Борис Стомахин
Наша демократия, увы, не состоялась. Гигнулась, дала дуба, преставилась - по классификации мастера Безенчука - или, проще говоря, накрылась медным тазом. Ельцин, с таким восторгом избранный в 91-м, не выдержал роли вождя, пророка, нашего Моисей - а нам ох как не помешало бы 40 лет провести с ним в пустыне, дабы забыть о советских котлах с "социальными гарантиями". Но Ельцин, увы, спекся уже через 9 лет и вместо Моисея оказался Гинденбургом, что ему и предсказывали неоднократно в последние годы его президентства. "Скучно на этом свете, господа!"
Как много мы недоглядели! Не поздно ль казниться теперь? Или только теперь-то, битые и поумневшие, мы и сможем в царство свободы дорогу грудью проложить себе? Пожалуй, над основными ошибками именно теперь, когда есть время и нет, поскольку темные силы нас злобно гнетут, никакой возможности активно действовать (а у кого то и вообще ничего, кроме тюремных стен вокруг да решетки, нет), поразмыслить и стоит.
У нас некому было строить демократию, пользуясь с неба упавшей свободой. Главная-то беда, разумеется, в том, что свобода именно упала с неба, а не была завоевана, оплачена кровью, добыта в боях и походах: Но даже той дармовой свободой, которую нам, как заячий тулупчик, пожертвовал с барского плеча кандидат в члены политбюро ЦК КПСС Ельцин, можно было все же воспользоваться ("покорыствоваться", как говорит Новодворская) гораздо умнее.
Так вот, некому. Не было у нас своего "передового отряда". А были только хилые и аморфные движения типа "Демросии", которые твердо знали, против кого они (в основном против правительства Горбачева-Рыжкова в 1990 году), но никак не могли сформулировать свое общее "за". Да и пытались ли сформулировать? - судя по тому, сколькие из них уже в 1993 году оказались в БД вместе с Руцким и Хасбулатовым:
Мы давали голосовать всем. Даже люстрацию наивно-добрый Ельцин не позаботился организовать. В сентябре 1991 года все в ужасе кричали об "охоте на ведьм" - только бы, упаси бог, ее не допустить! - и поэтому коммунисты (вместе с уже тогда зародившимися нацистами) остались напуганными, но не разгромленными, как следовало бы. И расплодились за ближайшие годы так, что 1993-й стал просто неизбежен. И теперь, хотя мы твердо отстаиваем демократический конституционный строй 1993-го года, делать это довольно непросто: ведь одновременно с референдумом, на котором была принята эта первая в истории России демократическая Конституция, прошли парламентские выборы, на которых победил вполне себе фашист Жириновский. И что - признавать теперь выбор народа частично, на 1/2, а народные симпатии в этот же момент к Жирику (или через 2 года к Зюганову) - не признавать? Мы, собственно, и так их не признаем, и народ еще как может быть неправ! - но все же хотелось бы большего единства, так сказать, формы и содержания в демократической стране. Иначе это всегда кончается тем, к чему мы пришли сегодня.
Демократия - это когда запрещены коммунисты и разрешены наркотики. Это когда запрещены нацисты и легализованы однополые браки. И никак иначе. А у нас пока что все наоборот, да и при Ельцине "демократия" наша этим единственно верным критериям тоже никак не соответствовала. Итог, как говорится, перед глазами. Тот закономерный итог, который всегда бывает, если не завершать начатые революции или легкомысленно поручать это одному-единственному человеку, пусть даже и "гаранту".
Никакой критики не выдерживает "правозащитный" подход наших нынешних демократов, даже самых лучших из оставшихся таковыми, из отказавшихся с самого начала плясать под путинскую дудку. Они готовы признавать одинаковые права за всеми и защищать всех. Друзей, правда, с большим энтузиазмом, чем врагов - но и врагов тоже. Тех самых комсомольцев, которые и им, своим защитникам, как одному своему однопартийцу в Калуге, подложат бомбу под дверь квартиры и взорвут. Тех самых баркашовцев, которые будут их расстреливать. Такие "борцы" никуда не годятся. Они будут действовать не из интересов дела, а повинуясь голосу своей совести, что, конечно, вообще-то неплохо, но у них почему-то приобретает обычно форму "всем сестрам по серьгам". Того, что интересы защиты каждого отдельного баркашовца или коммуниста в каждом частном случае приходят в неразрешимое и трагическое противоречие с общим планом переделки и перестройки общества в целом - они упорно не хотят замечать. Выбирая часть вместо целого, "правозащитники" не получат в итоге ни целого, ни даже части.
