук, взялся за дело весьма активно – не то что вялый, бесцветный и беспомощный Бородин – и, хотя знакомился впервые с «обвинительным заключением» прямо тут же, в «суде», но тотчас нашел какую-то статью в общей части УК, по которой ст.30 – приготовление к преступлению, которую мне и навесили вместе с 205.2 ч.2, – наказывается всего лишь половиной максимального срока по вменяемой статье особенной части; то бишь, таким образом у меня эта 205.2 ч.2 выходит не до семи лет, а только до трех с половиной, а весь расклад – опять до 7,5 максимум, путем частичного сложения. Мне он (Трепашкин) вообще пообещал срок не больше пяти лет, – мол, он не думает, что решатся дать «потолок», семь с половиной. Но я, в свою очередь, не верю, что «судья» Логинов учтет его абсолютно правильные доводы и согласится считать эту вторую часть 205.2 до 3,5 лет, а не до семи. Просто возьмет – да и вынесет «приговор», исходя из семи лет, а уж на вторую инстанцию – Мосгор«суд» – вообще нечего рассчитывать, что она что-то исправит. Да, разумеется, Логинов отклонил мой отвод ему, с которого я начал заседание, – правда, в решении почему-то написал, что якобы он имел отношение к моему «осуждению» в этом «суде» в 2006 г., хотя и близко не имел, а только продлял мне арест в июле 2013-го. После же зачтения своего решения о продлении мне ареста до февраля 2014 – и одновременно об отказе в «суде» присяжных – эта хитрая мразь совершенно неожиданно вдруг закрыла заседание, так что ни я не успел заявить ходатайство о допуске Е.С. в качестве защитника, ни адвокаты – о возврате дела прокурору и о чем они там еще собирались ходатайствовать. Пришли на «суд», были тотчас выгнаны Логиновым из кабинета и сидели в коридоре мать, Е.С.и Миша Агафонов, передавший мне привет от Гены Строганова.
Так что – теперь больше недели отдыха перед новым заседанием. И омерзительного ожидания каждый будний день, что вот сегодня приволокут телевизор – и жизнь (точнее, существование, конечно) окончательно превратится в кошмар. И – теперь, когда есть и кофе, и сгущенка (а одну пачку позавчера, при получении, ублюдок домушник таки украл у меня, она таинственно исчезла со стола, пока я расписывался за всё полученное, и вместо десяти пачек, о которых я просил мать, осталось девять), так сдох чайник, и теперь приходится мучительно греть воду кипятильником в пакете из-под сока и с трудом, кое-как, наливать в кружку, ошпаривая руки… :(((

позднее утро (после проверки)
Дятлу-домушнику неожиданно принесли передачу из дому. Сыр, колбаса, масло, хлеб, кофе, чай, сахар… Оба демона счастливы. Наглое владимирское чмо опять, как и в тот раз, не спрашивая разрешения, хватает мою ложку и начинает ею резать колбасу и сыр (не понимая, идиот такой, что нарезанные эти куски через пару дней уже противно будет есть, – сыр растает, оплывёт, засохнет, в колбасе прогоркнет жир… Опять будут пиры по пять, по семь раз в день (сейчас уже начали, – у них «второй завтрак», хотя только перед самой прогулкой был первый), пока они не выжрут, как минимум, всю колбасу, сыр, хлеб и масло. Плюс – теперь они ждут еще и магазин, который, по идее, должна была им заказать мамаша домушника (или кто ему там заказывает), раз уж приехала сюда. И – скорее всего, в понедельник таки дождутся – и будут блаженствовать, будут счастливы своим быдляцким счастьем…
А почты, между тем, нет уже целую неделю, с прошлой пятницы (и сегодня тоже пятница)…

день (после обеда)
Перед обедом, около 12 ч., я лег полежать – и как-то незаметно вдруг уснул, так что даже не слышал, как они этот обед получали, как хлопала «кормушка». Очнулся – обед уже на столе, и обед «царский» - гороховый суп и рис (практически без мяса). Успел как раз вовремя. Чтобы меня не опередил и не занял мое место дятел-домушник.
После обеда они взялись вдвоем (дятел – как вспомогательное) чинить чайник – и таки сделали его! Оказалось, не в том положении застрял контакт в подставке, которую «мусора» на шмоне даже не разбирали. «Ур-р-ра, заработала!..» :)) Тем временем еще и заказ принесли – от этой Валентины, знакомой матери в здешнем ларьке, – сперва колбасу, чипсы и еще какую-то мелочь (а, пакет сока яблочного!), а потом и горячее – курицу, слойки и пр., кроме яиц. Я сел наконец-то попить кофе со сгущенкой, раз чайник работает, владимирский быдляк лег дрыхнуть, как обычно после обеда, и вдруг дятел-домушник, залезший еще раньше на свою шконку, вякает мне оттуда (я как раз протирал стол): «Боря, сегодня твоя очередь мыть дальняк»!
Я, честно сказать, слегка опешил и только нашелся спросить: а он, что, сильно загрязнился? На что это же чмо мне отвечает: мол, договорились же мыть по очереди раз в неделю. Да, быдляк как-то раз предлагал такое, в ярости, что моет, типа, он один, и вопил еще тогда на меня (я это упоминал в дневнике, кажись) – но я, убей бог, не помню, чтобы я на это предложение соглашался или чтобы в явном виде заключалась какая-то договоренность.
Что ж… Если бы тут не было тупого, злобного идиота быдляка, я бы послал эту мразь (домушника) - но тогда домушник и сам не предлагал бы мне такого, вопрос вообще бы не возник, я уверен. Я взял тряпку, налил воды в старый, грязный, поломанный пластмассовый таз, бывший в туалете еще до меня, в марте, и тряпкой протер там быстро пол и унитаз.
Итак, пробыв в камере месяц и десять дней, эта мразь, гнида, ничтожество, говорящий кусок дерьма, бессмысленный сгусток слизи (биомассы) – домушник – уже заставляет меня мыть дальняк! А обеспечивает его в этом требовании ко мне другой дебил – постарше и куда более злобный. Повторяется всё то же, что было и в 408-й, в прошлую зиму. Быдло заставляет меня мыть унитазы!.. «А в этой стране умом моим – свиней кормить!..» (Или «здесь», а не в «этой стране»? Не помню уже точно.) [Примечание 2020 г.: точная цитата из «Петра Первого» Алексея Толстого – «В другом бы государстве меня возвеличили... А здесь умом моим – свиней кормить...»] Факт остается фактом – быдло всегда господствует, всегда берет здесь верх над интеллигентами, над подлинной духовной и интеллектуальной элитой этой проклятой страны, – и вот я, радикальный поэт и публицист (как аттестует меня Корб), мою этому быдлу в тюрьме унитазы!.. Не-е-ет, надо сваливать из этой свинобыдлостраны, из этого вонючего ядерного Быдлостана, и я страшно жалею, что не сделал этого раньше, – ведь еще в 2007 г., в первые месяцы Буреполома, эта мысль уже приходила мне в голову. Бессмысленная биомасса пусть остается и моет свои дальняки сама, гипертрофированные эти чистюли, которым любовь к чистоте заменяет напрочь отсутствующие мозги, пропитые и проколотые, – а мне тут делать нечего, как и всем приличным людям. Гнусная Свинобыдляндия, сраная Рашка, катись поскорее в сраное говно (как говорит Миша Вербицкий) и будь проклята навеки!.. P.S. «Всё будет хорошо»? :)))) На «Серпы» не повезли; зуб, поболев три дня, прошел; чайник быстро починили; Трепашкин обещал мне вчера всего пять лет срока, вместо ожидаемых мной десяти… Пять лет за высказанное вслух мнение, – это хорошо??. :)))))))

