Буреполомский дневник. Сентябрь 2009

СЕНТЯБРЬ 2009

2.9.09. 9-02
Вчера смотрел “Время” в 10-м часу вечера, как обычно, – вдруг донесся рев сирены с улицы. Обычно она всегда ревет по утрам, и почему-то – все знают – означает, что в этот день где-то будет шмон. А вечером-то что, – неужели шмонать пойдут, или еще что случилось?..
Выхожу после “Времени” на проверку – народу во дворе мало: вечера уже ощутимо холодные. Гуляю, гуляю, как обычно, по двору туда-сюда, смотрю на часы, – уже без одной минуты 10 вечера! Что это так долго они?.. Но – бывало уже такое; гуляю дальше. Через некоторое время долговязый лось, мой бывший сосед, гулявший тоже с кем-то неподалеку, спрашивает время. Смотрю на часы, – батюшки, четверть 11-го уже!!. Что ж такое?.. Лось, а за ним и все немногие, кто был во дворе, уходят в барак. Я тоже захожу, первым делом спрашиваю “обиженного” Юру (который обычно в курсе всех местных дел), не знает ли он, что случилось. Он вместе с другим “обиженным” говорит, что что-то случилось на “промке”, “мусора” все там, и были слышны выстрелы. Сказал он также, что “промка не пришла”, т.е. работающие там, но это потом, по-моему, не подтвердилось. Захожу в секцию – шимпанзе орет кому-то по телефону, что был побег, трое пытались бежать!
Пока мы все тут сидим тупо и покорно, как бараны, – кто-то сделал рывок к свободе, рывок решительный и бескомпромиссный. Эх, если б не больная нога, – и сам бы я не сидел тут так вот, покорно и спокойно, уже 3-й год... Осуждать за это людей невозможно, хотя – наверняка это были сами по себе отпетые и достаточно мерзкие уголовники, 162-я статья какая-нибудь, наверняка...
Начались толки, пересуды, будет сегодня вообще проверка или нет (ага, не будет, как же! Ждите!..), шутки, что, мол, 1 сентября – школьники сбежали, в школу, и т.д. и т.п. Спать никто не ложился – понимали, что только ляжешь – поднимут и погонят на проверку. Но мне вот так сидеть, неопределенное время, в неизвестности, не раздеваясь, было тяжеловато, – я снял тапки (“ботинки”) и, не снимая и не расстегивая робы, улегся на шконку. А ведь еще перед ужином спать хотелось дико, прямо слипались глаза, – и не мог заснуть!.. Полежал немного – и вдруг стремщик кричит о появлении “мусоров”! Время – около 11 вечера. Встал, взял палку и пошел снова гулять. Через несколько минут пришел “мусор” и провел, как обычно, проверку – даже не по карточкам, как многие ожидали по случаю побега. Окончилась она – я специально посмотрел на часы – в 23-10.
Напсиховался я вчера и днем, до обеда. Сам, конечно, дурак, виноват, сам взвинчиваю себе нервы до внутренней, тихой истерики, почти до безумия... Знаю, что виноват сам – но ничего поделать с собой уже не могу. Все ждал, будет перевод с 13-го еще людей, или нет, и попаду ли я в список, если будет. Зато какое расслабление, какое дикое, немыслимое, запредельное блаженство- вот прошло 5, 10, 20 минут после проверки, вот и завхоз уже вернулся с “движухи” из штаба – и ничего! Все тихо-спокойно. Нет суеты, суматохи, беготни, толпы вокруг “общественника” со списком переводимых на маленьком клочке, как в те 2 раза... Не переводят!!! Ур-р-ра!!!... Можно хоть немножко расслабиться...
Сейчас еще только утро. Такое же испытание нервов на прочность предстоит мне и сегодня после проверки, через 3 часа. Дай бог, чтобы и сегодня меня никуда не перевели...

3.9.09. 9-50
Опять бродит по зоне комиссия (“на тот продол”), опять лежит у меня на шконке красное одеяло – сигнал опасности, опять звучит у меня в голове “Владимирский централ” – сосед-алкаш напел, и пошло...
Свежайшие новости: не успела комиссия “уйти на контрольную” – “наш отрядник к нам”. Всеобщий шухер в секции, пробуждение, расталкивание спящих и подъем.
Мерзкой обезьяне остался всего 1 день, до завтрашнего утра...
Беглецов с зоны оказалось не 3, а 2 человека, и их, конечно же, поймали. Комиссия вчера – как мне сперва показалось из слов главпровокатора – приехала именно по этому поводу. Какой черт носит ее сегодня еще и ходить по баракам, – хрен поймешь. На “промку” вот уже 2-й день никого не водят, все тамошние работяги торчат в бараке, толпы перед вахтой, в 8-м часу, когда идем на завтрака, нет.
Переводов пока не было, но я с тяжелым чувством и взвинченными нервами ожидаю их – м.б., даже и сегодня. Перестать ждать, расслабиться – нельзя ни на секунду, это висит над тобой как дамоклов меч. Все говорят (и предСДиП, и со слов завхоза “обиженный” Юра, ставший их с предСДиПом личным шнырем), что меня не тронут, оставят здесь. Чем увереннее это говорят, тем слабее мне в это верится. М.б., им просто дано задание усыпить мою бдительность?..
Общее глубоко тревожное ощущение, ожидание неведомой и неизбежной беды...

16-00
Долго хотел и не мог взяться, записать последние новости в дневник, да и сейчас еле-еле, – совсем одолели эти проклятые суки соседи. Пришли с обеда – полублатной соседний проходняк никак не опускает свою “шкерку”, – обычно опускают сразу, но иногда на них находит, и они валяются прямо так. Будьте вы прокляты!.. Вшивый дедулька сидит прямо напротив меня и таращится, по обыкновению, следит за каждым движением (как я ем); полоумный бандит-отморозок – на соседней шконке с другой стороны (а когда ссосед-алкаш на нее улегся, – так и на моей, в ногах), те полублатные сидят и лежат дальше. М.б., им всем и пофигу, ЧТО я пишу, – но я в таких условиях работать не могу. А так проходит время – и полчаса, и час, и больше, и вот только сейчас, когда соседний проходняк спустил, наконец, “шкерку”, вшивый завалился спать, а отморозок куда-то ушел, – я быстренько достал тетрадь – и тотчас пожалел об этом, потому что отморозок почти сразу же прибежал обратно...
Короче, отрядник на проверке сообщил поточнее, что эта страшноужасная комиссия – “приволжская”, т.е. с уровня “федерального округа”, а едет за ней еще страшноужаснее – “москвичи”. Почти сразу же после проверки на эту же тему блатота собрала всех в “культяшке” – едут страшные комиссии, убирайте вольные вещи в баулы, а баулы – в каптерку, и т.д. Некоторые опять сказали, что из той каптерки приносят потом свой баул распотрошенным, половины вещей нет, да и те приходятся по всей каптерке собирать, все раскидано. Самый злобный из моих полублатных соседей – типа, старший по каптерке :) – стал оправдываться, что, мол, “мусора” порой лазят там по баулам, открывают их – и не закрывают, а после них туда уже лезет кто хочет! Ага, ага, как же!.. Как будто это “мусора” украли у меня там из Е.С.-овского рюкзака и баула в 2007 10 блоков сигарет, кипятильник, 2 новых простыни, новые спортивные брюки и пр.!..
Один из блатных, открывая собрание, сказал, что с московской комиссией могут приехать “маски”, но точно это еще неизвестно. На самом деле, это явный бред, – но слух такой, насчет возможного скорого приезда ОМОНа (хотя на самом деле это спецназ Минюста), “масок” и пр. , блатные, как я заметил, пускают уже не 1-й раз. Такое впечатление, что делают они это специально – чтобы, запугав, держать здешнее быдло (“мужиков”) в большей покорности...
Надо сказать, что сборища в “культяшке” без шимпанзе – сущее наслаждение по сравнению со сборищами с его участием. Никто, по крайней мере, не орет оглушительно и не коверкает русский язык. Эта тварь сегодня целый день, как проснулась (даже на проводившуюся отрядником проверку не вышла), веселится, буянит и орет у себя, в дальнем конце секции, вместе с блатными с этого барака и с других, – готовится к завтрашнему освобождению...
День, в общем-то, прошел без потерь – и не перевели, и вещи целы (т.к. не в каптерке, а у меня под шконкой), только вот поработать, переписать побольше из июня 2009 не давали, считай, весь день, – совсем немного успел до проверки. А за зимними и пр. казенными вещами, за которыми безуспешно водили на днях, больше так и не ведут...

