МАЙ 2009

2.5.09. 9-01
Не было времени за эти дни даже записать последние новости. Главная, пожалуй, из них, – позавчера вечером отрядник принес мне письмо от моей Ленки. Вот уж чего я не ожидал, хотя и думал о ней почти постоянно, – скорее ждал уж письма от Мани Питерской, которая сказала мне, что отправила, но что-то его долгонько нет.
Ленка не обиделась на мое прошлое письмо и написала, – ну что ж, это уже хорошо. Пишет, что любит меня по-прежнему, что очень ждет, просит ее простить за все (впрочем, довольно невнятно); жалеет, что я усомнился в ней и в ее любви (а как было не усомниться после стольких эпизодов, сколько я привел ей в том письме?!), что и вправду была очень больна в том году, в июне, когда не поехала ко мне (вот уж в это я совсем не верю, прости!); теоретически она вообще признает возможность того, что была (или может быть) неправа, – это что-то новенькое!.. Раньше сознание абсолютной собственной правоты был в ней абсолютно непоколебимо. Просит принимать ее такой, как она есть, – ну да, а что еще остается? Только не принимать совсем... Но, конечно, отношение мое к ней уже надломлено, отравлено всем этим, что было, о чем я писал ей в прошлом моем письме. Не та уже романтическая близость через все решетки и расстояния, не то беззаветное обожание, которое было в первое время в тюрьме. Увы, если это у нее и настоящая любовь... Я верю, что в глубине души она и впрямь меня любит, верю; это можно и раньше было заметить. Но эта любовь – что есть, что нет, ибо от человека любящего обычно бывает реальная, практическая помощь и поддержка в жизни, тем более в беде, в трудных ситуациях; уж как минимум, обязательно, непременно – бывает интерес к любимому человеку, тяга быть с ним рядом; а тут – ничего... Чтобы заставить ее писать мне ответ сразу же – надо было написать ей письмо настолько резкое, как в прошлый раз. И – все равно она неисправима: ее письмо начинается с упоминания, что на дворе март, а на конверте стоит штемпель почты напротив ее дома: 18 апреля!
Зато написала она, как помогли и поддержали ее те мои короткие звонки в декабре – когда я всего лишь диктовал телефон и просил перезвонить, а она ответила: а почему обязательно завтра, разве нельзя в другой день?.. Раз так, я снова вчера набрал ей, попросил перезвонить на тот же номер. Она сперва хотела отговориться, что сперва поужинает, но я настаивал; тогда оказалось, что она пробовала звонить, но не получается, – набирает какой-то код города и т.д. (совсем как и мать моя раньше). Я объяснил, как звонить, но она в итоге, конечно же, так и не перезвонила. Что ж, пусть это тоже останется на ее совести...
Кошка Манька наконец-то окотилась. Когда она вчера не пришла утром к завтраку, я сразу подумал: ну вот, должно быть... И точно. Пришел из бани – под шконкой моей стоит какой-то неизвестный и непонятный клетчатый баул.
Пока писал (уже 9-26) – жизнь вмешивается и приносит новости, горячие в самом буквальном смысле. Кто-то пришел, сказал: горит баня! Вышел во двор – вдали, слева, за бараками, огромные клубы черного дыма, а под ними – пламя. Баня горит! Вот, только что, как и ожидалось, вырубили и свет. Бедная многострадальная баня! То у нее труба горела, то вообще падала, а теперь – и сама она сгорела! Как раз к лету, к жаре, когда нужна, – нет бы ей зимой сгореть! Или хоть вместе с ЛПУ месяц назад!.. Чертова зона, проклятая жизнь! Ни света, ни воды теперь может не быть долго, ни связи (“трубы” обычно все разряжены у них), да и когда саму баню починят – теперь не дождаться. Правда, есть какая-то баня на промзоне (еще, небось, меньше этой), – м.б., будут водить туда? Через вахту, – это вообще будет кошмар.
Нет, прогноз пока не оправдывается – свет только что дали снова.
Анекдот ведь: “поселок” (колония-поселение) прямо за вахтой – это пожарная часть, все “поселушники” там и работают. Когда света нет – машину пожарную подгоняют столовую освещать фарами. И вот – пожары каждый месяц, да еще такие, роковые, кошмарные пожары, – ЛПУ ведь сгорело дотла, и баня, видимо, тоже. Впрочем, пойдем на обед – увидим...
Да, а в клетчатом бауле оказалась кошка Маня с 3-мя котятами. Так до сих пор и живут там, только я передвинул баул под соседнюю шконку – там свободнее.
Хорошая новость, – практически полностью исчезли вши. Следствие того, что соседний проходняк полностью переодел моего вшивого соседа, заменил ему матрас, одеяло и пр. Но – надолго ли?..
Только успели вчера в эту баню сходить – и нА тебе! Что теперь делать? Мрази, ублюдки, – и начальство это зоновское, и государство: держат в неволе, и даже нормальных человеческих условий содержания обеспечить не могут...
А в баню меня вчера выпустили из “локалки” (в среду, идя на свиданку, я просил об этом одного, давно меня знающего СДиПовца, но выпустил другой – тот самый, что не выпускал последний раз, 3 недели назад, кажись).Так не хотели пропускать на “нулевом посту”, где уж точно всегда я проходил без проблем! Там, видимо, посадили какого-то нового хмыря, который меня не знает, и он опять стал требовать бумажку на право прохода, которая якобы должна быть у меня с собой. Еле-еле я прошел. А Демин, начальник санчасти, с которым после свиданки 29.4. познакомилась мать (вместе ждали Милютина, что ли, но тот не пришел, скотина!) и который ей обещал меня завтра же, 30-го, вызвать и выписать этот “свободный ход” – конечно же, и не подумал этого сделать. Теперь опять вылавливать его (как?) после праздников. Хотя... Если бани долго не будет, – куда и ходить? Разве что в ларек...

16-06
Веселый выдался денек, уф-ф... Оказывается, полном порядке, никаких следов пожара, даже труба дымит. Стал спрашивать у тех, кто так уверенно говорил, что горит баня, – они говорят, что, оказывается, это горела баня в поселке, что ли?..
Но целехонькую баню я увидел только в обед. А еще до обеда опять вызвали в “маленькую секцию”. Я думал, что звонит мать, а это оказалось... Короче, один из этих полублатных, молодой и типа косящий под интеллигента (учился вроде бы в институте, потом сел по 159-й) стал из меня вытрясать: 7 числа у их “подложенца”, видите ли, день рождения, они хотят ему подарок сделать, или уж там не знаю, что – но нужны деньги! Конечно же, им с меня всегда нужны деньги!.. Рублей 500, а лучше – 1000. Очень въедливо и дотошно этот “интеллигент” выпытывал у меня, а хочу ли я сам, даже при наличии денег, потратить их на такое дело? Что тут скажешь? И мерзко, и противно, но откровенничать с ними – себе дороже. Они говорят, что ларек открывается только 6 мая, – странно, должен был бы раньше; боюсь, опять придется отдать деньги этим мразям, – да еще на такую тварь. Как тут рассказал один мне сочувствующий, “подложенец” якобы уже отдал приказ меня убить. (Тогда непонятно, правда, почему ж он до сих пор не выполнен... :) Мерзко, гнусно. Отвратно на душе.

19-30
Из длинного приватного разговора с “телефонистом” сейчас подтвердилось, что их “подложенец” действительно отдавал приказ меня если и не убить, то избить уж точно. Тот “наезд” блатных 27-го апреля – был по его приказу, теперь это ясно. “Телефонист”, конечно, хвалился, что это он за меня “потянул мазу”, сказал “подложенцу”, что “этого человека трогать не нужно”, они со мной поговорили – и все разрешилось. Но я только сегодня, спустя 5 дней, узнал, как на самом деле велика и серьезна была опасность. Я, значит, “держался героически” (выражение матери) перед этими ублюдками, еще просто не зная, ЧТО они мне на самом деле готовят...

3.5.09. 8-44
Я думал об этом весь вечер и ночью, просыпаясь (уже ближе к утру) и почти сразу вспоминая. А утром, перед подъемом, решение пришло само собой, – спокойное, зрелое и обдуманное: не давать ни за что этим мразям никаких денег на их поганые “днюхи”, на их мерзкого “подложенца”, “мусорскую” подстилку. Для меня это, как я вчера и сказал телефонисту, неприемлемо по морально-этическим соображениям, – формулировка, пожалуй, исчерпывающая в данном случае. Тем более, что на вечерней проверке тот же “телефонист” сообщил и еще интересную информацию: оказывается, после дневного разговора на тему этих денег в “маленькой секции” блатная шваль уже распространяет информацию, будто бы я УЖЕ обещал дать на это дело “пятихатку”. Подлецы!.. Хотя я специально, и в присутствии минимум одного свидетеля, несколько раз настойчиво подчеркнул, что ничего не обещаю, потом будет видно...
Весь вопрос теперь, хватит ли у меня твердости характера выполнить в среду, 6-го мая, это принятое решение.

5.5.09. 17-30
Наступило настоящее лето. Тепло; на солнце жарко; блатная сволочь целый день загорает во дворе, в спортгородке (и на других бараках тоже).
Никаких особенных новостей нет. Вчера полдня сварщики под наблюдением “мусора” наваривали в нашей “локалке” дополнительные изогнутые держатели с глухой стороны забора, сверху, а потом натягивали на них, поверх забора, ржавую сетку-рабицу. Я прикалывался про себя, не по просьбам ли местных футболистов это сделано, у которых мяч то и дело улетает за этот забор, в глухую полосу “запретки”, и они по 3 раза за матч достают его оттуда при помощи длинных досок, палок и т.п.. Палки наварили по всей длине забора, а сетку натянули только до половины; остальная часть ее валяется под СДиПовской будкой, но сегодня почему-то натягивание ее не продолжилось.
Отрядник все дни, кроме пятницы и субботы, аккуратно приходит по вечерам – к ужину или часам к семи (а иногда и утром). Сейчас тоже сидит уже здесь, приперся, когда шли на ужин, так что до его ухода (да и вообще до завтра) поговорить с матерью мне вряд ли удастся. (А до его прихода опять, видимо, не пропускали.) Вчера вручил мне сразу 2 письма – от Мани Питерской и от Маглеванной (которая таки взяла на себя инициативу написать мне первой после того, как переписка прервалась еще прошлой осенью). Ответы им я писал сегодня полдня, с 9 утра часов до 4-х дня, с перерывами только на проверку и обед.
Люстра надо мной так и не работает до сих пор, никто ее не чинит, никому это на фиг не надо. Шпана в соседнем проходняке включает иногда напрямую от проводов лампочку в самодельном патроне. Хорошо еще, что дни сейчас увеличиваются, до времени моего ужина (20-00) в солнечные дни солнце уже не садится, свету достаточно. В пасмурные дни ситуация бывает намного хуже.

6.5.09. 18-24
Эти подонки из администрации врыли 2 столба, намотали на них колючую проволоку и перегородили таким образом широченную тропу через газон, наискосок, мимо осветительной мачты с прожекторами. Как сошел снег и земля подсохла, по этой тропе зэки целыми отрядами стали ходить в столовую, т.к. она срезает путь и по ней ближе, чем по асфальту (хотя и не намного ближе, конечно). Хорошо, что, идя сегодня на ужин, я заметил, как впереди меня какие-то двое сворачивают и идут в обход, наткнувшись на эту “колючку”. Тропа была всегда, вот уже 3-е лето, что я здесь, но перегораживают ее, да еще столь варварским способом, впервые на моей памяти. Ну да, уж чего-чего, а “колючки” у них хватает, можно ею хоть в 10 слоев всю зону опутать.
Атаку этих тварей я выдержал! Как же, завтра же ведь 7-е мая, день рождения “подложенца” (что-то, кстати, стал я сомневаться, правда ли это). Атака была жестокой, один за другим приходили аж трое и уж как только ни пытались меня взять штурмом, каких только доводов ни выдумывали!.. “Телефонист” врал, что просит одолжить эту “пятихатку” лично ему, т.к. он обещал от себя, но у него нету, а “затянуть” до завтра он не успеет. Тот тип, который первым сообщил мне о близящейся “днюхе” (как они выражаются) и затем распустил слух, что я уже якобы обещал 500 рублей (хотя я несколько раз четко сказал ему: “Я ничего не обещаю!”), больше всех недоумевал, возмущался и требовал от меня объяснить причину отказа. Сидеть ему тут до 2013 года; что ж, в марте 2011, перед освобождением, я ему объясню... Мне показалось надежнее даже не ходить в ларек совсем, и я не пошел, оставшись на сегодня и завтра без сока (больше мне ничего не было особо нужно. Дай бог, чтобы он работал 8-го, – нужен будет хлеб на выходные.). Странно, но пока что никаких видимых последствий, скандала и пр. мой отказ не повлек (потому-то я и усомнился – правда ли этот д/р) и даже вечером еще раз затащить в ларек никто не пытался. Единственное, что они реально могут сделать – это обрезать мне связь; перед самым этим тяжелым разговором с трубы “телефониста” (по его предложению) я звонил матери, но она почему-то не взяла трубку. После разговора, когда уже собирались на обед, он подошел и сказал, что мать перезванивала, – но в этот момент на 12-м был Степышев, так что говорить было опасно, и он, видимо, сказал матери перезвонить потом. И вот – до сих пор по обоим номерам она не дозвонилась (а по этому “телефонист” еще и при отряднике не дает мне говорить, а отрядник сейчас как раз недавно приперся). Они реально могут обрезать связь, и мысль эта очень неприятна; но – в любом случае в 2010 году связи, скорее всего, не будет, ибо в январе уходят оба блатных, которых я мог об этом попросить. Что ж, в этом смысле 2010 год может начаться для меня досрочно, вот прямо сейчас, в мае 2009 г., – только и всего. Смертельно ли это? Нет, не смертельно, хотя и очень неприятно.
На улице настоящее лето, жара. С ужасом жду вскоре нашествия комаров, как и в том году. Не дай бог еще раз это пережить! Послезавтра баня, и она опять ложится на сознание большой и нерешенной пока проблемой – идти ли заранее, зная, что если даже выпустят со двора, – могут не пропустить на “нулевом посту”, или же тащиться со всеми, точно зная, что придется полчаса ждать, чтобы помыться. Да и под той “лейкой”, где все последние месяцы (осень и зиму) я мылся напополам с мерзким алатырским тупорылым чмом, – теперь, вот уже недели 2-3, повадилось пристраиваться мыться какое-то молодое, крайне неприятное чмо со 2-го барака. В прошлый раз оно явилось раньше меня и повесило на кран “лейки” свою длинную мочалку, в знак того, что “лейка” занята. Мне (да и алатырской тупице) пришлось ждать то и дело, когда эта тварь вымоется. Как тошно, когда всю свою жизнь знаешь заранее... В пятницу эта тварь непременно припрется снова под ту же “лейку”.
Так и знал, когда писал на днях об исчезновении вшей, что рано радуюсь. И точно! – сегодня утром опять нашел одну в футболке. В то же время, по моему прежде вшивому соседу они пока что не ползают, – следовательно, их у него нет. Откуда взялась тогда у меня – непонятно.