14.9.13., утро (до завтрака)
Демоны только что опять свалили «гулять». А вчера, наряду с мечтами о телевизоре и уборкой (пока только) дальняка, очень ярко проявилась еще одна традиционная тут чума. После ужина владимирский быдляк вдруг заявил мне: мол, давай ты оденешь кофту, или посидишь у меня (на его шконке, которая дальше от окна) – и немножко проветрим, откроем минут на 15!..
Я так и знал, что не зря это чмо не дало тогда, 9-го, забить все форточки наглухо. Распаренное после очередного чая со свежепринесенными хлебом-маслом-колбасой – и вот ему жарко, оно рвется «проветрить»!.. Можно себе представить, ЧТО тут будет зимой, когда посадят другого вот такого же идиота – а окно не будет закрыто наглухо!.. Убрал деревянную палку, держащую эту форточку, она откинулась – совсем как в пластиковых окнах – на улице вечерело, холодно не было, и я услышал шум дождя. Хорошо, пока еще только сентябрь, не холодно. Грустная тюремная романтика – закат, шум дождя, желтый огромный тополь в середине тюремного двора, уже понемногу облетающий (впрочем, их там, видимо, растет два вместе, и второй еще почти весь зеленый)… Потом он никак не мог приладить эту палку обратно, а форточку тем временем поддерживал моей палкой (тростью) – и говорил, что вчера, когда придерживал ее веником, закрыл окно с первого раза, а сегодня вот – никак. То бишь, они, эти два тупых животных, повадились уже открывать и «проветривать» каждый день, и это не сулит мне, с моим УЖЕ кашлем, насморком и простудой, абсолютно ничего хорошего

15.9.13., утро (после завтрака)
Мрази эти опять ушли «гулять». Тоскливое какое-то оцепенение с утра, невыносимая, давящая тоска… Вот чем всё кончилось… Не выбраться уже… 3533 дня осталось, если из 10,5 исходить, хотя Трепашкин и заронил мне в душу какую-то смутную надежду. Но я боюсь надеяться, – вдруг не оправдается! Тоска без общения с ребятами, – писем не было с той, прошлой пятницы, и я мучительно жду их завтра, в понедельник, – а вдруг вместо писем приволокут с утра телевизор!.. Не дай бог!!!...
Постоянно вспоминаю, перебираю свою жизнь. Да, есть что вспомнить, много было всего. Но – дожив почти до 40 лет, никогда не был я счастлив, как ни странно, – а теперь уж, понятно, и не буду. Разве что два-три ярких, счастливых дня вспоминаются, за всю-то жизнь – дни, ну на неделю, м.б., хватало, и то едва ли. Даже день освобождения, 21.3.11, не запомнился каким-то уж особенно счастливым, – должно быть, уже тогда я понимал, куда еду и на что… Кто же так изломал, исковеркал с самого начала мою жизнь, кто лишил меня самого обычного, простого человеческого счастья? Вот уже второй срок я ищу, мучительно ищу ответ на этот вопрос – и не могу найти… Из этой проклятой страны, конечно, нужно уезжать при первой же возможности, но – когда она будет, эта возможность? Впереди лишь сплошная чернота, непроглядный мрак, что в тюрьме, что на воле, до самого конца жизни…

17.9.13., вечер (после ужина)
Очередной «плановый» шмон, второй уже за неделю, – вот свежайшая новость последних часов. Первый был в ту среду, 11-го, как раз накануне моего первого «суда». А сегодня после обеда – уже я попил кофе со сгущенкой, уже и магазин весь вчера заказанный принесли (в том числе и яйца вареные, как обычно, – и из них пара штук просто в лепешку, в кашу раздавленных!..) – как вдруг открывается дверь, появляется дежурный по этажу, что водил нас перед обедом в баню (молодой, длинный, – и по морде видно, что просто тупое, бессмысленное животное, заученно знающее только инструкции начальства и вечное «не положено»; кусок биомассы, короче) и говорит: у вас плановый обыск, выходим!
Оставил он в камере только дятла-домушника, хотя я и просил оставить меня, – дятел на сегодня записан дежурным; как же, строжайшее следование инструкции! Когда уже мы с быдляком выходили – прибежал мразь опер и тоже влез в камеру; а больше – никого! Я-то думал, что на «плановый» шмон придет толпа их, с металлоискателями, – а тут дежурный по этажу, да опер (мразь), и всё!..
Отвели в конец коридора, заперли в «локалку» у окна. Опер минут через пять уже ушел, вернулся только под самый конец. Но второй, сука, шмонал долго!.. Сперва начали из двери камеры вылетать в коридор картонные коробки от «магазинов», стоявшие несколько месяцев у меня под шконкой; потом – еще что-то, но издали уже было не разобрать.
Пришли – полный погром, как я и думал!.. Бумаги и письма мои, всю огромную, толстенную их пачку, вопреки обыкновению, тоже достали из того кармана сумки, где они лежали, и потом небрежно – ничего не влезло, естественно, и так, полузасунутое, и бросили, – запихнули обратно. Читали ли (опер, конечно, второму-то зачем, а эта мразь любопытная) эту вот тетрадь с дневником – я толком не понял, но скорее да, т.к. обычно оставляемая внутри ручка отсутствовала. Вообще, очень повезло еще, что, когда вытаскивали из кармана сумки бумаги – лежавшие там же, сбоку, «неположенные» гелевые ручки сразу же всей кучей упали на дно – и эта мразь их не заметила и не унесла, а то мне нечем было бы сейчас писать. Зато – дятел и сказал потом, что «почитывали» у меня – в лежавшей на шконке толстенной пачке чистых листов А-4 нашли, изучали, читали – и демонстративно грубо, вперемешку, запихнули назад черновики двух моих последних статей, – тех самых, что Майсурян, Агафонов и пр. «друзья» на воле никак - с марта-апреля еще – не набьют и не опубликуют: «За новый 1941-й!» и «Революционное либертарианство».
Я только посмеялся потом про себя, убрав весь этот погром: в советское время нахождение опером у зэка такого рода текстов – это еще одно уголовное (политическое, по 58-й или 70-й) дело или, как минимум, крупные неприятности, карцер, м.б. Этот же дурачок опер, молокосос, привыкший бороться разве что с наркотой или телефонами у подведомственных ему зэков, – почитал, полистал, да и засунул обратно! Непорядок! Совсем, понимаешь, бдительность потеряли!.. :))))))
Разгромили они и мою сумку в основном отсеке, где лежит тряпье, половину его повытаскивав; разгромили мою шконку, так что пришлось всё снова застилать, опять сворачивать телогрейку под голову; порылись в столе, выкинув часть негодного домино; выбросили стоявшие на шкафу красные пластиковые миски от «бизнес-меню», заходивших домушнику в августе, и стоявшие в шкафу пустые пластиковые же посудины от моих «киевских» котлет и картофеля-фри (но от него две круглых тары еще оставались в столе, – не заметили и не выбросили!.. :) ; слава богу, совсем не рылись в моих продуктах в шкафу и в моей тумбочке. Когда я вытащил опять все свои бумаги, чтобы заново их сложить и убрать, – заметил, что пропали лежавшие под ними черные нитки , намотанные на газету, – увы, это важная потеря. Белые, которые почти не бывают нужны, при этом остались. Зато, разбирая эти же бумаги, наткнулся я вдруг на черновик моего письма к Маше Алехиной и Наде Толокно, написанного в конце августа по просьбе Корба, – он обещал и им переслать, и обнародовать, чтобы, как я понял, связать в публичном пространстве мое дело с их супергромким (и до сих пор еще) делом в интересах моей защиты. Нет худа без добра! :)) – нашел и с удовольствием перечитал. В общем – кроме ниток, потерь нет, но, как обычно, погром и на целый час уборки.
Вчера же наконец-то принесли перед обедом почту. Два письма от Майсуряна, одно от Маглеванной (электронное), от матери и от Воробьевского (неожиданно!) – коротенькое письмецо и новая «Крамола», совершенно ужасная и по содержанию, и по полиграфии, нелепая, безумная и нечитаемая. Майсурян же продолжает мне писать всё то же: что Корб только потому развил такую бурную деятельность по мне, что, якобы, он «лично мотивирован»: хочет, видите ли, «раскрутиться» на защите меня до того, чтобы стать «федеральным политиком». Преследует, типа, свои чисто личные интересы, а потом наши интересы с ним могут разойтись, он попытается подчинить меня себе, навязывать мне что-то, редактировать мои старые тексты (речь у нас с Корбом шла о моей идее издать книгу; но едва ли у Корба до этого дойдет); а также – что Комитет, оказывается, уже был, аж с 2006 г., с моего первого ареста, – оказывается, все, кто входил в рассылку pzk_bst, – это и есть Комитет защиты Стомахина, и никакой другой (созданный в августе Корбом) совершенно не нужен!..
Я аж опешил малость, читая это. То-то же этот «комитет» в рассылке, включающий чистых троллей-провокаторов вроде Пурика-Лациса, ровно ничего не делал именно как комитет, никому (особенно СМИ) себя в таком качестве не рекомендовал, и т.д. Отдельные люди ездили ко мне, давали деньги, еще что-то делали, но о том, что вот эта вечно грызущаяся между собой публика в рассылке, оказывается, была КОМИТЕТОМ моей защиты, – стало для меня полнейшим откровением и неожиданностью! Как и идея, что, оказывается, НА МНЕ можно раскрутиться до того, чтобы стать «федеральным политиком» – тогда, получается, сам я уже изначально, до ареста еще, УЖЕ должен был быть таковым?!! :)))) Но как объяснить бредовость всех этих теорий и писаний Майсуряна ему самому, когда он ничего не слушает, продолжает упорно переть свое, как тетерев на току, и пророчить, как Мерлин, будущие ужасы со стороны Корба в мой адрес?.. Телефона – поговорить – нет, а письма, к тому же, идут слишком долго, он еще и августовские, мои, похоже, не получил. Что ж, делать нечего, я написал все свои контрдоводы в письме доброй и покладистой Лене Маглеванной, с просьбой, чтобы она все это Майсуряну просто процитировала…