4.9.09. 12-21
Очередной безумный день – комиссии, комиссии, комиссии... Психоз по комиссии, – иначе это не назовешь. Все прятать, убирать, снимать, выносить, – едет генерал из Москвы!.. “Прячьте всё и прячьтесь сами”, короче.
С утра казалось, что главным событием дня будет, конечно же, уход мерзкой обезьяны. Всю ночь эта тварь пьянствовала с другими блатными у себя в конце секции, орала, как всегда, среди ночи во весь голос (я, помню, проснулся в 12 от этого) и говорила – мне запомнилось – что когда она “курнёт” или напьется, то “как будто акула проснулся”. Акула хренова, хоть бы тебя загарпунили поскорей!.. Утром начали приходить чередой прощаться блатные с других бараков, и в 7 часов они всей большой толпой проводили эту мразь – кто до “продола”, а кто и до вахты, видимо. Даст бог, навсегда, – не увидимся больше!.. Уф-ф-ффф!!! Какая огромная тяжесть разом свалилась с плеч – просто не передать. Спохватываешься еще, по привычке, что сейчас эта мерзкая тварь проснется, заорет, вылезет во двор, – а твари-то нет!.. :)
Собирался на завтрак – прибежал обратно из столовки шнырь-заготовщик и крикнул, что “в столовую без 20-ти 8!” (на 10 минут позже). Подождал, вышел погулять во двор, потом на “продол” – вдруг издали сюда идут 2 “мусора”, да не в камуфляже, а в обычной форме. Прутся прямо на 13-й мимо нас. Батюшки!.. Комиссия!!! Я зашел за ними в секцию – они уже были в дальнем ее конце, там толпились блатные. Я – на всякий случай – быстро снял с крючка свои спортивные штаны и куртку, засунул с глаз долой за шконку – и вышел в фойе. Простоял там меньше минуты – те двое выходят из коридора, где “маленькая секция” и пр. – и идут к выходу. Один оказался местный – “Пожарник”, узкоглазый (якутского, что ли, типа) и довольно редко появляющийся. Другой – это и была комиссия – жирный, вислогубый, вислощекий, похожий на бульдога. Прошел мимо, глянул на меня этак презрительно, – я не поздоровался с ним, да вдобавок был давно не брит, но он, видимо, такими мелочами не интересовался, – не для того приехал. Ушли.
После завтрака пошел в баню. Знакомый СДиПовец в будке около нас первым сказал, что и эта комиссия сегодня не уедет, и какой-то генерал из Москвы ожидается сегодня же. Но выпустил со двора, спросил только: “Не прилипнешь один?”. Я сказал, что есть подписанное заявление на “свободный ход”. Но – неожиданно не хотели пропускать на “нулевом посту”! Сперва говорили, – каких-то новых туда посадили, кстати, – что сегодня им сказали: по...й на все “свободные хода. Но когда я упомянул про заявление, тот, что, видно, командовал на этом посту, заинтересовался и спросил, где это заявление, а когда я показал его, – пропустил.
Охренел я и в бане. Мало того, что не вставили, конечно же, стекла. Но в дальнем углу, около этих окон без стекол, самым натуральным образом вывалился кусок стены! Если считать, что стена толщиной в 3 кирпича, – то от потолка и где-то за метр до пола в стене образовалась огромная выемка толщиной в 2 кирпича. Просто большое углубление в стене, и сквозь оставшуюся тоненькую, в 1 кирпич, стеночку просвечивает улица! Нет сомнения, что: а) чинить не будут, пока не рухнет все; б) кладка в 1 кирпич долго не выдержит, рухнет весь угол; в) если все же этот остаток стены дотянет до зимы – холод будет поступать в “помывочный зал” не только через окна, но и через эту “нишу”. Что ж, посмотрим, что будет. При этом в бане как раз никакой суеты по поводу едущей комиссии совершенно не заметно...
Пришел из бани – оказывается, у нас сидит отрядник! До сих пор по пятницам его не бывало никогда, и вот – нА тебе! Оказывается, пришел, когда я был в бане, и сказал всем все убирать – генерал из Москвы едет инспектировать именно 13-й отряд! Это бред, конечно. Но суета опять поднялась с новой силой, – уже, кажется, все, что можно было убрать, убрали еще вчера, но опять что-то снимают со шконок, опять несут в каптерку еще какие-то баулы...
Самое важное, сокровенное, самое болезненно чувствительное для меня, – только вышел из дверей бани, а из какой-то соседней двери (прачечная?) выходит Демин, нач. санчасти! Я его сперва не узнал, пока он не спросил меня: “Сегодня банный день?”. Я сразу же, пользуясь случаем, спросил его: “Помните наш последний разговор?” – по поводу моего нежелания переводиться на другой отряд. Он сказал, что начальник в курсе, и что когда вся эта катавасия уляжется, он поговорит с Русиновым. Тот, видимо, как и в прошлом году, замещает Милютина, а Милютин, небось, в отпуске. Не знаю, не будет ли хуже, если он напомнит обо мне, расскажет о моем больном вопросе Русинову, который после жалобы Шаклеина в прокуратуру в том году вряд ли питает ко мне теплые чувства...
Общее впечатление, точнее, настроение после всех этих комиссий, переводов, ожиданий, страхов и нервов, – да наплевать мне на все!.. Уже абсолютно на все наплевать!.. Даже на то, что можно простудиться зимой в бане без окон и куска стены. Провались оно все, пропади все пропадом, – что будет, то и будет , в конце концов, бояться я уже устал, а изменить все равно ничего не могу, – значит, остается плюнуть!.. Гори оно огнем!.. Осталось мне здесь 562 дня; через 2 дня, в воскресенье, останется ровно 80 недель. До ближайшей же длительной свиданки – всего 22 дня...

15-37
Хочется еще что-то добавить, но что? Да и надо ли? Никакая комиссия пока что не ходит. Перед обедом случились 2 события. Сперва без всякого моего приглашения явился “телефонист”. Я просил его быть завтра с утра для важного разговора – он, конечно, не упустил случая и приперся клянчить уже сегодня, чтобы я купил ему в ларьке пожрать, – несколько брикетов лапши, растительное масло, майонез и т.п. В общем, он пришлет своего дружка и, видимо, сотрапезника (тоже переведен туда от нас и живет с “телефонистом” в одном проходняке) в ларек после нашего обеда за чеком на 100 р., хорошо? Пришлось, стиснув зубы, согласиться, – связь мне нужна, и в основном, тем паче в экстренных случаях, вся надежда в основном на него.
Потом второе событие, перед самым выходом на обед, без 5 или 10 минут 2: на 7-м шмон-бригада! Они уже пообедали, до ужина времени достаточно... Опять, суки, как тогда, в начале июля, начинают шмонать не только утром, как обычно, но и в течение всего дня!
Охренеть!!! – в столовке ВСЕ миски сегодня были новые, пластмассовые, разноцветные!.. “Фирменных” старых, алюминиевых, кривобоких, с гнутыми донышками, из которых суп проливается на штаны, – не было во всей столовке ни одной!!! Вот что значит комиссия, особенно московская! Эх, показать бы ей баню...
Пришел в ларек, уже на 2 ступеньки крыльца из 3-х поднялся, – зовет поговорить мерзкий наглый главпровокатор, бывший обезьяний 1-й зам. Я, конечно, тут же понял, что ему надо: денег. И точно: опять просит 100 рублей на чай! Очень вежливенько, и божится, что в этом месяце ко мне больше не подойдет и другим скажет (вера ему, естественно, сами понимаете, какая...). Ну ладно, черт с тобой... Зашел в ларек, посмотрел – все, что “телефонисту” надо, есть (и посланец его меня уже караулит), а что мне надо – нет ни хрена! Последний пакет сока забрали прямо на моих глазах, рулетов (мне вместо обеда:) нет вообще, – а больше я ничего и не думал брать. В итоге я потратил 200 р. (вместо планируемых на себя 127-130) и ни копейки из них на себя: 100 главпровокатору на “общее” и 100 “телефонисту” на частное...
Да, забыл еще: когда стояли на “продоле”, ожидая отправки на обед, я еще раз заговорил с тем добродушным СДиПовцем, что сегодня здесь дежурит и пустил меня в баню без звука. Тот рассказал невероятное: что (уже) приехавший московский генерал приехал не из-за побега, а к Русинову по поводу “ветеранов” (Афганистана и Чечни, что ли?), а главное – что ходивший сегодня к нам утром в барак жирный полковник – это из нашего (нижегородского) управления “режимник” Большаков! Я так и ахнул!.. Налицо какая-то явная путаница: Большаков-то ведь не “режимник”, а по воспитательной работе, и как раз он-то мог приехать к Русинову, своему подчиненному. Но главное – если это и впрямь был Большаков, утром, – вот, м.б., почему он так странно, пристально посмотрел на меня, проходя мимо. Я-то не удивительно, что не узнал его, но и он, если даже и узнал, – поговорить, тот раз, в июне 2008, что-то не вызывает. А позарез надо бы. И еще: если это Большаков, зачем бы ему могло понадобиться заходить к нам в барак?..

18-25
Самое смешное, однако, было под конец дня. (А запись-то разрастается уже до 4-х с лишним листов...) Вышли на ужин – и вот она, в начале “продола”, долгожданная комиссия!.. Боже, сколько их уже было за 2 моих года здесь... Толстый, как всегда, жирный начальник-“комиссионер2 в фураге, – приезжее начальство (черт его знает, но, скорее всего, уже точно не Большаков); с ним – мелкий местный начальничек, не знаю фамилию; и замыкающий – Русинов.
Уходили на ужин – они у нас перед носом зашли на 5-й. Шел я назад – они выходят с 10-го (а я как раз к нему подхожу) и идут к нам. Сперва хотел я было задержаться, пропустить их вперед и погулять по дворе, пока не выйдут. Но русинов тоже отставал, с кем-то разговаривая, и получилось бы, что он сзади меня, – мне это совсем не было нужно. И я пошел вперед – в барак, а потом и в большую секцию вошел непосредственно вслед за комиссией, отрядником (встречал их во дворе и отдал честь! :) и завхозом.
Ничего особенного. По позднейшим рассказам, жирный начальник недовольно тыкал пальцем, что у кого-то на стене висит “картинка” (затянутое в рамку изображение на полиэтиленовой сумке-пакете), у кого-то – еще с Нового года большая открытка в форме елки. Чем уж эта елка ему так помешала?.. Я лично слышал впереди себя, в середине секции, его раздраженные высказывания (близко к тексту): “где блатные, где “обиженные” живут, не поймешь”, “живете как чушкИ”, “я все зоны объехал, такого бардака нигде не видел” и т.п. Сленг, кстати, вполне уголовно-зоновский, – недаром ведь давно замечено, что тех и других переодень, поменяй мундиры и робы местами, – не отличишь!..
Долго торчали потом у отрядника. Когда ушли, он зашел на порог большой секции и коротко, раздраженно вякнул: типа, я же просил все снять, что там за “елка” у вас висит? Вот только что пришел “общественник” и – от имени отрядника, видимо – велел моим полублатным соседям в крайнем проходняке снять висящую у них “картину”. Вот и все. Никаких видимых потерь от “комиссии” пока больше нет. А меня по-прежнему гораздо волнует вопрос, не перевели бы меня куда, особенно на 1-й, чем все эти комиссии, вместе взятые.

