ЯНВАРЬ 2009

1.1.09. 10-29
Что ж, вот и 2009-й... Все получилось не так, как в тот Новый год. Лег спать почти сразу после проверки, но уснуть так и не смог. И потому, что во вей одежде под одеялом все-таки жарко; и соседи мешали, собравшиеся “чифирить” прямо рядом со мной, в соседнем проходняке; да и общая суматоха, беготня, шум, свет...
Оказалось, что всяческую новогоднюю жратву, на которую они тут собирали деньги, закупали на воле и машинами везли сюда, – не пропустили! Так что на какое-то особое угощение рассчитывать и не приходилось, – не говоря уж о том, что от ЭТИХ я и не хотел ничего брать изначально. Не хотел идти на их застолье – “чифиренье” в их “культяшку”, слушать весь их бред... В том году думал: если проснусь к 12-ти – выйду на улицу, постою, посмотрю несколько минут в небо и вокруг, подушу морозным воздухом – вот и встретил, считай, Новый год. Но в том году я проспал, а в этом – заснуть не удалось, и именно на улицу я и вышел, проигнорировав их чифирное сборище.
На улице оказалось, что совсем близко, за забором зоны, кто-то запускает фейерверки, начиная с 0 ч. 0 минут нового года. Но, конечно, не с такой интенсивностью, как в Москве. Говорили, что и в том году их запускали точно так же, но кто – “менты” ли, или осужденные-“поселушники” (вот уж вряд ли), а скорее всего – вольные из самого поселка Буреполом, – я так и не понял. Постоял несколько минут, посмотрел, потом вышел еще раз совсем уж ненадолго – и можно было ложиться спать.
Свет потом, ночью, все же потушили. Мне удалось некоторое время поспать, а сосед мой, вшивый (до недавних пор) старичок, с вечера перепив чифира, не мог уснуть всю ночь. Но – в отличие от прошлого года – утром был подъем. Только сделали его на час позже, в 7 вместо 6, но “ночному” уже заранее было известно, когда включать свет. “Мусора” прошлись по баракам, будя и поднимая всех. В том году, говорили, вставать нужно было толь ко на проверку к 12-ти часам.
Настроение немного улучшилось после того, как с утра, после завтрака (год назад я на завтрак и не ходил, говорили: идут, кто хочет) удалось позвонить матери и Е.С. Никаких особенных новостей не узнал, а Е.С. сообщил последние свои (насчет почты). Пришел в барак поздно уже для завтрака, да еще наелся этой пшенки в столовой, плюс дали яйцо. А тут еще кошка Маня обезумела вдруг совсем: за это утро она трижды валила и выворачивала содержимое моей кружки, приготовленной для чая: чайный пакетик и несколько горошин “клюквы в сахаре”. 2 раза я поднимал, на третий раз она эту кружку, стоявшую как раз на уровне ее роста, опрокинула уже без меня. Тварь этакая!.. и ведь, главное, сладкое-то (горошины эти сахарные) она не ест, что ей надо было, заразе серой, – ума не приложу. Пришлось все это хозяйство собрать с пола и выкинуть, а завтракать я так и не стал, хотя – проверил недавно по часам – миски каши и яйца мне хватило всего на час с небольшим.
Пустота жизни... Вечное круговращение на одном и том же месте. В секции играют, бросаясь друг на друга, коты – большой и маленький; и маленький, когда ему крепко достается от здоровенного Тихона, пронзительно мяучет.

21-15
Все такое волшебное, новогоднее, фантастическо-романтическое... Летит снежок и искрится в свете бесчисленных зоновских фонарей, все вокруг белым-бело, – наконец-то, после недавнего бесснежного морозища. Романтика... Вышел сегодня после ужина (бывшего на час позже, т.к. прохлопали пойти вовремя – в 4 часа, по выходному дню) из столовки, взглянул с высоты крыльца, – красотища! В этой темноте, оттененной белым снегом и освещенной фонарями – впереди больница, кусок здания ШИЗО, вдали – “дом свиданий”, бесчисленные заборы, заборы, заборы, колючка, слева – приземистое, низенькое здание бани с огромной дымящей трубой... Красотища... Как парадоксальна человеческая психика, – ну что красивого можно найти тут, в тюрьме, в зоне, в неволе, будучи узником? А вот поди ж ты... Белый снег, темнота ночи и яркий свет фонарей и из этой мерзости, оплетенной колючками по периметру, делают что-то романтическое... А точнее – это, конечно же, несовершенство человеческой психики (и моей в т.ч.), норовящей приспособиться ко всему, смягчить, смазать, сгладить острые углы и переживания – вместо того, чтобы всегда до самого конца, до победы или до смерти, стиснув намертво зубы, жить только одной лишь ненавистью и волей к борьбе...

2.1.09. 8-50
2-е января... Началось оно опять печально: со связью полный швах. На запасном варианте, видите ли, “телефон убран”. И на мои проблемы ему плевать, своих хватает... Когда теперь, – в обед? Едва ли. В ужин? – Может быть, но тоже опасно и тяжело. Всем плевать... Суки... “Люди вокруг меня, но не со мною”, – как говорилось в прошлогоднем психологическом тесте от начальства. Точнее не скажешь...
Сегодня пятница, и меньше чем через час пора в баню. Правда, есть легкие сомнения, будет ли она, – как-никак, сплошные праздники...

22-18
Ощутимо холодает. В Москве завтра, по прогнозу ТВ, минут 10-12; здесь сегодня, похоже, уже все минус 15.
Мать дозвонилась сегодня по “основному варианту”. Это было чудо! Правда, под конец она перестала меня слышать, положила, видимо, трубку, и только я хотел проверить баланс и перезвонить ей, – крикнули, что идут “мусора”.
Кроме постоянных болей в пояснице вот уже больше месяца (ни лечь, ни встать), сегодня еще начала болеть нога в каком-то новом месте, где еще никогда не болела. Да так сильно – я еле дошел с ужина, и потом, пока ждал стрижки в “фойе”, еле мог передвигаться. Сейчас вроде прошло.
О “презрении русского народа к отхожему месту” писал еще Чехов в “Острове Сахалин” в 1890 году. Почти 120 лет прошло, а что изменилось? Ничего, по сути, поскольку их менталитет не меняется веками. Чистые туалеты в этой стране можно увидеть только там, где они предназначены: а) для иностранцев; б) для своего начальства. Даже коммерческие или в коммерческих заведениях – далеко не всегда на цивилизованном уровне. А уж бесплатные, муниципальные... А уж для зэков... “Ужас-ужас” (с) Шендерович. В туалете 13-го барака сегодня целый день потоп, пол (с некоторым углублением к воронке слива) постоянно залит по щиколотку, а воронка эта забита. Бедолаги “обиженные” – один возится в канализационном колодце на 10-м2-й вычерпывает воду в самом туалете. Через 2 или 3 часа все повторяется заново. И так весь день. Позорище и убожество, в котором живет это государство и этот народ всю свою историю...

3.1.09. 15-17
Перед завтраком на улице было минус 20, после обеда – минус 14. Один из зэков, понормальнее, с кем еще можно разговаривать, заходил оба раза на крыльцо 4-го барака и смотрел висящий там термометр. Холодина страшенная, пришлось опустить уши у тряпочной казенной шапки. В новых шерстяных носках в бараке, лежа, жутко замерзают ноги. И это еще только начало холодов...
Со связью опять маразм. Запасной вариант дрыхнет, в обед по баракам лазят “мусора”. Мать звонила на основной, мне об этом сказали и даже, вот только что, пытались при мне позвонить, но она якобы сказала что-то вроде: сейчас вот войду в дом, перезвоню, – и пока что тишина. А что “труба” не будет опять наглухо занята, когда она соберется перезвонить, нет никакой уверенности. Дописал утром почти до конца письмо Е.С., начатое вчера, – по ее настойчивой просьбе ответ на ее неполученное мной и зачтенное ею по телефону письмо. Чего уж она хочет, не знаю, – особенное если еще учитывать то, что говорил о ее стремлении к примирению Миша Агафонов. Я и написал полностью в духе примирения и отказа от всех старых дрязг, ссор, споров и непонимания, но только – на почве ее полного возвращения к активной работе, к организации общественной кампании по моему делу, включая и (и начиная с, добавлю от себя) издания давно уже подготовленного сборника. Но 99% уверенности, что на это она не согласится, так что весь мой пыл и пафос в письме – напрасно...
Унылое, занудное, мучительное, постылое существование. Проблема связи, особенно если не удается связаться день и больше, сидит в моем мозгу как раскаленный гвоздь, отвлекая внимание от остального. Приходится хитрить, вынюхивать, настороженно прислушиваться и всматриваться, чтобы иметь возможность хотя бы 5 минут в день поговорить с матерью.

15-55
Вот сейчас, пока писал, она все же дозвонилась, – вся в ужасе и в истерике: от того, что набрал и попросил перезвонить не я, а чужой голос, ей вдруг стало казаться, что со мной что-то случилось, а то и вообще я умер... Истерика...
Так вот, о чем бишь это я? Тоска и маета здесь сидеть, но об этом я уже писал не раз. Веселее, увы, не становится. Пройдет зима, потом весна, потом лето, потом будет опять зима, – а я все буду здесь и здесь. А из политических новостей: оказывается, наконец-то (с 3-го раза) отпустили по УДО Буданова, палача чеченцев. Из 10 лет срока он оставил по УДО всего год, – что ж тогда говорить обо мне?..
В проходняке обстановка на удивление спокойная, фактически нормальная. Новый блатной сосед-малолетка, как я понял из разных недомолвок, вроде как потерял свою репутацию в местных блатных кругах, после чего и был из престижного дальнего конца секции под благовидным предлогом (место его после 55 дней в ШИЗО оказалось уже занято) сослан сюда, к нам. После почти полутора лет совместного проживания в одном бараке он наконец-то поинтересовался, по каким статьям я сижу, а также сколько мне лет, и в ответ на мое сообщение, что скоро (в этом году) будет 35, порадовал, что выгляжу я на “полтинник”.

4.1.09. 16-52
Мать накаркала-таки мне вчера насчет того, что будто бы мне плохо, и под вечер, уже после разговора с ней, мне действительно стало плохо. Съеденные в столовке обед и ужин, плюс немного еды, съеденной в бараке, встали в желудке тяжелым комом, и ни туда, ни сюда. Я думал, к 8 часам переварится, – какое там! Поэтому ужинать я не стал, попил только чаю с печеньем, но и оно застряло где-то там же. Еле живой, на подгибающихся ногах, я еще смог выйти на вечернюю проверку, в лютую стужу, а потом, когда вернулся, быстро разделся и лег, – через некоторое время началась рвота! Что-то булькнуло у меня в горле, я, догадавшись, встал и пошел в туалет. И – рвота пошла фонтанами, как не было у меня, наверное, со школьных лет. 3 фонтана, и наступило вроде бы облегчение, но я заметил, что внутри осталось еще содержимое желудка. Пошел, лег. Все равно плохо, тяжело, не могу расслабиться и спокойно заснуть. Через часа 2, уже после 12-ти, едва дождавшись, когда “мусора” с обходом уйдут (даже не помню, заходили ли они к нам), пошел опять в туалет, и фонтаны рвоты пошли снова. На этот раз ее было еще больше, раз на 5 или 6 хватило... Пошел, лег опять с чувством на этот раз действительно облегчения в желудке. Но все равно эта ночь была абсолютно кошмарной. Из-за мороза на улице и своего болезненного состояния (явная и очевидная температура) я никак не мог согреться, особенно ступни ног были совершенно ледяные, как будто я лежал прямо на улице. К тому же их то и дело сводило – обе, но на больной ноге, конечно, чаще. Плюс, как всегда, адская боль в пояснице – ни лечь, ни встать, ни перевернуться. Плюс – жутко пересохло во рту, а за бутылкой с водой пришлось тянуться очень далеко, вылезая из-под одеяла на холод. Плюс – поскольку все съеденное из меня успешно вырвалось, то ближе к концу ночи начался жуткий, до тошноты, голод и вместе в ним – сильная слабость. На ощупь я нашарил в висящей над головой сумке кусок хлеба, съел от него немного и опять запил водой. Ночь тянулась долго, как никогда не тянется, когда ты здоров, и я уж думал, что весь отряд коллективно проспал подъем на час-другой...
Утром, еле двигаясь от слабости, пошел-таки в столовку, взял там хлеб и съел дома с крепким чаем, – хлеб вместо сухарей, которые с чаем рекомендовала, помню, еще бабушка. Целый день хожу в столовую и на проверки, но как возвращаюсь в барак – несомненная температура, озноб и т.д. Рвоты уже нет, но понос (одна вода) остался, держится вот уже сутки, и это очень неприятно. Не знаю, ужинать ли сегодня, или опять ограничиться чаем. Не встанет ли вся еда опять комом в желудке? От температуры то и дело слегка кружится голова.

5.1.09. 9-39
Есть понятие “низы общества”, а есть – “отбросы общества”, социальное дно, ниже любых низов. Вот эти, которых собрали здесь, 99% из них – это именно отбросы, нечисть, шваль и отребье, не представляющее собой никакой ценности, а приносящее только вред нормальным людям своим воровством, грабежами, угонами и т.п. Ergo: их надо уничтожать. При поимке на месте грабежа или кражи право на жизнь на них не распространяется. А как еще привить уважение к собственности этому народу лихих воров-разбойничков? “Россия – левая страна”, как сказал Зюганов, и этот диагноз предполагает только один метод лечения: все их предрассудки – через колено!
А температура вчера вечером неожиданно прошла после разговора с матерью и того, как я, сняв все куртки и пр., полежал некоторое время в одной рубашке. Лоб покрылся холодным потом, и до ночи оставалась еще некоторая слабость, но сегодня с утра все уже нормально. Уходит болезнь, сиюминутные мучительные ощущения – и снова возвращаются в память глобальные, общие: еще 2 года здесь сидеть, в этой жопе, а точнее – сегодня ровно 2 года и 2 с половиной месяца.