* * *

вечер (после ужина)
Кстати, еще небольшой прикол. На вопрос быдляка после шмона домушник сказал, что, конечно же, задавал оперу во время шмона «насущный вопрос» (о телевизоре). На что тот, по словам домушника, начал отговариваться, что, мол, там бухгалтерия что-то «на…вертила» (выражение домушника), и вообще – мол, вы уже столько ждали, так подождите еще недельку-другую!.. :)))))
Я, конечно, не верю ни во что хорошее и боюсь загадывать – но всё-таки, по-моему, это весьма похоже именно на отмазки, свидетельствующие о нежелании давать телевизор вообще! И это очень хорошо!!! :))) И дай бог, чтобы его и не дали сюда до самого моего отъезда!..

18.9.13., день (после обеда)
Вчера вечером – по «домофону» – совершенно неожиданно «заказали» на свиданку на сегодня! Я аж ушам не поверил, – смотри-ка, какой «добряк» этот «судья» Логинов, аж свиданки дает!.. Не ожидал я никак, – ну да, стелет-то он мягко… «Заказали» на семь утра, – я, как дурак, встал еще затемно, полшестого, как только включили радио, в темноте съел вчерашние слойки с чаем. Семь утра, уже восьмой… Не идут!.. Кого-то выводят, хлопают дверями, а за мной – ни хрена! Обратился в «домофон», говорят: попозже. Уже восемь… Пришли. Не могут отпереть дверь! Туда-сюда крутят замок, а она не открывается… :)) Возились долго, потом пошли за слесарем-зэком из хозотряда, а какой-то идиот-«мусор» через «глазок» в двери – на мой вопрос – заявил мне, что он, оказывается, НЕ ИМЕЕТ ПРАВА сказать мне, во сколько точно свиданка, но уверял, что я не опоздаю. Слава богу, она оказалась только в десять, а меня привели в отстойник без чего-то девять, – успел!
И – не совсем понятный инцидент был на свиданке: сидевшего в соседней кабинке узбека – по виду – вдруг пришли выгонять. Молодой, а пришли к нему сразу и мать, и отец. Пришла выгонять сперва девка-свиданщица, но он не уходил, тогда она вызвала «мусора», и тот его вывел насильно. Я сперва подумал – он курил в кабинке, но вроде нет. И потом, из каких-то недомолвок, не помню уже даже, из чего – вдруг мне показалось, что выгнали за то, что с родителями говорил не по-русски, а на родном языке (узбекском?). Вот оно что! Значит, точно прослушивают всё, суки, прямо в режиме он-лайн, и еще и на родном языке говорить не дают, чтобы им было понятно! Теперь ясно, почему в апреле, после разговора там с матерью о затягивании телефона, прибегало сразу по два шмона в день!..
Пришел со свиданки довольно рано, не было еще 12-ти, сел на шконку, сижу. Соседушки поспали, встали, попили чай, опять легли… Потом изнывающему от скуки дятлу-домушнику вздумалось вдруг подметать под своей шконкой (их общей с быдляком, точнее). Именно от скуки, а не потому, что там было так уж грязно. Быдляк, наблюдавший это, сидя за столом, тут же начал докапываться до меня, что, мол, тебе тоже надо у себя (под шконкой) подмести. Я так и знал – и тут же решил дать отпор. Что, говорю, прямо сейчас, что ли?! Он стал орать на меня, что, мол, он мне уже не так давно говорил, а я всё равно не убираюсь, такой-сякой, и т.д. Я в ответ откровенно сказал ему, что мне абсолютно наплевать, ЧТО там под шконкой на полу и т.д. И это – было единственное отличие от аналогичных ситуаций зимы-весны в 408-й – те же скандалы на ту же тему уборки! Как вся эта мразь и быдло хотят заставить меня мести их камеры, где они, видишь ли, «живут», а я только мучаюсь!.. В общем, на этот раз я не молчал и не покорялся, чем привел быдляка в ярость, – правда, драться он не полез, как тот ублюдок в 408-й, а на все его словечки типа «черт» и пр. – мне наплевать, я их наслушался еще тем сроком. Быдло, мразь, говно говорящее, ты сперва дорасти до моего уровня, насекомое бессмысленное, а уж потом будешь от меня чего-то требовать! Чистенькая, в чистеньком жилье, лоснящаяся, лощёная… бессмысленная мразь! Просто кусок биомассы, гордящийся чистотой вокруг себя, – но смысла-то в нем нет никакого, а вот во мне есть! Сделай хоть что-нибудь, мразь тупая, чтобы быть хоть кому-то на свете интересной, кроме двух-трех ближайших родственников (а цветные фотографии с World Stomakhin Day, присланные на днях Майсуряном, быдляк у меня попросил и долго, внимательно рассматривал) – а потом уже будешь от меня что-то требовать, свинобыдло ты безмозглое!.. Ей-богу, это тупое владимирское животное, я как раз хорошо себе представляю, действительно уместно и у места только разве что в роли уборщика (ну, садовника в крайнем случае) в имении, где я – барин (да-да!.. :) , а он – отнюдь не вольнонаемный, а КРЕПОСТНОЙ холоп, который не может уйти от меня по собственному желанию и которого, если что, – кнутом на конюшне!!. А по-другому это русское тупое свинобыдло (вообще всё, а не этот один) не понимает, и то, что их в 1861 г. освободили от крепостного права – на пользу им и стране абсолютно не пошло, на наследничках тех освобожденных это видно сейчас совершенно явственно…
Обед почему-то привезли очень поздно, уже в третьем часу, – перловый суп и перловка на второе. И еще не успел я доесть свою котлету по-киевски (точнее, лаваш, в который ее тут зачем-то заворачивают) – открывается дверь, входит с «мусорами» Каретникова! Хорошо, что я уже давно готовился к ее приходу (в свете мечты дорогих демонов-соседушек о телевизоре), а мать только сегодня на свиданке сказала, что звонила ей – и та обещала прийти либо на этой неделе, либо на следующей. И вот, пожалуйста!.. Долго осматривала камеру, щупала матрасы и т.п. – как будто первый раз здесь. Быдляк, разумеется, тотчас же озвучил ей жалобу на «насущную тему». Я кое-как намекнул ей, что надо бы выйти, поговорить конфиденциально; так когда вышли – остановились прямо под нашей дверью откуда эти животные в камере могли слышать, – нет чтобы уйти к окну в коридоре, возле которого мы говорили в марте!.. И – с первого же вопроса я понял, что Миша Агафонов, зараза, так и не звонил ей, как я его уже дважды просил, и ничего насчет моей позиции по поводу телевизора не сказал! Будь ты неладен, Миша!.. Каретникова от меня всё это услышала впервые – и, поняв, наконец, что они хотят, а я не хочу, изрекла: «Какой вы жестокий, Борис!». Какая ты сердобольная, когда ночуешь-то дома, а не тут, в камере, со всяким отребьем и отродьем, дура несчастная!.. Тут же и вторая – интеллигентная бабулька, вечная каретниковская спутница – начала меня увещевать, что, мол, «надо договариваться» и что «если тихо сделают» (телевизор), то ничего. Будь ты неладна, старая глухая карга, – а весь разговор прямо под нашей дверью происходит, так что я даже отвечать толком не могу!.. В общем, вроде Каретникова обещала не передавать начальству просьбу демонов (а с ней пришел только какой-то мелкий начальничек с видеорегистратором, к нему я и не обращался), – но, увы, с ней ни в чем нельзя быть уверенным, она вполне может поступить по своему дурацкому разумению, – эта дешевая «правозащитница», общающаяся с уголовниками только под охраной тюремного начальства и потому склонная искренне их жалеть, сочувствовать и помогать… А насчет отдачи (уже перед этапом) моих вещей на волю – она и матери по телефону, и мне сказала, что сама забрать их не может, а только проконтролировать, когда я подам заявление начальству, чтобы вещи забрали на вещевой склад для отдачи потом матери.