5.9.09. 17-46
И еще один безумный день прошел в тихой истерике – в ожидании комиссии, уже другой, не той, что вчера. Мне не верилось, что такое бывает...
Началась эта истерика еще с утра, до завтрака – убиранием и срыванием “шкерок”, выносом еще каких-то “сидорОв” в каптерку мытьем полов и оконных рам, прятаньем в тумбочки всех кружек, и т.д. и т.п. Так и просидели/пролежали весь день – в пустоте, чистоте и бездействии ожидания. Секция с убранными со шконок занавесками стала видна вся насквозь, и от этого возникало ощущение именно какой-то пустоты...
“Телефонист”, сука, конечно же, не пришел ни в 8-30, как обещал, ни в 9, ни потом... У же я горько усмехался про себя и решал, что 2 раза обманул (28-го, накануне короткой свиданки, и сегодня), – больше копейки не дам и просить ни о чем не буду. Приперся отрядник, – все звонки стали в бараке невозможны (слишком опасно). Вдруг, в районе пол-одиннадцатого где-то, – зовет к забору. Сразу говорит, что, мол, 5 2мусоров” у нас на “продоле” – а тут на самом деле, по данным стрема, только отрядники, и то 4, а не 5, – на 12-м, 5-м, 4-м и у нас. Говорит, что специально просил себя разбудить в 8, но из-за “5 мусоров” все это время не мог прийти; а харя-то сонная-сонная. Ясно, -проспал. Обещал зайти все же вечером, после ужина, – вот сейчас пишу это – и жду... :)
Успел за день переписать совсем немного из июня 2009 г. Без 10-ти минут 5, перед ужином, дописываю уже – вдруг крик стремщика: “Комиссия на большом продоле!”. Уф-ф-ф-ф, наконец-то!!! (Вздох облегчения.) Через пару минут: “Комиссия на 1-м!”. Бросаю, не дописав всего несколько строчек (т.к. второпях это писать, увы, невозможно), одеваюсь и выхожу на двор, – на ужин. Из “локалки” сегодня в столовку весь день не выпускают, пока не соберутся все и не выйдет “общественник”. Народ гуляет по двору. Выходит и отрядник и тоже тусуется возле входа в барак. Стрем кричит, что комиссия 8-й прошла, 10-й прошла, – короче, идет к нам, и СДиПовец с ключом на “продоле” это подтверждает. Но – нету и нету. Ждем.
Наконец, открывается калитка, и все устремляются на “продол” – на ужин. И тут мы видим, наконец, комиссию. Толпа жирных “мусоров”-начальников в фурагах и форменных голубых рубахах стоит на “продоле” напротив 10-го, что-то обсуждает, машет руками, и т.д., а рядом стоит СДиПовец и, похоже, с ними тоже разговаривает.
По команде отрядника 13-й отряд начинает “разбираться по трое”, и тут комиссия... уходит по “продолу”! К нам они так и не зашли! Трус отрядник (в такие критические моменты подтверждаются наблюдения более спокойных минут, в том числе и о трусости этого хмыря, что я знал и раньше из разговоров с ним) придерживает нас и говорит: подождите, пока уйдут подальше, лучше им на глаза не попадаться. Это тебе, сука, лучше, а мне, хоть я и 10 дней почти не брит, – мне плевать!
Еще говорил он, что, мол, в столовку заходите строем, по одному и пр. – они там будут смотреть, снимать на камеру и пр. Но в столовке их не оказалось, да и вообще нигде – ни на том “продоле”, ни по дороге к вахте, – словом, как в воду канули. С ужина нам навстречу уже шел 12-й, который обычно ходит после нас, – мы слишком долго прождали. На ужин была гречка в тех новых, больших, разноцветных пластмассовых мисках. Они же были и в обед а в завтрак, когда комиссия еще не приехала, а только ожидалась, – были обычные кривобокие алюминиевые плошки. Подлецы, циники и лицемеры!..
Еще из забавных новостей дня, – с утра, после завтрака, мой сосед сверху, гопник-отморозок из психушки, – переехал в “красную” секцию”! Еще несколько дней назад стал его вдруг, уходя, будить даунический шнырь-заготовщик, – стал, видимо, ходить на заготовку. А теперь и в ту секцию переехал, – “косяк”, что ли, решил надеть, на путь исправления встать?.. :) Избиение обезьяной до синяков под обоими глазами на него, что ли, так повлияло?.. У меня (точнее, надо мной) он прожил месяц, – подтвердилось бывшее, когда он сюда переселялся, у меня предчувствие, что это ненадолго...

6.9.09. 17-28
И еще один безумный день прошел – опять в ожидании комиссии!.. :)) Правда, уже не такой безумный, малость полегче, но все же...
“Телефониста”, тварь, обещавшего прийти сюда в 8 утра, я ждал до 10 минут 9-го, потом вскипятил чай, позавтракал – и пошел бриться. Было уже часов 9, процесс бритья был в разгаре, когда он вдруг явился! Ссылался, что у них сидит их отрядник, но – я думаю, он просто опять проспал. Я сказал ему подождать минут 10, пока я добреюсь. Добрился – и тут пришел наш отрядник! Я уж думал, все, накрылись все планы медным тазом, но “телефонист” таки не ушел – выставил в “фойе” стрем из “обиженных” (свой личный стрем вдобавок к основному), и мы долго говорили с матерью, – я стоял в фанерном предбаннике барака. Когда вдруг крикнули: “Мусор 5-й прошел!” – я отдал ему “трубу” и он убежал, а “мусор”, не дойдя до нас, вскоре ушел с “продола”.
После этого блатные вскоре заорали – мол, убирайте все, идет комиссия! Господи, сколько же можно?!. Это уже явно чересчур... Красное одеяло я с подъема не расстилал, продуктовый баул не убирал под шконку, равно как и одежду с торца шконки, – пришлось срочно все делать и убирать (сейчас сижу на этом одеяле).
Стрем пару раз кричал: “Комиссия на 12-м!” – потом сразу же “Комиссия ушла с продола!”, и еще с каким-то бараком была такая же история. Не ходила никакая комиссия, короче, сегодня по баракам, а кого уж там эти стремщики за комиссию принимали – бог весть. Зато “простые” “мусора” шлялись постоянно. После обеда вдруг пошли толки, что сейчас будет “шмон по лагерю”, и было дано всеобщее строгое блатное распоряжение : попрятать все телефоны! (Блатного “обиженного” подонка, который завтра уходит домой, долго крыли за то, что он не убрал, – он оправдывался тем, что ему ни вчера (когда их тоже убирали), ни сегодня никто об этом не сказал.) Тем не менее, шмона не было, а когда начался обход 2-х “мусоров” по баракам, дошедший на этот раз и до нас, – я сразу понял, что шмона не будет, шмон и обход одновременно здесь как-то не бывают...
Вот и все. Пока все тихо, спокойно, ни комиссий, ни шмонов. :) Один из друзей моего соседа-алкаша узнал в столовке (у работающих там з/к), что комиссия уедет только во вторник. Значит – завтра опять красное одеяло с подъема...
Однообразная, унылая жизнь, разнообразимая только таким вот приступами лихорадки – как сейчас, по комиссиям, или как июльские вообще беспричинные проверки по карточкам каждый день... Прошла 81-я неделя до конца. Она была отмечена – огромным событием! – уходом шимпанзе, а также вот этой многодневной истерикой ожидания комиссий. Осталось мне тут, в этом дурдоме, ровно 80 недель, 560 дней...

8.9.09. 17-45
Пока никуда не перевели, – и это единственное, что радует. Настроение весь вечер вчера и все утро сегодня было отвратительное, – господи, когда же все это кончится, сколько еще мне сидеть тут, в этой бессмыслице, в этом сумасшедшем доме, среди быдла, подонков и прочих деградантов?!.
Ублюдок Юра, “обиженный”, с самой пятницы (а сегодня вторник!) так и не постирал мне вещи, снятые в бане. Сука!.. До понедельника у него была отмазка – в ожидании комиссий завхоз и блатные не давали вообще вешат стиранные вещи нигде во дворе – ни со стороны калитки, ни в “спортгородке”, и снимали, точнее, заставляли “обиженных” снимать уже повешенные. Негде повесить сушить – так что же, мол, их стирать?.. В понедельник это чмо с утра само подошло ко мне и сказало, что сейчас уберется – и возьмет мои вещи стирать. В результате – ни вчера, ни сегодня, и нет даже намека, что собирается. Я ничего не говорю ему, даже не смотрю, – не хватало мне еще бегать за этой алкогольной (на воле) падалью и упрашивать ее! “Помни, кто ты есть!” – это уже здесь. Я просто жду, когда у этой нечисти , как постоянно бывает, кончатся сигареты и она придет ко мне их клянчить...
Завтра, по слухам, ожидается уже новая комиссия, рангом пониже, – 17-я уже за неполные 10 месяцев!.. :) Значит, по отработанному уже до автоматизма алгоритму, – вечером собрать на завтра еду в пакет – и за шконку его; с утра – красное одеяло, один баул опять передвинуть, другой – завязать ручки и запихнуть под шконку... Будьте вы все прокляты, суки, – и те, и эти!..