12-28
Смертельная схватка приличных, цивилизованных людей с мразью и швалью, с подонками и агрессивно-уравнительным завистливым отребьем – вот суть нашей истории, нашей борьбы, и будущее зависит от исхода этой схватки. Об этом писал в 70-е Буковский, а в наши уже дни – Нестеренко. И именно об этом.
Страницы книг листая / И слушая эфир,
Мы чуем запах стаи, / Заполонившей мир...

6.1.09. 16-25
Проклятый желудок замучил меня настолько, что уже окончательно не мил стал и весь белый свет. После прекращения рвоты основной проблемой стал понос (вода), сперва мною едва замеченный, а сегодня – еще и боли в животе. Ужас!.. Есть не хочется совершенно, а на столовскую пищу я не могу даже смотреть. Но постоянно хочется пить – видимо, потому, что происходит обезвоживание организма. И как быстро! – вот бы за утро перед короткой свиданкой так... Сил нет, тоска, слабость, пустота и сознание полной, полной бессмысленности всего. Хорошо еще, что кризис этой желудочно-кишечный проблемы, видимо, был где-то вчера к вечеру, а сегодня – уже полегче, особенно вот сейчас. Иногда кажется, что все уже позади, но каждый раз вскоре эта непонятная и непонятно откуда вылезшая болезнь дает о себе знать.
Морозы стоят все более безумные. С утра, когда шли на завтрак, тот тип посмотрел, – 24 градуса! Пальцы правой руки, которой я держу палку, без перчаток быстренько отмерзают. Но перчатки доставать и надевать мне очень не хочется: палка, шапка, да еще перчатки – всех этих лишних предметов будет уже слишком много в столовой, где надо все снимать и куда-то класть, или на улице, когда вдруг понадобится что-нибудь почесать, вытереть глаза или, скажем, оттянуть вниз куртку и все, что под ней... Но если холода еще усилятся, то перчатки придется-таки доставать, как было и в прошлом январе.
Со связью опять непонятно что. Утром удался запасной вариант – специально пошел после вчерашней бурной истерики матери, что она не может дозвониться по основному – не зовут! Вчера же и договорились с основным вариантом, что она будет звонить после трех, ему так удобнее. Мать утром сегодня и обещала попробовать позвонить после трех, но вот уже без 20-ти минут 5 – и ни хрена!..
Юная долговязая нечисть, заселенная в наш проходняк, начинает, как я и ожидал с самого начала, хамить, вовсю попрошайничать и вообще – вести себя глумливо. Мразь, падаль, нечисть, ничтожнейшее, совершенно бессмысленное отребье, с печатью вырождения на харе, учившееся во вспомогательной (т.е. для дебилов) школе... Нелепый результат того, что такую шваль и пьянь, как его родители, никто заблаговременно не стерилизует или не поит водкой на метиловом спирте... Назвать его животным – значит оскорбить смертельно всех животных; разве только насекомым, да и то самым мерзким, типа вшей и тараканов. Пустая оболочка в форме человека, лишенная всякого интеллектуального содержания, кроме способности глупо хихикать над своими дебильными “шутками”. И вот такая мразь, личинка, гнида – насмехается тут надо мной и – пусть в шутку – угрожает задушить ночью... И оно не одно тут такое, и не только тут, – нет, имя им легион. Вши на 2-х ногах, живущие непонятно зачем, но при этом мешающие жить нормальным людям. К изобретению для них соответственного их масштабу и количеству дихлофоса сводятся, собственно, все политические, идеологические, исторические и философские задачи эпохи.
“Они не сдохнут сами – / Щенков легко рожать...”

18-44
Ну что было надобности переться на этот проклятый ужин, в эту проклятую столовую, да еще как раз когда дозвонилась Е.С.? Можно было и не ходить, только вот шимпанзе что-то злобно-грозно квакало об ужине и оглушительно ржало, как всегда, в своем углу. Пошел, съел там рыбную котлетку... Но по дороге, уже позади почти всей толпы, у самого поворота за угол “продола”, уже пройдя ворота 12-го – в неглубокой накатанной ложбинке на дороге из плотно утрамбованного, скользкого снега поскользнулся – и грохнулся плашмя на спину, ударившись об землю затылком. Упал – палка вылетела из рук, и нет сил встать, тем более, что для этого надо сперва перевернуться со спины хотя бы на живот. Что-то шедшие сзади не особо спешили меня поднимать – я это отметил еще лежа, – разве что один старик-“обиженный”, самый несчастный и забитый из них, которому я вчера вечером дал по его просьбе сигарет. Но зато блатной, тоже участвовавший в этом поднимании, пока я доплелся до столовой, успел там об этом рассказать, так что одна из этих омерзительных полублатных глумливых тварей, едва я сел за стол, подбежала и стала с радостным ржанием расспрашивать меня, правда ли, что я “п...нулся”...

7.1.09. 12-57
Как все-таки они болезненно, уморительно чувствительны, все эти мрази и твари без признаков интеллекта, к чужому мнению о себе, как идиотски зависимы от каждого сказанного о них слова, как глупо и смешно воображают что-то этакое напыщенное о себе, будучи никем, слякотью и швалью... День начался сегодня весело: пришел с завтрака, раздевался – и тут подошло одно особенно омерзительное и глумливое болотное чмо, постоянно подходящее все последние месяцы и старающееся изводить своими насмешками, наездами и оскорблениями, а чуть что – лезущее в драку. Мне-то плевать, я всю эту мразь ценю не дороже, чем она стоит, а вот оно... Короче, опять стало издеваться на одну из любимых тем (зная, что я политз/к): мол, Боря, ты же за народ... Я ему сказал, что если этот народ состоит из таких, как оно, то я бы такой народ напалмом выжег. Оно заквакало что-то на тему: да, народ – это такие, как я, у которых все просто... (Слишком даже просто, увы.) Из такой вот нечисти, – добавил я между тем. Ух, как оно тут же взъерепенилось, разъярилось – и кинулось с кулаками! Правда, налетало аж 2 раза, в секции и в “фойе”, громко орало, что зарежет меня, – но ударить так и не решилось ни разу. Обещало даже пожаловаться бешеному шимпанзе, когда то проснется, – но и этого не сделало, как видим. А вот только что, пока писал, эта нечисть продефилировала мимо меня и на чье-то донесшееся: “Бей жидов, спасай Россию!” – отозвалось: “Это точно!” – и еще что-то ругательное о жидах. Впрочем, все признаки антисемитизма оно демонстрировало и раньше, – как и каждый здесь, если чуть-чуть поскрести его, окажется вполне законченным антисемитом, даже если до сей поры молчал, а о “Протоколах сионских мудрецов”, м.б., и не слышал.
Мрази, твари, ублюдки, нечисть, шваль, погань, отребье... Когда же вы все передохнете, суки, как вас всех истребить, выморить, вывести с этой земли, которую вы захватили – и не даете жить и дышать нормальным людям?.. Каким напалмом вас выжечь, каким дустом вытравить, чего вам намешать в водку, чтобы вы передохли сами, быдло, отребье, нечисть, ублюдки, пьянь и рвань, алкаши, халявщики, воры, русская слякоть и биомасса подзаборная? Да вы самогонку гнать начнете, вас и через водку хрен возьмешь... Но и жить в вашей удушливой, мерзкой, блевотной атмосфере, вашими ценностями и коллективистскими представлениями – невозможно и омерзительно. Будьте вы прокляты, твари!.. И здесь, и на всей этой земле, от Кенигсберга до Курил, сколько вас миллионов там есть, нечисти...
Живот так и не успокоился до конца, временами начинает пучить, и это дополнительно отравляет существование. Чуть потеплело, в завтрак было -12°. Но все равно: постоянно среди глумливых мразей, изнывая от желудочного беспокойства (а то и температуры), но регулярно 5 раз в день таскаясь по морозу на проверки и в столовку... Мерзко, тошно, противно, омерзительно, гнусно, – просто сил нет, как опостылело все это существование здесь. Хоть бы уж лежать, не вставая, – так нет, не дадут, да и шконка провалена, скособочена, – с одной стороны, там, где сажусь, 4 железных скобы лопнуло, а регулярно прикручиваемая мною проволока не выдерживает тем паче. И такого мерзкого, тоскливого существования осталось еще 802 дня...

18-54
И вот он кончается, этот еще один привычно-безумный день здесь. Кончается он – сперва истерикой матери по “запасному варианту” о том, что она не может дозвониться по основному, не будет больше мне звонить, не приедет ни сейчас, ни когда-либо вообще, и знать меня не хочет... А потом, едва успел вернуться в барак, – пришло 2 или 3 “мусора” с “локальным” шмоном, рылись под всеми шконками, светили огромным фонарем, общупали мой баул со жратвой, а из баула с вещами, открыв его, один вытащил пакет с тетрадями-ручками и прощупал тряпью внутри. А достав перед тем с этого баула свернутый пустой пакет с бельевыми прищепками (8 шт.), не удовольствовавшись разворачиванием и прощупыванием сквозь пакет, все-таки достал их и лично удостоверился, ЧТО там, в пакете... Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Впрочем, день еще не полностью кончен, в конце секции то и дело (весь день) привычно верещит эта бесхвостая тварь, и за оставшиеся до отбоя 3 часа еще многое может случиться...

8.1.09. 16-00
Еще один пустой, тоскливый лагерный день тянется, тянется... не хочется ни о чем думать, не хочется есть (хотя с животом вроде получше), не хочется жить... Кончаются “праздники”, и скоро опять попрут одна за другой комиссии, опять “уберите все сидорА в каптерку!”. Тоска, уныние, усталость и пустота... Еще 2 года... Сегодня утром – не уверен, что именно сегодня, но явно не так давно и, видимо, по приказу шимпанзе – закрыли все-таки второй выход из барака, через “культяшку”. Сволочи... Замка в этот раз навесного не нашли – замотали проволокой, да еще снаружи доской подперли. Зачем? Кому мешало? Теперь, если утром прутся на зарядку в барак “мусора”, а тем паче отрядник после отпуска, – надо успеть выскочить в основную дверь, прямо им навстречу, раньше, чем они войдут, а то – “опоздал на зарядку”, полноценный повод для ШИЗО... Идиоты...
Трудно представить себе этот оставшийся срок – еще 2 года с лишним, сколько будет комаров в этом июне, какие будут холода в январе 10-го года и будет ли вот эта самая дверь закрыта в ту зиму. И не устроят ли эти блатные суки летом в бараке ремонт, выселив всех с вещами на улицу, под дожди... Тошно, и не хочется об этом даже думать. Единственная несомненная светлая веха, которой я подсознательно, кажется, уже начал ждать, – в августе этого года уйдет шимпанзе...

9.1.09. 15-06
Все нормально. Все хорошо... :))) Осталось 800 дней. Всего-то...
Утром сходили в баню. Очень удачно: и вышел раньше, и дошел без проблем, и лавки были все полностью свободны, и в кранах уже была вода, не надо было ждать. Я вымылся, вышел в предбанник вытираться – и в окошко увидел, как топает сюда “барак”: они только приперлись, а я уже помылся! Они ввалились с шумом, грохотом и топотом и, увидев меня, сразу же стали отпускать тупые шуточки и интересоваться, “как вода?” – любимый вопрос касательно бани, как будто они здесь на морском курорте...
И на завтрак, и на обед кормили гречкой, что совершенно удивительно, т.к. “праздники” уже заканчиваются. Только утром она была разведена в каком-то молоке, говорят, сладком, [а в обед?] – в чем-то типа какой-то подливы, даже с видимостью мяса, и это уже можно было есть.

10.1.09. 18-04
Опять безумные, трескучие морозы: утром и сейчас -25°, днем было -21. Холодина не только на улице, но и в бараке, – ноги приходится обматывать сложенным вчетверо одеялом, чтобы согреть. Хожу в 3-х штанах: сперва “термобелье”, присланное Эделевым; потом – финские спортивные брюки, купленные матерью в 2007 г. Вчера старый алкаш-сосед таки вшил в них вечером новую молнию; ради этого на вечернюю проверку, на уже вовсю крепчающий мороз мне пришлось выйти только в “термобелье” под форменными брюками (сегодня они – уже 3-й слой), и я изрядно промерз. А молния сегодня утром, после считанных расстегиваний и застегиваний, уже лопнула, как и прежняя. Соседу говорить об этом я не стал...
Унылая, тоскливая пустота, темнота на улице, холод... Зима... Зима 2008-2009 годов... 799 дней осталось сегодня, и теперь – хоть одно хорошо – циферка эта первая каждые три с небольшим месяца будет меняться. Сейчас 7, с апреля будет 6, с августа – уже 5... Единственная маленькая радость.
С основного варианта связи с матерью практически нет – она меня не слышит. То хоть 2 минуты удается поговорить, то – сразу же. Причем, кроме Билайна, задействована уже и НСС-овская “симка”. То сплошной “поиск сети” -и той, и другой, одинаково – по полчаса. Это явно глюки самого телефона, ничто иное это быть не может. Так что с тем большим нетерпением жду другого – бывшего моего... Состояние тоски, тревоги, беспокойства, легко поднимающееся до градуса полного отчаяния, от этой безвыходности со связью, естественно, только усиливается. К хорошему быстро привыкаешь, и проще в этом отношении было нашим предшественникам лет 20-30 назад... Нет, не может быть никакого этого, как в книжках, супергероического, непреклонно-мужественного, лихого, с абсолютной уверенностью в себе все 24 часа в сутки сидения в тюрьме (и в зоне тоже). Да, я абсолютно уверен в своей исторической и политической правоте, ни от одного слова, мной написанного, я не откажусь, так же как и от дальнейших планов в отношении этого государства. Но – сидение здесь есть постоянное, ежедневное, ежечасное и ежеминутное выматывание нервов, поминутно возникающие проблемы совсем не исторические и не политические, а самые что ни на есть мелкие и мерзкие из бытовых (типа мороза, кражи вещей, вымогательства денег, глумящихся дебильных малолеток вокруг, и т.д. и т.п.). “Ведь срок есть восхождение на гору, с которой открываются года”, – написал когда-то Кирилл Подрабинек. Да, издали, в глобальном охвате это так. Но тут, непосредственно на месте, в разрезе мелко-бытовом, повседневном и поминутном – тут нет никакой горы, а есть только бесконечное вонючее гнилое болото, которое доходит тебе до самого рта, а иногда захлестывает и выше – и тебе надо год за годом медленно брести по нему, стараясь уберечь рот, нос, глаза и уши от этой мерзкой жижи...