8.5.09. 11-03
Очень удачно сходил опять в баню, – так, что даже сам не ожидал. (Теперь о каждой бане, видимо, придется писать отдельно, как о грандиозном событии). Тепло, настоящее лето уже, ждать в бане голым “лейку” теперь не холодно, – а просить опять выпустить раньше мне уже не хотелось. Выпустит СДиПовская будка со двора – а “нулевой пост” опять заартачится, как в прошлый раз, и не пустит, – что тогда, плестись, как дурак, назад с пакетом, как уже, кстати, было один раз в прошлом году? К тому же, апатия и усталость от 4-года заключения уже такая, что давно все стало безразлично: ну и что, буду ждать эту “лейку” хоть полчаса, куда мне спешить-то? Решил идти со всеми, ждал во дворе, хотя можно было попросить “привратников” выпустить; а когда почти перед самым уходом сто-то другой стал их просить – выяснилось, что где-то там лазят “мусора”, так что “СДиП никого без “общественника” не выпускает. Хорошо, что я не стал просить и не нарвался на унизительный отказ.
А в бане получилось все удачно. И место я занял на лавке свое любимое, в уголке, – оттуда как раз на моих глазах ушел какой-то парень со 2-го отряда, уже помывшийся. И “лейку” я ждал всего минут 5, – того придурка из 2-го отряда, что все прошлые разы стирал тут и вешал свою мочалку на “мою” “лейку”, в этот раз не было почему-то. Вода была сперва несколько слишком горячая, но потом нормализовалась. Все было хорошо. Чувство свежести, как всегда после душа. Чувство спокойной уверенности в себе, в своей способности все это перенести до конца, выстоять – и победить.
“Все еще отболит,
Все само разрешится потом...”
Даже здесь, в узилище, среди грязи и мрази, иногда – очень редко, правда, – бывает такое чувство, что все хорошо, что силы еще есть, что еще есть какое-то, м.б., будущее впереди. Чувство победы – над собой и над обстоятельствами, над злой судьбой, в конце концов, черт возьми. Погода отличная, солнце, тепло, кутаться в шарфы и шнуровать ботинки теперь не нужно до октября; бань осталось всего 97 – и с каждым днем, с каждой неделей сроку моего остается все меньше, и вот уже – там, через 681 день еще – замаячило уже на горизонте освобождение. Это придает духу и бодрости, еще как! Да, и еще есть один источник этой бодрости, этого чувства победы, когда хочется петь. Я смог, я не струсил, не поддался ни на какие “разводки” и уговоры, я выполнил свое твердое решение – не дал этим блатным подонкам ни одной копейки на день рождения их “положенца”-подложенца. Смог, выдержал, победил!.. И они не лишили меня связи, не посмели, эти твари, я напрасно этого опасался. Все вышло замечательно – как и в тот раз, в январе или феврале, когда я отказался дать им уже вторично свой чайник – и ничего, связь осталась и после этого.

19-05
Все-таки они сумели испортить мне настроение, эти твари. Впрочем, я ждал этого. Перед обедом подошла животина из “маленькой секции”, строящая из себя типа “интеллигента” (неудачная попытка высшего образования и 159-я статья) и интересующаяся типа “общаться” со мной. Все общение, однако, сводится исключительно к выдаиванию денег: именно эта тварь первой принялась стрясать с меня 500 рублей на д/р “подложенца” и потом распространяла слухи, что я будто бы их уже обещал. Сегодня, на следующий день после этого д/р (за который они вчера таки собрались в “культяшке” пить свой чифир – и я, дурак, тоже поперся, т.к. про д/р забыл, а думал услышать там опять какую-нибудь грядущую неприятность типа комиссии и т.п.), деньги были нужны опять: как же, скоро выходят из ШИЗО сидящие там блатные мрази, надо их встречать конфетами и чифиром! Сперва он попросил купить 2 пачки чая и пакет карамели – всего, значит, на 64 рубля, но затем стал требовать (“просить” – что вы, что вы, разумеется, “в долг”, “с отдачей”! :) уже 100 рублей. Поперся ради этого ларька на обед, ждал меня у столовки – хотя имеет постельный и даже в столовую не ходит вообще. Я хотел было купить на 64 р., как первоначально говорилось, – не тут-то было, эта “интеллигентная” вошь вцепилась в сумму 100 рублей так, как будто я их ей обещал (разумеется, об этом и речи не было). Подключилась и другая блатная мразь из той же “маленькой секции”, тершаяся рядом, и заявила, что чаю покупать не надо, а надо 2 пакета карамели (по 22 р.) и 2 – шоколадных конфет. Это получалось уже на 108 рублей, но эти существа, конечно, не настолько щепетильны, чтобы смущаться подобными мелочами. Но сложилось иначе: карамели не было, я купил 1 пакет шоколадных конфет себе и 3 – им, этим скотам, к их чифиру. Получилось 96 рублей, которые теперь этот “интеллигент” мне типа должен со своей пенсии; что ж, подождем.
При этом самое неприятное, что он сказал еще во время разговора перед обедом, – что на днях ожидается возвращение шимпанзе! Этого еще не хватало. Только на днях я думал: как хорошо, что хоть этой твари нет, хоть спокойно, тихо по вечерам в бараке и во дворе... Хотя, честно говоря, верится в его возвращение пока не очень, – тот хмырь мог сболтнуть это нарочно, чтобы лучше сагитировать меня отдать им денежки.
Только что старый идиот, сосед-алкаш, выродок, “лишний” на земле по Ницше, – принес мне в сломанном виде мои щипчики для ногтей, которые я ему давал. Старая мразь! Чмо! Животное!.. Тупорылое отребье... Хорошо, что у меня есть еще одни, запасные.

11.5.09. 16-40
Лето, солнце, на солнце – уже жарища. Давно, еще 8-го (максимум 9-го) распустились листья на деревьях. Все вокруг, за забором, зеленое. Маленькие, нежные, еще сморщенные и чуть-чуть клейкие (но уже подсохшие) молодые листочки на двух совсем юных березках возле столовой. Блатная публика вчера весь день загорала в спортгородке (за что обещал “наказать” выходивший из барака отрядник), а сегодня с самого утра, сразу после завтрака, они стали вытаскивать из секции щиты с матрасами, класть их на 2 табуретки и с полным комфортом отдыхают и загорают таким образом.
День, как я предполагал, оказался выходным – настолько, что даже зарядку утром не включали! Традиционно припершийся в 6-15 отрядник махнул рукой привычно повалившей на двор при известии о его появлении толпе и сказал, что, ваше счастье, сегодня зарядки нет – мол, можете заходить обратно. Ужин был тоже на час раньше, как в выходные.
От индометацина, который после нескольких дней перерыва, явные побочные эффекты: слабость, сонливость и – главное – приступ учащенного сердцебиения, начинающийся часа через 2-3 после приема таблетки и длящийся где-то полчаса, а то и больше. Не то что очень уж больно или опасно, – неприятно, не более того. Помню, в самый 1-й раз, когда это случилось, все, как стадо слонов, топали туда-сюда мимо моей шконки, от этого она тряслась, и эта постоянная тряска многократно усиливала тяжесть моего состояния. Сегодня хоть тряски такой не было, просто лежал, придя с обеда (начался этот побочный эффект еще в столовке). Впрочем, как я понял по опыту, если встать, выйти на улицу, погулять, подышать – становится легче.
Блатные кретины в большой секции уже вытаскивают из своих окон стекла, – причем даже не верхние, маленькие, как в том году, а прямо большие, основные. Между тем, после прошлогодних вытаскиваний в 3-м от входа окне (там жили 3 отпетых подонка, из которых 2 уже освободились, а 1 переехал) до сих пор нет обоих верхних стекол, рамы затянуты полиэтиленом. Ясно, что к наступлению холодов этих вынутых стекол тоже уже не будет в целом виде, – придется опять, как и в том году, ранней осенью ставить уже 2-е рамы...
Злобный старикашка, живущий сразу за “обиженными”, совсем обезумел. Мало того, что он злобно, пинками и матюками, поднимает их каждое утро, – но на днях и самого работящего, самого запряженного в работу (от стирки до массажа блатных, – тут и это тоже распространено!), который ложится спать в 3-4 часа ночи, и поэтому вынужден досыпать и днем, – короче, этот старый хрыч стал яростно выгонять его со шконки и вообще из проходняка (его, “обиженного” проходняка), советуя пойти лечь спать на улице, – мол, сейчас тепло. Мотивировка та же, привычно-безотказная: “вонища”, “воняет” и т.п. Чувствительный какой!.. Бедолага-“обиженный” пытался отстоять свое право спать на своем месте словесно, но слова на злобного старика не действовали, а просто дать ему в рыло (как тот давно заслуживал) он не мог. Поэтому он побежал жаловаться заму главнокомандующего (и главному провокатору в бараке по совместительству). Тот прибежал выяснять вопрос, и я имел удовольствие наблюдать стычку двух подонков, старого и помоложе, – стОящих друг друга. Молодой напирал на то, что тот несчастный хочет лечь в СВОЕМ проходняке, и нечего его выгонять, он у себя. Старый орал (сипел, как всегда) в ответ, что, мол, если бы ты это понюхал, то иначе бы запел; я и так из-за их вони всю ночь не сплю. Мой сосед-алкаш вставил про себя: потому что спишь целый день. Главпровокатор ответил: хули мне нюхать! Ты все-таки, Коля, следи за своими действиями! Подраться не подрались, а после этого выговора старый хрыч, так и быть, позволил “обиженному” лечь, но только не на соседней с ним шконке, а на следующей – подальше от хрыча, – на которой этот “обиженный” спит ночью.
Сегодня полоумный старикан натурально лупил палкой (всегда стоящей неведомо для чего у него на окне) не только своих соседей-“обиженных”, торопя их вставать по подъему и убирать матрасы, но потом начал лупить той же палкой и своего соседа сверху, совсем не “обиженного”, – тихого, спокойного, неслышного и незаметного мужика без полступни, типичное тупое, серое быдло, примитивного и сиволапого донельзя, что ясно видно даже по его роже, – но при этом, видимо, добродушного, незлобного. Тот замешкался встать, за что, к своему полному недоумению, получил несколько ударов палкой (еще лежа с головой под одеялом) от соседа снизу вместе с порцией стандартных возмущений насчет “вонищи” и советом “заткнуть свое дупло”. Для всех, без исключения, этих подонков, блатных и неблатных, “вонь”, “вонища”, реальная или мнимая (чаще, конечно, мнимая) является здесь универсальным поводом как угодно глумиться над любым человеком, без ограничений лишать его всех естественных прав и топтать его человеческое достоинство...
Обстановка в бараке и во дворе летняя, солнечная, слегка обалделая от этого яркого солнца и возможности без ограничений гулять и загорать. Или это только мне так кажется, только я каждый год слегка соловею от этого солнца и лета, от зелени и жары? Помню, точно такое же чувство было у меня и в том году, особенно тоже в начале лета. Дверь в барак целый день распахнута, подперта камнем – и ее можно не закрывать! Еще и из окон стекла вынимают. По двору можно хоть гулять туда-сюда, хоть сидеть (в это лето, пока что – на заборе из вырытой и положенной плашмя той осенью железной трубы на стойках-ножках). Видеть зеленый лес за запреткой, и широкую полосу зеленой молодой травы с др. стороны – это же вообще полный восторг!..
Между тем, слухи и разговоры о том, что барак могут раскидать, все еще вспыхивают временами среди зэков, хотя никаких явных к тому поводов нет, – и страшно, помимо воли, напрягают каждый раз мои нервы. Когда слегка остывает эйфория от наступившего лета и солнца – возвращается, и даже сильнее прежнего, знакомое (даже слишком знакомое!..) ожидание беды в любой момент, ощущение ее неизбежности и своей обреченности...