24.9.13., утро (после завтрака)
Невероятно, но они – соседи – оба еще спят, проспали завтрак!.. :))) После вчерашнего, видимо.
С воскресенья (позавчера) на «суд» неожиданно «заказали» не только меня, но и быдляка. Как он ни отбивался, ни протестовал, ни напирал на то, что, мол, в апелляции специально просил рассмотреть без его участия, – его тоже повезли в Лефортовский «суд», и на сборке мы сидели с ним вместе, пока его не увезли. Сборка на этот раз оказалась не бывший карцер, а та самая, «родная» уже мне «красная» сборка, где сидел я столько раз с весны… Набита она была, как всегда по утрам, сверх всякой меры, сперва мне пришлось стоять, но потом один молодой уступил-таки место. Центрами внимания толпы были сперва болтливый без меры балагур-украинец из Харькова, – как выяснилось потом, 1978 года рождения, не говорящий по-украински и проходящий по своему делу как «сутенер» (с ним мы ехали потом обратно), а чуть позже – старик (по виду), тоже балагур, в реальности же – 1968 г., из своих 45 лет в сумме отсидевший 30, большую часть из них – на Беларуси, там же обзаведшийся семьей, так что быдляк потом назвал его в камере просто и коротко – «бульбаш» (но родом из России), – с ним мы ехали позже в «суд». Когда народу стало меньше и балагур-«бульбаш» стал спрашивать меня, что у меня за «беда» (как меня бесит это выражение!..), а я стал вкратце отвечать, – в одном из присутствующих вдруг – совершенно неожиданно и к моему изумлению! – обнаружился парень, с которым в 2006, в самом начале, лежали мы вместе в 20-й больнице, в больничном ИВС, – меня привезли, а он уже был там. Помню, мы хорошо с ним общались, я даже дал ему свой домашний телефон – и мать как-то тем сроком говорила, что он звонил ей из Углича, где сидел. И вот – когда я стал называть свои статьи, он сразу меня узнал! Да уж, как тесен мир… Увы, я не помнил даже, как его зовут, а он сообщил, что после того срока в Угличе успел отсидеть еще один срок – и вот сейчас по 158-й опять. Мелкий воришка-профессионал, видимо.
Как только стал писать всё это – демоны, как по команде, проснулись. :)
Ехали в «суд» втроем в пустом, огромном отделении автозака – я, балагур-«бульбаш» и молодой б/с, бывший «мусор», позарившийся вместе с подельником-дагестанцем украсть чьи-то велосипеды. Сразу в Бутырский «суд», в Бабушкинский, как в тот раз, не заезжали. Там, когда всех приехавших этой машиной, как обычно, перед шмоном ненадолго заперли в один боксик, – какое-то молодое глупое чмо с медведковских «пятерок», из соседних со мной камер, стало возмущаться, что я, мол, из «шерстяной хаты» и не должен сидеть с ними вместе, а какой-то быдлодагестанец-грабитель, сидящий сейчас в карцере, а когда-то (быдляк еще помнит, это было летом, кажись) – в 526, рядом с нами, даже попытался диктовать мне, куда (в какие боксики) и с кем я должен заходить и куда не должен.
Ну, а на обратном пути всё было еще интереснее. Спросили сперва, как я хочу ехать – отдельно или со всеми. Если отдельно – то только в «стакане». Со всеми, естественно, сказал я. Сел опять в тот же дальний отсек, у самой двери, чтобы в окошко на двери машины видеть дорогу. Но – влез в машину вот тот же молодой, долговязый, глупый-преглупый сосед из 527, кажись, – увидел меня, стал требовать, чтобы его посадили в другой отсек, т.к. я, мол, из «красной хаты» (это уже объяснил ему я) и будет «кипеш», если их, типа, живущих по понятиям, будут сажать со мной. «Мусора», сказавшие мне в начале, что, мол, обратно повезут гораздо больше народу, чем туда, так что свободного отсека не будет, недолго думая, всё-таки пересадили меня в «стакан».
Что ж, было там тесно, темно, душно, но терпимо, а благодаря таблетке даже не укачивало. Потом, позже, «мусор» открыл на двери «стакана» глазок – и я, пригибая шею и напрягая глаза, смог в эту дыру в железной двери видеть окно и за ним – улицу.
Как раз в это время ехали по ул. Космодемьянских – и когда выехали на Большую Академическую, – по большой надписи «Коптево» на углу я узнал местность.
Желтая, красная, но больше всё-таки ещё зелёная листва московских окраинных улиц, мокрая вчера от целый день шедшего дождя! Сплошь цветное, желто-зелено-красное всё вокруг проносится мимо, – и такая же гамма из окон тюрьмы. Листья пока еще в основном на месте, не облетели. Романтические, ностальгические цвета и пейзажи, сколько же они будят воспоминаний! Всё было точно так же – и осень, и желтизна, и дождь, и даже улицы те же самые, те же Космодемьянских и Б. Академическая, – когда меня «судили» в прошлый раз, осенью 2006-го! Всё повторяется в жизни, всё… Почему? Или это судьба у меня такая? Семь лет прошло… Что еще ждет впереди? Ясно уже, что ничего хорошего, но все равно – почему всё вот так?.. Лучшее это время года, цветное, самое красивое – сколько раз мне еще встречать в неволе? А в Москве – так это, пожалуй, уже вообще последний раз, – в ноябре ли освобожусь, или в мае, но и к следующему сентябрю, к следующим желтым листьям, очень надеюсь, меня уже не будет в этой стране… А пока что – всё повторяется, как круговерть, как мистика какая-то; хотя, конечно, на этот раз уже я чувствую себя сильнее и увереннее, – и потому, что опыта больше, и больше известность, и поддержка теперь уже международная, покруче, чем тогда, – и еще потому, что хожу я сейчас с палкой, а не на костылях.
В общем, с обратной дорогой тоже повезло. Из «стакана» меня через некоторое время опять пересадили в тот же отсек – и там мы опять были вчетвером – я, харьковчанин, еще один парень, не виденный мною утром на сборке, и «обиженный», тоже всю жизнь сидящий и на сборке утром об этом рассказывавший. Из разговоров конвойных ментов я понял, что первоначальный их план – после Бабушкинского «суда» ехать в Мосгор«суд» и там пересаживать всех по другим машинам, каждая на свой централ, – неожиданно отменился возле Бабушкинского «суда», когда оказалось, что туда (к Бабушкинскому «суду») едет другой автозак, и пересадить всех можно будет прямо здесь. Ждали, правда, этот автозак мы не меньше часа, а скорее даже больше. Но все равно – не было еще, кажись, девяти часов, когда приехали в тюрьму, еще час (м.б., и больше) на сборке – и, без шмона почему-то в этот раз, подняли в камеру пол-одиннадцатого где-то. Быдляк же, приехавший гораздо позже другой машиной и поднятый в камеру уже где-то только в первом часу ночи, рассказал вот сейчас, пока я всё это пишу, что и их почему-то не шмонали вчера.