10.9.09. 9-14
Ну что ж, вот и перевели... Вот и случилось то, чего боялся. Эти строки пишу уже на 11-м. На 11-м вместо первого...
Вчерашний день был сущим кошмаром, – недаром циферки так совпали: 9.9.09. Три девятки... По дороге на завтрак – у “нулевого поста” Заводчиков со свитой, рулящий потоками зэков с обоих “продолов”. Да, забыл: на зарядку неожиданно явился отрядник, в среду вместо понедельника! – но я таки успел выскочить, даже робу (с шапкой в кармане) успел натянуть еще, заслышав крик об отряднике. После зарядки – собрали в “культяшке”, как водится, и торжественно провозгласили очередную комиссию, – с уборкой всех вещей, разумеется, как и всегда.
В 11-м часу утра на 13-й приперся шмон – 10 “мусоров” в камуфле, с ними Пожарник, Наумов, еще кто-то. Шмон без вещей, всех просто выгнали на улицу. Заглядывал несколько раз в окно – ничего особенного, просто подняли в изголовье матрас и, видимо, порылись под ним. Настроение было хорошее, – и не такие шмоны мы уже тут видели, это-то сущие пустяки, – как вдруг кто-то (Наумов?), выгоняя из барака немногих всегда там остающихся, сказал: сейчас будем зачитывать приказ, кого переводят, кто остается... И тут я понял, что это конец, что все рухнуло...
Построили, стали зачитывать. Подтвердился безумный слух, в который я не хотел верить еще недавно: переводят 49 (!) человек, 28 оставляют (всю блатную верхушку в том числе), и эти оставленные будут заниматься ремонтом, потому что от этого барака в ужасе все комиссии, дошло уже не только до Нижнего, но и до Москвы!..
Наумов называл группу из нескольких человек – все на такой-то барак – и заставлял ждать, пока те пойдут, соберут вещи и под конвоем “мусоров” уйдут на назначенный им барак, лишь после этого он зачитывал следующих. Когда назвали 6-рых на 11-й (один сразу отказался), я думал, что собирать вещи придется безумно долго, чуть не весь день. Но – благодаря тому, что бессчетное число раз с мая думал о предстоящем переезде, как о неизбежности, планировал, прикидывал, как и что будет быстрее и удобнее собирать, – сгреб все барахло очень быстро. Кроме 2-х постоянных баулов – продуктового и вещевого – получился еще один, огромный, с вещами из-под матраса и из-за шконки, плюс маленький баульчик с казенными ботинками и зимней телогрейкой.
4 тяжеленных баулища (ну, пусть 3),а я и сам-то еле хожу, не то что еще их переть. Отрядник на мой вопрос пустился уверять, что сейчас мне ребята помогут, повторил это оживленно так раз 10. (Я просил его оставить меня хотя бы до вечерней проверки, чтобы постепенно все перетащить.) Однако на самом-то деле помогать никто не спешил (кому я нужен?..). На счастье, в это время перед самыми воротами 13-го уже довольно долго стояла лошадь с телегой, неизвестно (я пропустил в суматохе, – не до того было...) когда приехавшая и что привезшая. Сперва предложение кого-то из “мусоров” (начальства) погрузить вещи на телегу и отвезти на 11-й я воспринял как издевку, но потом вроде бы и другие стали это повторять, спрашивать, кто возчик, зачем приехал и пр. Тогда действительно с одним из остающихся на 13-м (земляк и друг по воле бывшего стирмужика) перетаскали мои 4 баула на телегу, и туда же остальные положили свои.
Что сказать о дальнейшем? Блатные 11-го позвали, побеседовали, но особого интереса и радушия не проявили, даже чаю не предложили, как было и на 5-м, и, по-моему, на 13-м. Поинтересовались, правда ли я журналист, есть ли у меня всякие полезные связи на воле, и сразу же предупредили, что прежде чем использовать эти связи, что-либо предпринимать (ЧТО – не сказали, все звучало крайне расплывчато), мне надо будет подойти к “людям” (т.е. к ним – других блатные за людей не считают), посоветоваться...
Обед, ужин (здесь в 18-30 только – на полтора часа позже, чем на 13-м) – а шконку все не дают. Сижу во дворе на лавочке, благо их тут 2. На соседней сидят тот злобный старикашка, что бил палкой “обиженных” по утрам и открывал зимой форточку, живя на 13-м напротив меня, и его дебил-сосед сверху, своей громадной тушей каждое утро заслонявший мне свет из окна. Их тоже перевели на 11-й. Они пили чай, заваренный в банке, по-простецки (как всё у них), угощали меня, – несладкая гадость. После ужина место все-таки показали.
Сначала они хотели остаться в том же проходняк, что и я (свое уже занятое в нем место старому хрычу уступил его полублатной приятель, тоже сюда переведенный). Но местное блатное начальство в весьма хамской форме выселило их обоих порознь куда-то в другую секцию (а жаль, – с ними, давно знакомыми и достаточно примитивными, но ко мне настроенными не враждебно, мне было бы жить тут легче).
Соседи оказались весьма так себе, но это еще не главная беда. Хуже, что тумбочки стоят одна на другой – их 2, место в них есть, но резать хлеб, колбасу, есть и пить оказалось не на чем! Сегодня для завтрака пришлось уже просить и брать соседскую табуретку, положив на нее принесенный еще вчера старым хрычом с 13-го лист толстого картона (забыл название; из него делаются задние стенки шкафов, а я таскал его своей Ленке для ее художественного училища еще в 2005, кажись, году).
“Обиженного” пацана, взявшегося постирать вещи, нашел очень быстро. С утра сегодня не было бани (тут она по четвергам, как и ларек, но в ней опять, говорят, прорвало трубу), так что отдал только вещи с прошлой бани, которые этот скот Юра (переведенный вчера на 7-й) так и не выстирал. Баулы та же наглая тварь-“комендант”, что распределяла вчера нам шконки, вчера же вечером заставила запихнуть в здешнюю каптерку, – мол, ожидается комиссия... Т же порядки, что и на 13-м... Кстати, когда вчера переводимых посылали быстро собрать вещи, а каптерку в это время шмонали “мусора”, вытряхая все баулы и не давая их забрать, – я оценил, насколько правильно и мудро я поступил, что не стал убирать их туда... Но на 11-м у меня есть тумбочка – и пришлось запасти некоторое количество жратвы, на 2-3 дня, собрать в большой пакет и положить в тумбочку, а остальное – в каптерку. Если и не разворуют, то половину наверняка сгрызут крысы...
Осталось мне здесь 556 дней...

11.9.09. 9-10
11-е сентября... 8-я годовщина грандиозной трагедии в Америке 11.9.01. Но никто вокруг не вспоминает об этом...
Эту ночь спал лучше, чем предыдущую, – с 11 вечера до 5 утра проснулся только 1 раз, в начале 3-го. А первую ночь на этом бараке спал всего только часов до 2-х, и после этого уже не мог уснуть.
Бани вчера не было до вечера, и сегодня с утра она работает. Быдло бегает в баню, хотя день и не свой, – всем пофигу. У меня есть был?) соблазн сходить после 10-00, но сегодня пятница, – во-первых, туда, как обычно, набьется 2-й отряд, а во-вторых, видеть остатки 13-го, особенно всю эту блатную сволочь, очень не хочется.
Быдло тут вокруг ужасное, – еще не хуже ли, чем на 13-м (хотя точно определить трудно). Примитивные, грубые, тупые скоты вокруг. Блатных, м.б., не так много, или они не так активно и нагло себя ведут, как на бывшем 13-м, до начала разгона его в мае. Но общее ощущение ужасное. Хорошая, теплая, даже – днем – жаркая погода на улице, – бабье лето, но спуститься ли вниз, во двор, посидеть на лавочке, подышать воздухом, – каждый раз приходится принимать решение, после некоторых колебаний и взвешивания всех “за” и “против”. Если решил спускаться – надо идти в секцию за палкой, без нее мне эту лестницу не одолеть ни вверх, ни вниз.
Есть приходится 2 раза в день на табуретке (уже писал вчера об этом?), 2 тумбочки стоят одна на другой, место в одной пока есть (пока ее не забрали), но сверху на них не поешь...
Задача задач на ближайшие дни – выцарапать свои баулы (2 из 3-х) из здешней каптерки. Некоторых продуктов, что запас перед убиранием туда баулов, хватит только на завтра.
Зато, дурак, уже (на 2-й день, вчера еще!) сделал себе 3 бирки “11 отряд”, 4-я будет на той неделе. Будет забавно, если вскоре опять переведут куда-нибудь (на 1-й?)...
Переписывать оставшиеся дневники за 2009-й тут, видимо, будет или уже нельзя, или очень трудно (любопытные расспросы быдла гарантированы), да и вести-то с трудом...
Записался сегодня на прием к Демину – попытаться поговорить с ним о постельном режиме, об освобождении от всех этих зарядок-проверок и пр. Идти надо в 10, но недавно опять вырубили свет (ненадолго вырубали перед подъемом), – по опыту 2-х лет здесь, это вполне достаточное основание, чтобы отменить прием врача в больнице...

12.9.09. 8-46
Быдло, быдло, быдло, быдло... Главная проблема Буреполома и всей России. Поселили не в блатной секции, и то спасибо, но – среди тупых, грубых, звероподобных каких-то заготовщиков и уборщиков. Быдло сиволапое, зачем же вы живете, место занимаете, тратите кислород, которого и так не хватает?.. С утра – новое несчастье: у соседа в соседнем проходняке (именно такого вот, как я описал), на чьей табуретке я ем утром и вечером, вчера после моего ужина забрали ее “на игру” (прямо в “фойе” сразу же после проверки уселись играть в карты) и до утра не вернули. Хозяин, с утра занятый в бараке стиркой и мытьем полов, в столовой – заготовкой, только вот сейчас, вымыв пол, обещает пойти искать ее. Завтракать мне пришлось на тех 2-х листах – оргалита (вспомнил-таки!) и фанеры, принесенных с 13-го барака. Просто положил их на шконку, и колбасу резал, и чай пил – на них. Чай пролился, но, слава богу, не сильно, постель не намокла.
Связи в этом бараке нет по-прежнему. Зашел вчера один блатной, прежде бывший на 13-м, принес “трубу” “телефониста”, я набрал матери, – длинные гудки, не берет трубку. Я сразу в таких ситуациях начинаю нервничать, тем паче, что уж в 7 вечера она точно должна была быть дома. (А “телефонист” – в ШИЗО на 7 суток.)
Задача задач на сегодня – выцарапать-таки баулы из каптерки. Сердцем я чую, что это будет нелегко, если вообще удастся. Но – уже суббота, страшная комиссия со среды так и не ходила по баракам, да и уже должна была уехать, – сколько можно?! Вторая по важности, тоже весьма сложная задача – переться опять “дорогами” на другой барак, чтобы попробовать отуда дозвониться матери.