11.1.09. 17-46
Только что, после ужина сразу – лекция этой бесхвостой животины, со ссылками на “положенца”, о том, что надо обязательно всем ходить на проверки и в столовку. :)))))))))) Мол, кто больной – пусть идет в санчасть, а оно, мол, 1-й и последний раз объясняет словами, а дальше будет кулаками. (??!!) Анекдот в том, что это чмо само-то как раз абсолютно не ходит никуда – ни в столовку, ни даже на проверки (хоть туда-то прежде ходило), и еще несколько блатных – тоже, вместе с ним. И – как минимум утром эта обезьянья нечисть контролировать подъем и хождение в столовку не может, ибо дрыхнет сама – только ложится перед самым подъемом, а до того всю ночь колобродит, орет по телефону и просто так. Нечисть и мразь, кусок биомассы, лишенный малейшего смысла в своем существовании. Падаль, короче. Но наиболее забавно, что никто еще здесь из блатных не выполнял чисто СДиПовские функции с таким рвением и так открыто, практически не маскируясь. Противоположности сходятся, как всегда...
А дикие морозы между тем продолжаются. Утром было под 30°, днем – вряд ли теплее 25-ти, вечером опять похолодает. На 8-м бараке, говорят, прорвало трубу отопления. Но есть эти трубы, или их вообще нет – безразлично, т.к. отопление в бараках этой зоны де-факто отсутствует. И в ту зиму батареи были, в лучшем случае, едва-едва теплые, а в эту, по-моему, они холодные постоянно. Тогда как в комнате длительных свиданий еще в ноябре, в последнюю нашу свиданку, на какое-то время батарея стала полностью горячей. Могут, суки, когда хотят!..
Единственная хлипкая дверь с улицы так обледенела со всех сторон, что перестала закрываться. Холод прямо клубами, как дым, прет в “фойе” (а наружу так же зримо глазом выходит тепло). Дверь потом все же обмотали по торцу тряпкой, чтобы закрывалась, но еще до этого, когда каждый подходил и несколько раз хлопал ею посильнее, пытаясь закрыть, – оторвали с внутренней стороны ручку; раньше она держалась на 2-х гвоздях (по концам ее), теперь – на 1-м. Мерзко, холодно, тошно, тоскливо... Впрочем, так же было и вчера. Правда, сегодня более-менее нормально удалось поговорить с матерью, и от этого на душе полегче. Оба варианта – и основной, и запасной – и у матери, и у всех, кому я еще звоню (Тарасов вчера, ради нового номера НСС), нагло вымогают деньги СМС-ками и звонками, причем основной вариант – особенно нагло, прямо от моего имени.
Дочитываю Фрейда, и все никак не могу дочитать. Лежит еще том Маркузе. А Тарасов, оказывается, нашел-таки мемуары Виктора Сержа, – я даже не ожидал...

18-30
И, главное, из этого тупого вонючего быдла ведь ни один не вякнул, не возразил: мол, что ты нас-то агитируешь в столовку ходить, когда сам не ходишь?.. Народ холопов, не народ а сброд, принимающий безропотно и с мазохистским удовольствием любую власть, которая только захочет ему себя навязать...
А дебильное долговязое (опять! :) чмо в проходняке у нас ведет себя все наглее, развязнее и глумливее. Хотя я уже успел понять, что на практике оно вполне безобидно и ни на что не способно, кроме словесного хамства. Животное...

22-05
И еще новости, самые последние. Увы, мерзость не заставляет себя долго ждать и в новом году: опять поборы. Впрочем, они были уже и в прошлом. Одна из самых агрессивных здешних блатных мразей купила перед самым Н.г. новый огромный телевизор и DVD – для себя и таких же, как она, постоянно смотрящих всякие дебильные фильмы. Но купили-то в кредит, а его надо отдавать – и вот теперь они “скидываются” по 500 рублей, которые и потребовали сегодня с меня. Не сей момент, а до конца месяца, – и то хорошо. За свой телевизор, по которому я смотрю исключительно новости, да и то – когда они не смотрят свой DVD, т.е. не каждый день и дай бог в день минут по 20. Мрази.
И еще фантастическая новость, только сегодня вспоминали: в бараке вдруг включили отопление, батареи стали более или менее горячими! Но, конечно, исходя из всего опыта – как лагерного, так и вообще долгой жизни в этой стране, – вряд ли это продлится долго, дольше чем до завтра или еще пару дней, в крайнем случае – до конца холодов. И еще, забыл написать раньше: вчера и сегодня по случаю морозов утром не было зарядки!.. Фантастика!!!

12.1.09. 12-45
Чего больше всего ждешь и боишься – то и случается? Черт его знает. (В “нули” на московской “пятерке” меня, во всяком случае, так и не засунули.) Только доделал одно важнейшее дело, пока все дрыхли, и около 11-ти тоже лег полежать, – вдруг, где-то около 11-30, крик стремщика: “Комиссия на том продоле!!!”. Вот она, родимая! Я думал о ней все новогодние праздники, постоянным рефреном всплывала эта мысль: “Пройдет Новый год – и поедут опять комиссии, одна за другой, опять “сидорА в каптерку”... И вот она – не прошло и 2-х рабочих дней!.. На том “продоле”, на 9-м, – и пока была общая суматоха, срочно мели пол и чередой, цепью в затылок выносили баулы, – стремщик крикнул: “Комиссия ушла на контрольную!”. Еще где-то без 15-ти 12 это было. Огромное чувство облегчения! – но эти-то психи, то ли не все слышали, то ли уж такое у них усердие – продолжали тащить баулы, уже даже сейчас, после проверки, разбирать “шкерки” и пр. – в общем, по всему видно: ждут! Идиоты, она же не пойдет 2-й раз, кому нужны ваши затхлые бараки вообще! – но где-то там, вдали, грозно верещит временами шимпанзе, и, в общем-то, вполне реальна тут перспектива быть битым уже ПОСЛЕ ухода комиссии за ненадлежащую подготовку к ее несостоявшемуся приходу. Эту тварь ведь не вразумишь, тут слова бессильны... Никакой комиссии нет, стрем молчит, но обстановка сохраняется какая-то нервная, выжидательная, и будет такой как минимум до обеда. Нервы, как всегда, напряглись с этой комиссией настолько, что я даже забыл про проблему со связью, которой (связи) еще пока сегодня не было, и к вечеру ее тоже надо будет как-то решать... Одно радует: на улице стало потеплее, утром минус 17, сейчас уже выпал снег и стало еще теплее, вечером, говорят, будет 8-10 мороза. Но эти морозы были, увы, не последние, впереди еще более страшные – крещенские – в 20-х числах...

14.1.09. 9-09
Единственное вчера событие – весьма забавное, кстати, – произошло под самый вечер. Тотчас после проверки шимпанзе собрало “барак” в “культяшке” и обратилось с очередной речью, на сей раз короткой. Касалась эта речуга того, что не надо по телефонам обсуждать затягивание в зону наркотиков, да и вообще про наркотики говорить. Естественно, для выборочной проверки сотовых сетей эти слова, скорее всего, являются ключевыми, и, по словам шимпанзе, Заводчиков (который, точно сообщали, еще перед Н.г. уехал на пару месяцев) якобы вызывал на днях “положенца” и что-то ему внушал про эти разговоры на наркотемы.
Естественно, никому не под силу (или только уж ценой записи всех голосов на всей зоне и долгого, тщательного сличения) будет установить, кто именно отсюда звонил на эту тему, – слишком плотно набиты эти бараки людьми и телефонами.
[Пока пишу, шимпанзе и пр. что-то бурчат в дальнем конце секции про комиссию, слово “комиссия” повторяется угрожающе часто. Блин, неужели опять?!. ]
Но самое смешное то, что, во-первых, легко и без усилий верится: да, таких идиотов, которые в открытую по телефону могли обсуждать затягивание наркотиков, тут немало. Вообще, количество идиотов и дебилов среди этого “спецконтингента” очень велико. Вырожденцы... Хотя и настучать начальству об этом могли вовсе не сотовые операторы, а слышавшие разговор стукачи в самом бараке.
А второе, над чем я буквально ухохатывался вчера про себя, – это ораторские способности шимпанзятины. Этот позор джунглей смог выразить свою мысль разве что 2-3-мя ломаными, комканными, жеваными фразами, которые механически повторил раз 5 – для большей убедительности, что ли? Типа, “чтоб я не слышал в мой барак такие разговоры через телефон!”. А уж когда оно орало на случайно затесавшегося парня с 7-го барака, выгоняя его вон: “Я тебе русским языком объяснил!” – тут уж внутренний неудержимый смех стал помимо воли отражаться у меня улыбкой и на лице...
Да, удачно вчера вечером получилось воспользоваться и запасным вариантом – не после ужина, а до и – фактически – вместо него, благо “локалка” была открыта.

13-10
Зато сегодня события понеслись прямо чередой. Первым, самым приятным событием с утра было то, что эту проклятую бесхвостую тварь опять законопатили в ШИЗО. Огромная радость и облегчение! Хоть 2 недели (больше-то, увы, вряд ли) отдохнуть, чуть-чуть расслабиться. А я-то думал, что оно будет тут до самого отрядника, до середины или даже конца февраля. Но, видимо, это действует уже отрядник 8-го, заходивший к нам вчера вечером и сегодня утром.
Далее произошла – точнее, обнаружилась – вещь крайне неприятная и, надо честно сказать, на редкость идиотская. Ну почему всегда со мной все так глупо и нелепо выходит?.. Полез рыться в бауле – и оказалось, что лежавшая там, завернутая в отдельный пакет целая, неначатая бутыль средства для мытья посуды – вся вытекла!! Открылся проклятый клапан сверху на крышке, через который капают этим средством – и все, все к черту!.. Хорошо еще, спас отдельный пакет, да еще в нем там же лежали запасные губки для мытья посуды, – большая часть этой гадости впиталась в них, остальное растеклось по пакету и частично уже вне его (почему я и заметил). Жалко ужасно, я так был рад, что есть в запасе целая бутыль; а в прежней, тоже в свое время так же вытекшей, но наполовину все-таки, осталось уже совсем мало. Только-только хватит до свиданки – но теперь надо срочно сказать матери, чтобы она привезла еще, а со связью тут всегда проблемы.
Далее – кульминация. Зная, что тварь убрали на время из барака, я решился на нее вполне сознательно, не отрицаю, иначе бы не стал. Это долговязое чмо, не так давно заселеное в мой проходняк, все дразнило и дразнило, пело и пело свои песенки, лезло и лезло, а тут еще стало этак развязно тянуть свои ручонки к моему лицу. Накипало у меня в душе давно, но если бы не утреннее нежданное закрытие, повторяю... Короче, этой мрази я высказал в лицо резкими словами все, что о ней думаю – и, как я и предполагал, мразь тут же побежала жаловаться на меня блатным. Те собрались всей своей мерзкой кодлой, суки этакие , – и “позвали” меня в свою “маленькую секцию”, типа, свою официальную резиденцию. Пара человек из них еще пыталась что-то говорить и слушать, но большинство только злобно орало, что я “оскорбил” это длинное чмо, требовало “пояснить за слова” (половину придумали таких, каких я и не произносил) и, ясное дело, угрожали немедленным мордобоем, уже я был к этому исходу готов, потому что против такой толпы куда ж деваться, – но положение спас как раз один из спокойных (и старших по возрасту) блатных, который у них вообще при отсутствии обезьяны считается за старшего на бараке. Повел меня “в кухню” (правда, увязался еще один блатной, агрессивнее, но не с таким влиянием) и там решил дело разговором, без мордобоя. Я рассказал подробно, как меня дразнила эта тварь, и было выражено согласие, что это ненормальная ситуация. Второй тип еще пытался вякать какие-то угрозы, типа хребет мне за слова надо сломать (а он и так уже сломан, и сижу я именно за слова :) ), но – обошлось. А этого малолетнего подонка тот же старший блатной начальник даже переложил от меня дальше, на соседнее с ним место, хозяина которого тоже сегодня закрыли в ШИЗО.
Кончились праздники, наступили будни и – ларек. Сегодня среда. Сейчас идти на обед, и запросов по поводу ларька мне уже поступила целая куча – от блатных и неблатных, это не считая “общего”, про которое этот же самый старшой-блатной просто не успел сказать – пришел уже ко мне , сел, но отвлекли телефонным звонком: дозвонилась мать. Так что про средство для посуды я таки смог сказать, но в ларьке – если суммировать все, то вылететь сейчас может рублей 400, если не все 500...

