Борис Стомахин

Умер Горбачев.

Нобелевский лауреат, «лучший немец» 1991 года, первый и последний президент СССР. Организатор перестройки, разрядки, освободитель советских политзаключенных и пр. и пр. и пр.

Историческая фигура мирового уровня, короче.

«Освободитель» – для одних, «предатель» и «агент ЦРУ» – для других.

Но неправы и те, и другие.

Лавровые венки и почетные звания не были им заслужены. Это тот случай, когда они достались, можно сказать, по недоразумению. По ошибке.

Впрочем, никаким и ничьим агентом он, разумеется, не был тоже. Лимонов когда-то верно заметил: как и чем можно подкупить властелина полумира, у которого есть ВСЁ?..

Горби был протеже Андропова, он должен был, по идее, стать генсеком КПСС сразу после Андропова, а не после Черненко. Идеи перестройки, демократизации, косметических изменений режима с целью, грубо говоря, получить от Запада деньги на модернизацию режима, ибо больше взять было негде, – разрабатывались еще при Андропове, еще когда он был главой КГБ. Целые институты разрабатывали тогда эту тему – как сделать видимость либерализации советского режима, не меняя его по сути и не упуская, разумеется, власть из рук. Поскольку полный тупик, в который зашла Система, стал очевиден наиболее прозорливой части ее верхушки еще в начале 80-х, при Брежневе.

Горби делал, таким образом, не своё. Он просто выполнял первые года три программу Андропова – недаром чекисты в откровенных беседах тогда говорили, что это ИМ «партия поручила проводить демократизацию».

А потом выпущенного из бутылки джинна уже не удалось (к счастью) загнать обратно. Все, кто был вне Системы, кто был ее врагом, кто прошел все круги ее ада, кто просто хранил память о прошлом, начиная еще с красного террора 1918 года, все, кому было что сказать, но у кого доселе был заткнут рот – решили, по выражению Новодворской, покорыствоваться этим показным, чисто внешним временным ослаблением гаек и протиснуться как-нибудь в возникшую в Системе узкую щель. Щель в заборе, которым советский концлагерь 70 лет был наглухо отгорожен от человечества.

И их – всех вместе, включая все репрессированные народы, все политические течения, все религии и церкви, всех выживших узников сталинского террора и брежневских психушек, всех жертв разных эпох советской власти и разных ее ипостасей – оказалось такое чудовищное количество, скелетов в шкафу оказалось такая громадная армия – что Система не выдержала и пошла вразнос.

Поистине, прошлое умеет мстить за себя…

У КПСС в целом и у Горбачева лично – банально вырвало из рук руль. Их смыло этим вырвавшимся на волю потоком. Этой лавиной человеческого ужаса, страдания, боли, горя, крови, праведного гнева и жажды свободы, которая накопилась за 70 лет под коммунистическим спудом. Призраки тех, чьи простреленные сзади черепа находили в те годы в расстрельных ямах 30-х годов по всему СССР, произнесли советскому режиму свой приговор…

Он не «освободитель». Он совершенно не хотел и не собирался терять власть.

Просто так получилось.

Руль вырвало из его рук – и единственная его… не заслуга, конечно, но отличие от кондового коммунистического стандарта – что он здраво рассудил: жизнь дороже власти. Пойди он ва-банк, решись давить протестующих по всем советским «республикам» (колониям) танками, как китайцы на Тяньаньмынь, а не просто разгонять ОМОН-ом, как митинги ДС на Пушке, – не было гарантии, что народная ярость не снесет режим, а сам он не кончит жизнь как Чаушеску.

Вообще, призрак Чаушеску, должно быть, сыграл после 1989 года немалую роль и в исторической судьбе закатного СССР, и в личной судьбе Горбачева. Если переть напролом, как все его предшественники, – могло и получиться, как в том же 1989 получилось в Китае. А могло и не выгореть, как не выгорело у Чаушеску, приказавшего – в лучших большевистских традициях – стрелять в народ. За пределами СССР революция началась раньше и набрала больший разгон – так что примеры для анализа ситуации и своих потенциальных возможностей у Горби были.

Решил не рисковать. Понял, что жизнь все-таки дороже. Что лучше живым рекламировать пиццу, чем в звании пожизненного генсека быть расстрелянным или повешенным. Сделал, в общем-то разумный для нормального человека – но совершенно нестандартный для советского коммунистического пахана – выбор.

И прослыл освободителем, победителем коммунистического Дракона, избавителем, мессией и праведником мира….

Совершенно незаслуженно, разумеется.

И благодарности, и лавровых венков, и неисчислимого количества разных почетных званий, премий, орденов разных стран мира и прочих регалий – не стоил.

Хотя бы потому, что осторожность Горбачева – это все-таки осторожность коммунистического вождя, а советский коммунистический вождь, вышедший, как и все они, из шинели Сталина, – это убийца и палач по определению, по всей своей сути.. Даже Ельцину, искренне порвавшему с коммунизмом, но именно в школе коммунизма учившемуся всю жизнь, не удавалось потом, в 90-е, преодолеть именно эту выучку, эти методы…

А Горби и не собирался их преодолевать, – он ими жил, но все же в острые моменты пытался соблюдать осторожность, особенно после казни Чаушеску. Не переть напролом. Но ночь с 8 на 9 апреля 1989 года в Тбилиси – случилась еще при живом Чаушеску.