13.5.09. 9-08
Опять комиссия, уже 2-й день...
Вчера утром, после завтрака, тот же “мусор” с кучей СДиПовцев приперся к нам в “локалку”. Не обращая внимания на загорающих в одних трусах, они достали из-под СДиПовской будки остаток ржавой сетки-рабицы и натянули поверх забора “локалки”, выходящего на глухую сторону, на запретку, – часть успели натянуть еще до “праздников”, часть – осталась на вчера.
Про комиссию – как обычно, незадолго до проверки – я услышал практически сразу же, как это слово было произнесено. Один из “обиженных” посылал других убираться в связи с приездом комиссии – я кинулся к своей шконке и успел засунуть под нее баул с продуктами и завесить срочно расстеленным красным одеялом даже раньше, чем от главного провокатора понеслись наглые, бесцеремонные команды “убрать все лишнее”. (Вот уж чего-чего, а лишнего у меня уж точно ничего нет!..) Повесил телогрейку в раздевалку, старые-престарые, драные уже казенные “гады” сунул в свободную ячейку “обувницы” (потом вспомнил – пошел и вынул шерстяные стельки; а ботинки стоят там до сих пор). Все ОК. От провокатора донеслось, что приехал опять легендарный уже “Забурян”, или как там бишь его – какой-то чин из областного УФСИНа, видимо. Но – нет шимпанзе, а почти вся блатная нечисть загорает целыми днями на улице, так что никто из них особо не проверял и не докапывался, кто что и куда убрал.
День прошел относительно спокойно, хотя от этой комиссии, от этого наглого блатного командования и возможных проблем мне стало опять так тошно, что хоть в петлю. Господи, когда же все это кончится?!. Почти 2 года еще... Комиссий, шмонов, командиров, блатных, каптерок, “положенцев”, возможных раскидываний барака, и пр. и пр. и пр. – еще почти на 2 года!.. Но весь день было все достаточно тихо. Сходили вчетвером по вызову в спецчасть (она работала во вторник вместо понедельника, который после “праздника” 9-10 мая, пришедшегося на субботу-воскресенье, был также объявлен выходным). Я получил очередной отказ в УДО из Тоншаевского суда и отдал сразу же кассационную жалобу на него, заранее приготовленную, чтобы не ходить 2 раза. Тетка, выдающая бумаги, удивилась, но взяла, сказав, что вызовут к нарядчику расписаться, когда она уйдет.
Вечером, уже после 9-ти, когда вся шпана смотрела в “культяшке” по DVD “Comedy club”, главный провокатор при мне получил прямо с “дороги” (со двора 10-го барака через окно) свежую новость: приехал Забурян! Кто же тогда приезжал перед утренней проверкой, или почему один и тот же Забурян приезжает в одно и то же место по 2 раза в день, – осталось загадкой; но еще до вечерней проверки это тупорылое наглое чмо начало орать, чтобы все всё убрали, и – вместе с другими блатными – распространять слухи, что “комиссия может пойти ночью!” :))))) или же прийти на подъем. Я, уже перед ужином все достав и развесив (кроме “гадов”), но загодя убрав на завтра продуктовый баул опять под свою шконку (откуда его вытащить – целое дело, т.к. он цепляется за крючки пружинной сетки), ничего больше особо делать не стал, даже выносить телогрейку. Скоро погасили свет (а в нашем конце секции и так по вечерам полностью темно из-за неработающей по вечерам люстры), и все обошлось. Разумеется, ночью не было никакой комиссии (как и утром), а был – 1, кажись, раз всего – самый обычный ночной обход бараков всего одним “мусором”. Но – бдительная блатота в ожидании комиссии не разрешила еще перед зарядкой одному из шнырей – конченному дауну, на лице у которого крупно написан его диагноз – разложить во дворе на железной трубе на досках матрас для загорания. Заставили унести назад, и при мне эти же блатные, двое, строго наказывали блатным “обиженным” (прямо в их проходняк через “шкерку”), чтобы матрасов никто не выносил и в “локалке” было чисто. Ее и подметают с самой зарядки обычные, не блатные “обиженные”. После завтрака я вышел немного пройтись по двору – ни щитов, ни табуреток, ни матрасов, ни загорающих на них блатных, как было вчера и позавчера, сегодня не видно...
Мне до сих пор еще кажется, что он провокатор, но сейчас уже меньше, чем вчера утром. Он так и не показал мне остальные – только те 2, что я уже видел, первые, из восьми. Но уж их-то, по крайней мере, он увез с собой точно, я сам видел, как он пошел их “закидывать”. Сказал, между прочим, что еле влезли – зачем бы такие подробности, если все это туфта? Да и зачем бы ему вообще делать мне подлость, работать на “мусоров”, предлагать мне заведомую провокацию – перед самым освобождением?.. Я еще понимаю, если б за это по УДО обещали отпустить... Странно все это как-то... Как я ни просил разбудить и показать (все 8, я думал и надеялся), – ни хрена!.. Он их, оказывается, “закидывал” частями – в 3 ночи, еще во сколько-то; и если бы я в 5 утра сам не встал, заслышав стук его палки в “фойе”, и не перехватил его, не увидел бы и этих 2-х, уже виденных. А закопаны (как он вчера сказал) были у него все 8 или только 6? И точно ли закопаны (и где??! Тут где закапывать-то?!), или же это была уловка, чтобы не показать мне, что текст не подготовлен к вывозу, а сдан “мусорам” или подготовлен к сдаче?
В общем, сегодня утром он ушел, пока что все тихо. Ждать и нервничать... Сегодня вечером – отзвониться, чтобы А. там забрал, потом – ему же, чтобы узнать, было ли что забирать, или нет... Дня 3-4 еще мучительной, тягостной неизвестности. (А главное – очень, крайне просто, подозрительно было, когда подошел вдруг 1 апреля и сам предложил, ссылаясь на то, что слышал когда-то мой разговор с другим старым зэком (Полосатым), которого у нас на бараке нет уже больше года. А разговор с ним такой – да, был, я припомнил смутно, но сразу.)

16-15
Нельзя сказать, что беда пришла, откуда не ждали. Я ждал этого... Они таки начали раскидывать барак. Сегодня после проверки принесли список: 11 человек переводят на разные отряды. Услышав эти слухи, я пошел к завхозу, чтобы попытаться что-то узнать. В кабинете завхоза толпа блатных изучала список на маленьком листочке. Фамилии были написаны карандашом, а синей ручкой около них были проставлены цифры – номера отрядов, куда переводят. Моя фамилия в самом конце списка была той же синей ручкой вычеркнута, и цифра около нее не стояла. Той же ручкой ниже были вписаны еще 1 или 2 фамилии.
Итак, первый снаряд разорвался в нескольких шагах от меня, но не задел. Хотели перекинуть, но в последний момент кто-то не утвердил. Надолго ли? Через сколько дней (или, даст бог, недель) прилетит следующий снаряд, на этот раз смертоносный? Нутром, инстинктом я чую, что меня это коснется тоже, что эта беда приключится со мной обязательно. Впрочем, с постоянным ожиданием беды я жил сколько лет еще на воле... Вот такое чувство – смятения, кавардака в мыслях, невозможность сосредоточиться, ощущение, что все мысли и вся твоя как-то устоявшаяся, налаженная жизнь летит кувырком, к черту, – было у меня в тюрьме, на “пятерке”, когда сперва 27 марта 2007 г. с утра, на проверке, опер Загвоздкин сказал всем собираться с вещами, но отговорили; а потом, 27 апреля, ровно через месяц, все же перекинул меня и еще одного парня, таджика, на жуткую и омерзительную “1-ю сборку”... Но и тогда, наверное, смятение мое было меньшим, поскольку меньше, чем здесь, ломался быт и налаженная жизнь.
Я успел (ценой покупки в ларьке чая и конфет “телефонисту”, которого перевели на 7-й, так что, видимо, в последний раз) сообщить все это матери, с идеей, чтобы она звонила Большакову, м.б., этот неизбежный перевод удастся еще предотвратить с его помощью. Но это едва ли. Узнал ее новости: говорила с адвокатом Сидоровым насчет участия в кассационном производстве по последнему УДО; тот просит 10 тысяч и обещает встретиться для подписания договора, когда 26-го мать с Матвеевым и Шамилем Шиабетдиновым (сенсация!!.) будут проезжать ко мне через Нижний. 10 тысяч обещает дать Пономарев, которому мать тоже – специально по этому поводу – звонила.
Весь день сегодня лошадь с телегой в сопровождении “мусора” возят к нам землю. “Обиженные” лопатами ссыпают ее с телеги на землю и носилками переносят в самый конец продола, к перегораживающей его торцевой решетке у СДиПовской будки. Грядки внутри и сразу за “локалкой” несколько дней назад блатные уже засыпали вот так же привезенной землей.
Из блатоты, кроме “телефониста”, переводят еще одного – весьма омерзительного. Переводят также подонка – моего бывшего соседа по бывшему проходняку в 2007 г., главного спеца по браге и эксперта по вшам.

14.5.09. 9-05
По дороге в столовую, на “большом продоле”, от будки “нулевого поста” и до открытой, с обвалившимися краями, пожарной ямы с водой (открыта она со времен пожара в ЛПУ 2-3 апреля) вчера к вечеру сварили забор. Зачем? Да только затем, чтобы – по словам одного блатного, которому, видимо, сказали “мусора”, – там, за этим (теперь) забором, в конце дорожки вдоль столовой, не собирался 13-й отряд. Он там привычно собирается уже 2-е лето, выходя из столовки. Теперь идти этой дорогой в барак будет нельзя – она перегорожена забором. Но весной, в самую распутицу и грязь, ВСЕ отряды, выходя из ворот, идут в столовую ТОЛЬКО по этой дороге, т.к. там асфальт, сворачивают сразу налево за СДиПовскую будку. Теперь, следующей весной, да и осенью тоже, в грязь и дожди – у них этой возможности не будет, и придется трижды в день (ну ладно, утром и вечером, бывает, подмораживает, но в обед-то точно) переть по непролазной топи и лужам “большого продола”, сроду не мощеного...
Тоска и апатия зашкаливают выше всякой нормы. Началась, по сути, жизнь на чемоданах – в ожидании неизбежного, это уже ясно, перевода на другой барак. Обдумываю, куда засовывать быстро все барахло, когда объявят, куда переводят, и не забыть бы чего. М.б., это будет уже сегодня, после проверки... Вчера, когда узналась эта новость, один из (полу)блатных из “маленькой секции” вдруг спросил, правда ли, что меня переводят на 1-й. Я спросил, откуда он это взял, но ответа не получил. Однако откуда-то же просочилась ведь эта информация, вряд ли он сам это придумал. А на 1-м – рассказал “телефонист” в ответ на мое упоминание, а сегодня по дороге с завтрака подтвердил полностью знакомый с 1-го (Полосатый), – на 1-м полные “вилы” со связью. Там всего 3 “трубы”, и то с них не дают звонить, – ну, м.б., раз в неделю ты оттуда позвонишь, сказал “телефонист”. Знакомый – в предвидении возможного моего туда перевода – обещал поговорить с владельцем одной из “труб”, но – я давно его знаю, и психологически никакого доверия он и его обещания не вызывают. И здесь, на 13-м, 2010-й год наверняка был бы для меня “годом без связи” или с крайней ограниченной связью, но теперь, видимо, он начнется для меня уже сейчас, летом 2009. На 1-м, например, “мусора” просто могут приказать не давать мне “трубу” вообще, как это уже было в 2007 в “транзите” Нижегородского централа. И не дадут ведь... А уходить с 1-го на другие бараки – и даже просто “продолы”, т.к. у него свой отдельный вход – будет очень сложно. А с января 2010 и не к кому будет ходить...
Сейчас, в 10 утра, надо идти в санчасть, ловить Демина, – мать вчера узнала, что вроде бы он сегодня с 9-ти должен быть на работе. Как раз пригодится этот “свободный ход”, если Демин мне его даст, при всех этих переездах и перетрясках...

10-15
Сходил, блин, в санчасть!.. “Козлы” все спят, кроме одного, который играет во дворе в нарды. Вести никто никого не собирается, – не записан, что ли, никто сегодня к врачу на прием... А когда этого Демина поймаешь в следующий раз – бог весть... Человек предполагает (сегодняшний визит в санчасть, к примеру), а бог располагает...
Блатной, переведенный вчера на другой барак, но пришедший сегодня с утра, уверенно говорит по телефону, что сегодня ожидаются еще переводы. Что ж, ждем-с... Правда, говорит он, его самого и других перевели “по оперативным соображениям”, но это вряд ли...