17-40
Все обошлось вроде бы, как ни странно. И в ларьке – старичок-сосед наконец-то с пришедшего ему перевода вернул мне еще осенний долг за сигареты, которые долго брал у меня курить. Только вот этому блатному новичку пришлось-таки дать 100 рублей в долг, – выпросил все же, и я не стал обострять отношения. “В долг”. Ну-ну, посмотрим... В ларьке, правда, на 300 рублей этих почти нечего было брать – ни сока, ни тушенки... А потом, после всего этого, еще дозвонилась и Лена М., с которой то ли вчера, то ли сегодня созванивалась мать. То-то был приятный сюрприз. И – обещает, что книжку обо мне, брошенную той весной в почти уже готовом виде Е.С., они таки берутся сделать.
...Все обошлось? Бог его знает. Еще ведь целых 795 дней мне тут торчать. Что, какая сила вытаскивает меня каждый раз из этих передряг? Удача? Везение? Судьба? Я не знаю и сам. И в том году, когда был у меня шмон и забрали дневник, и позже, в сентябре, когда блатным показали мое “грузинское” письмо; и еще что-то было в таком опасном духе... А, когда эта мразь шимпанзе в сентябре уже тянулась меня ударить, когда я сцепился с ним из-за выхода на улицу после 21-00... Тянулся, но не ударил... Как и сегодня. Как и недавно, когда с другим животным, совершенно отмороженным, я тут сцепился, назвав его (косвенно) нечистью, каковой оно и является в действительности... Да, посадить посадили, загнали сюда, и еще в тюрьме, в самом начале, в апреле 2006-го эта грузинская мразь била ногой в лицо... Но сейчас вот, пока что – что-то меня спасает и держит на плаву. Что – я не знаю. Не то ли вечное, многие уже годы, каждодневное ожидание большой беды, какого-то самого последнего, окончательного и непоправимого несчастья, – не это ли ожидание, которым я подсознательно живу вот уже много лет? То ареста ждал, а до ареста – еще чего-то, уже не помню точно, чего, и сейчас вот – сейчас любые ожидания оправданнее, любая возможная беда реальнее, чем на воле, в 1000 раз.
А эти твари – да, четко ощущают себя властью, начальством над всеми прочими зэками, над их сном и едой, жизнью и смертью. Суки, мразь, нечисть, выродки, сброд подонков, – власть они, понимаешь ли, самозванная! Никем не избраны, но берутся всех и обо всем судить. И на полном серьезе, видимо, воображают, что весь мир, все люди, любой попадающий сюда по любой статье (в т.ч. и по политическим) человек – автоматически, изначально, как само собой разумеющееся принимает и разделяет всю эту их свинскую, варварскую, тоталитарную систему ценностей, взглядов на жизнь и “понятий”, тот особый, нелепо-извращенный смысл, который они придают любым словам по своему произволу. И, конечно же, признает и автоматически подпадает под действие их “права” бить любого, кто со всем этим не согласен и словам в разговоре придает иной смысл. Подонки-самозванцы, с какого-то бодуна возомнившие себя властью и вершителями судеб, демонстрирующие собой воочию известный принцип, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. И – не знаю, как уж там на других зонах, на “красных”, но тут – вроде бы это и зона, место наказания (и “исправления” мифического) преступников; и в то же время каждый барак тут изнутри – это самый настоящий бандитский притон! Сидят подонки, ворье, грабители, громилы, обворовывавшие на воле квартиры, магазины, вырывавшие мобильники из рук, угонявшие чужие авто – и только коснеют в своей наглости и в своих претензиях жить за чужой счет, красть и грабить чужое добро (да и здесь крадут и вымогают вовсю). Спеваются, обогащаются опытом, закаляются, наглеют, становятся тут, в своей уголовной среде, в зонах, еще наглее и опаснее, чем по малолетству были, отнимая первый в жизни телефон... Давить эту уголовную нечисть давить любой ценой и любым путем всех этих мразей, живущих тут “ЭТОЙ” или “НАШЕЙ жизнью”. Прав был Буковский – да, в лагерях сидят не какие-то особые, сверхзакоренелые преступники, а, в общем-то, обычные люди из народа, часть его. И эти подонки, эти лагеря – срез этого самого народа. 148-миллионного, наглого из наглых, хитрого, пьяного, вороватого и агрессивного. Таким образом, от чисто криминальных проблем – что делать с уголовниками, – мы опять возвращаемся к вопросам политическим: что делать с этим народом подонков? Сбродом, точнее говоря. И, кроме “давить”, никаких других ответов тут тоже не просматривается. Весь вопрос – КАК? И что могут сделать для этой цели, для защиты себя от нечисти и пьяной мрази 1% приличных людей, еще имеющихся в этой стране. И захотят ли они?..

18-43
Как бы там ни было – я опять одержал моральную победу над всеми ними. По-моему, она бесспорна. А учитывая еще и вести с воли о публикации на ЧП и в целой куче других мест – дела мои объективно не так уж и плохи, даже после почти трех лет заключения.

15.1.09. 18-35
Опять этот блатной начальничек, остающийся на хозяйстве вместо обезьяны, орет кому-то: “Здесь тоже подходить говорить надо! Голову разобьют!”. Это по поводу того, что кто-то, видимо, ходил по каким-то своим делам в штаб, не предупредив это вот блатное “начальство”. А с какой, собственно, стати их предупреждать, “ставить в курс”, как они говорят? Кто они такие, откуда у них власть, кто им дал право и полномочия командовать остальными зэками? И с какой радости этим наглым самозванцам подчиняться, выполнять их требования, даже по своим сугубо личным делам в штаб зоны ходить, видите ли, только с их разрешения? Уголовное отребье, вся эта блатная нечисть, мразь и шваль нагло и агрессивно навязывает свою волю, свои правила, свое командование. И никто не сопротивляется...

16.1.09. 16-15
Пустота. Тоска и бессмыслица. Все – ни о чем, ни к чему и никуда. Со связью дело сегодня, видимо, опять швах. Мать звонила (еще до обеда, скорее всего, да и сейчас тоже), но – “трубу” надо зарядить, а потом этот наглый скот будет часами, как обычно, трепаться сам, а на меня плевать... Бедная мать, скольких усилий ей эта связь стоит и скольких нервов...
Ослепление, оглушение ненавистью, слепой яростью, как будто действительно – головой в воду нырнул и глаза, рот, нос, уши – все залито этой ненавистью как водой, и от ненависти нечем дышать. Мрази, твари... Эти блатные суки преподали мне (тогда, на днях, по поводу моего долговязого дебила-соседа) реальный урок, показали свою силу и власть. Их много, они – спаянная кодла, а я – один... Можно в ответ на угрозы мордобоем сказать: немедленно будут заявления начальнику зоны, в оперчасть, в прокуратуру по надзору, в УФСИН и т.д., плюс попытка (если получится) засвидетельствовать все побои в санчасти. А можно просто лечь прямо перед ними на пол и сказать: бейте, мрази, хоть убить здесь прямо можете, делайте со мной что хотите – а по-вашему все равно никогда не будет, я вас ненавижу и презираю, и власти вашей кулачной, насильнической, не признаю, и подчиняться ей, пока живой, не буду, и вообще пошли вы все на ... ! Но оба эти выхода – все равно ничто, они ничего не дают, ибо не дают главного: адекватного ответа возмездия! Они оба – лишь 2 стороны бессилия, моего абсолютного позорного бессилия что-либо капитально изменить в ситуации, с которой я столкнулся лицом к лицу. Поэтому-то и душит такая бессильная ярость, и эта ненависть – следствие унижения, которому тебя подвергли и за которое ты не можешь ничем отплатить, ничем его компенсировать. Тогда как единственной реальной и достойной компенсацией было бы собственноручное физическое истребление этих тварей, посягнувших на мое человеческое достоинство. Перестрелять их, или бросить в их сборище гранату, или связанных запихнуть в печь – все равно...

17.1.09. 16-03
Эх, проклятая эта жизнь, будь она неладна... Опять появились вши, – а только начало казаться, что хоть с этой напастью покончено. Сколько уж раз их изничтожали утюгом, кипятком, морозом; мой вшивый старичок-сосед по проходняку сутки пролежал на шконке голый, в одних спортивных штанах, кем-то данных, только в конце того года, – и все равно сегодня утром, проверяя одежду, я опять нашел вошь в рубашке, которую только вчера утром надел в бане, еще и суток не прошло. Заползла она, несомненно, ночью и уже успела напиться крови... Учитывая, что вот-вот грядут лютые крещенские морозы, придется одевать под низ трикотажные теплые штаны (белье) и в них спать, – ничего приятного будущее и с этой стороны не обещает. У людей – XXI век, прогресс, цивилизация, наука, а у русских – вши... (да еще сами эти уголовники, которые ничуть не лучше и не выше вшей.) А процесс их выискивания в одежде – каждое утро после завтрака – очень трудоемок, долог и утомителен, да еще при здешнем скудном освещении.
Шимпанзе, говорят, дали всего 7 суток, так что оно может явиться уже в среду, 21-го. Как говорится, недолго музыка играла, недолго длился мой отдых. А я-то уж надеялся, что суток 15, не меньше, да еще там моя длительная свиданка в конце месяца, – январь как-нибудь протянем, и останется всего 7 месяцев мучиться...
Со связью вчера действительно было тяжело. – “труба” заряжалась и заряжалась, причем в выключенном виде, надежды не было никакой, а когда я с отчаяния решил попробовать запасной вариант – там оказался долг 300 рублей, все “маячки” израсходованы, а на “маячок” с просьбой пополнить счет мать, конечно же, перезвонить не догадалась. Но, когда все же дозвонилась, уже к вечеру, оказалось, что практически сразу ей это удалось, а до того, после обеда, она и не звонила, т.к. уходила куда-то! А я-то думал, что она там никак не может пробиться, нервничает, психует, как обычно, и опять начнет орать, когда, наконец, прозвонится...

18.1.09. 11-23
Ух, мрази, твари, суки, сволочи, как же я вас всех ненавижу!!! Аж трясет от омерзения и ненависти!.. Будьте вы все прокляты!.. Как я вас НЕ-НА-ВИ-ЖУ, если б кто-нибудь знал!!! До дрожи, до скрежета зубовного...
Встали, задвигались, зашевелились, суки, забегали с чайниками, – еще 11-то не было. Чего так рано? Хрен их поймет...
Есть 2 или 3 дебила, которые постоянно открывают дверь в секцию (она на пружине, так цепляют снаружи веревкой – куском от баула), и еще с десяток мразей делают это время от времени. Воняет, видите ли, им, “волокуша” их очень возмущает!.. Изобрели свой идиотский жаргон с какими-то “волокушами”... Только продрыхлись сегодня – уже раскрыли, растопырили двери, суки! Сперва в секцию (я закрыл – так загавкало это чмо, мой недавний долговязый даун-сосед), а сейчас – уже и на улицу. Явственно ощущаю, как тянет холодом по ногам. На улице холодает, утром было -13°; что будет дальше – страшно подумать. А эти bastards все открывают и открывают в любой мороз...
Из этих открывателей один, самый активный, спортсмен, уже под 60 лет, подрался вчера вечером с блатным, в 2 почти раза моложе. Как я понял, из-за телевизора – кому что смотреть. (Спортсмен, как и я, обычно старается смотреть новости, особенно “Время” в 21 час, и, как и мне, ему это, похоже, не удается последнее время.) Сочные звуки ударов – неожиданно, после взрыва ругани и криков: “Поясни мне за эти слова!” в дальнем, блатном углу секции. Спортсмен, видимо, тоже как-то нехорошо :) обозвал этого блатного козла. Драка! Но вроде бы обошлось без последствий, по крайней мере, видимых.
Тварь-сосед в соседнем проходняке, алкаш и ворюга, так и не думает даже доделывать мне жилетку, которую начал перешивать из телогрейки еще 2 месяца назад. Сперва он божился, что к Н.г. сделает, оптом, вечером 1 января, на мой вопрос – начал юродствовать и пытаться типа отшутиться: мол, Новый год только 14-го, мы, православные, мол, не признаем нового стиля. До 14 января твердо обещал сделать. Начинал возиться – и каждый раз клянчил под это занятие сигареты. Но вот и 14-е прошло, уже 18-е – а воз и ныне там. Этот подонок спит целыми днями (и ночами тоже), как сал все это время. Я не напоминаю, не спрашиваю и вообще не разговариваю с ним(если уж только он сам не начнет приставать с разговорами – трепло он страшное) – противно донельзя. До дрожи. До омерзения противен и он, и все остальные эти твари вокруг...
Вшивый (до недавних пор, по крайней мере) старикашка-сосед в моем проходняке взял новую моду – курить прямо тут же, сидя на шконке. Раньше он всегда выходил и, по его собственному признанию, даже прикуривать в секции не решался. Теперь – дымит как ни в чем не бывало, особенно приходя из столовой, и ему плевать, что я в этот момент, может быть, пью чай, ем и т.д.; дым лезет мне прямо в лицо, я кашляю... Сволочь!.. Но делать ему замечания, что-то говорить – так же до дрожи омерзения противно (хотя он, скорее всего, перестал бы тут курить, если бы я сказал). Этим чувством омерзения, отвращения, брезгливости к ним я тут вообще совершенно парализован, и ничего не могу с собой поделать, ничем не могу его побороть. Омерзение и брезгливость парализуют настолько, что, кажется, даже инстинкт самосохранения перестает действовать: кажется, что легче умереть, чем даже для спасения жизни войти хоть в малейшие отношения, хотя в малейший контакт с НИМИ...
Впрочем, с их стороны отношение ко мне такое же, если не хуже. Тоже ненависть, почти не нуждающаяся себя скрывать, чаще всего выражаемая при случайных столкновениях в быту глумливой насмешкой. О каком бы то ни было уважении ко мне этих тварей, в том числе малолеток почти вдвое моложе меня, не может быть и речи...