Что же до самого моего «суда», то это было такое же позорище, такая же невыносимо гнусная комедия, как и обычно. Прежде всего – не удался мой трюк, задуманный по опыту предварительного заседания, – что если заявлять каждый раз отвод «судье», то, пока он будет уходить готовить письменный отказ, можно будет поговорить с ребятами в зале. Хрен там! – ублюдки-конвойные повели меня на 20 (!) минут, заранее названные «судьей», вниз! Закрыли в боксик, пока вниз, вверх, – минут на пять, не больше. Потом – адвокаты заявили наконец своё давно задуманное ходатайство о возврате дела прокурору, Трепашкин подробно расписал все основания для этого: и что по некоторым текстам ответственность предусмотрена в обвинении дважды, по нескольким статьям УК; и что не конкретизировано, в каком именно СМИ я собирался что распространять по 205.2.ч., и т.д. Казалось бы, основания совершенно железные, – но, конечно же, ублюдок «судья» Логинов отказал, а меня – еще на 20 минут, им так же заранее обозначенных, – опять спустили вниз. После этого, совершенно неожиданно, сам же «судья», спросив мнение сторон (мне было всё равно, прокурор – по-моему, против, а адвокаты – за), нашел, что не может начинать рассматривать дело без… свидетеля обвинения Носикова, того самого ублюдка-стукача, что написал на меня первоначальный донос, имеющийся в деле. Зачем он нужен как свидетель на «суде» - непонятно, но и мразь эта, которой после доноса на меня уже дали в интернете кличку Доносиков, естественно, сделает всё, чтобы не появляться на «суде» – он и на следствие-то всеми силами старался не прийти, несколько месяцев его там ждали. «Судья», велев прокурорше обеспечить привод Доносикова в следующий раз, отложил начало разбирательства на 8-е октября – ну и слава богу, чем дольше протянется, тем лучше!
Порадовали меня, конечно, ребята, – и это была единственная радость в тот день. Пришла собственной персоной Люда Евстифеева, которую я не видел – странно даже вспомнить – со дня приговора, наверное, в 2006 г., если не раньше. Пришел Паша Люзаков, как и обещал. Пришел Гена Строганов – и именно он сказал мне, что Миша Агафонов стоит внизу, на улице, с одиночным пикетом, так что с ним мы так и не увиделись (но потом, уже в тюрьме, один из конвойных «мусоров» сказал мне, что видел пикет). Был Веник Дмитрошкин с «Граней», – я еле узнал его. Была еще молодежь, знакомая мне по фотографиям, но не лично, журналисты или не журналисты – не знаю даже (но два человека сидели прямо в зале с ноутбуками в руках). И – наконец, – завершающий штрих. Когда заседание кончилось и «мусора» выгнали всех из зала, а я еще остался переговорить с адвокатами, стоя в клетке, – когда меня тоже вывели, то оказалось, что все бывшие в зале не ушли, а стоят здесь же, в каком-то закутке возле дверей зала – и они проводили меня дружными аплодисментами, на которые оборачивались многие, сидящие в коридоре у дверей других залов!..
Да, не было, увы, Е.С. – Трепашкин сказал, что она не в Москве и просила ходатайство (безнадежное, увы!) о ее допуске в процесс в качестве защитника готовить к следующему разу.
Ну и, наконец, Бородин, как только меня первый раз привели в зал, вручил мне – через конвой, естественно – распечатку от 23-го же числа с сайта некоего «фонда борьбы с русофобией». Там говорилось, что какой-то адвокат Буланов направил прокурору Москвы очередной донос на меня, требуя возбудить очередное уголовное дело по всё тем же 280-й и 282-й. Оказывается, профессиональных русопятов из «фонда» очень возмутило, что, пока я сижу в СИЗО, мой блог на LJR активно пополняется новыми материалами (в частности, их возмутили «Реплика», заявление про срыв олимпиады и стих про «мусоров» :) , и они требуют провести расследование, кто именно из сотрудников СИЗО дал мне устройство и обеспечил выход в интернет из камеры! :)))))) Я умер со смеху (внутреннего, беззвучного), прочитав это!.. :)))) Кроме того, их очень заинтересовал твиттер, ведущийся кем-то от моего имени (я уже читал об этом в майсуряновских распечатках, но понятия не имею, кто это делает; причем – фотку автор идеи взял именно ту, которую охотнее всего взял бы и я: в майке с волком, с концерта «Электрических партизан» в Питере в 2012 году). Причем, автор твиттера (по словам этих русобыдляцких уродов, с одной стороны, высказывал поддержку Басаеву и неприятие Путина, а с другой – собирал на какой-то Яндекс-кошелек деньги в мою поддержку, – так что эти идиоты не придумали ничего умнее, как обратиться в ФСБ, дабы там проверили, не переводились ли с этого кошелька, и кому именно, средства на «финансирование боевиков» на Кавказе!.. :)))))))) Правда – что совершенно нетипично для людей, действительно мне близких, так что это, думаю, все-таки был чужак, – твиттер после озвучивания этих претензий тут же закрылся, так официально и написав, что закрывается из-за претензий «фонда борьбы с русофобией», а потом аккаунт был удален. Но кошелек, видимо, будут проверять всё равно.
Лестное, но не очень приятное всё же сообщение. Чем мне это грозит? Прежде всего – истерикой тюремного начальства, и конкретно мрази-опера «пятерок», которым придут все эти запросы от прокуратуры. Повальными шмонами в камере в поисках телефона и ноутбука. :) Не дай бог, еще переводом куда-нибудь в другое место – на «спец», например, а то и в другую тюрьму, для большей изоляции (хотя это вряд ли, конечно). И – еще менее вероятно - новым уголовным делам по этим материалам, хотя пребывание в СИЗО, конечно, есть достаточно крутое алиби, а лог провайдера им на этот раз недоступен, не говоря уж о логе сервера. :) Едва ли они смогут это дело раскрутить, хотя предчувствия и не очень приятные, конечно; но – я не боюсь этих мразей!.. Война есть война – и я буду воевать с вами, русские мрази и свиньи, до самого конца, пока я жив!..