15.5.09. 6-21
Жить постоянно в ожидании разгона, перевода, встречать с этой мыслью каждый наступающий день, – совершенно невозможно. Ненависть. Ярость. Остервенение... Нервы взвинчены до предела. Безумно хочется убивать их – это тупое быдло, которое легко могло бы изменить ситуацию – не в зоне, в стране! – но не хочет; а хочет только пить и воровать, жить за чужой счет. Отплатить им за все!..
Пишу это – а кошка Маня лезет на колени и мешает писать.

8-53
Среди подонков муссируются слухи, что из нынешнего состава на бараке останется всего 4 человека, и даже называются имена. Но меня, конечно же, среди них нет.

17.5.09. 8-56
Полночи, а то и всю ночь, колобродили какие-то подонки с другого барака в проходняке старого уголовника в середине секции. Я проснулся (очередной раз) в 4 утра – там разговаривали в полный голос, как на улице, и громко ржали. Голоса были незнакомые. Хозяин проходняка – старый подонок, конченная мразь и по манерам, и по сути (сидит уже 7-й раз, т .е. всю жизнь), и его сосед, недавно “поднявшийся” сюда, и почти земляк, тоже всю жизнь по зонам, – это уже не молодые пацаны, лет 20 с чем-то, как мои соседи и как вообще большинство здесь. Оба – за 50 лет, гость (гости), судя по голосу, тоже был не юн, – но уголовники есть уголовники, подонки есть подонки. То, что 4 утра, они сидят в помещении, полном спящих людей, и в полный голос гомонят и ржут, мешая другим спать, – просто не приходит, видимо, им даже в голову. Это не люди, это мразь и отребье, подлежащее не “исправлению”, а тотальному уничтожению. Они всегда держатся естественно, везде чувствуют себя “как дома”, раскованно и свободно, ничем не стесняясь, и не то что сознательно хотят помешать вам спать, – нет, они вас просто не замечают и о вашем существовании даже не вспоминают, заливаясь громким хохотом над своими тупыми шутками в полуметре от вас в 4 часа утра... Сейчас, несмотря на раннее утро, в конце секции точно так же бесятся и громко ржут уже другие подонки.
Зацвела черемуха, и сразу резко похолодало. Здесь все связывают эти 2 события воедино, хотя я не уверен, есть ли между ними связь. Цветущие деревья даже видно издали через “запретку”, в поселке; а холод такой, что многие опять надели телогрейки. Я в своем “тепляке” от белья и тонкой курточке от Армани, купленной матерью в том году (тогда спортивные куртки еще пропускали...), замерзаю. Вчера еще проглядывало иногда солнце, и на солнце было нормально, тепло. Но обычно – вот уже 2-й или 3-й день все небо наглухо закрыто хмурыми облаками и – главное – дует совершенно ледяной ветер. На улице – нет, а вот в столовке сейчас, во время завтрака, я заметил легкий парок от дыхания.
Живу я по-прежнему, в тоскливом ужасе ожидая неизбежного переселения на другой барак, в большую толпу нового быдла и мрази (старая толпа стала маленькой, – всего 76 человек списочного состава осталось в 13-м отряде). Собирать в баулы все вещи, одежду из-под матраса, миску для еды, пакет с хлебом, все тряпье, все вещи, тряпки, бумаги, и т.д. и т.п. – и под насмешки (т.к. вещей слишком много, несколько баулов, а тащить их сам я не могу, надо просить кого-то) переться, в несколько заходов, куда-то, и еще там ждать (небось до самого отбоя, как тогда, в 2007), пока положат меня куда-то, дадут место, да еще, небось, не постоянное, а временное, значит – вещи из баулов, даже ежедневно нужные, разложить будет нельзя... Короче, ужас. Темный ужас и мрак, сплошное унижение под хихиканья толпы юных глумливых подонков (и здесь, и там). Вот так я “страдаю за свои убеждения”, как сказала однажды (еще в 2007, кажись) Е.С. И только одно слегка утешает: что я знаю смысл этого страдания, что такова цена именно моих убеждений, от которых отказываться я не намерен. Да еще то, что все меньше и меньше остается: пока это страдание (на новом месте) как следует прочувствуешь, – а там, глядишь, и срок-то уже кончается. Осталось 672 дня, ровно 96 недель.
Один старый воришка, тоже всю жизнь просидевший по лагерям, сказал мне вчера, что раскидывать барак могут и в течение года. Перевели 11 человек, а через месяц – следующих, спешить им некуда, да еще когда место будет, куда переводить. Дай бог, чтобы было так!.. Мать в пятницу успела дозвониться Большакову и попросить его поговорить с Милютиным на тему моего неперевода с 13-го. Но поговорит он самое раннее в понедельник (завтра), а тем временем – завтра же могут уже и перевести. Да и вероятность успеха, если он и поговорит, – 1%, не больше. Этой мрази Милютину, как уже давно я убедился, верить нельзя.
Еще одна отвратительная новость: А. в Казани за 2 дня так и не смог поймать этого хмыря, который должен был вывезти отсюда мои бумаги. Не дозвонился, – видимо, мать отвечает, что его нет дома. Отмечает... Это еще не значит, конечно, что бумаги потеряны безвозвратно, но все равно – это неприятно и очень тревожно. А. вчера не мог мне перезвонить – не было денег на мобильнике, а лишь очень коротко сказал, что не может застать, займется этим после возвращения. Уезжает сегодня или завтра – не сказал, куда, но из города – на 2 недели, числа до 1 июня, что ли, и займется этим вопросом только после возвращения. Неприятно все это. В том, чтобы переправить на волю дневник за июнь-декабрь 2008 года, больше чем за полгода, – тоже ведь был бы огромный кусок смысла моего здесь пребывания, безвозвратной потери целых лет жизни. Если удалось – значит, с июня по декабрь 2008 я промучился здесь не зря, в этих мучениях был смысл, а если бумаги пропали – то, значит, не было, все эти мучения были напрасны. Хотя, конечно, у меня еще остается оригинал, но – долежит ли он до освобождения, я сомневаюсь, а легально вынести его через вахту и шмон – нет и совсем никакой надежды. “Телефонист”, подонок, вчера опять заходил, я сказал ему, что мать (по его просьбе через меня накануне) положила на его (мой) номер деньги – и все равно эта тварь, отговариваясь тем, что торопится и постарается зайти попозже, – не дала мне “трубу”, чтобы попробовать дозвониться самому этому хмырю в Казань. Хотя – это, скорее всего, не удалось бы и мне так же, как и А.

18.5.09. 9-20
Понедельник. 96-я неделя до конца срока началась странно: отрядник не пришел на зарядку, как обычно. Я, как дурак, одевшись в “тепляки” и форму, прождал его в холодном предбаннике и на крыльце до конца зарядки, но зря. В столовке на завтраке его тоже не было. М.б., на больничном? Да, и вчера, в воскресенье, он не приходил даже вечером, что для него обязательно.
На улице уже потеплее, чем 2 последних дня, и даже солнце вроде бы слегка проглядывает, но все еще достаточно прохладно.
Тупорылый стирмужик “порадовал” меня сейчас, после завтрака, что вместо моей наволочки, отданной ему в стирку, сейчас перестирывает мне чью-то чужую, висевшую в другом месте и даже без прищепки. А где же моя? – Неизвестно! Пропала!.. Эта тупая дебильная тварь все кивает на бедолаг “обиженных”, которые, мол, могли перепутать и забрать ее (да и вообще у них стираемые вещи часто путаются и пропадают), да еще мне посоветовала все мои наволочки пометить (ага, ручкой написать “Б.С.”, чтобы смылось после 2-х стирок!..). А то, что сам, быдло тупорылое, ко всему относится безответственно, не уследил, вообще не особо затрудняет себя работой и ответственностью за нее, а только целый день сидит (на моей шконке), жрет и пьет свои чаи и кисели по 10 раз в день, – это он, конечно же, не виноват, и вообще он ни при чем... Мразь. Животное.
Одна хорошая новость вчера: мать дозвонилась А. в Казань и говорила с ним подробнее, чем я. Тот ей сказал, что он говорил с этим типом – Олегом, перевозчиком моих бумаг. Тот ему сказал, что у него все нормально (т.е. он довез!..) и чтобы А. позвонил потом. Но потом А. его уже не застал, а вчера утром уехал, – мне говорил, что на 2 недели, матери – что на 10 дней. Сказал также матери моей, что “держит ситуацию под контролем”. Что ж, значит, есть надежда, что через 10 или 14 дней бумаги все же попадут в руки А., если уж они не пропали до сих пор.
Постоянное ожидание беды. Вечное, непрекращающееся, вошедшее уже в плоть и кровь. Сперва – 20 месяцев в розыске и ожидании ареста; теперь, здесь вот – каждодневное ожидание если не шмона, то комиссии, если не комиссии – так (теперь вот) переезда на другой барак... Не жизнь, а сплошной кошмар. Единственное (слабенькое) утешение – что он кончится через 671 день. Но это еще очень много. А очередное испытание, и даже такое тяжкое и длительное, как переезд со всем барахлом в другой барак и устройство на новом месте, может грянуть уже и сегодня – через 2-3 часа, и даже раньше.
Сосед, старый хрыч, мразь, опять развел вшей. Еще одна глупая, скотская, бессмысленная животина, – даром что на воле был мастером по телевизорам и пр. технике. Пил так, что, видимо, и жена с детьми из-за этого ушла от него – здесь он неизменно курит, когда я ем и пью, таращится на меня, сидя напротив и следя за всеми моими действиями, и смачно, первобытно чавкает, когда жрет...

15-47
Никого не перевели вроде бы от нас, но “подняли” к нам 2-х человек – один с 6-го, с которым я был в 2007 в карантине, этакая ехидная погань; второй – не помню, с какого барака, но рожа тоже знакомая. Зачем?..
Мерзкий стирмужик не только потерял наволочку и хотел вручить мне чужую неотстиравшуюся, но и на мое вчерашнее предложение постирать мне брюки, пока я буду на длительной свиданке 27-29 мая, – вчера вроде бы согласился, а сегодня этак спокойненько посоветовал: знаешь что, ты лучше отдай их постирать “пидорасам”, видишь, сейчас какая морока с этими тазами... То бишь, работать это чмо не хочет, и искать/караулить тазик для стирки моих штанов оно тоже не хочет. А хочет оно только жрать, пить чай с конфетками и курить за мой счет, и перед каждым походом в ларек, 2 раза в неделю в течение уже года, украдкой нашептывать мне: “Ты пойдешь в ларек? Купи чаю и конфет, пожалуйста...”. Мразь. Тупое, пьяное, абсолютно безмозглое скотоподобное быдло. Инстинктивный, кстати, сторонничек социализма, совка, искренний почитатель всех советских “святынь” и “праздников” типа 7 ноября и 9 мая (с которым искренне поздравлял меня и в этом году, и в прошлом), ужасавшийся слышанным про (присланную мне Маней) книгу Суворова, в которой тот будто бы “обосрал” Жукова, еще одну совковую “святыню”... Ублюдок, животное тупорылое, от которого толку в 1000 раз меньше, чем от коровы. Видимо, от его услуг по стирке придется все же отказаться (забавно, если вскоре после сегодняшнего инцидента меня или его все же переведут на другой барак. Получится, что свое он все же с меня получил, жрал-пил-курил за мой счет целый год, пока не раскинули нас...).