16-54
Местные шуточки. Один (совсем уж конченный подонок, местный шнырь) дает другому (чуть получше) “сигарчушку”, которую тот у него просил. Они стоят в секции довольно далеко друг от друга, между ними проходит “обиженный”. “На, передай ему”, – протягивает шнырь “обиженному” сигарету. При этом и он, и просивший сигарету довольно смеются. Ну да, у этих психов, с этим их общим совершенно шизофреническим сознанием взять у “обиженного” сигарету и закурить ее совершенно немыслимо – при этом сам автоматически, так сказать, оскверняешься (“законтачиваешься”) и переходишь в ту же современную касту неприкасаемых, причем – без возможности реабилитации. Ритуально-мистический, абсолютно иррациональный подход, чистый бред – но они так живут, эти твари, вот уже многие десятки лет, и держат в рабстве, в совершенно скотском, подневольном, униженном и затоптанном (морально, а то и физически) состоянии тысячи и тысячи людей, заставляя их на себя работать и избивая по любому поводу...
Весь день продержалась эта тоска, настроение омерзительное, не хочется вообще ничего, и жить тоже не хочется. Лучше бы я разбился тогда насмерть... Во нашел днем распечатку статьи Кирилла Подрабинека о моем приговоре – перечитываю ее сейчас, единственное развлечение... Если ребята все же сделают сборник обо мне, как обещают матери, то она тоже туда войдет. Только они, скорее всего, не сделают – ведь на это деньги нужны, – а если даже и сделают, это, скорее всего, будет такой мизерный тираж и такое жалкое исполнение и распространение, что можно было и не делать вовсе...
Матери так и нет на связи, – наверняка она звонит минимум с 12-30, но меня, как обычно, не зовут. Вчера зато она 2 раза дозвонилась – днем и вечером (правда, вечером всего пару минут и дали поговорить). Опостылело все настолько, настолько все стало безразлично и ничего не хочется, – я уже с утра сказал себе, что сегодня, видимо, связи не будет вообще, и это пока оказывается правдой, и заранее решил, что не буду ничего по этому поводу делать, никуда ходить, никого просить, никакие запасные варианты (с их долгами) и т.д., не буду предпринимать никаких усилий. Опостылело. Надоело. Не хочу. Ничего уже больше не хочу, и пусть там оно будет как будет. Очень жаль только, что никчемную, опостылевшую эту жизнь нельзя просто и безболезненно отключить нажатием одной кнопки, как телевизор...
Остался мне 791 день, ровно 113 недель.

19.1.09. 9-53
Третий день уже кашель, насморк, вчера вечером уже была небольшая температура, но потом, видимо, прошла. Особенно донимает кашель, – этот мой проклятый хронический бронхит, обостряющийся при каждой простуде. А простудиться тут легче легкого, когда эти суки в любой мороз то и дело открывают все двери настежь...
Мать все же дозвонилась вчера – уже вечером, после восьми, когда я, поужинав, собирался пить чай. Оказалось, что она дважды – после проверки и в районе 4-х часов дня – дозванивалась, просила меня позвать, – но эта тварь, у которой телефон, упорно ей отказывала, – мол, сейчас не могу, позвоните позже. Но по крайней мере это лучше чем когда предыдущие владельцы этого номера, не меньшие подонки, просто сбрасывали ее звонки по 25 раз за вечер...
Зона эта гребаная преподнесла еще один сюрприз: вечером, после отбоя, когда я уже лег, вдруг погас свет. Я жутко обрадовался, – не надо до 12-ти или около того ждать, пока погасят сами; но я не сомневался, что через час-другой электричество будет дано. Поэтому даже пошел – и в темноте тихонько щелкнул выключателем у двери, чтобы, когда включат ток, в секции среди ночи свет опять не загорелся. Не тут-то было! Света не было до утра! Я, правда, хорошо спал эту ночь, лучше, чем обычно. просыпался я всего раза 2; но для того, чтобы посмотреть на часы, пришлось на ощупь искать и зажигать спички. Оделся около 5-30, как обычно – и, одетый уже, накрылся снова одеялом и лег, а кошка Манька так всю ночь, с самого вечера (еще при свете) и проспала у меня в ногах на одеяле. Угрелся, так хорошо было лежать в тепле под одеялом, если бы еще не этот кашель проклятый... в общем, чуть не уснул опять, хотя, ложась, спать не собирался. Жрать себе на завтрак все равно ведь в полной темноте не приготовишь, телевизор не работает, – что еще делать? Лежи себе... Но тут крикнули: “Пойдемте на завтрак!” – мне как раз было интересно, соберется ли кто-нибудь хоть на завтрак вести среди этой всеобщей расслабухи (хлеще, чем в Новый год) и темноты. Встал, сложил одеяло, быстро собрался и пошел, – сам не знаю, зачем. С крикнувшим “общественником” пошло всего человек 10, да еще столько же пришло, когда мы уже были в столовке, – это из отряда под 100 человек. Жрать давали перловку, которую я на дух не переношу, и даже хлеба мне на сей раз не досталось: пока я, придя первым, сидел за столом один, заготовщик, проходя мимо, кинул мне пайку. Она осталась лежать на столе, и ее быстренько ухватил, подойдя вторым, мой сосед по проходняку и стал жрать. Когда же пришел третий – злобный старикашка, чуть не опрокидывающий шконку “обиженных” по утрам, – тот же заготовщик, снова проходя мимо, дал пайку ему. Таким образом, без хлеба должен был бы остаться мой сосед, но фактически остался я, а на стол, где сидит 3 человека, было, как что-то совершенно нормальное, дано всего 2 пайки. И не то что мне нужен был этот хлеб (у меня был еще запас со вчера в бараке), но сам факт весьма примечателен, как пример здешних нравов и обычаев.
Завтракать пришлось всухомятку, без чай, что при здешнем грубом и кислом хлебе было особенно противно. Хорошо еще, оставалось полбутылки воды – запить (вода, как известно, отключается вместе со светом). Конечно, я понимал, что свет дадут, но ждать у моря погоды не хотелось (реально его дали только около 10-ти).
Мрази местные (один подонок из захваченного соседнего проходняка) опять начали делать свою вонючую брагу. Новогодний мораторий закончился?.. Опять пихают под соседнюю со мной (с другой стороны) шконку свои ведра и бадьи, опять это злобное чмо лазит туда по 20 раз в сутки, а сегодня утром оттуда еще и вода потекла – оказалось, какую-то свою бадью они как-то криво поставили.
Утром, одеваясь в темноте, надел и теплые штаны – “термобелье”, присланное Эделевым – под свои спортивные (финские). Но вышел – мороз на улице вроде не такой зверский, как я ожидал с вечера (пар уде валил из дверей и в двери). Конечно, все равно в трех парах штанов теплее, чем в двух, а на улице отнюдь не лето, – но если спать в этих трикотажных, то в них наползут вши, надо будет каждый день их снимать, выворачивать, проверять... Да, вши, – вот такие вот у меня здесь в XXI веке проблемы...
Еще подумалось – слыша, как юный сверхнаглый сучонок в соседнем проходняке, едва проснувшись, уже звонит кому-то из своих. “Мрази – на связи!” Типа лозунга, что ли, такого, отражающего реалии этой жизни: мрази – постоянно на связи, 24 часа в сутки, а я – постоянно в пролете и 10-15 минут пообщаться с матерью жду весь день как манны небесной. Да, мрази, подонки, отребье, кухаркины дети, потомки крепостных – захватили все блага, все лучшие места в этой жизни, все ценности (я не про зону, конечно, говорю, а про страну), а приличные люди – как всегда, остаются на бобах.
И что тебе, писатель,/Ум, гордость и краса –
Иди корми, приятель,/Помоечного пса...

15-58
Свет выключили еще раз – перед самой проверкой, без 10 минут 12, и включили вот только что, без 5-ти 4. Мобильники у всех разряжены, зарядников не хватает, за ними очереди, – так что, весьма вероятно, сегодня мать не дозвонится мне вообще, или уже только поздно вечером, после отбоя. На улице вроде не такой уж мороз, но в бараке вдруг стало как-то пронизывающе холодно. Хорошо еще, если опять не вырубят свет и в 8 удастся нормально поужинать (тут для этого нужен кипяток). Настроение, правда, сегодня повеселее, не такое тоскливо-безнадежное, как вчера. Старый алкаш по соседству дрыхнет, но до этого довольно долго шил мне жилетку (я спросил-таки его вчера, уже лежа в постели, преодолев отвращение, – он сам завел речь о кошке Маньке, запрыгнувшей ко мне на одеяло). Скоро приезжает мать, и так-то уж она соскучилась, так радуется, что меня скоро увидит, – в ее сознании эта коротенькая радость заслоняет все, и мой оставшийся более чем 2-хлетний срок, а я только о нем и думаю, а не о скором свидании. Хотя о свидании тоже думаю, конечно, и радуюсь – но эта радость с привкусом горечи, когда, еще только выходя из барака и идя туда, уже по прошлому опыту явственно представляешь себе, как будешь через три дня по утреннему морозу топать обратно, в этот ужас, в свой опостылевший барак, да еще – таща на себе непосильный баул...

22-31
Мерзко и тошно так, что не описать словами. Мать так и не дозвонилась, – только Е.С., и то потому лишь, что ей послали СМС-ку. На завтра замглавнокомандующим блатным чмом опять провозглашена комиссия. Предыдущая была 11-го, – значит, при такой динамике до конца января возможна еще одна. По 3 комиссии в месяц? 78 комиссий до конца срока?..
Во “Времени” по 1-му каналу сейчас показали: в Москве сегодня застрелен адвокат Станислав Маркелов. Я знал его лично, в 2001 г. просил заняться моим тогдашним делом, он он был слишком занят и порекомендовал другого. Его знал хорошо Кантор по каким-то не то юридическим, не то социал-демократическим делам, и Кантор просил его обо мне, насколько я помню. Но особенно он мне памятен по самому первому своему громкому политическому делу – Андрея Соколова, которого судили в январе 1999 г. 10 лет прошло, но я хорошо помню его, совсем еще молодого, на пресс-конференциях соколовскому делу, на которых сидел к нему ближе всех. Знать бы тогда, что всего 10 лет ему еще отпущено и какой конец его ждет... От смерти человека, которого знал лично, хоть, м.б., и не так близко, – состояние подавленности и легкого шока.
Единственная хорошая новость – говорят, что шимпанзе продлили сегодня срок в ШИЗО, так что 21-го, очень надеюсь, эта мразь еще не выйдет. Еще одна комиссия и еще одни “сидорА в каптерку!” пройдут без нее. Когда 14-го, после ухода этой нечисти и после предыдущей комиссии 11-го, только что, – я думал: мол, теперь никакая комиссия не страшна, пусть едут! :)) – я говорил это про себя с горькой иронией, отчасти и с юмором, и разве мог я подумать, что следующий потенциальный скандал из-за “сидорОв не в каптерке” может быть назначен уже на 20-е?..

20.1.09. 8-25
Ждали одного, а вышло совсем другое. Еще в подъема я расстелил свое красное одеяло, решил второй баул тоже убрать под свою шконку от местной блатной “комиссии” – но не успел еще доделать себе бутерброды на завтрак, как опять вырубили свет! Связи с матерью, видимо, не будет и сегодня: тут все телефоны разряжены, 1 зарядник почти что на весь барак, и за ним очередь. Наудачу хотел сейчас воспользоваться запасным вариантом – черта с два! Захожу – это чмо, лежа в постели, трепется со своей бабой по телефону. Минут 15 я сидел, слушал их сюсюканье, чтобы потом выслушать отказ: его “труба” убрана, а эта – чужая, и то на ней денег нет, только “маячки”. Слать матери “маячок” с незнакомого номера – без толку, едва ли она сможет перезвонить. Я ушел сразу и без дальнейших разговоров.
Света пока так и нет, пишу впотьмах. Опасность комиссии из-за этого временно отступила. Но включат свет – и она все равно может пойти. Или завтра. Эта опасность (как и все прочие) тут перманентна, и это самое омерзительное и изматывающее....

9-00
Ур-р-р-ра!!!!! Свет дали!!! Завтракаем – и ждем комиссию!!!!! :)))))))))))))))) (Истерический смех.)