13.9.09. 9-27
К запасному варианту сходил вчера очень удачно, – после небольшого колебания рванул сразу же утром, как закончил писать. И дозвонился (мать говорит, что не было такого, что она накануне не брала трубку, – телефон, говорит, лежал рядом с ней и не звонил), и даже какао с сухим тортом меня там напоили. :) Вечером, похоже, наладилась (усилиями ближайшего наперсника “телефониста”) связь уже и в этом бараке. Вещи свои тоже забрал из каптерки весьма удачно – разграблены они не были, похоже, тут все-таки каптерка понадежнее, чем была на 13-м. Пока (с вечера) никто еще не орет, почему у меня баулы под шконкой, а не убраны в каптерку.
Что ж, – вроде бы жизнь наладилась? :))) По крайней мере, теперь уже не будет этого тошнотворного, изматывающего, обессиливающего страха – да что там, ужаса! – что, вот, переведут, и как я буду там, на другом бараке, с другими людьми, обустраиваться, и как буду собирать вещи, и как тащить. Все самое страшное рано или поздно случается – посадили, отправили на зону, лишили надежды на УДО, перевели на другой барак. А я все это как-то выдержал, – надо же!..
Кончилась 80-я неделя здесь, на которой меня перевели с 13-го барака на 11-й. Осталось мне здесь 79 недель, или 553 дня.

18-15
Опять сборы в “культяшку” – она и здесь именуется так же, – опять ожидание какой-то предстоящей комиссии, опять уборка вещей со шконок и из-под шконок... Все повторяется... Только вчера достал, принес, успокоил нервы, – опять!.. Не потащу, да и все, – по крайней мере, пока лично не потребуют. Достали!..
Настроение невыносимо тоскливое, какое-то совершенно упадническое, да еще до ужина постоянно клонило в сон (да и сейчас тоже, но уже вздрючены нервы опять “комиссией”...). Тоска дикая. Я не страдаю от одиночества среди этих тварей, но – поговорить тут абсолютно не с кем, еще хуже, чем на 13-м (там хоть старый словоохотливый (даже слишком) алкаш был под боком). Вокруг чужое, настороженно-агрессивное, дебильно-примитивное быдло – и его блатные “начальнички”, как всегда (желающие быть и “начальничками” надо мной). Тоска... Пустота... Работать, переписывать дневник здесь едва-едва получается по чуть-чуть утром, когда большинство их спит, а увидев – они проявляют очень сильный и вполне беззастенчивый интерес к тому, ЧТО это я такое пишу; читать нечего, кроме Ницше, но это не такое легкое чтение, за него надо браться с соответствующим настроением и расслабленными уже нервами, для отвлечения и расслабления их он не годится. Так что – ни писать, ни читать; делать нечего совершенно, разве лежать целыми днями, бездумно глядя перед собой да на идиотика-соседа сверху. Но лежа – я засыпаю, точнее, проваливаюсь в какую-то болезненную дрему (особенно болезненную к вечеру) и долго потом чувствую себя как-то помято, плохо, как и вправду спросонья...

14.9.09. 8-45
Упорно выхожу каждый день на зарядку. Тоскливо, безнадежно, сжав зубы, гуляю туда-сюда по мощеным дорожкам здешнего двора, под песни, а потом – упражнения. Деваться некуда. “Козлы” ходят и будят с утра, выгоняют, так что даже захоти я остаться, не выходить, как на 13-м, – едва ли они позволят. Да и барак – 1-й по “продолу”, “мусора” заходят непременно. Выползаю заранее, еще минут в 5 7-го (зарядка официально начинается в 6-10), медленно сползаю по лестнице, тыча палкой в упоры между ступеньками, следя и стараясь, чтобы она не провалилась в щель. Пока тепло, или не очень еще холодно по утрам, – ничего, как-то еще терпимо. Что будет, когда начнутся морозы и снежные заносы по утрам, с ночи, – не хочется даже думать. (Впрочем, похоже, “обиженные” здесь убирают двор и утром, – м.б., заносов не будет.)
Осень. Сентябрь. Вся душа напряжена, натянута, как струна, и грозит лопнуть. Состояние отчаяния от своего бессилия – и лютой, смертельной, испепеляющей ненависти к ним ко всем, которые претендуют мной командовать, – и к тем, и к этим... Боже, как это унизительно – зависеть в самых простых, бытовых, повседневно-житейских мелочах, в каждом своем шаге от всякой мрази и быдла, от тупой, бессмысленной, животной нечисти, биомассы, подавляющей исключительно своим количеством. Поодиночке любой, даже самый здоровый из них для меня – не противник, что в споре, что в драке; но и там, и там они всегда, непременно набрасываются толпой... Унижение такое, и омерзение к ним и к себе (побежденному, забитому этой бандой ублюдков) такое, что нет слов описать и нет сил жить...
Баулы, оба, пока под шконкой. Никто ничего не говорит. Но это только пока. И – приказ местной блатоты я, значит, уже нарушил, и за это подлежу наказанию (на 1-й раз, возможно, небольшому). Вот если будет, как вчера обещали, шмон, то они, конечно, мне пригодятся – будет куда что убрать, да и в каптерке могут из всех баулов все вытряхнуть в одну общую кучу, как бывало на 13-м... Одна только мысль слегка утешает: если уж даже такую тварь, как бешеное шимпанзе, я как-то сумел объехать, обойти и ни разу, при всех его личных проверках, не “засветить” неубранные сумки, – м.б., и здесь, с этими, все же более спокойными, как-нибудь обойдется?..
Сколько их уже было, этих безумных, надрывных, черных, страшных, навеки памятных сентябрей в моей жизни... Каждая осень – как откровение, как сметающий все вихрь (отчаяния или радости, неважно, но обычно отчаяния), как отрицание всей нормальной, спокойной человеческой жизни. Из всех особо памятны мне 2 сентября – 88-го и 96-го годов... Началась 79-я неделя до конца срока, осталось 552 дня.