19.5.09. 9-20
Вчера, оказывается, кроме этого типа с 6-го, к нам “подняли” и 2-х этапников с карантина. Из этих наблюдений уже напрашивается вывод, что, м.б., все изменения в личном составе, перекидывания и пр., будут у них делаться по понедельникам? Хотя нет, 13-е ведь была среда, кажется? В общем, черт их знает. Во всяком случае, всех отсюда не выкинут, пустым барак стоять не будет, и теоретически вполне можно было бы остаться здесь. Но если даже Милютин и пообещает это Большакову, если тот за меня попросит, – все равно, нутром я чую, что это будет враньем, что потом, через какое-то время перекинут и после этого обещания.
Стирмужик таки нашел вчера мою наволочку – по его словам, куда-то перевешенную и завешенную чьими-то простынями, и отдал мне. Посмотрим, ЧТО он будет клянчить завтра, перед ларьком... В любом случае, вопрос о покупке ему хоть чего-либо будет зависеть от его согласия стирать мои брюки во время свиданки 27-29 мая.
Опять лето, солнце, опять жара... Похолодание кончилось. Можно опять, как тем летом, гулять после завтрака туда-сюда по двору. Но что-то не гуляется. И сил нет, болят ноги (больная, но не в месте перелома, а там, где ступня от перекоса сильнее всего трется об землю, натираются мозоли и больно наступать), да и тошно на душе, не хочется ничего, – ни этого солнца, ни лета, ни зелени вокруг... Осталось 670 дней, гораздо меньше, чем тем летом, а я... Тоска, короче. Все вспоминаю, как жил на дальней даче у моей Ленки, в Павлово-Посадском районе, как мы там гуляли по лесу, жгли костер, как я просто сидел на ступеньках в дом... Сейчас уже так не посидишь, – нога и спина сломанные , черт знает, дадут ли; а если сядешь, то уже, пожалуй, и не встанешь... Не могу понять, хочу ли я снова туда попасть – на эту дачу, в эти места, в ту прежнюю жизнь, о которой так тосковал и которая казалась мне такой сказкой, таким потерянным раем в первые годы заключения, в 2006-2008, особенно еще в тюрьме. Тогда – ничего так не хотел, как только вернуться, вдохнуть снова этот дым костра, увидеть это поле и купола церкви за ним, а теперь – не знаю уже... Что-то надломилось с тех пор, и даже не что-то, а очень многое, и боюсь, – непоправимо...
Вчера и сегодня – показали в новостях 1-го канала – в Басманном суде Москвы читают приговор Николаю Карасеву, главе строительной кампании “Социальная инициатива”, весьма известной в свое время, а также его жене и дочери. Столько воспоминаний сразу нахлынуло, когда только мелькнуло, на полсекунды всего, его лицо вчера в анонсе новостей... Фёдорыч, наш Фёдорыч!.. Я сидел с ним 10 месяцев вместе в Москве, на “пятерке”, на том самом “спецу”, в отдельном “продоле” на 1-м этаже “малолетки”, он в 507-й хате, а я в 509-й. Нет, вру, не 10 месяцев, меньше – их с Пейкером и кем-то еще заселили туда не сразу, а где-то осенью, после того, как убрали оттуда угонщика Ермакова, прежде сидевшего (до 8.8.2006) у нас в 509-й, и еще какую-то шваль... Фёдорыч, Фёдорыч... Бывший генерал, чемпион (чего – не помню) по боксу, кажись, богатейший человек, глава крупной, прямо-таки огромной фирмы... Какие там “обманутые вкладчики”!.. Просто, видимо, был он со своими большими деньгами даже не то что нелоялен Путину и его режиму (открытая нелояльность уже тогда была огромной редкостью), а просто, видимо, неподконтролен, достаточно независим – и уже тем опасен! Вот и отобрали у него все и посадили и самого, и жену, и дочь (обе участвовали в руководстве “Социнициативы”), и сидят они все уже 4 года, наверное, как минимум, – их закрыли раньше меня, Зураб Зассеев, по-моему, упоминал, что сидел с Карасевым в “нулях” (01-04) еще зимой 2005-06 гг. Был финансово независим, не вполне, м.б., лоялен, – все в точности как у Ходорковского, вот и посадили. Мне уже не так много и осталось от моего срока, год и 10 месяцев всего – а ему только сейчас зачитывают приговор. Всю семью загнали за решетку, – да, эти подонки не церемонятся... Ау, правозащитники, где вы?!. И любопытно, – если ему суждено выйти когда-нибудь, Фёдорычу, в его-то возрасте (уже за 60 точно), и если останутся у него еще какие-то деньги, – можно ли будет на него рассчитывать в смысле денег на что-то радикальное? На вооруженную борьбу с Системой, раз уж судебную он сейчас проиграл вчистую? Хватит ли у него понимания этого? Есть ли у него после этих лет тюрьмы та же смертельная ненависть, что и у меня, и дозрел ли он до понимания, что одолеть эту систему по ее же законам, в ее же судах, прокуратурах, следственных комитетах, и пр. и пр., невозможно в принципе?..
Мать вчера дозвонилась очень удачно – с 1-го же раза после утренней проверки. Это очень хорошо, но только – если позже, к вечеру, что-то здесь случится, то она узнает об этом только завтра (если я уж как-то не исхитрюсь у кого-то выпросить “трубу” и позвонить сам). Я сейчас дочитываю последнюю оставшуюся у меня книжку – сборник поздних работ Фрейда. 27-го надо отнести ее на свиданку и отдать матери.

15-53
Твари, суки, нечисть, мразь, ублюдки, слизь смрадная... Bastards. Знаю, что уже далеко не в 1-й раз пишу все эти проклятия им, – но такое омерзение, такую ненависть и тошноту вызывает все это здешнее окружение, вся эта мерзкая уголовная шваль, все это тупое быдло и наглое отребье, – ей-богу, всех, всех их, без единого исключения, всю эту зону целиком залил бы горящим напалмом, или бомбу ядерную на нее бы сбросил...
Утром вызвал Демин, – мать таки дозвонилась ему в 8-30, как собиралась. Как только завхоз сказал мне, что вызывают, – я тут же собрался и пошел, минут через 5 уже был в санчасти. А там санитар заявляет, что, мол, Демина нет, ушел минут 20 назад, – ждите. Пришлось ждать; хорошо, что еще дождался; смотрю – идет с вахты...
Он подписал мне “свободный ход” (и теперь, в отличие от того раза, это подписанное заявление придется таскать с собой, СДиПовцы теперь требуют его предъявлять), и даже вписал туда разрешение ходить с палкой, а то “мусора” могут и отобрать, – здесь такое бывало. На мой самый жгучий, заранее подготовленный вопрос – насчет переселения и ликвидации инвалидного 13-го барака, – он сперва, как всегда и все они, ссылался на закон, на прокуратуру, которая-де заставляет судимых не 1-й раз (причем с непогашенными предыдущими судимостями) держать отдельно от “первоходов” (и почему-то именно в помещении 13-го отряда это надо делать...), уверял, что этот вопрос не он решает, и т.д. Но под конец пообещал все же поговорить с “Михалычем” (Милютиным), хотя и предупредил, что не обещает результата. Я в результат, признаться, тоже не верю... Потом, пользуясь случаем, я зашел к медсестрам и попросил их отдать лекарства, привезенные мне матерью, особенно ортофен и дифенин, который уже хотели, но как-то необъяснимо не отдали в прошлый раз, в марте, когда я приходил с температурой. Одна из медсестер вдруг выдумала, что так просто его отдавать нельзя (хотя раньше отдавали, и не раз), а – сперва придумали: приходить мне в больницу его пить (ага, 2 раза каждый день!..); потом – позвонят врачихе (она в отпуске), узнают, можно ли, и только тогда отдадут. Приходите вечером. Так я опять остался без необходимого мне лекарства.
После обеда дозвонилась мать, сообщила о своем разговоре с Большаковым. Тот, справедливо рассудив, что по телефону Милютин может ему пообещать, а потом все равно сделать по-своему, сказал, что на следующей неделе сам собирается ехать в Буреполом. А т.к. мать будет у меня на длительной свиданке, то он зайдет для разговора прямо к нам в комнату!.. Забавно, конечно, – в неофициальных условиях вести этот разговор будет легче. Но – бесполезно: хоть я и изложу ему свой взгляд на 1-й пункт 95-й ст. УИК, – но все равно, власть и возможность решать – не у меня, а у них, и сделают они все равно по-своему. А насчет оставления на 13-м – он уже даже сейчас, по телефону, замечает матери, что это, мол, внутреннее дело колонии...
Дай бог, чтобы его приезд прошел так же тихо и незаметно, как летом того года, а не как недавний “Забурян” с убиранием в каптерку баулов и выносом телогреек... Если эта истерика поднимется, когда я буду уже на свиданке – некому будет расстилать одеяло и прятать баулы, да и само это одеяло я обычно убираю за шконку перед уходом, – для большей сохранности. А шнырь, надо мной спящий, хотя я и прошу его всякий раз присмотреть за моими вещами, – заведомо не сможет противостоять хамскому напору блатных, которые ему же, как соседу, или кому другому просто прикажут уволочь мои сумки в каптерку, да и все тут.
Говорил с матерью, сидя в блатной “маленькой секции”, и, когда запищала “2-я линия”, по поводу которой много раз уже с 2007 были у меня с блатными скандалы, – хотел отдать кому-то из них, чтоб ответили. Но она коротко пискнула всего 2 раза, и тут же появилась надпись: “1 непринятый вызов”. Я выразил удивление этим фактом, а сидевший тут же один совершенно омерзительный блатной – отвратительная долговязая воровская гнида, – тут же ехидно заявил мне: “Ты специально ждал!”. Правда, через минуту 2-й такой же короткий звонок, когда “трубу” я успел отдать ближайшему, но вызов уже был пропущен, рассеял эти гнусные идиотские подозрения. Имей дело с мразью...

21.5.09. 15-52
Ничего особенного не происходит, и писать вроде бы пока не о чем. Хитрый подонок “телефонист” все последние дни нагло игнорировал меня, не замечал, не здоровался, даже – подходя вплотную. Вчера днем мне таки удалось обратить на себя его внимание, когда он был один (проходил мимо меня). Я спросил, даст ли он мне “трубу” – позвонить матери. Он ответил, что “труба” сейчас на зарядке, да и на обед скоро (через полчаса), а вот не могу ли я ему купить в ларьке (как раз была среда) коробку риса или гречки, а также пакетного чаю?.. Хитрая, наглая сволочь. Его телефоном я почти не пользуюсь, и за каждый звонок теперь, после перевода на 7-й 13.5.09., он умудряется из меня что-то выжимать...
В ларьке меня постигло жесточайшее разочарование. Была, вопреки обыкновению последнего времени, довольно приличная очередь. Незадолго до меня в “нашем” окошке кончился хлеб. (Сейчас ем кислую столовскую “чернягу”, – и сегодня на завтрак, и завтра. Да и то старая сволочь – сосед по столу в столовой – методично оставляет одни горбушки, забирая куски из середины буханки себе, т.к. успевает из всех 3-х за столом дойти до стола первым.). Потом оказалось, что нет и традиционной лапши б/п по 6 рублей, – гарнира, которым я ежедневно питаюсь и без которого все консервы в передаче из дома разом теряют свою ценность. Я спросил, будет ли лапша в пятницу; продавщица раздраженно ответила, что не будет, ссылаясь на кризис и низкую покупательную способность... Не было и рулетов, – а я-то хотел хоть рулет съесть вместо 2-го на обед. :) Сок был только апельсиновый, который я не люблю. Короче, даже выбитых 200 рублей оказалось слишком много, и поэтому (только поэтому!) я без всякого напряга купил и все заказанное “телефонисту”, и даже еще вожделенную пачку чая реабилитировавшему себя стирмужику. :)
Но проблема осталась нерешенной. Лапши (по 2 пачки на ужин) мне хватит до вечера 25 мая. На 26-е есть еще 1 пачка – этого мало. 27-го я иду на длительную свиданку. Среду, четверг и пятницу будущей недели я буду там, то есть – оба ларьковских дня. Выйду в субботу, когда ларек закрыт, и до среды буду – как дурак! – при большом запасе консервов, но совершенно без гарнира, чтобы их есть. Что делать? Я попросил мать найти и привезти (если найдет!) несколько брикетов такого типа лапши; пришлось просить и соседа, мерзкого старого алкаша, у которого как раз сейчас есть в ларьке деньги, купить мне эту лапшу, пока меня не будет, а я потом верну ему долг. Он пообещал; но надежным этого хмыря никак не назовешь. Есть и еще один вариант: пойти как-то в ларек во вторник и все купить (если будет, конечно). Но охраняющая ларек наглая СДиПовская сволочь там на то и поставлена, чтобы “не в свой день” категорически никого не пускать.
Забыл еще упомянуть, что без четверти 2 “телефонист” все же принес мне “трубу”; я набрал матери, но у нее были занятия, она обещала позвонить только после 6-ти. Потом, к вечеру, приперся отрядник и сидел какое-то время, потом ушел. “Телефонист”, забравший уже все свои покупки, приперся ко мне с телефоном только после его ухода, хотя все это время был здесь же, в бараке. Но когда я уже начал набирать номер матери – вдруг из дальнего конца секции, как обычно, закричал мне владелец другого номера, на который мать тоже регулярно дозванивается. Я пошел разговаривать с ней в “маленькую секцию”, а услуги “телефониста”, заранее щедро оплаченные жратвой и чаем, таким образом, не понадобились.
Мерзкий шнырь-брагодел и эксперт по вшам, мой бывший сосед в 2007 г., переведенный того же 13.5.09. на 9-й, так и не отдал мне вчера 200 рублей, которые, не имея возможности взять у него, взял у меня в прошлую пятницу “запасной вариант”, обещав, что шнырь отдаст в среду. Шнырь вроде бы и пошел со всеми в ларек (где трется постоянно и ежедневно, коммерсант хренов), но не дошел – стал звонить в больницу, говорить там о чем-то с санитарами, потом вообще исчез с горизонта. Ждать его я не стал и выбил свои 200 рублей. Потом, по дороге в барак, встретил эту мразь напротив столовой: она держалась рукой за щеку, изображая зубную боль, но сказала мне, чтобы за долгом я опять приходил в ларек вечером, к 6 часам.
Я не пошел: и мать как раз должна была звонить, и в ларьке ведь мало что было, – ЧТО бы я там брал на эти 200 рублей? Шоколадки?.. Да и – не было уверенности, что хитрый и скользкий шнырь туда придет, не обманет опять, как он регулярно обманывает. Но потом бывшие там говорили, что он таки вечером был. А после отбоя, когда я уже лег было, но встал – привязать новую резинку взамен лопнувшей к пружинам шконки, – он вдруг появился сам, спросил, что же я не пришел, и когда в следующий раз, в пятницу или когда еще? Я сказал ему быть в пятницу после обеда. Посмотрим, будет ли на этот раз. Можно, по крайней мере, надеяться, т.к. и встреченный мною утром “запасной вариант”, и с его слов еще один блатной, с 13-го, интересовались у меня, отдал ли мне шнырь долг.
Сегодня мать дозвонилась перед обедом. Новости были хорошие: она только что была у Пономарева, и тот дал 10 тысяч мне по кассации УДО, а она ему – книжки обо мне для него самого, Ихлова и Налетова. Вчера звонил Глеб Эделев и сказал, что от 50 до 100 книг он возьмет на свой город. Плюс, пока мать ехала к Пономареву и ждала его, ей позвонили на мобильник из интернет-фирмы, куда она давно еще давала объявление, и дали ученика – готовить по литературе на журфак МГУ, до июля, живет на “Тимирязевской”, если все так и будет – то это 7,5 тыс. рублей в неделю. Первое занятие назначено на завтра на 13-00.
Манькины котята, 4 штуки, которым завтра исполняется 3 недели, еще не научились ходить нормально, а больше ползают. Тем не менее, вчера и сегодня они начали уже выползать (точнее, выпадать) из красного баула, в котором живут под соседей со мной шконкой. Орут и пищат они при этом оглушительно. Эти дни я стал выносить их во двор, на солнце и тепло; ползать по голой земле им, видимо, холодно, но хозяева Фроськи из “красной” секции выносят в большой коробке единственного оставшегося фроськиного котенка, Гошу, как его назвали. (У Фроськи их тоже было четверо, но двух утопили сразу, а третьего уже кто-то забрал, т.к. они немного постарше манькиных.) Сама Маня, к моему удивлению, демонстрирует полное равнодушие к тому, где ее потомство. Сегодня она выходила на улицу, я взял ее на руки и поднес к малышам, – она тут же унеслась прочь. Зато функции матери полностью взяла на себя Фроська, и сегодня я с умилением наблюдал идиллическую картину, как лежащую в коробке Фроську сосут чужие котята, лазят по ней, вполне довольные, возятся между собой и с ее Гошей, а она их облизывает...