17-00
Конечно же, никакая комиссия по баракам не ходила, как и всегда, – но психоза и шуму было больше обычного, а нервы у меня оказались на сей раз истрепаны полностью, абсолютно, запредельно. Так тяжело мне бывало до сих пор разве что при наличии мерзкой обезьяны в бараке, а на сей раз и без нее. Что же будет, когда она опять явится?..
Эти тупые твари, покорные рабы, нечисть, мразь и быдло, – они опять цепочкой, как обычно, вынесли все свои баулы (но, правда, на сей раз кое-кто в нашем конце секции и оставил), задрали все “шкерки”, поснимали всю одежду со шконок. Чтобы не докапывались, одежду я снял тоже. Перед проверкой замглавнокомандующее чмо начало орать, – мол, “в лагере комиссия!” и “убирайте все лишнее!”. Тут же, с первого окрика потащили, ублюдки!.. Ждали до обеда, обед почему-то задержали на 40 минут (мы идем предпоследними, – значит, не все еще поели до нас); после обеда уже стало ясно и особо никто не ждал. На завтрак, вопреки буднему дню, дали яйцо, на обед – какой-то, типа, “хороший” рассольник, даже с кусочками соленого огурца (!!) и картофельное пюре, опять омерзительно намешанное с какой-то дрянью типа крупы (сечка?). Я эту бурду есть не стал, да и из супа выловил только кусочки картошки и – малюсенькие – мяса, остальное там была мерзкая перловка. Но когда на ужин дали сечку (давно уже эту дрянь не давали), то поневоле стало ясно: комиссия уехала. :)) Но понимание пониманием, а как бы этот психоз не возобновился завтра с новой силой. У них комиссии и и по три дня могут торчать на зоне. Слава богу, дотошных проверяющих, чтобы сунуть нос под все шконки и под моей обнаружить оба баула, завешенных одеялом, не нашлось. Но выдержать и завтра, без отдыха, без перерыва такое психологическое давление, угрозу истерики, скандала и крика при их нахождении будет нелегко...
Мать дозвонилась-таки сама утром по одному из запасных номеров, специально для таких случаев мною ей данных. Я объяснил ей, на какой основной номер теперь звонить, при отсутствии прежней “симки”, и она обещала вечером попробовать. Но эта тварь и сегодня едва ли позволит ей...
Самая мрачная, почти трагическая новость дня, – когда пришли с обеда, то дверь в секцию оказалась распахнутой, а пружина, ее закрывавшая, – отсутствующей. Я сперва подумал, что комиссия таки побывала здесь в наше отсутствие и конфисковала пружину как “не положенную”. Но все оказалось проще: когда блатные, пришедшие с обеда раньше меня, открыли дверь, пружина отломалась от кольца, за которое была прибита гвоздем, и улетела. Почти как осенью мне в лицо, – только им, к сожалению, в их наглые хари она не попала. Теперь перспектива крайне мрачная: оставшуюся половину зимы мерзнуть с открытой дверью, если не найдется новой пружины. Через эту дверь поминутно все ходят – и едва ли 1 из 10 догадается ее прикрыть. А если она распахнута – на ее ручку с внешней стороны заготовщики начинают вешать свои сумки с байзерами, и закрывать с сумками становится уже неудобно. В общем, за психозом с комиссией эта история с дверью не вызвала большого внимания – но натерпеться бед и хлебнуть горя в ледяном, неотапливаемом, да еще и настежь раскрытом в мороз бараке мне еще предстоит... Пользуясь мимолетной возможностью, я наедине спросил у наиболее еще адекватного полублатного в соседнем проходняке, где пружина, и завязался короткий разговор, дошедший и до вопроса, откуда они эту пружину вообще взяли. Ответ был неожиданным: оказалось, с пружинной шконки!

21.1.09. 10-15
Ну что ж, комиссия, бесспорно, уехала, и зримым тому свидетельством может служить начавшийся с четверть часа тому назад шмон на 4-м бараке. 4-й единственный, насколько я помню, оставался непрошмонанным перед Новым годом, – и вот его очередь пришла. Но лучше уж, ей-богу, шмон, чем комиссия, – какой бы отъявленной мразью ни были “мусора”, особенно мелкие, с ними и то проще, чем с уголовниками. Особенно если это простой шмон – без лазания по баулам, без построений, проверок формы одежды, прически, без попыток изъятия “вольных” вещей, и т.д. Ну, задерут матрас, перевернут все, что под ним (книги, тетради, бумаги и пр.) вверх дном, ну вытряхнут банный пакет; ну выдвинут с места несколько шконок в секции (мою еще ни разу не выдвигали). Все это, в конце концов, убирается за полчаса.
Смех сквозь слезы, – забавна все же эта диалектика здешней жизни (по крайней мере, моей). Перед шмоном надо все наиболее ценные вещи (бумаги) убирать в баул, ибо туда обычно не лазят. А перед комиссией, наоборот, надо их вытаскивать из баула и совать под матрас – ибо баулы может понадобиться все же тащить в каптерку, и после этого уже неизвестно, чтО в них сохранится. А могут и просто – оттащить сами, без меня, как один раз было, или вообще выкинут куда-нибудь (это сами зэки, а могут и “мусора” из каптерки забрать и увезти, как увезли баул моего старого соседа по проходняку 27 ноября).
По сравнению с вчерашним диким нервным перенапряжением, – сегодня, можно считать, день отдыха и расслабления, несмотря даже на шмон-бригаду на 4-м. Правда, предстоит еще ларек и попрошайничество до него и в нем, да и до конца дня еще далеко, – всякое может случиться... Но неприятно вспоминается начало прошлого года – зима и весна, где-то до мая, период сплошных, постоянных шмонов, в т.ч. и у нас...

22.1.09. 9-02
Увы, ожидания вчерашнего утра не подтвердились совершенно, и это еще раз – 1001-й уже, наверное – подтверждает давно известную истину о том, что расслабляться здесь не стоит ни на секунду. День был ужасный, хотя со мной-то лично (пока!!) ничего плохого не случилось – и, конечно, такого безумного количества нервов, как накануне, я уже не тратил.
Вопреки, казалось бы, очевидному, – нет, шмон на 4-м таки не означал отъезд комиссии! Она была!! Истерика “по комиссии”, как позавчера, началась перед самой проверкой. Я четко заметил и отлично помню, что всю истерику создало единолично вот то самое (сверхнаглое) “замглавнокомандующее блатное чмо”, – именно оно начало кричать, чтоб забрали (из “культяшки”) и убрали все вещи, и т.д. – именно оно, как бы мимоходом, в потоке ругани про вещи и “шкерки”, крикнуло: “Комиссия на том продоле!”, а несколько позже – “комиссия на наш продол!”, или как-то так. От стремщиков ничего такого и близко не исходило, хотя за подобными перемещениями тщательно наблюдает стрем всех бараков обоих “продолов”. Этот подонок просто ВЫДУМАЛ приближающуюся комиссию, крикнул – и этого хватило для массовой паники. Впрочем, к радости надо отметить, что на сей раз такой уж массовой она не была: даже таких дебилов сложно каждый день ловить на одну и ту же удочку и пугать одним и тем же ужасом, который раз за разом не сбывается. Уже больше народу, проигнорировав все приказы, не понесло никуда из-под шконок свои баулы – особенно те, кто только накануне вечером, после предыдущего припадка “комиссионной” истерики, их забрал из каптерки. (А там, кстати, их реально прогрызают еще и крысы.) Но вопящее наглое чмо объявило, что комиссия будет в зоне 3 дня, так что сегодня, когда проснутся к проверке, возможно возобновление истерики в еще более тяжелой форме, и я опять заранее, с подъема, расстелил красное одеяло (вчера стелил скорей-скорей перед проверкой) и рассчитал, как, куда и что прятать.
Более тяжелая форма возможна из-за самого неприятного события вчерашнего дня: когда я вернулся после обеда из ларька – выяснилось, что все-таки явилось шимпанзе! Если бы не продлили, то должно было до обеда, но я знал, что продлили, и никак не ждал – и вдруг на тебе! Соседи в проходняке рядом шепотом делились, что будто бы оно порвало постановление о дополнительном сроке и вскрыло себе вены. В последнее мало верится, но, по крайней мере, вчера оно не буянило, как обычно, не орало и не ржало, а весь вечер смотрело по телевизору какие-то клипы. И совершенно непонятно, как же и на каких условиях его все-таки отпустили, имея уже подписанное постановление. Неужели так мало надо, чтобы сломить волю этой милютинской администрации?..
Кое-что прояснилось вчера и насчет самой комиссии. Пришедший из ШИЗО шнырь и “бражник” сказал, что к ним туда еще утром заходили “по правам человека” (существительное; кто именно “по правам человека” это был, он назвать, конечно, не смог), – спрашивали, нет ли жалоб. Т.е., скорее всего, приехали из аппарата “омбудсмена” Нижегородской области, – формальный чиновный визит для галочки, и уж конечно до зэковских баулов под шконками им не было и нет никакого дела. Уж точно это не режимная комиссия из УФСИНа, которую такие вещи еще волнуют – но тогда перед ее появлением в бараках всюду прошли бы свои, местные “мусора” и строго-настрого приказали бы все убрать. Один тот факт, что комиссия зашла с вопросом о жалобах в ШИЗО, но даже не появилась в бараках, говорит сам за себя...
Возвращение этого самого шныря, между тем, привело к другой коллизии. Его место было занято тем самым подонком и дебилом, которого я 14-го якобы “оскорбил” и из-за которого меня хотели избить. Я думал, что шнырь просто ляжет на свободное место рядом с ним – в нашем уже проходняке, – но нет. Пришло то же главнокомандующее, посмотрело, понюхало, поспрашивало – и положило шныря на его прежнее место, дебила – через проходняк от меня, а того, кто жил там – на свободное место к нам. Это оказался старый знакомый – тот самый “стирочный мужик”, как я его в шутку стал про себя называть, который украдкой, в глубокой тайне берет у меня стирать вещи и из конспирации не желает мои высохшие (сейчас – замерзшие на морозе) трусы даже снять с веревки, принести в барак и отдать мне, не говоря уж – прогладить утюгом (как тут все делают от вшей). Тот самый, который летом психовал из-за моей просьбы вытряхнуть одеяло, испортил мне наволочку, но при этом не стесняется жить на моем обеспечении куревом, чаем и карамелью, да еще норовит полностью сесть мне на шею – выпрашивает то лапшу б/п, то хлеб, то мои пакетики с чаем (когда кончается купленный мной “обычный” чай), то – вообще уже обнаглел! – стал просить дать ему носки! В чем я буду ходить сам, как и то, что каждый раз, лазя по глубокому снегу снимать трусы, я набираю снега в тапки, промачиваю носки (и ему об этом говорил), – ему плевать! Короче, дебил конченный, тупой, как бревно и, временами, тоже психопат, способный взорваться и орать; на воле был работягой (пролетарий с корнями в деревне, прямо по Ленину, и о деревне все мечтает...) и запойным алкашом. Но так, обычно – он все же спокойный по характеру, и я рад хотя бы тому, что не подселили сюда какую-нибудь худшую мразь – агрессивную или глумливую, всяких тварей здесь уже хватало. (А 2 моих бывших долговязых соседа с этой шконки, летне-осенний и нынешний, пусть живут теперь вместе в одном проходняке, они как раз там рядышком оказались. Посмотрим, как уживутся... :) Этот новый сосед быстренько занял большую часть столика (и так крохотного, – тумбочки-то нет своими банками, кружками, байзерами и пр., в т.ч. даже с зубными пастами и кремами для бритья, которым уж совсем тут не место; напихал чего-то под столик и т.д., и даже за мою шконку, где я держу свои вещи, пытался что-то запихнуть. Он постоянно тут лазит, то пьет чай, то вытирается после омовений до пояса, и т.д. – в общем, проблем и неудобств создал много. Одно хорошо – последнее время, чтобы не торчать в бараке (плохие отношения с блатными, а они постоянно стремятся его запрячь в шныри, т.к. он бывший уборщик и заготовщик), пристроился на склад при столовке – там нужно постоянно перебирать от гниения многие тонны картошки, лука и пр. . Туда он уходит прямо с завтрака из столовки и приходит около 6 часов вечера. Так что позавтракать утром я еще могу спокойно, по поужинать – уже нет.
Что еще? Погода стоит на удивление теплая – крещенских морозов нет до сих пор. Тем страшнее представить, какими же они будут, когда наконец начнутся. 27-го мне идти на длительную свиданку, и стоять у вахты может придтись долго...
Мать дозвонилась вчера – наконец-то! что-то давно не было!.. – в знакомом состоянии истерики. Повод все тот же: не может прозвониться весь день. Раньше ее просто скидывали по 25 раз за вечер; нынешняя новая мразь с “трубой” ей отвечает – решительным отказом позвать меня и советом позвонить позже. Позже – все повторяется по новой. Короче, вчера удалось со мной поговорить лишь с 4-го раза. Что с этим делать – неизвестно, жаловаться некому, а усовестить эту закоренелую уголовно-блатную мразь (которой я имел дикую глупость еще и подарить в пользование свой старый телефон) нет ни малейшей надежды.
Сложить пищевые припасы на день и вечер в отдельный пакет, баул с остатками жратвы завязать (молния верхнего из двух сломана) и засунуть под мою шконку, под завесу одеяла – и ждать, начнется ли к проверке очередное обострение “страстей по комиссии”, – вот чем я сейчас займусь. Больше ничего не остается. Ужас всей этой жизни, этого нелепого и опасного существования непонятно где и зачем, – порой отступает перед натиском чисто бытовых трудностей и нервных напряжений момента. Уже не думаешь: скорей бы домой! – думаешь: скорей бы на ужин, после которого уже никто не будет ждать комиссию...
А на ужин вчера пошли в полной темноте – часа в 4 дня опять вырубили свет, так что ожидание комиссии ( и скандала из-за неубранных в каптерку баулов) закончилось на целый час раньше. Включили свет, когда я был уже у двери, выходя из столовой, так что только краем глаза, оглянувшись назад, я увидел, что на ужин была опять картошка (пюре).
Еще одной глобальной проблемой стала сломавшаяся вчера пружина на двери. Когда все ходят, дверь в секцию постоянно открыта, а в “фойе” с улицы и не закрывается плотно – ни сидеть, ни лежать на шконке совершенно невозможно. Главным образом мерзнут ноги, – становятся совершенно ледяные. Вчера в темноте, ожидая ужина, я в первый раз попробовал накрыть их телогрейкой, как это делают другие. Она теплая, холод не пропускает, ноги согреваются, это да. Но – узко ногам, да еще мешают шапка и шарф, которые я обычно сую в рукав, – а вытаскивать их, класть куда-то отдельно – лень, да и некуда особо. Плюс там еще разные мелкие вещи в карманах, – опасение, скорее инстинктивное, чем реальное, что они выпадут... А некоторые наивные, живущие от двери даже дальше, чем я, теперь с наивным возмущением требуют, чтобы все ходили и закрывали эту дверь в секцию за собой... :)
Уже 10-14. Шмона нигде нет, а вчера начался в 10. И то хорошо...