17.9.09. 10-08
Наконец-то! Уф-ф!!! Нервы напряжены, мысли разбегаются, я не могу даже сообразить, что писать, с чего начать... На 3-й день наконец-то с трудом дорвался до дневника, – не давали взяться, суки!.. То одно, то другое!.. Задергали совсем... То не давала комиссия и боящееся ее до смерти быдло в бараке. Еще позавчера, во вторник, на 16-00 был назначен ее обход по баракам. Выносили в каптерку баулы, убирали “шкерки”, снимали полотенца и одежду с дужек, – все как всегда. Секция стала прозрачной, просматриваемой насквозь из одного конца в другой. Сидели, ждали. Комиссия не появилась вообще. Назавтра (вчера, в среду) повторилось все то же самое – тот уж психоз убирания и прятания, начиная с 2-х часов дня (сразу после обеда). Комиссия появилась “на большом” (“продоле”), зашла в столовку, потом пошла на наш “продол”. Но не к нам, а дальше куда-то – на 7-й ли, на 3-й, – толки ходили разные. Очень долго там торчала, потом ушла “на контрольную” (т.е. на вахту, по донесениям местного стрема, у которого из всех бараков самый лучший и дальний обзор, – до самой вахты). Я оба дня не убирал баулы, оба, из-под шконки, и даже одеялом тут, на этом бараке, не завешиваю, – просто задвинул поглубже. Никто из всего этого барачного быдла, ни блатные, ни козлы, ни завхоз, – не заметили и не докопались. Обошлось, хотя я ждал их истерик по сему поводу. Но, правда, никто таких персональных проверок, как шимпанзе на 13-м, тут не устраивает.
Черт его знает, будет ли когда-нибудь кому-нибудь, кому доведется читать эти записки, интересно, как именно я прятал вещи от комиссий, блатных и пр. на разных бараках и как именно трясся и нервничал, ожидая разоблачения. Нет, на самом деле, не будет, конечно, я это знаю с несомненностью. Но просто – тут больше по сути не о чем писать. Когда это происходит, когда приезжает очередная комиссия и начинается психоз и поспешная уборка и вынос вещей, подстегиваемая блатными и “козлами”, – все остальное, все прочие мысли отходят разом на 2-й план! Ни о чем другом не можешь все это время думать, кроме как готовить ответные реплики и мысленно уже отбиваться о наседающих, злобно матерящихся блатных, разъяренно требующих унести сумки в их проклятую каптерку... Об этом думаешь больше, чем о свободе, о работе, от смысле жизни... Это, без сомнения, показатель деградации от здешней жизни.
Еще больше, чем комиссии, мешал работать этот старый подонок – алкаш, мой бывший сосед по 13-му бараку. Сейчас он на 9-м, соседний с нами барак, и стал, не в пример прежнему, когда на 13-м постоянно спал, бегать по баракам туда-сюда. В обе стороны – то на 7-й, там тоже его друзья с 13-го, то ко мне и еще к переведенному со мной одному блатному наглецу на 11-й. Животное, мразь, нечисть, мерзкая пьяная рожа!.. Коммерсант хренов!.. Вчера он приходил трижды!.. За сигареты таскает мне, что нужно и не нужно: хлеб из ларька (нужен, но сегодня я туда пойду сам, – если пустят, несмотря на комиссию); из чьей-то, своего дружка-земляка со 2-го, посылки – банку тушенки и пакет лапши б/п; то приходит толкать какие-то свои идеи, что он еще может мне найти, и т.д. и т.п. То берет 2 сигареты за яйцо из своей столовской диеты, – еще с 13-го он “продает” их мне по 2 сигареты за штуку. Я обычно беру эти 2 сигареты ему прямо в столовую, но теперь он и за ними может зайти отдельно... Проблема в том, что, во-первых, животное это очень грубое, хамоватое, бесцеремонно и беспардонно-наглое, и хоть в шутку, хоть всерьез – тут же начинает ругаться, шипеть, плеваться слюной, обижаться и еще по-всякому “колотить понты” (как тут говорят), как только с ним выразишь малейшее несогласие или хоть по мелочи его за что-то покритикуешь. А во-вторых, он просто тупо, пустое, дебильное трепло, у которого все темы на 3-й минуте съезжают на любимое – о себе, себе, родном и обожаемом, обо всех подробностях того, как он жил дома, как у него был там налажен быт, как и что он пил всю жизнь, о своей семье, родне, детстве, о матери, которую он не видел 20 лет (и по дороге с хоны в декабре хочет наконец заехать, повидаться), о бабушках которые его вместо матери воспитывали в детстве, и т.д. и т.п. до бесконечности. Старый дебил! Общение с ним поэтому занимает бесконечно, непереносимо много времени, мешая писать, есть, работать, жить... ненавижу эту тупую пьяную мразь, эту жалкую и никчемную пародию на человека! Один только вопрос: зачем такие вообще живут на земле, почему им позволяют жить – и мешать нормальным людям?! Вчера он приперся, едва я позавтракал, я вышел к нему отдать 2 сигареты за яйцо – и просидел с ним за пустым трепом на лавочке больше часа, почти все лучшее для работы утреннее время. А после обеда была комиссия, – и я ни строчки не написал и не переписал за весь вчерашний день!.. Потом, вечером, он приходил еще 2 раза – и держал меня в “фойе”, с закипевшим чайником в руках, своей болтовней (все о себе, о себе!..), не давая идти пить чай. Сегодня он впервые “зацепил” меня на ходу в столовую (9-й идет туда на пару минут раньше 11-го), потом я трепался с ним в столовой (он все обсуждал, возьму ли я у него за курево банку тушенки, и показывал ее), а я уже торопился в баню, заранее взял с собой в столовку пакет. Пришел из бани – эта харя уже ждет меня во дворе барака, и была очень недовольна, когда я сказал, что времени у меня мало, надо повесить полотенца, выложить вещи в стирку и положить для следующей бани чистые, приготовить завтрак и поесть, и т.д. Более неподходящего времени для своего визита, чем сразу после бани, это чмо просто не могло бы найти. Оно, разумеется, тут же обиженно надулось, засопело и стало уверять, что курить себе всегда найдет и без меня . (Ага, как будто я не прожил с ним бок о бок год и 8 месяцев и не знаю, как оно обстоит на самом деле...) Быстро отсчитал ему 4 пачки сигарет и, не вступая ни в какой треп, пошел завтракать.
В бане, к моему изумлению, таки заделали тот огромный пролом в стене – он заложен кирпичами, сверху они замазаны цементом, рядом еще стоит тазик с этим цементом и песком. Ну-у, я не ожидал!!! :) Но стекол в 2-х окнах из 5-ти так и нет, и – осень, да еще раннее утро, 8-й час всего – ветер туда задувал весьма ощутимо, и ветер уже реально холодный. Сделают ли они эти окна хоть к началу морозов?..
Позавчера вечером выселили из нижней тумбочки (тут их 2 одна на другой), которую я, как перевели, занял фактически один. “Поднялся” этапник, и (якобы) хозяин тумбочки, живущий в соседнем проходняке, выселил меня в верхнюю (пополам с моим соседом сверху), а нижнюю отдал всю ему. Подходили разные хари (но все молодые) выяснять вопрос с этой тумбочкой весь вечер. Никого из них еще не зная даже по именам, я смотрел на них непредвзято, со стороны, – боже, какая нечисть, какое отребье, мразь, зверье, совершенно недопустимые в приличном обществе зверские бандитские хари!.. Таким пуля в голову, в затылок – еще награда, они стоят меньше, чем эти 9 грамм свинца, и переработать их живьем на костную муку – значит, придать единственно возможный смысл всему их жалкому существованию, напрасному с самого рождения...
В тот же вечер, позавчера, после проверки, я подошел в предбаннике, где входная дверь, к окошку на улицу, посмотреть в него и подышать (увы, из-за лестницы теперь это окошко заменяет мне ежевечернюю прогулку по двору 13-го). Тут же, из этого же предбанника ведет дверь в деревянную пристройку, где раздевалка, а дальше – каптерка. В раздевалке сидит круглосуточно стрем, и там же блатные запираются, особенно по вечерам, чтобы говорить по телефонам. Пусто там не бывает вообще никогда. Вдруг из-за закрытой двери этой раздевалки послышались дикие, какие-то нечеловеческие крики, – было похоже, что там кого-то бьют. (Из разговоров блатных я уже раньше уловил, что эта “тапочница” служит местом избиений и прочих расправ.) Кто-то вышел, дверь на мгновение приоткрылась, и я успел увидеть кого-то из 2-х местных 18-19-летних “обиженных” пацанят (лицо разглядеть не успел), занятых, как и все подобные на всех бараках, стиркой, уборкой, “проливанием” туалета и пр. Он сидел голый на полу около этой двери. М.б., это его и били? Я не понял толком; было это позавчера вечером, а сегодня, после бани, подойдя к тому из них, кто стирал мне в прошлый раз, насчет стирки, я увидел – одна ладонь у него как-то страшно вспухла и на ней запеклась кровь. Перелом, – сказал он мне, – сейчас пойду в санчасть. На мой вопрос, кто это его так, он ответил что-то невразумительное, – то ли ударился обо что-то, то ли дверью прищемил, я толком не понял. Но перелом со вздутием в области ладони больше всего был похож на последствия сильного удара палкой по руке...
Позавчера же вечером, после этого эпизода, мне последний раз дозвонилась мать. Из-за комиссии все телефоны у этих тварей днем убираются, а вечером начинается вообще вакханалия телефонного трепа – блатные “решают дела”. Я не сомневаюсь, что мать звонила мне весь день и вечер вчера, но так и не смогла дозвониться.

18.9.09. 8-58
Мать вчера вечером таки дозвонилась. В истерике, конечно, как всегда: как же, 2 дня от меня нет вестей. Оказывается, она от отчаяния звонила запасному варианту, и тот, мразь (“Я – чистый человек!”), отказался прийти ко мне и дать телефон, чтобы я позвонил матери. Сказал, что, мол, “он сам ко мне придет и позвонит”. Ублюдок...
Другой ублюдок, не лучше – “телефонист” – вчера пошел на обед (!) и просил передать мне, чтобы я его подождал в нашей “локалке”. Очень заботливо спросил, звоню ли я домой, обещал сам позвонить моей матери, зайти вечером ко мне с “трубой” и т.д., и тут же дежурно спросил: “Ты пойдешь в заведение? Дай мне рублей 150”. Вот из-за чего просил его ждать, ублюдок!.. (Вчера был четверг – ларьковый день для 11-го. День растрат... :) Я согласился дать только 100, он за ними тут же прислал своего младшего блатного напарника, тоже с бывшего 13-го, и тот тоже говорил мне про “телефониста”, что “он тебя не забывает” и вечером непременно зайдет. Зайти тот, разумеется, и не подумал. И, как обычно, когда увидимся в следующий раз, будет, как всегда, отговариваться, что ему помешал “мусор” (отрядник), сидящий в их бараке...
Тапки из кожзаменителя, купленные еще в прошлом ноябре у старого хрыча Пятака за блок сигарет, совсем порвались. Такое дерьмо оказалось!.. Хотя я и не ждал чего-то выдающегося, – хорошо хоть, на один сезон хватило. И подошва вся потрескалась и искрошилась, и верх потрескался, а в одном месте порвался – я зашил нитками, В чем буду ходить следующее, последнее здесь лето, – неизвестно...
Больше всего писать и вообще работать (над дневником особенно) мешает идиотик-сосед сверху, на 2-м ярусе моей шконки (а до моего перевода сюда жил на 1-м). Господи, за что мне такое наказание? На 13-м был старый идиот-сосед, вшивый, все сидел часами и таращился на меня; здесь – молодой такой же, только без вшей. С часов 11 вечера до проверки спит; потом – слезает, начинает жрать (занимая табуретку, когда мне надо ужинать), пить чай по 10 раз в день и пр, а поев и попив – хорошо еще, если сидит и смотрит часами, неподвижно, в одну точку, с отрешенным выражением лица, , – а то может, как все идиоты (и тот, что мне на 13-м окно загораживал, а теперь он здесь; и подонок “чечен”, живший в моем проходняке год назад на 13-м), встать здесь же, в проходняке – и часами стоять, оперевшись о шконку. Безошибочный признак идиота! Мимо него могут 2, 3 человека поминутно ходить туда-сюда, в проходняк и из него, протискиваться, толкать этого придурка, просить выйти, сесть, подвинуться, – он все равно несокрушимо будет стоять, несмотря на все толчки и просьбы. Впервые я с изумлением наблюдал это (естественно, еще не понимая, в чем дело) в 1-й же вечер на этом бараке, когда мимо этого столбом стоящего идиота, протискивался туда-сюда сто, наверное, раз, таская из баулов, стоявших в “фойе”, свои вещи...