19-30
Оказалось, что уже после ужина, совсем недавно, то ли 8, то ли 10 человек переведены к нам с 4-го барака. Тусуют, тусуют, перетасовывают, и черт знает, кого здесь собирают, то ли действительно с непогашенными прежними судимостями, но скорее всего – это полная туфта, как и все, что говорит это начальство. Но отвратительный грозный призрак опять встал передо мной, чуть было поуспокоившимся за последние дни, переселение опять стало казаться мне неизбежным...
А 10 лет назад, в 1999-м, я в эти дни собирался ехать в Питер...

22.5.09. 8-41
Началось утро очередного безумного лагерного дня: в столовке на завтрак вместо хлеба давали “хлебцы армейские”. Это 6 печений в полиэтиленовой пачке. Давали их по 2 пачки на человека вместо стандартного куска хлеба (пайки). Видимо, не испекли за ночь хлеб, что-то помешало (кончились дрова? :), – другого объяснения этому изменению в привычном рационе придумать просто невозможно. Интересно, будет ли сегодня в ларьке белый хлеб, – его ведь пекут вместе со столовским черным. Надеюсь, до 2-х часов дня успеют.
Сегодня пятница, через минут 40 мне уже в баню. Теперь, слава богу, есть возможность идти заранее, не ждать толпу с “общественником”. Вошло уже в привычку (дурную? :) – заходя в “локалку” столовой, или же (чаще) выходя из самой столовой, взглядывать на трубу бани: дымит она или не дымит, работает баня или не работает. Многострадальная труба эта уже и падала, и горела, и ломалась, и снимали ее, и в самой бане аварии какие-то регулярно происходят... Но сегодня утром труба дымила вовсю, – можно идти смело!..
Вчера на вечерней проверке “мусор” зачем-то проверил по карточкам всех, переведенных с 4-го барака. Среди них уже был один, сваливший куда-то (играть в карты на всю ночь?) и приславший за себя другого, тоже с 4-го, для полноты счета. Заменявший не знал точно отчества того, кого он заменяет, чтобы назваться на вызов “мусора”, однако все сошло гладко. Тем не менее, “мусор” предупредил, что ночью они будут приходить и проверять наличие всех переведенных на спальных местах. Разумеется, это бред: никто ведь не знает, куда их положили, – ни завхоз, ни блатные, ни – тем паче- сами “мусора”, так что найти их в темноте, среди множества спящих, укрытых одеялами людей будет трудненько. Поэтому я не особо поверил в эту угрозу, мне она показалась скорее пустой страшилкой. Но – не успел я еще как следует заснуть, даже 12-ти еще не было – эти идиоты уже оказались в бараке (да еще стрем их, как я понял, прохлопал) и стали ходить, светить всем в лица синими фонариками и кого-то искать. Говорили, что они ищут как раз того типа, который прислал за себя замену на проверку. Мне тоже посветили 2-3 раза фонариком в лицо, но я лежал на животе (в своей любимой позе), плотно закрыв глаза, и “спал” мертвым сном, не реагируя не только на свет фонарика, но и на гам, топот и громкие разговоры этих подонков в форме с блатными и “козлами”.
А “хлебцы армейские”, кстати, такие же армейские, как и тюремные: их стандартно дают в наборах этапного “питания”, в стандартных картонных коробочках, всем, отъезжающим на этап. И везде, по всем тюрьмам и столыпинским вагонам, как и здесь, в зоне, – быдло упорно вместо “хлЕбцы”, как положено, называет их “хлебцЫ”...

13-47
Мрази!.. Твари!.. Суки!.. Я больше не могу... Когда все это кончится?.. Не могу больше среди этих животных, этих тупых, дебильных тварей, с их идиотскими разговорами, с их мерзкой блатотой, командующей всеми, в их непрестанных заботах о раздобывании сигарет и просьбах, вопросах, хитрых заходах, чтобы получить эти сигареты с меня, хоть в долг, хоть даром... Не могу больше среди этих тварей, в этом сумасшедшем доме, в абсолютно чужой для меня атмосфере, пропитанной грандиозными проблемами курева и чая, да еще с неизвестным будущим, с постоянной нависающей угрозой перевода в другой барак. Боже, куда я попал?!. Уже почти 2 года здесь, и всё – куда я попал?!. Еще немного, и я сойду с ума от всего этого бреда и суматохи, тупости и дури вокруг... Ясно чувствую, как уезжает крыша...

23.5.09. 8-56
Вчера в обед дали уже нормальный хлеб, только что испеченный. В ларьке, слава богу, таки появилась лапша, но стоит она уже 7 руб. Продавщица справедливо заметила мне (знает, что я беру эту лапшу постоянно): пока сидишь, она и 10 будет стоить. Вымогать, на удивление, ничего не вымогали, – по крайней мере, днем. Но мерзкий шнырь-бражник, переведенный 13.5.09. на 9-й, конечно же, днем в ларек отдавать мне 200 руб. долга не пришел, а потом уже явился в барак и сказал мне, чтобы я обязательно-обязательно пришел в ларек и вечером, мол, отдаст тогда. Но перед ужином одно блатное чмо, до сих пор в вымогательстве не замеченное, спросило, пойду ли я в ларек, и я, дурак, имел глупость сказать, что пойду. Тогда оно увязалось со мной, только ради меня и пошло: как же, для ЛПУ (которое сгорело 3.4.09.!), оказывается, нужно 10 пакетов с ручками, и вот почему-то именно я должен их купить (хотя можно и не все 10, а поменьше). Шнырь, которого на этот раз в ларек не пустили, таки отдал долг, но, как и все, что он делает, с хитроумными выкрутасами. 100 рублей – чьим-то чеком, а еще 100 – моих в чеке на 350 рублей. Т.к. его не пустили, то конфет, чая и пр. на этот чек покупал мой блатной спутник (не зря пошел!), а я на свои оставшиеся там 102 рубля купил последнюю в ларьке банку тушенки, а на остаток – 7 пакетов по 5 рублей. Еще 100 рублей попросил кассиршу просто вписать мне на счет, благо это можно.
Ожидание неизбежного переезда на другой барак отравляет мне даже и выходные дни (сегодня суббота), когда можно не опасаться, что переведут прямо сегодня-завтра. На разговор с Большаковым я не возлагаю больших надежд, а пуще – сомневаюсь, что этот разговор состоится, что тот приедет, придет к нам в комнату, и т.д. Настроение отвратительное – тоска, усталость, апатия, отвращение к себе и к миру... Впрочем, и до появления угрозы переезда оно было таким – с самого ареста... Я не могу дождаться, не знаю, когда же все это кончится...
В бане вчера так и не было стекла в боковом окне, вынутого еще недели 2 с лишним назад. Всю зиму оно стояло с выбитым куском сверху; я думал, что вынули, чтобы вставить целое; но – вынуть легко, а вот вставить почему-то в этой стране всегда очень трудно, и не только на зонах, но и на воле... Так и стоит без стекла; второе из этих боковых окон тоже, оказывается, треснуто, хотя зимой я этого не замечал. А между тем, даже несмотря на яркое солнце, погода довольно прохладная, ветер холодный, а на вечерней проверке вчера изо рта явственно шел пар.

24.5.09. 8-30
Почти весь день вчера – весь вечер уж точно – и всю ночь шел дождь. Небо заволокло тучами, стало холодно и сыро до промозглости. На ужин вчера, не выдержав, я одел телогрейку, и в ней же стоял потом на проверке – под льющейся с крыши мощной “капелью”. В подъем сегодня дождь еще был, но к завтраку прошел. Все в лужах, в дренажной канаве вдоль бараков стоит (около нас и 10-го) вода. Но стало посветлее в секции – похоже, небо потихоньку проясняется.
На завтрак опять дали “хлебцы армейские”, но не просроченные, как в тот раз. Тогда мой сосед – злобный, мерзкий бандит из соседнего проходняка – заметил, что 2-хлетний срок годности их истек где-то месяц или 2 назад, и я сразу подумал, что это не печка сломалась, а просто надо это просроченное печенье со склада куда-то деть, вот и раздают вместо хлеба. Сегодня оно не просроченное, но если, не дай бог, до 27-го, дня начала свиданки, придется жить вместо хлеба – пусть и кислого черного – на нем одном... Короче, ужас...
В тупике “продола”, перед СДиПовской будкой около нас, вчера разровняли ранее привезенную и сваленную там кучей землю, обложили досками, сколотили из досок же нелепый забор высотой более чем по колено мне, – что там будет, цветник или огород, черт его знает. Делали все это “обиженные”, в том числе и блатные, но указание, скорее всего, поступило от зоновского начальства. Одновременно устройством этих грядок (вчера и раньше), да плюс вытаскиванием старых досок, чтобы заложить новые (вчера; но их так и не заложили) нарушили безотказную до этого работу дренажной канавы, из-за чего в ней теперь и стоит вода после вчерашних дождей.
А пожарный водоем около столовки так и стоит открытый. Берега его уже сильно обвалились, часть бревен из внутренней обшивки стен плавает внутри. В теплую погоду он заметно мелеет, и только благодаря все тем же дождям, как я заметил, идя сегодня на завтрак, наполнился водой.
Жизнь в ожидании переселения в другой барак. Тоскливая, тревожная, беспросветная жизнь... Безнадега. Загробное существование. Все безразлично. День прошел – и ладно, нечего там загадывать на будущее, – стал я повторять про себя теперь по вечерам, – в точности как советовала когда-то мать, но на воле я так жить не мог (и не смогу, очевидно, впредь, если все же выберусь отсюда)...
Тупая мразь стирмужик и не подумал снять мои стиранные вещи с веревки, когда вчера пошел дождь. Вместо того, чтобы сохнуть, они дополнительно мокли 2 дня. А вот сейчас, пока писал о них – в “фойе” уронили утюг и, видимо, разбили, – будет ли он теперь работать, черт его знает...

9-20
Вчера после обеда вдруг явились 2 “мусора”-“контролера”, мелкого росточка оба, и прямо полезли под шконки через проходняк от меня. Торжествующе вытащили оттуда клетчатый баул с брагой и пошли ее выливать (здоровенные пластиковые бутыли из-под нее потом долго валялись в мусорной бочке). После этого они полезли проверять все баулы в соседнем со мной проходняке, и туда же из-под моей шконки вытащили и мой один – спортивная сумка с тряпьем, уж точно в таких никто не будет хранить бутыли с брагой, слишком дорога она для этого. Расстегнули, порылись – и так, не положив все обратно, не застегнув, бросили в том проходняке. (Оставил брагу под шконками тот самый мерзкий шнырь, что позавчера отдавал мне долг.)
И – по-прежнему, как в первые дни ареста (и даже еще задолго до него), – когда я вижу эту мразь в форме рядом, тем более копошащуюся, шмонающую, роющуюся, да тем более если в моих вещах – одно желание, смертельное, непреодолимое, захватывает все сознание целиком, парализуя все прочие мысли и чувства: бить их, убивать, уничтожать; лично, своими руками, прострелить ему башку в упор, или хотя бы раскроить со всей силы топором, чтобы кровь брызнула мне в лицо и на руки, на одежду, залила весь пол вокруг, чтобы он вдруг обмяк и мягко завалился, как кукла... Раз уж все равно вся эта жизнь абсолютно бессмысленна, раз целью, и смыслом, и финалом ее является неизбежная смерть, то самое лучшее, самое ослепительно-героическое, что можно сделать этой долгой дорогой на кладбище – истребить, физически уничтожить ИХ как можно больше – чекистов, “сотрудников милиции”, прокуроров, судей, военных, “мусоров” из системы ФСИН и всех прочих, любых других “представителей силовых (или “правоохранительных”) структур”...
Манькины котята теперь упорно пищат и вылезают из своего домика-сумки, особенно в отсутствие пушистой зеленоглазой мамаши. Недавно одного утащила Фроська, он нашелся у нее в коробке, вместе с ее единственным оставшимся – Гошей. Сегодня с утра их опять оказалось трое, где 4-й – неизвестно. Фроська приходила еще к подъему (думала пожрать :), и с ней было все нормально; когда же я пришел с завтрака, и она явилась опять, я прямо умер со смеху: вся ее белая мордочка была густо вымазана какой-то черной грязью. Видимо, лазила по помойкам...