15-37
Чего долго ждешь и готовишься – то, как правило, не сбывается. Днем отдыха и расслабления де-факто стал сегодняшний день (хотя он еще далеко не кончен). Баул я завязал, но запихивать под свою шконку не стал, – это дело одной минуты, всегда успеется, если будет нужно. (Вот вытащить его потом оттуда – куда дольше и труднее.) Но – не понадобилось! Истерики “по комиссии” не было и нет, никто ничего не снимает и не выносит. Слава богу, кончилось несчастье – на неделю-другую?..
Шимпанзятины абсолютно не слышно и не видно в бараке, вопреки всем обыкновениям, и есть соблазн пойти посмотреть – здесь ли она вообще, не забрали ли ее опять. Сейчас допишу – пойду. Дай бы бог...
Но вот столовая... Это просто ужас! Какая там, к черту, комиссия... При ней уж точно не бывает такого питания (наоборот, 2 будних утра давали яйца!). А сегодня в обед – хлеб опять черный, на первое – жуткий, давно уже подзабытый “борщ” из гнилой свеклы (правда, на сей раз в нем практически не было никакой свеклы – ни гнилой, ни нормальной – и вообще ничего, а почти что черного цвета одна пустая вода), на второе – в чистом виде сечка без всяких признаков мяса или чего-то подобного (я бы ее и с мясом не стал есть). Давно забытое меню осени 2007 года!.. Рис, гречка, тушенка, вплоть до новогодних чебуреков и рыбных котлеток, – все это сон, сказки, а реальность, вечная и неистребимая реальность этой казенной жизни в России – кислая “черняшка” и гнилая свекла... Если вдруг еще ларек оскудеет (вчера он был почти пуст; на мой вопрос о еженедельном завозе продавщица сказала, что пока зона не проплатит – завоза не будет), если там хотя бы лапшу к домашним консервам и хлеб нельзя будет купить – то здесь вообще не выжить...

23.1.09. 8-37
Немыслимая, фантастическая удача! Я думал об этом не раз, но не смел и мечтать о реализации... Вчера вечером один из шнырей на мой вопрос сказал, что еще позавчера шимпанзе заБУРили на 3 месяца!!! Вроде бы и срок известен точно, так что когда эта мразь выйдет оттуда (если еще ей не продлят), останется всего 4 месяца ее здесь пребывания.
Между тем, новозаселенный дебил, “стирочный мужик” (ох, не перестал бы он быть для меня стирочным!..) доставляет-таки изрядные неудобства в проходняке. Я забыл упомянуть, что приходит он еще и на проверку днем, некоторое время тусуется здесь, но до обеда, кажется, не остается, – уходит на свой овощной склад (туда ему и дорога!). Главное неудобство от этого чма – его постоянные ритуальные чаепития не меньше трех раз в день, утром до завтрака, в обед и вечером. Причем оно не успокаивается одним стаканом чая, а, выпив его, тут же тащит следующий. Плюс выпрашивает у меня мой личный чай в пакетиках, когда кончается покупаемый ему мной же в ларьке. (Сигареты выпрашивать ему теперь тоже стало удобнее, не надо специально подходить.)Днем его чаепития меня еще мало волнуют, но утром они совпадают с моим приготовлением себе завтрака (как сегодня), а вечером – с ужином (как вчера, когда оно пришло со склада не к шести, а к семи). Уселось – уже после чая – жрать между моим ужином и чаепитием, пока я кипятил чайник и мыл свою миску. Когда я пришел с чайником, оно, правда, от столика отсело, пропустив меня, но яичную скорлупу и прочий мусор оставило...

15-28
Сходили в баню (пятница). “Все хорошо”... :) 113-я прошла, 112 их еще осталось. На входную дверь бани вместо прежней резинки поставили здоровенную железную пружину – о-о, это событие!.. Но – господи, до чего же омерзительна у них сама баня!! Зал выложен типа мозаикой из кафеля – стиль годов где-то 70-х, не позже. (Туалет на нашем бараке оформлен примерно так же.) Даже сегодня, в оттепель (сосульки капают, низкие хмурые облака, сырой голый лес за запреткой), с окон прет пар – видно прямо глазом, как просачивается сквозь окна в банный зал холод. Форточки плотно не прикрываются (или их некому пойти прикрыть снаружи), одно стекло частично разбито, отсутствует кусок стекла... В лютые морозы там все точно так же, – хоть околей ты в этой бане!.. Ржавые, сто раз латанные и все равно текущие трубы, осклизлые, грязные стены с вековой плесенью, поломанные душевые распрыскиватели воды, и, как венец всего – на одном из подоконников растет большая плантация настоящего зеленого мха!..
Пошел в ларек после обеда. Нет практически ничего, полки почти пусты. Какие-то шоколадки, печенье, дешевая карамель. Хлеб не особо свежий (себе и стирмужику, – выпросил-таки!..) да несколько пачек лапши б/п по 6 руб. – вот и все, что взял. В бараке, услышав, что шуршу этой лапшой (мял ее чтобы больше влезло в пакет) – тут же подошло омерзительне, супернаглое блатное чмо и начало выпрашивать “2 пакетика на нужды”, выражая при этом искреннее возмущение, что у меня чего ни подойдешь, ни попросишь – я не даю... Мразь. Под конец снизили требование до одного пакета – там было их 11. Один я отдал, чтоб не страдало это чмо.
Уже додумались, спросили – не могу ли я 500 руб. За их новый телевизор отдать ларьком. Мрази наглые. За телевизор, который я почти и не смотрю, у них редко когда в 9 вечера не смотрят DVD и можно хоть раз в день посмотреть новости.

16-15
Какая тоска, какой ужас!.. Здесь, в этой мерзости, в этом аду, в этой жопе, среди этих наглых подонков, отребья и нечисти, почти что без связи с матерью, а тем более – с друзьями (а есть ли они?..) – мне торчать еще 2 с лишним года, 786 дней, 112 недель и 2 дня. Ужас, ужас... Вдруг охватывающая тебя всего дикая тоска, когда не хочется жить, нет никаких перспектив, вокруг один кромешный мрак... Это очень, очень много – 2 года и 2 месяца еще, это еще можно много раз успеть сойти с ума или умереть – от болезней ли, от простуды, от желудка (уже было недавно!) или быть убитым этими подонками. Какая тоска, боже мой!.. Никакая борьба, даже и отсюда, никакие мужество и стойкость не компенсируют вот этого вот одинокого тоскливого ужаса перед будущим, перед этими бесконечными днями, перед этими тоскливо-жуткими утрами и вечерами в этом мерзком, опостылевшем, каком-то сюрреалистически омерзительном бараке, среди совершенно бессмысленной, злобно-агрессивной слизи и нечисти... Какой кошмар!.. Вдруг охватываешь, пронзаешь одним взглядом всю эту толщу дней и ночей, месяцев и лет, пронзаешь насквозь, представляешь себе все это гнусное, что может быть, а в самом лучшем случае – унылое, бесконечное однообразие – утро, день, вечер, отбой, подъем, зарядка, завтрак... – и так сотни дней, 700 с лишним, 2 года 2 месяца, – и абсолютно нет желания сохранять жизнь только ради самой жизни, чисто физиологической, пронося ее (экое сокровище!..) через всю вот эту невыносимую мерзость бытия, через подъемы и отбои, проверки и зарядки... Зачем? “Нет, не всякая жизнь лучше смерти”.

24.1.09. 10-56
Самое лучшее, да и вообще единственно возможный выход следующий раз, когда (неизбежно) решат посадить снова, – это не даваться им в руки живым. Ни в коем случае не даваться! Пройти все это, всю эту мерзость и общество подонков на годы – ну уж нет! (А в следующий раз, несомненно, будет хуже и тяжелее.) Такая жизнь совершенно не стоит того, чтобы за нее цепляться; ее с радостью нужно будет отдать – за Свободу!
Стирочный мужик стирку сегодня утром взял (сам, – теперь ему не надо меня просить, а где я кладу, он знает). Но, сволочь такая, он слишком много места занимает в этом проходняке, постоянно трется и топчется здесь. То пьет чай по 5 раз в день (еще имеет наглость, раз нет чая в ларьке, просить меня, чтобы моя мать привезла ДЛЯ НЕГО грамм 500 чая на свиданку!..), то приходит мокрый после свих омовений по пояс и начинает вытираться, то – вчера собирался в баню – расселся сам и разложил все свое тряпье на моей шконке, я не мог даже зайти поставить ботинки. То просто усядется ко мне и курит, дебил. Уж на что мразью был Сапог – но его хотя бы не было видно в проходняке, он мог зайти разве что подвинуть-поправить свой матрас, а остальное время – сидел себе наверху, как ворон на дубу... А этот – нет, этот, когда в бараке, практически все время проводит внизу, в проходняке, наверх залезает только спать. Короче, козел!..

18-03
Особое удовольствие эти дебилы и пьянь находят в том, чтобы всех кошек (именно кошек, т.е. женского пола), живущих в бараке, называть проститутками, курвами и соответствующими непечатными названиями. Казалось бы, ну какой в этом кайф – громко и публично обозвать кошку “проституткой”, кроме того, что демонстрируешь окружающим свое умственное убожество? Но нет – доходило до того, что самый старый зэк в бараке, мелкий и весь сморщенный старикашка 1943 г.р., встречая хоть на улице, хоть в секции бедолагу Фроську, буквально кидался на нее, бешено топая ногами, с криком: “У-у, проститутка!! Проститутка!..”, – от чего несчастная Фроська, разумеется, в ужасе убегала. Идиоты, прости господи...
А с Манькой, кстати, опять произошла разительная перемена. То ушла от меня жить под чужими шконками на баулах, – а последнее время вдруг опять вернулась ко мне! Кто бы мог ожидать... Заходит в проходняк, смотрит снизу вверх своими зелеными глазищами этак оценивающе несколько секунд – и прыгает на шконку, укладывается на свое прежнее место – на моем сложенном одеяле. Или, если я лежу, прыгает прямо ко мне на грудь.

18-35
Прервали, и последнюю фразу про Маню я дописывал уже после разговора с матерью. Принесли “трубу”, сказали, что она звонила, предложили набрать ей и даже потратить на это деньги – как выяснилось, 6 рублей с копейками. Какая предупредительность!.. :)) После хамских отказов и ругани со стороны этого же лица – было очень приятно, но, увы, судить надо по худшим примерам, а не по лучшим. Хотя, надо признаться, пришел он очень вовремя – именно из-за отсутствия связи с матерью у меня начало еще с после обеда серьезно портиться настроение, усиливаться (и без того более чем обоснованная) тоска и лезть всякие мрачные мысли. Поговорили, слава богу; но, как и всегда, разговор оборвался с пропаданием слышимости в Москве, а больше она почему-то не перезвонила, несмотря на сбрасываемые гудки. Но все равно – мне, что называется, полегчало. Зависимость, что поделать...

25.1.09. 9-40
Вечерами наш новый “замечательный сосед” – уже когда я лег спать – плюхается ко мне на одеяло вытирать ноги после мытья, а утром, пока я еще сплю, заправляя свою постель, кладет подушку прямо мне на ноги! Правда, сегодня, когда он обернулся забрать ее, подушка почему-то оказалась валяющейся на полу. :)) Посмотрим, будет ли он класть ее туда в дальнейшем...
А крещенских морозов в этом году, м.б., не будет и совсем. На улице не так чтобы уж очень тепло, но явно не крещенский мороз, слава богу. Для Москвы и Нижнего вчерашний прогноз 1-го канала на сегодня: 0 ... +2.

14-46
Я закрываю дверь на улицу, а эти мрази тут же открывают снова и прижимают валяющейся скамейкой. Специально открывают, видя, что я подошел и закрыл. Ублюдки... По ногам в секции дует ледяным холодом, что лежа, что сидя, и согреть их невозможно. Даже когда одеваю ботинки, иду на улицу, хожу там – все равно ступни ледяные. А о закрытии двери в секцию нет и речи – постоянно ходят и открывают. 3-4 энтузиаста, орущих: “Закрывайте дверь!”, – совершенно бессильны. Хорошо еще, что мороз не сильный.
Вернулись с обеда. Через час опять переться – на ужин, – воскресенье. Опять начинается тоскливое ожидание и нервотрепка (внутренняя, снаружи не заметно) по поводу связи с матерью. По вопросу связи я завишу от какой-то мрази, от того, захочет ли она, соизволит ли позвать меня к телефону, или нет...
112 недель осталось, 784 дня. Тоска, тоска...