9-45
Пока писал о нем – этого идиота как раз вызвали в штаб, в 6-й кабинет. Разбудили, подняли, он долго упирался, не хотел идти, нес какую-то околесицу, что, мол, все равно “мусора” придут на проверку и его заберут, и пр. В общем, действительно впечатление, что с головой не все в порядке. Уговаривать его и настаивать, чтобы он пошел, приходила вся блатная кодла. Наконец, с трудом, вроде увели. А почему я о нем так подробно, – вчера был забавный (но и плюнуть охота!) разговор. Оказывается, он еще до моего переезда сюда допустил “промах” (по местным, разумеется, понятиям): поставил какой-то “бокал” или кружку на какую-то (не понял точно, какую) полку “обиженных”, т.е., как вчера ему тут говорили, “отдал пидорасам”. Корили его этим то один, то другой из соседей в проходняках дальше, к середине секции. Один из них, какой-то полублатной, как я его воспринимаю, – вдруг и мне заявил, что, мол, хоть вы тут смотрите за ним... Я достаточно резко ответил, что я ему не нянька, и у нас с этим полублатным произошел небольшой “рамс” (как, опять же, здесь говорят). Оказалось, что еще один (полу?)блатной, в том же проходняке, по виду матерый такой бандюга, примерно мне ровесник, это услышал – и захотел со мной пообщаться. Сказал, что того, который “наезжал” на меня, он вразумил (“довел” до него, что так обращаться к людям нельзя. :) Интересно, на сколько времени подействует...), а мне стал объяснять, что, мол, этот мой сосед и впрямь не в себе, за ним, мол, таки надо приглядывать. Я сказал, что, по моим наблюдениям, он вполне здоров, несмотря на внешние странности, – поесть-попить, покурить, поспать, сходить в баню, найти или попросить все, что ему необходимо, вполне способен и не забывает. За эти наблюдения я удостоился от собеседника комплимента, что я человек далеко не глупый. :) Но главная опасность, оказалось, в другом: этот бедолага может, оказывается, по недопониманию что-нибудь взять у “пидорасов”, и из-за этого “общество”, законы которого он этим нарушит, вынуждено будет его от себя оттолкнуть. Вот чтобы “не потерять его”, меня и просят присматривать за моим соседом. Я привожу тут всю эту демагогию не дословно, но весьма близко к тексту. Хотелось, конечно, мне ответить, что, м.б., этому “обществу” лучше было бы “оттолкнуть от себя” вот эти вот нелепые, дикие, преступные гомофобские предрассудки и отказаться от полностью надуманного, выдуманного из головы кастового деления людей по каким-то несуществующим различиям. Но – не стал: какой смысл? Это тупое, окостеневшее в своей гомофобии быдло не переубедить словами, тем более когда их тут толпа, а ты один. Не слова тут нужны, а другие аргументы, сила нужна... За дискриминацию по признаку сексориентации этот народ нужно наказывать жестко и беспощадно. Именно народ, а не государство даже.

19.9.09. 16-55
Вот он, вот он, этот идиотик – мой сосед со 2-го яруса шконки! Стоит в проходняке, облокотясь спиной о соседнюю шконку, то скрестив руки на груди, то подперев рукой подбородок и жеманно наклонив голову на один бок. Так он стоит уже несколько часов – по крайней мере, как пришли в 2 часа с обеда – и то смотрит куда-то вдаль туманным взором, то с любопытством поглядывает, ЧТО я делаю. Я за это время – под его присмотром и протискиваясь временами через него – достал из-под матраса маленькую “демисезонную” телогрейку, перешил на ней бирку (с 13 отряда на 11-й), достал оттуда же жилетку, с таким горем доделанную с прошлого ноября в этом августе, переделал на ней петлю, пришитую дураком Юрой на самый верх, переставил пуговицы, чтобы была она мне не так велика. Жилетку пока убрал обратно под матрас и все заново там переустроил, чтобы без телаги удобно было лежать, было что-то подложено под поясницу. День сегодня холоднющий, – по временам солнце, но весь день ужасный, леденящий ветер. Без телогрейки уже холодно, даже трикотаж в 2 слоя (“тепляк” и тоненькая спортивная курточка от “Армани”) уже не особо греет. Обидно, – всего ведь середина сентября! Тем не менее, на ужин сейчас, по яркому солнцу, придется идти уже в телогрейке – попробую, обновлю этот сезон. А уж о проверке в полдесятого вечера нечего и говорить...
Этот долговязый, лет 25-27, но уже весь плешивый идиотик-сосед, странное дело, еще ничего сегодня не жрал, как обычно после его подъема часов в 12 или позже, не занимал табуретку. Попил только кофе с шоколадом. В столовку не ходит вообще, в ларек тоже – питается, видимо, с полученной недавно посылки (при мне, за вот уже 10 дней на 11-м, он никаких тюков не приносил, да и вышел только 1 раз – в штаб, в 6-й кабинет). Самое забавное, что здесь, в бауле под моей шконкой, он держит “растилку” и брикеты лапши б/п 9без упаковок – почему я и думаю, что это посылка, а не ларек), а что получше – консервы, шоколад, лимоны и т.п. – держит где-то у блатных в той секции, в самом ее начале, отделенном перегородкой, где живут самые наиблатнейшие из блатных. Сегодня недоеденные полшоколадки он отнес именно туда, а на днях оттуда раза 2-3 приходило самое старшее по блатной должности на этом бараке блатное чмо (из блатной верхушки уже общезоновской, но по возрасту, росту и всем прочим параметрам, в том числе интеллектуальным, весьма мелкое и ничтожное. На 2-й же мой день на 11-м, перед утренней проверкой, во дворе, при широком стечении блатоты, неспровоцированно наехало на меня из-за запрета книг и прессы якобы по моей вине.) и спрашивало у идиотика, полуспрашивая-полуутверждая, впрочем: “Я возьму у тебя половинку лимона?”.
То, что эта плешивая харя стоит и часами пялится (иногда, впрочем, сидит) – это еще полбеды. Настоящая беда в том, что она жрет и занимает проходняк и табуретку именно тогда, когда мне надо ужинать, – с полвосьмого до десяти вечера! Когда как, конечно, – порой оно успевает закончить и раньше. Но вчера я пришел с ужина – а оно уже все собрало, положило в мисочку, нарезало хлеб – и ушло кипятить воду! Блин!.. Время – 20 минут 8-го. Я мог (и хотел было), пока оно кипятит, а мисочка, хлеб на дощечке и все прочее лежат на верхней тумбочке, взять табуретку, поставить и как ни в чем не бывало начать готовить себе, – но ведь эта тварь же не успокоится, она найдет другую табуретку, усядется рядом (как однажды уже было, когда ей, видимо, надоело ждать, пока я поем) – и ни войти в проходняк, ни выйти, ни сходить вскипятить чайник будет невозможно!.. Сука!!! Полвосьмого залила свою лапшу с нарезанным туда салом кипятком, открыла банку шпрот, месила, мешала, еле-еле, неторопливо, как во сне, все это, подливала еще водички в лапшу... 20 минут – с 19-30 до 19-50 – на одну только подготовку к еде; наконец в 19-50 где-то начала жрать, и к началу 9-го вроде бы закончила. Ура!! Чай можно попить и без табуретки, сидя или вообще на ногах. Я тут же быстро начал готовить себе. Сходил проверил в “культяшку” – смотрят не ТВ, а какой-то фильм по DVD, так что ко “Времени” в 21-00 можно не торопиться (да и все равно бы уже не успеть). Залил кипятком, стал ждать положенные 10 минут, – тут подходит местный владелец “трубы”, на которую мне звонит мать. Она уже звонила, и он обещал ей, что позже он даст мне “трубу” перезвонить ей. Но после ужина сразу явился-таки “телефонист”, и я звонил с его телефона. Местный это видел и спросил, нужно ли мне еще звонить, – ему надо было, чтобы я попросил закинуть ему на счет денег. Пользуясь случаем, я позвонил Мане, с которой не говорил с самого дня свиданки 29 августа. Говорили мы с ней довольно долго. Ей оказалось в среду (23-го сентября) к следователю по ее делу, и я просил сразу сообщить. Потом я быстренько поел, пошел кипятить воду на чай – тут идет обход! Пошли сперва в ту секцию, а когда я уже налил чай и выжимал ложкой чайный пакетик – через телевизионную из той секции прутся в эту, и одна из этих начальственных харь называет мою фамилию и спрашивает, с каких пор мне стало по барабану на администрацию, которую я не встаю приветствовать? Варианты ответов были: мне изначально было на нее по барабану; мне не по барабану, я очень враждебно отношусь к администрации, вплоть до желания ее физически уничтожить; а насчет вставания – я политзаключенный, имею право не вставать перед начальством (которое и не признаю за таковое, кстати). Я таки смолчал (за что жестоко презираю себя); эта харя прошла дальше; она делала на ходу замечания не мне одному, кто-то даже спал при ее проходе мимо, но только я удостоился замечания персонального, с фамилией. (Первое время я опасался, не последуют ли за этим рапорт и (как минимум) очередной выговор; не думаю, конечно, но в принципе в этом нет ничего невозможного. Отрядник 11-го сейчас в отпуске, его заменяет отрядник 1-го; узнать, есть рапорт и вправду, или нет, можно будет не раньше, чем он зайдет (больше не от кого – не идти же самому за этим в контору!), а он заходит не каждый день.) Закончил пить чай только к самой проверке, к полдесятого вечера.
...А этот кретин, пока я писал, так и стоит тут, скрестив руки. :)) Время уже 17-42.