25.5.09. 8-58
Понедельник. Утро. Началась 95-я неделя до конца. На улице опять дождь, сырость и хмурые тучи, хотя вчера весь день было солнце. На вечерней проверке уже ощутимо доставали комары. Отрядник, вопреки обыкновению, вчера – уже 2-е воскресенье подряд – не появлялся весь день, но сегодня на зарядку приперся с самого утра, еще аж до ее начала, вместе с каким-то еще “мусором”. Он выбросил во двор и растоптал здоровенные жестяные банки из-под чего-то, служившие блатным в конце секции пепельницами. После этого со 2-м хмырем они стояли, как всегда, всю зарядку во дворе среди зэков и рассуждали о том, сколько должно быть в отрядах народу (от 70 до 100), какая должна быть зарплата у отрядника, если народу больше, и т.д. и т.п. Нет сомнения, что тема эта прямо связана с тусованием людей на 13-м – сюда и отсюда.
Пока я еще на 13-м. Но предчувствия самые мрачные, причем именно на сегодня. Дожить бы здесь только до свиданки, до 27-го, – а там, м.б., удастся все же через Большакова предотвратить этот перевод... А если нет – тащиться в другой барак со всей только что полученной передачей будет еще ужаснее, чем сейчас, когда ничего из жратвы уже не осталось.
Все время вспоминается последний Новый год, эта ночь, когда я безнадежно лежал одетый под одеялом не в силах заснуть, а потом выходил в самую полночь на улицу, смотрел “салют”, и т.д. О чем я думал тогда? Человеку свойственно стараться заглянуть в будущее, особенно на изломах своей судьбы, даже на таких малозначительных рубежах, как смена года. Я, конечно, подсознательно пытался представить, какую пакость мне готовит этот наступающий год, 2009-й. Стычки с блатными (они уже были), ШИЗО (пока не было, но еще не вечер...) – вот, наверное, главное, что мне могло придти в голову. Ну, еще обнаружение дневника, но это тоже, по сути своей, одна большая стычка с блатными... Такого поворота, как раскидывание отряда и перевод на другой барак, я никак не предвидел. Предельно унизительно – сидеть и ждать, пока без тебя решат твою судьбу на ближайшие год и 10 месяцев. И ожиданию этому уже, наверное, месяц, – комиссия приезжала еще до пасхи, и как раз в эти же числа в апреле, и даже еще пораньше – пошли первые слухи о разгоне и переводе...
Омерзение. Тоска. Отчаяние. Ненависть. Я должен, просто обязан непременно отомстить ИМ всем! Но как?..
А пока единственное утешение – я считаю дни до конца и почти постоянно представляю, как я буду на воле, как буду вставать утром, ходить, встречаться и разговаривать со знакомыми... Даже во что буду одет, пытаюсь представить, – ЧТО надо купить, а ЧТО сохранится еще с прежних времен. Это отчасти помогает – постоянно повторять себе, что все это кончится, что уже не так и долго осталось, всего – сегодня – 664 дня, – но все же этого недостаточно.
Мать, Шамиль и Матвеев завтра в 6 утра выезжают ко мне на свиданку на матвеевской машине. Дай бог мне дожить без переездов до утра среды, 27 мая!..

12-35
Расходились совсем нервы...
Когда писал утром – вот уж чего не ждал, так это шмона. Вроде уж это, думал, кончилось, похоже, до осени, – давно нет, как и в том году... Но из всех возможных проблем пока случился именно шмон – правда, не у нас, а на 10-м. Но нас тоже слегка коснулось. “Обиженный” Юра, мой бывший сосед по проходняку, стоял на стреме, когда они приперлись на 10-й, а я ходил туда-сюда, на улицу и обратно в барак (нервы) и разговаривал с ним. “Мусора” лазили по раздевалке 10-го, откуда окно в наш двор, громили кабинет их завхоза (что тоже было видно через окно этого кабинета), сломали там штору на окне, разбили внутренний телефон (для связи с вахтой и штабом), и т.д. Юре кто-то из них (опер, по его словам) через окно раздевалки велел слезть со своего наблюдательного поста – пожарной бочки у нашего забора. Он слез и стал слушать так, но потом залез снова. И через какое-то время (уже около 11-ти, а на 10-м началось в 10) один из “мусоров”, молодой долговязый бандит по кличке Белоснежка, конченный подонок, судя по роже, уже давно мне печально знакомый по прежним шмонам, – спрыгнул с крыши нашей деревянной пристройки, куда выходят первые окна 10-го, и бросился за Юрой. А через калитку в это время вбежал (ему спешно кинулся отпирать СДиПовец) еще один. Они пробежали по большой секции и где-то в какой-то момент (я не видел этого) Белоснежка, мразь, ударил Юру (даже, кажись, 2 раза) по лицу, от чего остался явный след – покраснение, но еще не синяк. Да, на 10-й в начале шмона приперся Заводчиков. Вскоре после этих 2-х он, с большим фонарем в руках, явился и к нам – и прошел в кабинет завхоза. Потом явился Наумов, с ним еще какая-то мразь, они прошли всю нашу секцию и стали шарить где-то в конце ее, у блатных. Я уже думал, что шмона не избежать, – дай бог, если еще не с баулами, как 27.11.08. и 31.3.09. Белоснежка тем временем заявила, что во время погони за Юрой у нее выпала где-то в “фойе” заточка, и если ей сейчас ее не отдадут, то она заберет у нас все, что можно и нельзя. Но никто эту заточку не видел, да и я, когда эта мразь пробежала мимо меня, был как раз в “фойе” – и никакой выпавшей заточки не видел. Так что это была явная ложь с далеко идущими последствиями...
Наумов со свитой между тем прошел обратно, через всю секцию, в проходняк блатных “обиженных” и прямо с ходу забрал у них из-под подушки телефон, который как раз зазвонил и тем обнаружил себя. Они потусовались там немного и уже, похоже, собирались идти, когда к Наумову подошел замглавнокомандующий в бараке главпровокатор и стал ему жаловаться, что Белоснежка ударила Юру. Оба были тотчас призваны для разбирательства на месте. Сам разговор мне слышен не был, но из последующих повторений и мимоходом сказанных фраз я понял версию Белоснежки: якобы давно уже (как всегда) не бритому Юре она сказала: “Когда побреешься?”, – но тот бриться не пошел, и этим объясняется последующее нападение на него. Главпровокатор сказал в ответ что-то вроде: “Инцидент исчерпан” (?!!) и пошел к себе на место, по пути несколько раз спросив Юру, когда он побреется. Все “мусора” (Заводчиков чуть позже) сразу после этого ушли от нас; часть ушла с “продола” вообще, а остальные продолжали еще некоторое время громить 10-й.

14-55
Дождь, ливший с самого утра, сейчас стал ослабевать, но еще не кончился. Когда вышли на обед – разбитый телефон завхоза с 10-го, обычный советский дисковый телефон, валялся на “продоле”. Из него торчали обрывки проводов. Когда шли обратно – за эти самые обрывки кто-то привязал его к ржавой “рабице” – первому слою запретки с внутренней стороны зоны. Он – яркий, светло-желтый с красным – висел на ней, а отодранная трубка валялась внизу. Я дико пожалел, что нет фотоаппарата: какой кадр получился бы!.. Особенно если в него попали бы ряды “колючки” по верху запретки, а еще лучше- вышка с будкой часового невдалеке. Кадр, говорящий о подлинной сущности этого режима, с улыбчивым интернетовским лицом Медведева в кремлевском “видеоблоге”, больше, чем 100 страниц самого радикального текста.

27.5.09. 8-40
Примерно в 8-10, после завтрака, все-таки позвонили: на длительную свиданку! Слава богу!.. Я, как всегда, извелся и изнервничался, причем еще со вчерашнего вечера. Вчера днем, точнее, часов в 11 утра, мать дозвонилась, когда они проезжали Вязники и уже приближались к Нижнему. Я просил непременно позвонить еще и вечером, как доедут, но – тишина. Пришел “телефонист” (воистину бедолага, у которого новую шикарную “трубу” за 4 тыс. попросту... украли из кармана, пока он спал, и он взял где-то тут на время опять какую-то попроще), и я стал звонить от него сам: “маячок” до матери дошел и был принят, а сам телефон – недоступен. Выпросив у меня, как всегда, пожрать (отдал ему старую-престарую, с того еще года, банку соевой тушенки, которую сам не ем в принципе), он ушел, обещал еще раз зайти после вечерней проверки, в начале 11-го. К моему большому удивлению, хоть и в 11 почти, но пришел. Звоню – опять недоступен. Что такое?!. Начинаю уже психовать. Билайновский телефон Матвеева (заведенный им еще в том году, чтобы, как он сам говорит, ездить в Буреполом) я не знаю. Что делать? К ужасу и возмущению “телефониста”, доставшего только что где-то немного денег на этот телефон, звоню на домашний Асе, жене Матвеева (причем тоже не сразу дозваниваюсь, т.к., оказывается, туда теперь и извне Москвы надо звонить через код 499, а я, по традиции, через 495) и спрашиваю у нее. Звоню – но и телефон Матвеева недоступен! Всё!!. Нервы на пределе... Как я еще спал хоть сколько-то в эту ночь, удивляюсь. 30 рублей со счета бедного “телефониста” пропало ни за так... :))
А перед этим был еще повод для “нервяка”, как тут это называют. Два ублюдка, мерзких выродка и бандита, два майора “внутренней службы” – Агроном (Степанов) и Стёпышев – вдруг надумали с чего-то вчера в 9 вечера шляться по баракам. Причем – когда я уже пошел смотреть “Время” по 1-му каналу в 9 часов – после 12-го поперлись сразу к нам. Слыша это, да и глядя на суету и мелькание самих зэков в бараке, я решил, что лучше одеться и выйти, типа, на проверку (хотя еще было рано, она только в 21-30 официально начинается). Одел ботинки, пошел относить тапки в раздевалку – и на выходе оттуда как раз столкнулся с этой мразью Агрономом, вошедшим со своей обычной мерзкой ухмылочкой и громогласными рассуждениями на тему: “В стране кризис!” (то, что я успел услышать). Его и толпу, шедшую с ним, я попытался было обойти сзади, но он заметил и накинулся на меня сперва с традиционным вопросом, учили ли меня здороваться (из “калашникова” бы я с тобой поздоровался с удовольствием, старый подонок!), а затем – прицепился к “нарушению формы одежды” – я был без робы, в верхней части от черного нательного белья, чисто для тепла надетой поверх черной же футболки. Брюки на мне были черные, форменные, как и всегда. Я сказал: “Я сейчас оденусь”, – но ублюдок Агроном – можно подумать, что дома на диване он всегда сидит в форменном кителе с погонами – пообещал, что сегодня (т.е. уже вчера) выпишет мне выговор. Мне это показалось маловероятным, – он любитель пугать и грозить, этот козел Агроном, да и не забудет ли он еще обо мне, пока обойдет барак, прицепится еще к десятку человек, попавшихся на глаза, и вернется в штаб? (После выхода из барака этот дебил – или это был Стёпышев? Точно не разглядел, но, по-моему, все-таки Агроном – полез еще и в СДиПовскую будку возле нас, и победоносно вышвырнул оттуда чей-то баул.) Я не очень верю в реальность этого выговора, но – все может быть. С этих мразей станется, – тем более, что меня они терпеть не могут, т.к. не смогли сломать и знают как открытого врага их государства и их самих. Узнать об этом можно будет не раньше воскресенья, когда вернусь со свиданки я и припрется отрядник.
Впрочем, один из зэков уже уверенно говорит, что в пятницу (когда я еще буду на свиданке) начнут переводить отсюда на другие бараки. Так что куда придется возвращаться – неизвестно. Говорит он также (откуда такая осведомленность? Его даже к блатным не отнесешь.), что в основном решено всех закинуть на 9-й и 10-й бараки (ну да, 13.5.09. из 11-ти переведенных только двое, кажись, попали не туда). Оба – на 2-м этаже, т.е. – с палкой или без нее – лазить еле-еле туда-сюда по лестнице. Выходить каждое утро на проклятую зарядку, в снег, мороз, дождь, ветер – т.к. при подходе “мусоров” уже не будешь, у них на глазах, сползать по этой лестнице. Тащить всю передачу, которую сегодня привезла мать, еще одним отдельным баулом туда, – это будет уже 5-й! Кошмар!.. Будь все проклято!.. Как я всех их ненавижу – и тех, кто сюда загнал, и тех, кто здесь командует и правит бал...