вечер (после ужина)
Ходили сегодня в баню. День пролетел довольно быстро и как-то незаметно. Весь день у меня было какое-то приподнятое, веселое, энергичное какое-то, бодрое настроение, которое я, однако же, не решился бы по совести назвать «хорошим». Скорее, было в этой бодрости и веселье что-то нервическое, искусственное, неестественное, – как будто я, не отдавая себе полностью отчета, инстинктивно стараюсь заглушить какую-то тревогу какую-то сосущую, тянущую боль в душе. Разумеется, я знаю, что там за камушек холодный лежит, в глубине моей души, тут ни искать, ни гадать не надо: это вчерашнее известие о том, что на меня написали новый донос прокурору Москвы – и, скорее всего, будет заведено еще одно уголовное дело. Когда все же эта мысль изредка, временами, выплывает на поверхность, – я гоню ее, говоря себе, что всё равно ничего доказать они не смогут, что было уже подобное – тем сроком дело по «РП» в Нижнем, когда был обыск у Пантелеева, и ко мне приезжали в лагерь с допросами аж дважды, и – ничего не смогли нарыть, и это притом, что в январе 2006 я еще был на воле, а сейчас – я в тюрьме, и это просто шикарное, железное алиби!.. – и т.д. и т.п. Но тревога всё равно остается где-то там, в глубине души, – безотчетная тревога под напластованиями всех доводов разума и логики, и я понимаю, что всеми этими сегодняшними – как летом прямо! – длинными веселыми разговорами и смехом с быдляком я просто стараюсь – тоже безотчетно – заглушить ее, отвлечься, ибо если она овладеет мной полностью, мне будет очень плохо – вот как было 6-го числа с зубной болью, только от предчувствия новой беды, да еще в тюрьме, никакие лекарства не помогают. Ну и – наконец – есть и еще одна причина этого сегодняшнего веселья, более слабая, но и более рациональная: радость от вчерашнего же известия, что следующий «суд» отложен аж на две недели, до 8-го октября. Немножко, слабенько – но я все-таки этому радуюсь; тем паче, это примечательно потому, что эту приятную новость я узнал вчера уже после того, как узнал основную, грустную – про новый донос…

27.9.13., утро (после проверки)
Мрази, мрази, мрази!!! Быдло, быдло, быдло!!! Ублюдки! Выродки!.. Мерзкая, зловонная грязь и слизь, – вот что (кто) меня окружает! Ей-богу, без всяких шуток, всю эту проклятую страну вот прямо сейчас выжег бы напалмом без всякой жалости! Всех вас, тварей, мразей, ублюдков, вонючих русских свиней, спалил бы!.. Ненавижу! Ненавижу!! НЕНАВИЖУ!!...
Гнуснее, мерзее, отвратительнее просто не бывает. Вчера этот урод так и не пришел, хотя я ждал после обеда, как договорились еще в «суде», – и ни хрена, облом! То ли не успел (а я так и думал, что в 12 сюда идти, как он хотел, – это поздно!), то ли опять чем-то еще занят был. Но всё важнейшее – предупреждение по новому доносу, прежде всего – так и не передано…
А зато вот сейчас, только что, перед проверкой, ублюдок опер все-таки приволок этим мразям телевизор!!! :(((( Новенький, плоский. Сука, е…чая мразь! Ублюдок тупой, белобрысый, вечно лыбящийся! Х…сос! Шкуру с тебя живьем содрал бы, мразь мусорская, оперская!.. Ну ничего, погоди, – жалобу я отправлю не сегодня – так в понедельник! Сука е…чая!.. Убил бы своими руками, глаза бы у тебя, оперской гниды, выцарапал бы! Что, нашел мою тетрадку с дневником? Ну читай, читай, сука, и радуйся, что пока глазенки твои еще на месте…
Мрази, ублюдки, рвань и срань, выродки, тупые суки, мразь, как же я вас всех, всех, ВСЕХ ненавижу!!! Эта сучка белобрысая, конечно же, отдавая телевизор, сказала им, что, мол, чтобы никаких жалоб не было, и – смотреть, мол, только до 12 ночи. Ага, как же, сейчас!.. Особенно после того, как уедет быдляк и заедет сюда еще кто-нибудь… Мрази, будьте вы прокляты со своим телевизором, суки!.. Итого – пять месяцев и восемь дней было спокойно в камере. Сейчас эти суки его налаживают, мастерят из провода от старого кипятильника (моего!) себе антенну, но – тишина в камере доживает последние минуты, ну от силы – еще час-другой, это ясно. Ни читать, ни думать днем, ни спать ночью опять будет невозможно, как уже было здесь весной…
Думал вчера об этом гнусном новом доносе. Одно радует: ведь я действительно этого не делал, того, что они мне пытаются пришить, ничего отсюда не вешал. Так что если даже и раскрутят это новое дело – «по закону» своему, если брать за образец дело нынешнее, с логами провайдера и пр. – ничего они мне нового не повесят, очень на это надеюсь. И не докопаются ни до кого из тех, кому действительно может грозить по этому делу опасность. Потому что если докопаются и повесят – это для меня будет таким же ударом и такой же болью, как если бы повесили мне самому…