Потом ввод советских войск в бушующий Баку – январь 1990.

Попытка загнать вырвавшуюся на волю Литву обратно в советское имперское стойло – январь 1991 года, Вильнюс.

Во всех этих случаях погибли люди. Не так много, как погибло на Тяньаньмынь, скажем. Не так много, как гипотетически погибло бы при Сталине, Хрущеве, Брежневе, Андропове, командуй парадом они…

Но люди погибли. Погибли те, кто хотел независимости от империи, кто уже вышел из-под ее контроля – и тем представлял для нее экзистенциальную угрозу.

Их убила советская армия, советские спецслужбы, советская тоталитарная Система. И как бы Горби ни отрицал потом, как бы ни перекладывал вину на ЦК, на политбюро, на своих генералов, на кого угодно еще – в советской системе власти такие вещи не могли быть никем санкционированы, кроме первого лица. Никто не взял бы на себя ответственность.

В частности, насчет Вильнюса января 1991 это вполне доказано рассказом Ландсбергиса, как он не мог дозвониться до Горби, но позвонил Ельцину, попросил его позвонить Горбачеву – и тот сразу же дозвонился.

Буковский еще в 2011 году, когда Горби прилетал праздновать свое 80-летие в Лондон в компании английской королевы, предлагал арестовать его там для последующего суда за эти массовые убийства 1989-91 годов. Почти никто тогда не поддержал его ни в России, ни вне ее. Даже Новодворская умудрилась в 90-е простить Горби все свои сухие голодовки во время 17 пятнадцатисуточных арестов конца 80-х – и подружиться с ним, и оправдывать его поведение до конца своей жизни. Типа, он мог ничего не делать – а он дал, типа, свободу. А 13 погибших в Вильнюсе – это, мол, очень мало, могли быть тысячи трупов…

Очень жаль, что Горби не был арестован тогда в Лондоне и осужден. Его не казнили бы, разумеется, и не посадили бы пожизненно. И даже какого-то большого срока бы не дали. Учитывая его возраст, мировую репутацию, Нобелевскую премию, немедленно поднявшийся в его защиту вой массы знаменитостей мирового уровня – наказание было бы, скорее всего, символическим.

Но и это символическое наказание было бы страшно важным – первый в истории России пример наказания живого еще коммунистического тирана за его преступления. Не за мифический «развал СССР», не за мифическое «предательство» коммунизма и совка, за которые его по сей день люто, бешено ненавидят поголовно все русские рабы – а за убийства людей в бывших (теперь уже) русских колониях.

За убийства людей в судорожных попытках советскую империю СОХРАНИТЬ, а вовсе не «развалить». Ибо совершенно не в русских исторических традициях отказываться добровольно от власти, из Кремля всегда выносили только вперед ногами, – а он не мог не понимать, что без СССР он никто, пустое место. Отставной козы барабанщик. Почетный нобелевский пенсионер. И понимал – и даже сделал в 1996 году жалкую попытку вернуться, баллотировался в президенты РФ…

Путина, говорят, Горби очень боялся и рот по поводу восстановления тоталитарного режима в РФ не открывал все эти годы. Еще бы, – знал не понаслышке, что такое советское КГБ, пришедшее к власти в 2000 году в лице Путина. С чекистов вполне сталось бы, в отличие от англичан, арестовать Горби – и, к восторгу всего населяющего РФ совкового быдла, устроить над ним показательный «суд» за «развал СССР». И никакие западные протесты и заступничества не помогли бы…

Вот так бывает, что в результате ошибки, недоразумения, «что-то пошло не так» – человек на десятилетия становится звездой мирового уровня, гуру интеллигенции, чем-то вроде святого… По ошибке. По трусости поставить на кон всё, включая собственную жизнь, – и только. История еще покруче, чем с Лехом Валенсой, который десятки лет был иконой поляков, гуру, вождем борьбы за освобождение от коммунизма, тоже нобелевским лауреатом... – а потом оказался банальным стукачом польской коммунистической госбезопасности.

Политзаключенных в 1987 году Горби выпускал не из милосердия к ним, конечно, – просто он не мог не понимать, что реально они ничем его власти не угрожают, а на Западе числятся узниками совести. Этот жест был адресован исключительно Западу – просто пускание пыли в глаза, имитация смягчения режима.

Не все выпущенные, как планировалось в Кремле и на Лубянке, стали петь осанну новому молодому вождю-«реформатору». Выпущенный самым первым Сергей Григорьянц, например, отказался наотрез и стал горбачевское перестроечное лицемерие, наоборот, разоблачать.

А вот у дольше всех просидевшего, больше всех хлебнувшего хрущевско-брежневского политзэка Михася Кукобаки, тогда же освобожденного, еще в нулевые годы стоял дома на шкафу большой казенный портрет Горбачева эпохи политбюро – с крупной корявой надписью от руки: «Освободитель».

Вот так ошибаются иной раз даже старые, все лагеря и спецпсихушки прошедшие, матерые политзэки с четырьмя судимостями…

Земля стекловатой.