30.5.09. 14-54
Все-таки эта мразь Агроном написал-таки на меня рапорт. Я-то уж думал, что обошлось, – когда, идя на свиданку, встретил по дороге отрядника, спросил у него специально, нет ли для меня какой информации (про себя имея в виду именно этот возможный рапорт), – и он мне ответил, что нет. Но сегодня, придя утром (прежде он по субботам никогда не приходил), вызвал меня и зачитал эту писульку: что якобы 26 мая в 21-15 я был “задержан” (?) в помещении отряда с нарушением формы одежды (был в футболке, сказано там, хотя на самом деле поверх футболки я был еще в “тепляке” от нижнего белья), плюс “не приветствовал представителя администрации”. Спросил меня, что я скажу на это. Я сказал, что их “представитель администрации” – подонок, которому я лично с удовольствием разбил бы морду. Отрядник начал доказывать, что кроме 1 или 2-х часов “личного времени” в день, все остальное время я должен быть в робе. Я сказал ему, что это бред, который никто никогда не будет воспринимать всерьез, – чем очень его возбудил и завел. :)) В свою очередь я поинтересовался, не сдельно ли они работают, не зависит ли их зарплата от количества записанных и оформленных “нарушений” у зэков. Он возмущенно спросил: “Может быть, тебя вообще отпустить?!”. Я сказал: “Да, разумеется!”. На этом мы расстались, причем писать объяснительную я, как обычно, отказался. Но минут через 5 он вызвал меня снова. Оказалось, сообщить, что наложил на меня “устный выговор”, – что ж, спасибо, что не письменный (хотя это уже прерогатива начальника). Расписываться за выговор я тоже отказался.
На свиданке все прошло вполне нормально, без ругани, скандалов, истерик и пр. Конечно, я извелся и изнервничался, ЧТО там без меня в бараке и какой пакостью встретят, когда вернусь: не перевели ли меня уже на другой барак; не перевели ли стирмужика и отдаст ли он мне мои 2 пары штанов, отданных ему в стирку; не было ли шмона (погрома) и найду ли я после него свои вещи... Ничего из этих страхов не сбылось, а у меня в первые минуты было чувство такого огромного, неописуемого облегчения, как будто гора с плеч свалилась. Как мало все-таки человеку надо для счастья!.. А потом случилась описанная выше неприятность с Агрономом и отрядником. Чего ждешь и опасаешься, тратишь нервы и отравляешь себе этими переживаниями встречи с матерью, – того не случается, а чего не ждал, думал, что уже благополучно миновало, – то пожалуйста!..
Из прочих новостей в бараке – мелких, – самая неприятная, – это открытие комариного сезона. Комары летали уже и на свиданке; последние дни мая они опять стали появляться в массовом количестве, и я с ужасом вспоминал июнь прошлого года, когда тучи комаров облепляли не только людей, но даже кошку Маньку. Сейчас начинается то же самое, – сижу в бараке, пишу или ем, а комары атакуют, садятся на лицо, руки, ноги и жалят.
В том году они мешали мне читать, – одной рукой я держал книжку, а другой отбивался от комаров. Теперь мне это не грозит: на просьбу пропустить – в виде исключения хотя бы – 2 новые книги Новодворской, привезенные на эту свиданку (спасибо Тарасову и Гилярову, их купившим), встреченный матерью утром перед свиданкой 27-го, по дороге на работу, Русинов жестко заявил: “Только через мой труп!”. Аж 2 раза повторил, по словам матери.

17-50
Приходит наглая мразь “телефонист” и упорно, исступленно вымогает с меня жратву. Как же, – узнал, что я “вышел со свиданки”!. Первый раз пришел, пока я писал предыдущий текст. Сказал, что “трубу” оставил в своем бараке, там “мусор”, и т.п., а у меня стал настырно клянчить чай и сладкое. Я дал ему шоколадку, специально для таких вот вымогателей припасенную, и 2 своих (вот это зря!) пакетика чая “Ахмад”. Он убежал – сказал, что попьет пока чаю, “трубу” принесет попозже. Но принес буквально минут через 5 – она явно была здесь же, в этом бараке. Но я не дозвонился никому – не отвечали ни номер матери, ни оба номера Матвеева. Эта мразь тем временем стала вымогать с меня просто “поесть”, клянясь и божась, что не ела сегодня ничего, кроме куска хлеба. Мол, я после ужина (нашего) зайду, ты приготовь что-нибудь... Наглое чмо!.. Ну ладно, я достал и приготовил старую, когда-то в ларьке купленную банку какой-то рыбы, жутко костлявой – поэтому я и не стал есть тогда, когда купил сразу 2-3 банки.
Это животное таки приперлось сейчас, после ужина. Сказало, что Матвеев в промежутке ему звонил, сказал, что едет, а пока что остановился где-то. На звонки, сказал он, возможно, отвечать не будет, т.к. занят – ведет машину. Звонил он с МТС-овского номера, – напрасно, значит, я ночью накануне свиданки звонил Асе, узнавал его билайновский номер. :)
И точно: я набрал ему – не берет трубку! И мать не отвечает, – недоступна. Так и не смог я с ней сегодня поговорить, видимо, – только завтра, или уж, в крайнем случае, поздно вечером, но это едва ли.
А этот наглый подонок “телефонист” тем временем начал требовать к банке еще и гарнир! Я сказал, что у меня лапши б/п нет, кончилась. Он долго елозил, буксовал, настаивал, говорил о душевном, человеческом, клялся, что я к нему всегда смогу обратиться, и т.д. Я стоял на своем. Он то порывался отдать мне банку и разобиженно уйти, то – начал, раз нет лапши, требовать (“просить”) колбасы! Вот что значит дать что-то один раз, поддаться, проявить слабость!.. Тут же эта мразь чует, что тут можно поживиться, привыкает, пристраивается доить – и буквально скандалы тебе закатывает, если ей в чем откажешь... Колбасы я давать ему не собирался в любом случае, хоть ты вообще не приходи никогда больше, – обойдусь. Все лучше, чем за пустяковую услугу – дать иногда позвонить (да и то я 2 дня подряд не дозваниваюсь) кормить постоянно эту уже привыкшую и постоянно наглеющую тварь.
Тут еще идиот стирмужик притащил и бросил мне на шконку мои бельевые прищепки, которые, кстати, брал для своих тряпок, т.к. я в эту пятницу (вчера) в бане не был и свое ему не давал. Симбиоз подонков и идиотов!.. Идиот бросил на глазах у подонка (“телефониста”), а тот тут же ухватил их и внаглую забрал 2 прищепки (сперва хотел и 3), – мол, ему для чего-то нужно, “для зарядника”. Наглая, хитрая, циничная мразь!.. Какие им лагеря, – их только и исключительно к стенке, без разговоров. Или в биореактор, – на удобрения.
Плюс он докопался сегодня до меня, что уже давно просит у меня блокнот, для своих телефонов, или хоть тетрадь. Я, как последний дурак, полез при нем в баул, где лежат тетради, пакеты с письмами и пр. Он сразу навострился, чтобы одну общую, толстую тетрадь (!) я отдал ему. Но это явно было бы с него слишком жирно, – так же, как и жрать мою колбасу, даже старую, прошлогоднюю. Не настолько уж он мне на другом бараке нужен со своими услугами связи, да еще когда вечно нет денег, да еще вечно торопит, да еще пристроился уже де-факто жрать за мой счет (но при этом бьет себя в грудь и торжественно заявляет, что никогда себе такого не позволит!..). Я нашел для него маленькую тетрадочку, типа блокнота, одну из 2-х, еще в том году привезенных мне матерью, но так и не использованных. Вроде бы этим оно удовлетворилось, взяло опять банку и ушло, унеся также 2 моих прищепки, но уже не говоря, что придет вечером еще. Наглое чмо, подлежащее безусловной, безоговорочной аннигиляции, не имеющее никакого права на жизнь... Я с усмешкой буду наблюдать в обозримом будущем за попытками, которые он будет делать, особенно в ларьковые дни – вытрясти из меня еще какую-то жратву и сладкое. Особенно при том, что основной номер, по которому мне дозванивается мать, все-таки другой, он здесь, в бараке, и в услугах “телефониста” так остро, как накануне свиданки и сегодня, я обычно не нуждаюсь.

31.5.09. 16-31
Тоска и пустота на душе – как и всегда. Томительное, мучительное, до истерики доводящее ожидание переселения, – м.б., уже и завтра... С матерью так и не удалось поговорить, – ни вчера, ни сегодня, до сих пор с момента выхода со свиданки. Так что о моем новом “устном выговоре” она еще не знает. Правда, событие не настолько уж значительное, чтобы торопиться сообщить о нем миру, как мне хотелось в первые часы после его получения.
“Телефонист” уже на другом бараке, но теперь вместо него другая блатная поганка – из “маленькой секции”, самого их гнезда, – знавшая о том, что “телефонист” “договорился” со мной вытрясать из меня ежемесячно по 200 руб. на их чай и прочую хрень – пришла сегодня выяснять, не хочу ли я дать в среду в ларьке 100 руб. в счет этих 200-т, т.к. другие 100 руб. эта же поганка мне должна – за 3 пачки шоколадных конфет, купленных на их мерзкие “выходы” из ШИЗО, этих блатных подонков, лучше б они вообще оттуда не выходили... Смешно (и дико, но, тем не менее, факт) слушать, как они торжественно и напыщенно говорят о своих усилиях по (якобы) обеспечению всеобщего блага и довольства зэков в области курева, чая, карамели и т.п. Откровенно коллективистская, коммунистическая идеология, ставящая потребности этой тупой толпы, их убогие коллективные интересы (“покурить-заварить”) выше интересов личности (моих!) и тем мне ненавистная и омерзительная.
На улице тепло, когда солнце, но с утра довольно сильный и прохладный ветер. Гулять он не то чтобы мешает (пол-утра я проходил по двору туда-сюда), можно было бы – но я, практически без всякой надежды, сижу в бараке и жду: вдруг позовут, вдруг все-таки мать прозвонится... Едва ли. А идти просить телефон самому у НИХ – мерзко, невыносимо, неприемлемо. Активные усилия начну уже завтра с утра, если сегодня до ночи связаться так и не удастся. Но мать говорила что ей отвечали: “Неправильно набран номер” по дороге сюда...

22-25
Все время вспоминается эта знаменитая цитата из Булгакова (неточно): “Никогда ничего не просите – сами предложат и сами все дадут”. Мать дозвонилась уже около 9-ти вечера “телефонисту”, который – ну прямо сама любезность! :)) – пришел сразу же (по его словам) ко мне и дал возможность коротко переговорить с матерью. Разумеется, пришел он не просто так: требования угощения начались сразу же, еще до разговора по телефону, а после него достигли кульминации. Шоколадку, 2 конфетки, 2 пакетика чаю, и т.д. и т.п. Явно и четко подтвердился мой (отчасти умозрительный до сих пор) тезис, что стоит проявить слабость и уступить хотя бы только 1 раз, – вся эта наглая уголовная нечисть тут же наглеет, привыкает, садится на шею и начинает требовать все больше и больше.
Мать сказала, что говорила с Гефтером, – по его словам, 25 мая был некий концерт в поддержку всех политзаключенных, и Гефтер дал туда “заявку” на меня. Собрано вроде бы 250 тыс. рублей, и он должен в обозримом будущем, видимо, встретиться с матерью и отдать ей “мою” часть этих денег. А завтра они встречаются тоже, – 10 книжек обо мне Гефтер хочет взять для своей правозащитной тусовки.
Одновременно, по глупости, мать рассказала “телефонисту” и о том, как я не хочу и опасаюсь неизбежного перевода. Тот, не будь дурак, начал – якобы с кем-то обо мне “говорил” – убеждать меня, что меня: а) никуда не переведут; б) переведут, скорее всего, к нему на 7-й, где тамошний главный блатной будет сидеть в ШИЗО, если я буду “х...вертить”; на мой вопрос, означает ли это, что он по требованию “мусоров” отрежет меня от связи, я получил и радостное подтверждение "телефониста", и – тут же – обещание, что он “поговорит” с тамошним блатным фюрером обо мне (после чего потребует много чаю, конфет, шоколадок и пр., разумеется). Ну и в) он заявил мне, что и здесь, на 13-м, я в ближайшие же дни буду отрезан от связи и с местных “труб” позвонить не смогу вообще. По словам же матери, номер, на который она обычно звонит сюда, сегодня весь день недоступен, – видимо, “симка” вынута из аппарата и кто-то звонит со своих “симок”.
Единственное, что вспоминается в связи со всей этой его демагогией, попрошайничеством, угрозами и шантажом, – это “не верь, не бойся, не проси”. Угощать эту тварь я отказался наотрез, и она ушла, с плохо скрываемой яростью пообещав мне, что больше “х... зайдет”. Хотя – к своим блатным друзьям, не ко мне – заходит регулярно.

Дальше

На главную страницу