вечер (после ужина)
Мрази, мрази, мрази!.. Быдло, быдло, быдло!.. :)))) (Горький смех.)
Настраивали полдня, настроили-таки себе канал «Перец», бывшее ДТВ, самая говённая, тупая, пошлая быдлоразвлекаловка, – и теперь сидят, блаженствуют, смотрят, слушают. Особенно дятел, конечно, – наконец-то, сбылась мечта идиота… Время от времени пытаются поймать еще что-нибудь (и «Перец»-то черно-белый, но не шипит, увы). Мрази, ублюдки, выблядки, сраное быдло… Тишина, да, увы, в камере кончилась. После обеда взял читать тем сроком уже читанный детектив Акунина «Левиафан» - с трудом продираюсь под их идиотские «прикольные видео» и бесконечную, жутким замогильным голосом с «разоблачительными» интонациями читаемую криминальную хронику. Какое говно!.. – впрочем, какая страна, такое и телевидение (и такое и население, для которого это телевидение делается. Акунин на этом фоне смотрится прямо-таки аристократом…).
А этот, черт бы его побрал, – так и не пришел, конечно. Я прекрасно понимал, что в пятницу уж он, понятно, не придет, если не пришел в жестко, конкретно договоренный четверг. То ли не успел, то ли занят другими «делами», а вернее всего – узнав, что мать приходила на свиданку (в среду, позавчера, и я об этом, кажись, так и не писал еще здесь, – решил, что слишком жирно мне будет в одну неделю и он, и мать… Сука… Завтра-послезавтра – выходные, потом – ждать его всю следующую неделю , быть наготове (это очень обременительно, т.к. в любой день может быть опять шмон, а для шмона требования совсем другие, противоположные), и, если в ту неделю не придет, то за ней, во вторник – уже и «суд» очередной, и он может мне там «точно» назначить очередной день своего визита, в который опять не придет…
Мрази, ублюдки, суки! Будьте вы все прокляты и сдохните поскорее!.. Мразь Россия, когда же наконец я смогу всю тебя, суку, выжечь напалмом?!.

28.9.13., утро (после завтрака)
Мрази опять «гуляют», и, видимо, это теперь будет единственный спокойный час в день (и то далеко не в каждый). Вчера они «поймали» себе к вечеру еще несколько каналов, в том числе, конечно, быдлоразвлекательный ТНТ – куда же без него! – и до ночи смотрели «камеди вомен», «камеди клаб», «камеди баттл» и прочее говно. Я вынужден был не только лечь, отвернувшись лицом к стене, но и – через толстый двойной воротник кофты (на молнии), надетой на мне, заткнуть себе пальцами левое ухо, оказавшееся сверху – а правое было прижато к подушке, – чтобы не слышать этот словесный телепонос. Беда в том, что если долго лежать в такой позе – начинает болеть с левой стороны шея, волей-неволей приходится переворачиваться. Животные эти ничего не сказали мне, ни о чем не спросили, но, видимо, сейчас вот обсуждают вдвоем на «прогулке». Ни о чем их просить, пусть даже сделать потише свой любимый «ящик» (любимое выражение домушника), я не собираюсь, говорить с ними мне вообще совершенно не о чем, пусть наслаждаются круглые сутки обществом и интеллектом друг друга. Молчать, находясь среди быдла, мне вообще не привыкать, опыт имеется. :) (Грустная улыбка.) В отличие от той зимы, от 408-й «хаты» с подонками, – у этих нет телефона, так что я ровно ничего не теряю. :) И, к тому же, тут-то уж не «людская хата», как мне постоянно тыкали там, – ну и слава богу. Теперь меня связывает с этими двумя телезрителями только одно: я должен (?) им (почему-то) раз в три недели мыть туалет (но если очень уж достанут – могу отказаться, а вот они мне хрен запретят им пользоваться, особенно когда владимирский быдляк наконец уедет).
В общем, жизнь тут сильно ухудшилась со вчерашнего дня; вечерА – самое лучшее и спокойное до сих пор время, когда меня немного отпускало и можно было подумать хоть о чем-то хорошем, а не только об ужасном, голодном будущем в лагере, теперь непоправимо испорчены телевизором. Выключили они вчера в 11, я сразу сел есть, – походить, подумать, сосредоточить и расслабить свое внутреннее «я», как каждый вечер я делал, уже не было времени, да и желания тоже, – всё было отравлено в душе… Ел целый час, пил чай – уже заиграли по радио их вонючий «гимн» (музон расстрелов), потом сразу лег. Проснулся – радио отбивало очередной час («больше, чем радио!» замогильным голосом), но не сразу, я до этого еще долго лежал. Сколько, собственно, времени, однако, не сказало. А дальше, еще через час (я так и не спал уже больше) – опять гимн. Значит, проснулся в пятом часу, а лег в первом. Четыре часа сна за ночь, вместо положенных восьми… И это еще хорошо, что четыре, а то, бывало, и час всего, тем сроком…
Почему же, почему я не уехал? Ведь отчетливо помню тот момент, утро в бараке, поздней осенью 2007-го, когда пришла впервые эта мысль, еще неуверенно, как вопрос. Будь всё проклято!.. Почему же я не уехал, идиот?.. Зачем и тогда-то, в 2004-м, вернулся? Эх, знать бы мне тогда про этот самый «женевский паспорт беженца», о котором пишет теперь Антоша, знать бы тогда MFF… Суки, будьте вы прокляты с вашей Россией – мразью и ублюдиной – и с вашими 140 млн. быдла на веки вечные!..
Зуб – тот самый, верхний справа, дико болевший 6-го и 7-го сентября – опять обрел чувствительность, увы. Хотя и не такую, как летом, когда там сам по себе постоянно ныл нерв. Сейчас – тупая боль при нажатии, потом проходит. Весь день не болит, но за ночным чаем – второй уже раз подряд – кусаю им конфету, как раньше, – и очень больно… :((

день (после обеда)
Древние великаны, Адам, всемирный потоп, ангелы-хранители, НЛО, библия, веды, китайская угроза России, скорое вымирание европейцев от однополых браков… О-о-о!!... Они поймали утром, придя с «прогулки», Рен-ТВ, и весь день слушают этот густой, махровый, густопсовый бред, мешанину из библейских сюжетов с НЛО, со ссылками через каждую минуту на неведомых «ученых», ни один из которых не называется по имени. От этого многочасового бреда, передача за передачей таких вот «сенсаций», вполне можно сойти с ума, не хуже, чем от художественных фильмов о ментах и неудачных замужествах. «Научные» открытия и сенсации для быдла… Увы, умом я понимаю, что даже от жалобы в УФСИН, пересланной через волю, эффекта все равно не будет, – телевизор, увы, уже всё равно не заберут. Быдловизор, точнее. Жаловаться Каретниковой, писать и идти на прием к самому местному начальству – надо, да, но нутром я чувствую, что всё уже бесполезно. Придется сутками, неделями, месяцами слушать телеканал, сознательно и целенаправленно генерирующий «сенсационный» псевдонаучный бред, дабы засрать все мозги обывателю и сломать всю нормальную, действительно научную картину мира… Господи, за что мне это?!. Так хорошо было эти пять месяцев, ровно 160 дней, пока в камере не было работающего быдловизора!.. Суки!!!...