26.1.09. 8-38
Новый соседушка-дебил так и продолжает, между прочим, садиться ко мне вытирать свои копыта (хотя имеет собственную табуретку), а утром – пихать подушку прямо ко мне на ноги, наглец. Ну ладно, погоди... :) Второй так и продолжает курить свои вонючие сигареты после каждой еды, после спанья, после чая и т.д. – в общем, по 10 раз в день. А третий – требовать (не просить, а именно почти что требовать, настойчиво так, неотвязно, прямо с ножом к горлу) у меня книги, журналы, газеты, вообще любое чтиво – не из любознательности, конечно, а просто потому, что ему тут очень скучно, чтобы за чтением время проводить. Хотя – сидит 4-й раз (за грабеж), абсолютный тупой дебил 50-ти лет, но – любит порассуждать громогласно о политике; а в моих книгах, в 2/3 их, он не способен понять ни строчки. Там ни образования, ни интеллекта, ничего – только 10 раз в день чай (чифир?) и поиски курева (в т.ч. у меня). Где уж тут Фрейда, Ницше или Поппера читать, – он мемуаров Махно-то не смог одолеть, дебил, вернул через день!.. А настоящую, нутряную суть его я уже описывал – как это чмо, будучи на воле никем, последней пьянью и рванью, здесь вовсю куражится над “обиженными”...
Все они тут – быдло, чернь, нечисть. Тупорылое, сиволапое простонародье. (Это еще в лучшем случае, а “книгочей” наш – тот уже не просто быдло, а отребье, активное и опасное: грабил людей.) Вас не держать на казенный счет в зонах надо, ублюдки, а пороть до смерти...
Долговязая малолетняя мразь, увидев сегодня с утра, что я бреюсь, говорит мне: “Что, на свиданку? Давай, хоть 3 дня твою рожу не видеть!”. Тот самый ублюдок, бывший сосед, из-за которого меня чуть не избили блатные 14-го. Эх, суки, всех бы вас я сжег в крематории, чтобы уже никогда хари ваши не видеть.
Эти мрази инстинктом, нутром чуют, что я им – совершенно чужой, не такой, как они все, не их поля ягода. Чуют даже те, с кем я ни одного слова никогда не сказал.
Все эти полтора года в зоне, и все почти три года заключения вообще четко доказывают и подтверждают давнее мое понимание: “народ” (сброд) в России гораздо хуже власти, как вот эти уголовные ублюдки – еще хуже “мусоров” (хотя особой там разницы не заметно, особенно с младшими – “контролерами”). Казалось бы, куда уж хуже этой власти, – но есть, есть, увы! Ее фундамент, “носитель” и первоисточник, так сказать. Так что при Ельцине, особенно раннем, вполне оправданно , м.б., звучала эта знаменитая цитата Гершензона из “Вех” (если не учитывать, конечно, общей вековой омерзительности и обреченности России, о которой уже в 1993 писал и которую понимал уже тогда Нестеренко). Но при нынешней палаческо-чекистской власти – конечно, уже нет.
Обещают (зэки), что сейчас должны вырубить свет, но пока что еще горит. Позавтракать успел; но из-за этого возможного отключения я и пошел сегодня бриться раньше, еще не было 7 утра, хотя обычно бреюсь только после завтрака.

11-44
Опять полно вшей ползает по этому старому уродцу, моему соседу. Опять, значит, рано или поздно – через месяц, через два – поднимут скандал ушлые полублатные соседи, прибегут к ним на помощь и блатные, его разденут, погонят стираться-гладиться, в прожарки и т.д., а вместе с ним – и меня, хотя я все регулярно проверяю и у меня их нет. Боже, как скучно жить на этом свете...
А свет так и не выключили до сих пор. Опять туфта...

17-33
Свет выключили только в 13-10, уже после проверки. Отключение его несколько голосов в разных местах барака встретили синхронным восклицанием: “Срослось!”. Включили через час, когда мы были в столовке на обеде.
Перед ужином подошло это новоявленное блатное животное, от которого теперь зависит связь, и стало, вызвав в темных холодный предбанник, говорить наедине... ну конечно же, стало вымогать деньги! Вы уже догадались, да? :) Эта хитрейшая лисица, у которой хитрость написана прямо на роже, клялась мне, что она – человек честный, прямой, всегда говорит как есть и вот так вот (извилистое движение рукой) делать не приучено. В общем, поток клятв и заверений в собственной честности, тем менее вызывающий доверие, чем более они пафосны. Предлог же был и, вроде бы, “благородный”, и вроде бы к моей же пользе: кого-то с 6-го якобы хотят “раскрутить” на новый срок за какие-то конфликты с “мусорами”, сейчас он в БУРе ждет суда, и со всей зоны (т.е. с родственников на воле) собираются деньги, чтобы ему помочь. Как тут можно помочь деньгами – непонятно; взятку, что ли, дать? А с другой стороны, эта лисица обо мне же печется: чтобы в блатных “анналах” было отмечено, что я давал деньги на общелагерные нужды, чтобы в случае чего можно было это предъявить “положенцу”, если тот вдруг решит запретить давать мне телефон. И все это мое счастье будет стоить от 300 до 500 р.
С самого начала мне было ясно, что это туфта и вранье. Просто у блатных кончилась жратва, и они хотят пополнить запасы в ларьке за мой счет. Понимая (я особо и не скрываю), как мне важна связь, эта мразь сразу зашла именно с этой стороны (совершенно обходя вопрос, почему, собственно, “положенец”-подложенец должен мне вдруг запретить звонить и откуда у него вообще такая власть – что-то кому-то запрещать). О том, чтобы найти деньги на воле (как с недавним, и все еще держащимся требованием 500 р. за телевизор – но он-то хоть и вправду стоит в бараке!), не было и речи – сразу же о ларьке. Я, мол, дам им тут 300-500 (конечно, вымогать будут 500, а не 300), а на воле кто-то найдет и пошлет эти деньги из родни того, кому мой чек отдадут здесь. Ага, как же, так прямо я, лох этакий глупый, этому сразу и поверил!.. :)) Но проблема в том, что если я им впрямую скажу все это – у них начнется истерика и порывы избить меня за “недоверие” к ним, которое эти уголовные образчики бескорыстия и альтруизма уже само по себе считают преступлением. Так что самое омерзительное во всем этом – что, несмотря на понимание и омерзение к ним, деньги после свиданки таки придется им отдать. Не меньше 300 рублей, а вероятнее всего – 500...
А на улице между тем заметно холодает. Шел сейчас с ужина – уже приличный холод обжигает лицо. А завтра мне как раз стоять у вахты в тоненьких кальсонах (эделевское “термобелье”; спортивные штаны там требуют снять, так что лучше оставить их в бараке).

19-45
Этот стирмужик даун-то даун, дебил тупой, – а хитрый, сволочь, дай бог каждому. Пристроиться жить за мой счет он сумел, и только и глядит, как бы и что еще с меня стрясти, выклянчить – от чайных пакетиков до носков. Ударил сейчас, сволочь, бедолагу Маньку, по глупости (или просто обозналась?) вскочившую к нему на колени. Ударил с матерной бранью, хотя можно было согнать и без этого.
Правая рука болит так, что почти не могу писать, – опухло что-то.

31.1.09. 8-45
С утра на улице минус 24, но эти полоумные мрази, отмороженные на всю башку дауны – упорно продолжают с самого подъема открывать и двери, и форточку прямо напротив меня, еще недавно крепко забитую. Сейчас края и форточки, и рамы так обросли льдом, что закрыть ее полностью уже невозможно, и хорошо видно, как морозный туман потоком валит через широкую дверь в секцию.
...Жить в одном помещении с подонками, отребьем, бандитами – и во всем полностью зависеть от них, подавляющих количеством...
Еще вчера утром вернулся с длительной свиданки. Баул с передачей дотащил на этот раз волоком по свежевыпавшему снегу – как на санях, очень удобно и без особых усилий. Только ручка его на крепнущем уже вчера морозе больно резала пальцы; но был он на сей раз легче обычного – всего около 20 кг. На свиданке все было более-менее нормально – в меру нежности, в меру тоски и грусти и в меру ругани и скандала ( в основном вечером 2-го дня, уже почти ночью, из-за моих чисто бытовых замечаний мать устроила истерику). Омрачило все мероприятие по-крупному только одно: книги и прессу опять не пропустили. Распечатки я, слава богу, за 3 дня успел прочесть все, их оставили, как и всю вообще литературу, в комнате; 2 номера “The New Times” – тоже прочел, но во в зону их теперь, по особому приказу (только меня касающемуся) пропускают только через начальство. “Мы все отдадим Русинову”, – сказала одна из двух сук-свиданщиц, принимавших передачу. “А может быть, Демину?” – уточнил я. “Может быть и Демину. Кому-нибудь из них”, – с готовностью подтвердила она. По прошлому опыту уже ясно, что все окажется у Демина, получить у которого что-либо надежды практически нет. Я напишу Пономареву об этом, как советовала Е.С., но если эту тенденцию не удастся сломить в ближайшее время – я на 2 года остался тут без книг и без прессы...
И в день “заезда” на свиданку, и в последний ее день выключали свет, в том числе ненадолго – и в “доме свиданий”. Среда и четверг у этих мразей в форме – “режимные дни”, но я надеялся, что из-за выключенного почти до 12-ти света в последний день (четверг) уж шмона-то, по крайней мере, не будет. Ничего подобного! Назавтра мне сообщили: шмон в четверг таки был!! Шарили с фонарями по каптерке и раздевалке, выдвинули, как всегда, с места все шконки “обиженных”, но мой и соседний проходняк, к счастью, не тронули вообще. Просто повезло!.. Если бы свет был, они перевернули бы тут, скорее всего, все вверх дном, как обычно. Но даже без света – шмон проводился по новой методе, и метода эта впечатляет. С Нового года, видимо, у них повелось теперь и для обычных дней: шмон был одновременно в трех бараках! 12-й, 13-й и на том “продоле” – кажется, 3-й (рассказывавший мне это сосед-шнырь сам знал неточно). 17 “мусоров” сразу зашло на наш “продол”! И, похоже, теперь, как и год назад, по этой новой технологии они будут шмонать весь остаток зимы и всю весну...
Боли в спине адские, не только при вставании и посадке, но уже порой и при обычной ходьбе. На свиданке Миша, дневальный 1-го этажа, дал мне иппликатор Кузнецова, и я полежал на его острых шипах полчаса. После вставания – первые минут 10 боли не было вообще, потом она началась снова. Вчера, после довольно приличного перерыва, вдруг сильно начала болеть и нога – тоже при вставании.
Мне осталось тут 778 дней, 111 бань, 111 недель и 1 день.
Тупорылый соседушка, стирмужик, взял, слава богу, сегодня стирать мое тряпье. Но – нет пределов маразму: вчера вечером, собираясь в баню, этот идиот как ни в чем не бывало поставил свой баул, стоящий под кроватью на грязном полу, прямо на мою шконку, где я в тот момент лежал! А расходов он стоит все больших, норовит содрать с меня, когда пойду в ларек (вчера не ходил, т.к. и он был пуст, и мне ничего особо не нужно)уже не 1, а 2 буханки хлеба. Стирая 2-3 тряпки мне раз в неделю, он намерен и дальше полностью жить за мой счет.
Сосед-алкаш так и не доделал мне жилетку из телогрейки, начатую еще в ноябре и обещанную к Новому году. Он дрыхнет почти все дни напролет, а в перерывах обещает мне ее теперь сделать к 8 февраля – своему дню рождения...
Наконец-то резинкой для трусов, привезенной матерью, я завязал и замотал вчера всю мою провалившуюся с одной стороны стальную “сетку” на шконке. Теперь матрас не проваливается – ура! ура!! ура!!! :))

15-28
“300 шагов к свободе”. Это, видите ли, у них новейшая программа “объединенной демократической оппозиции”, пик, вершина, предел их политической смелости и радикализма... Хорошо, что успел прочесть на свиданке и отдать матери назад, а то и эта брошюра сгинула бы “в печке господина Демина”, как сказано было в одной из распечаток. Боже мой, какое убожество и какая мерзость!.. Дико видеть в предисловии среди фамилий людей, к этой программе причастных, среди всех каспаровых и белых фамилию Буковского. И после этого – такой жалкий, ничтожный текст! “Либералы” дешевые, трусливые системные ничтожества, рабы традиционной – “социальной” и тоталитарной – русской традиции и действительности. Мало того, что любая программа, подразумевающая сохранение РФ как единого государства, последней колониальной империи – уже по одному этому ни к свободе, ни к либерализму, ни к оппозиции никакого отношения не имеет. Но эти подонки, профанаторы несчастные (т.е., по сути, провокаторы), в международной сфере предлагают России, как и сейчас, добиваться ликвидации независимости Косова (!); в “социальной” – восстанавливать всем гражданам обесценившиеся советские сбережения (чем эта компашка тогда отличается от зюгановцев и анпиловцев?!); а в области “восстановления демократии” в сфере выборов – снижение порога прохождения партий в Думу до 3% – это вместо того, чтобы отменить его совсем! И грош цена их твердым обещаниям восстановить выборность губернаторов. “Восстановившая демократию” имперская Москва от своих щедрот дарует подданным право избирать себе губернаторов!.. О том, чтобы люди сами, именно в борьбе с московской метрополией и послав ее ко всем чертям, завоевали себе СИЛОЙ право избирать себе глав регионов или же новых государств, – и речи нет...
Короче, это конченные люди. Легальные либералы... В случае революции, как советует Корчинский, первым делом надо уничтожать таких вот “легальных союзников”, стараясь, чтобы они выглядели жертвами режима. И совершенно невероятно и дико – не знаешь, что и думать – выглядит под всем этим бредом имя Буковского...

Дальше

На главную страницу