Вместо них бороться с тиранией должна железная Армия Свободы. Она должна вырасти, выковаться, сложиться под огнем. Таких возможностей по мере развития ситуации будет все больше и больше, - уж в чем - в чем, а в репрессиях недостатка не предвидится. Армия, которая вместо вечного интеллигентского хныканья и вздохов поставит, наконец, перед собой Цель - и двинется к ней. Не останавливаясь - по меньшей мере, морально - ни перед какими препятствиями.
Да, собственно, все наши разногласия и споры, все нынешние расхождения между, условно говоря, "правозащитниками" и "революционерами", лежат исключительно в моральной сфере. Делать реально мы пока все равно ничего не можем (хотя у "правозащитников" все равно таких возможностей больше, чем у нас). Но вот моральное свое отношение к проблеме, готовясь к будущим битвам, обязаны выяснить уже сегодня. Или правозащитнические сюсюканья с красно-коричневыми, их вечная "умеренность и аккуратность" боязнь кого-то из кажущейся им огромной армии потенциальных сочувствующих отпугнуть резким лозунгом или фразой. Или "демократия для демократов", а "если враг не сдается - его уничтожают". Это ведь так просто - для нормального человека - стать демократом и пользоваться всеми благами демократии. А наш расчет - не на быдло и шваль, которые к этому принципиально неспособны, но которых так жалеют и о "социальной защите" которых так заботятся наши "правозащитники" - моралисты и гуманисты. Хватит. Уже пробовали один раз. Быдло очень любило Зюганова, но в конце концов все равно склонилось на сторону Путина - как же, "настоящий полковник"! В следующий раз надо просто быть умнее и до выборов даже близко таких не допускать - ни "героев" этого романа, ни - желательно - их электорат. А то опять лет через десять не будет повести печальнее на свете.
Демократия против свободы - идиотская ситуация, ставшая у нас традиционной. Как только снимешь с рабов колодки и дашь им права - они на свободных выборах добровольно и с энтузиазмом выбирают себе в правители своих вчерашних надсмотрщиков. И - что самое ужасное - нам вместе с собой! Такова уж планида у этого народа и этой страны, и вылечить ее, видимо, не удастся. Демократия не должна превращаться в охлократию, а охлократии нельзя позволять прикрываться маской демократии - таков главный урок ельцинского периода истории России. Все, что происходило в стране с самого момента взрывов домов в Москве в сентябре 1999 - это была именно охлократия, власть толпы, власть массовой истерии обезумевшего стада. И именно эта истерия вознесла на трон Путина. Наша Армия Свободы - название, конечно, чисто условное - только еще складывается. Но битые армии, как известно, учатся лучше небитых. Стоило только Ельцину в 91-м ввести люстрацию, стоило только разогнать КГБ, признать сразу же независимость Чечни: Эх, сколько возможностей было упущено!.. Мы должны позаботиться и воспитать своих бойцов так, чтобы они не испугались, как их отцы в 91-м, "охоты на ведьм" и не повторили этих ошибок в следующий раз.
Нынешняя самодовлеющая имперская государственность России несовместима с демократией. Значит, она рухнет или будет тем или иным способом разрушена. Героические чеченские партизаны делают сегодня только первые шаги к этой цели, продолжить же должна революционная партия уже в самой Москве. Страна, где власть веками существует для самой себя, считая все население лишь подданными и холопами, от них не завися и их презирая, генетически неспособна к демократии. Значит, России - этой гнилой колоды, лежащей поперек дороги человечества - не должно быть и уже лет через 15-20 не будет на политической карте. Ежедневный кошмар цивилизованного мира наконец-то закончится. Демократия будет, а вот Россия - нет.