29.9.13., утро (после завтрака)
Дьяволы эти опять ушли «гулять» – и слава богу, хоть воздух чище на это время, подышать без них…
О, как всегда, – сможет ли кто-нибудь из небывших понять, какое это мучительное, горькое унижение: уже в темноте, уже под полночь, это ясно, – сидеть и мучительно ждать, когда же эти б…ди досмотрят свое очередное «кино», наконец, чтобы иметь возможность поесть (под их «кино» мне кусок в горло не лезет) и лечь, наконец, спать, хоть чуть-чуть отдохнуть от этой бесконечной, целодневной пытки телевизором и бредом из него… Но вчера, увы, жрать пришлось под эти телепомои. Сразу после итоговой программы Максимовской по Рен-ТВ они стали там же смотреть какой-то фильм; часа три он шел, как обычно, вместе с рекламой, и я все-таки надеялся, что вот-вот он кончится – и ВСЁ!.. Но тут в анонсе, в перерыве, сказали, что второй фильм – продолжение первого – «прямо сейчас», в 23-45! Еще на три часа!.. Тут уж меня прорвало, я понял, что ждать нечего, поел и лег. Омерзение, ярость, тошнота в душе были такой силы, такого накала, что какой уж тут сон! – да плюс фильм же так и продолжал орать!.. Но тут быдляк, видимо, что-то вспомнив (или остатки совести вдруг проснулись?..), сказал дятлу, что, мол, вот сейчас «добьём серию» (каждый фильм делится на куски – типа, серии – идущие подряд) – и спать, да? – а то, мол, он прикинул, – до трех, до полчетвертого будет идти. Вскоре, как я лег, он всё же выключил, предварительно, конечно, как всегда и как все они, ритуально пощелкав другими каналами, – мол, нет ли где еще чего-нибудь еще интересного; это – прекрасно видя, что я уже лег спать…
В обшем-то, конечно, какой там сон, после ТАКОГО (весь день от звука телевизора было такое чувство, что меня электричеством пытают, всего аж трясет). Ну да, засыпал пару раз, просыпался, потом опять засыпал, задрёмывал, – в общей сложности, наверное, часа два проспал, не больше. Проснулся, как обычно, задолго до шести, до включения света, – а эти суки себе дрыхли и похрапывали, дятел еле изволил встать к завтраку, получить его; быдляк проснулся и того позже, да и вчера днем дрых часа два. Как обычно: тупое, толстокожее, гораздо лучше приспособленное к тюрьме (благодаря своей бессмысленности) быдло наслаждается в тюрьме жизнью, жрет-пьет-дрыхнет-смотрит телевизор, а я страдаю. Ведь именно лишение сна – худшее, что тут может быть, это я знаю еще по опыту того раза…
Что ж, после проверки напишу жалобу в УФСИН, заявления Горбачеву (зам по оперработе, тот, что летом отдал мне майсуряновские распечатки) и психологу (сильно ухудшилось психологическое состояние, – это как раз по ее части, пусть поможет срочно убрать быдловизор), письмо матери, чтобы тоже начинала скандалить и жать на все кнопки по поводу этого проклятого телевизора, чтобы его убрали, – но, увы, боюсь, что все эти усилия не помогут , что мучиться мне еще долго. Если максимум – 7,5 лет, то осталось мне на сегодня 2423 дня…

вечер (после ужина)
Отдал письма – матери и в УФСИН - и заявления – Горбачеву и психологу. Расписаться за них пока не принесли, кстати. Блин, просто представить: сегодня опять полночи сидеть и ждать, пока у них закончится это очередное говно… пардон, кино. Тоска, тоска смертная, и всё бессмысленно – жизнь не сложилась, и ничего уже не исправить… Быдловизор хохочет…

30.9.13., 9-01
Демоны опять «гуляют». Вчера очередной идиотский фильм у них закончился довольно рано – в 23-25, объявляли в анонсах, там уже должно было начаться что-то другое. Быдляк, как обычно, еще пощелкал, поискал, прежде чем выключить. Расписаться за заявления – за оба – таки принесли, вскоре после того, как я написал, что не несут. Быдляк, разумеется, тут же спросил, к кому я писал заявление и – услышав ответ – о чем? Я ответил, что на прием к начальнику – узнать кое-что («поинтересоваться»), а про Горбачева и психолога говорить не стал, – зачем? Быдляк, разумеется, подозревает об истинной цели моих заявлений – он не совсем идиот, довольно смышлён, – но ни доказать, ни, тем паче, предотвратить мою попытку добиться убрания отсюда телевизора он не может. Вчера ночью, когда они уже дрыхли, а я ужинал, – несколько раз (чаще, чем обычно) заглядывали в «глазок» на двери, причем один раз я услышал за дверью свою фамилию. А сейчас, выпуская их на «прогулку», один из двух «мусоров» спросил громко: «А что, политзаключенный не ходит?». Из этого я заключаю, что, видимо, когда они вчера вечером разбирали заявления, их поразило слово «политзаключенный», которое я на обоих своих заявлениях написал, – настолько, что они, видимо, даже ходили на меня посмотреть в «глазок», пока я ел…
Всё это, конечно, прекрасно, но – началась новая неделя, неделя мытья туалета. :)))) И – нового ожидания Бородина, тоскливого ожидания день за днем хотя я почти уверен, что если он и придет, то не раньше четверга, это его любимый день, – а сегодня только понедельник. Как там развивается донос в прокуратуру – нет никакой информации, хотя опасность сохраняется. Должна еще, по моим прикидкам, сегодня-завтра быть почта, много, в том числе письмо от Майсуряна, 34-е. И – очень любопытно, сколько именно придется написать заявлений Горбачеву и психологу, чтобы они все-таки вызвали…

день (после обеда)
Прибегал после проверки мразь опер, выдергивал меня в коридор (даже не в кабинет) и очень возмущался, – мою жалобу в УФСИН ему таки показали!.. :))) Грозил мне всякими карами, – а с них (сокамерников), говорит, возьму объяснение, что они только до 22-00 смотрят ТВ, так что ты, мол, ничего не докажешь. То бишь, лжесвидетельство практикуется вполне открыто, о нем и не стесняются говорить вслух, ага… Следом за мной тотчас вызвал быдляка, я думал – писать это лжесвидетельство, но через полминуты тот уже вернулся – в ярости, конечно, и стал жаловаться дятлу, – мразь опер, то бишь, просто ему сообщил, что я написал жалобу. Мне практически ничего не сказал, зато, я слышал, дятлу, своему нынешнему, так сказать, «семейничку» (еще бы – его передачи только и жрет, больше самого дятла, самому-то московская тетка почему-то ничего не шлет) сказал, что, мол, садись теперь со мной (за стол, есть в обеды и ужины), – мол, со мной, «доносчиком», это быдловатое владимирское чмо теперь есть не хочет. :))) В обед так и сделали, – я ел первым, один, а они – вдвоем после меня. Хорошо еще, что хоть брать мне баланду не отказываются, – а в остальном всё повторяется, что было и в 408-й, только здесь для этого есть хоть какая-то формальная причина, а там не было вообще никакой.
Вот только стали меня одолевать сомнения – писать ли «заявления №2» Горбачеву и психологу. Естественно, на «№1» ни тот, ни другая и не подумали отреагировать.

Дальше

На главную страницу