20.9.09. 15-54
Самое радостное, потрясающе событие этого дня, настоящий праздник, – мне принесли Маню! Вон она лежит на моем сложенном красном одеяле, как лежала на 13-м, – свернувшись, спрятав нос в шерсть на брюхе, спит, не спит, но она здесь!.. Еще на днях я сообразил, кого попросить принести ее, – не алкаша и не старого хрыча, переведенного сюда вместе со мной, а Юру, “обиженного”, – моего бывшего соседа, того самого! Они с другим таким же, его приятелем, переведены на 7-й и формально числятся там, но – на самом деле только отмечаются на проверках, а реально так и живут на 13-м, поскольку совсем остаться без их попечения, уборки, стирки, “проливания” туалета и пр. 13-й же не может!.. Говорят, что собираются переводить их обратно на 13-й. Но пока они на 7-м – после утренней проверки идут с 7-м на обед, а после вечерней – “дорогами" с 7-го на 13-й, т.к. нормальным путем – через ворота – не пускают. Так вот, сегодня после проверки, увидев за забором на “продоле” Юру, я вспомнил о Мане и попросил ее мне принести – на “свиданку”, просто повидаться. И жить она здесь не останется, да и он еще когда ее притащит...
Он принес ее через 5 минут! – только я успел подняться в барак, раздеться и повесить палку! Беру ее через забор (он принес под курткой и еще никак не мог достать оттуда), сажаю на плечо, иду к лестнице, – она начинает вырываться, норовит спрыгнуть на землю. Беру одной рукой под брюхо так, что ей никак не вырваться, – она, вся дрожа крупной дрожью от страха, начинает громко, жалобно мяукать. Но с одной занятой рукой (которой обычно я подтягиваюсь за перила) подняться по этой лестнице наверх – не так-то просто. Ладно, принес, кое-как снял телогрейку, положил ее к себе на грудь – она все так же дрожит всем телом и, прижавшись ко мне, испуганно озирается вокруг.
Гладил-гладил ее довольно долго, чесал за ушами и по горлышку, как много-много раз на 13-м, потом скормил ей по кусочкам из рук (банки-то нет!..) хвостик от колбасы, – съела с жадностью. Положил на это свернутое красное одеяло, так хорошо знакомое ей, в том числе по запаху. Меня она узнала, в этом не было сомнений, и в бараке уже вырываться не пыталась. Улеглась на одеяло, свернулась, я еще погладил ее. А уж когда я увидел, что и после возвращения с обеда она все так же лежит, на том же одеяле, не убежала, – восторгу моему вообще не было предела. Не знаю, что будет дальше, но если до сих пор не сбежала, то есть надежда, что и дальше не сбежит, приживется. Вечером (если не помешает плешивый идиот-сосед) надеюсь устроить ей роскошный ужин их отбросов тушенки. Старый хрыч, которому я ее показал (он и на 13-м носил кошкам, Мане в том числе, жратву из столовой, всякие каши, макароны и пр.), погладил ее, пощупал и сказал, что она уже худая. Ну да, 11 дней разлуки со мной!.. :)
Вообще, пока что день неплохой, удачный. (Омрачает только предвкушение традиционной теперь задержки с ужином из-за этого идиота до 9-го часа вечера вместо традиционных 19-30.) После завтрака, повинуясь внутреннему инстинкту, сходил к запасному варианту, позвонил от него матери. Не раз бывало, что приходишь утром – он разговаривает сам, и ждешь, пока закончит и даст “трубу”. Но тут эта тварь, вальяжно развалясь на шконке, просто слушала по этому телефону музыку, перебирала какие-то мелодии, что-то там смотрела (аудиовидеофайлы, видимо, типа клипов музыкальных на DVD) – мне не показала, как бывало раньше, и не соизволила прервать свое прослушивание, чтобы дать мне позвонить матери, пока не перебрала все мелодии, какие ей нужно. Хоть я его знаю давно, и неплохо, и он вроде относится этак дружески, по-хорошему, – но и у него просить телефон немногим менее унизительно, чем было на 13-м или чем сейчас здесь, у едва знакомых и совсем незнакомых...
Пришел от него, побрился, переписал лист с небольшим из июля 2009, полежал около часа, – потом проверка, потом Маня, потом обед, а на ужин сегодня на час раньше. Одно только противно – знать, что этот плешивый дебил-сосед (который, встав, когда мы уходили на обед, во 2-м часу дня, уже 1 раз пожрал и, вопреки обыкновению, не сидит и не стоит в проходняке, а залез на свою шконку и валяется там) опять не даст поужинать нормально и вовремя, опять надо будет его ждать, судорожно поглядывая на часы и считая минуты...
Да еще непонятность – оказывается, на складе нет моего подписанного заявления на робу, шапку, ботинки, телагу и пр., которое было на 13-м. Отрядник 13-го, сука, как раз сегодня дежурит и весь день торчит у столовки, – если б я знал, то подошел бы и спросил у него в обед. Остается надеяться, что и в скорый уже ужин он еще не уйдет, можно будет спросить.

21.9.09. 6-35
Ну вот... Так и знал... Черт знает зачем – надумал вынести Маню с утра, во время зарядки, погулять. Нести по лестнице, на плече, прижимая рукой, – этого ей для смертельного испуга вполне достаточно. Только опустил ее с плеча на землю – она тут же сбежала, опрометью унеслась за забор. :(((( Теперь остается только просить Юру (увижу его после дневной проверки, не раньше) принести ее опять...
Началась 78-я неделя до конца. Прошедшая, 79-я, была отмечена 2-мя событиями: Маней и похолоданием до такой степени, что пришлось одевать телогрейку. Сегодня ровно, день в день, полтора года до конца срока.
Не было бы сегодня шмона... Сегодня – и всю неделю, до пятницы. Со связью – опять полный нуль: после утреннего разговора сюда, на барак, мать за весь день так и не дозвонилась...
Тоска, тоска, тоска...

17-36
У местного блатного хмырька, с которым обо мне говорил (по его словам) запасной вариант, да и “телефонист” его знает, сейчас 2-й раз уже спросил “трубу” позвонить матери. 1-й раз был 10-го числа, на 2-й день, как приехал на этот 11-й и как запасной вариант сказал мне о нем. Но тогда у него днем “труба” была убрана до вечера из-за комиссии (хотя, говоря мне это, он сидел и по телефону разговаривал. М.б., и не по своему, верю... :), а вечером – оказалось, что там у него нет денег. Сегодня – на мой вопрос только что, минут 5-10 назад, не занята ли “труба”, – оказалось, что, конечно же, занята. Всё. Этого мне достаточно, чтобы никогда не подходить больше и не спрашивать у этого типа. Вопрос наконец разъяснился, и я очень доволен, что благодаря моей активности (улучить момент, когда он пройдет мимо по секции, встать, пойти за ним и спросить), я узнал наконец реальное положение дел. Унизительно было, конечно, получить отказ, но я утерся, как всегда, – чай, не впервой...
Маню Юра принес сегодня даже раньше, чем я думал – еще перед проверкой: догадался сам, увидев ее утром на 13-м. Что ж, слава богу. Выносить ее на улицу больше я не буду, хочет – пусть ищет выход сама.
Отвращение, омерзение, тоска... Все обрыдло и осточертело. Непонятно, зачем я живу, без всякого смысла и цели, не жизнь, а одно мучение; но и прервать эту бессмыслицу, покончить с собой – мне не хватает духу. Ничтожество... Презираю и ненавижу себя. Дерьмо... Мне вообще не надо было рождаться на свет – такому нелепому чучелу, неудачнику в кубе, экспонату для кунсткамеры с самого детства, с первых же лет...

23.9.09. 10-43
“Планета без визы” была когда-то у Троцкого. У меня скромнее: всего лишь “барак без связи”. Хорошо еще, что не вся зона, а только барак. Но он так капитально без связи... Целый день пробегал вчера по “телефонистам” и “запасным вариантам” – дозвонился от них матери аж 2 раза, тогда как накануне, позавчера – вообще ни одного. Но – в бараке глухо: в последний разговор, вечером, мать успела сказать, что она дозвонилась-таки незадолго этому хмырю в барак, на чей номер уже дозванивалась мне несколько раз. Он, значит, все же поменял “симку” обратно, с НСС на “Билайн”. Мать, как всегда, умоляла его, объясняла, что она инвалид, что ей нужно каждый день слышать меня, обещала каждый день класть ему на счет деньги, и т.д. Сказал ей позвонить в 10 вечера. Но мне, когда я уже знал про этот их разговор, эта тварь не сказала ни слова, что, мол, тебе звонили. Ну, и в 10 часов вечера, после отбоя, – разумеется, тишина, хотя я прождал до пол11-го, – мы договорились, что мать попробует проверить это обещание, позвонит. Ни хрена! Подонки... До января – еще хоть как-то с других бараков (“телефонист”, впрочем, приходит сюда сам), а потом – вообще без связи?..
Тоска. Пустота. Усталость и нелепость всего происходящего, всего и всех вокруг. Вчера внезапно потеплело, – ну да, “бабье лето” ведь и должно начинаться именно сейчас, в конце сентября, после холодов, а не в начале. Зарядки утром не было по случаю дождя, было хмуро, пасмурно и сыро, но сейчас уже проглядывает сквозь облака солнышко.
Вчера вечером ждал чайник для ужина – и наблюдал колоритную сцену. Кабинет завхоза здесь выходит прямо в “фойе”, где “фаза” (впрочем, так и на всех бараках, кроме 13-го). Как и на 13-м, завхоз из кабинета звонком вызывает личных шнырей – нести ему жрать, или что там еще ему нужно. Звонит. Шнырь не идет. Через полминуты звонит уже долгим, раздраженным звонком. “Обиженный” пацаненок открывает дверь и говорит завхозу (со слов шныря в “фойе”), что шнырь сейчас идет. Как раз из секции в “фойе” выходит и другой шнырь, – оба молодые, невысокого роста, лет по 20 с небольшим. Еще секунда – разъяренный завхоз сам выскакивает из кабинета, видит обоих – и с налету бросается их бить, раздает мощные оплеухи по рожам, а одного даже бьет ногой, с криком: “Сколько я должен звонить??!!!”. В общем, барин, бьющий холопа, дворового человека, крепостного лакея, что чуть замешкался прибежать из “людской” на зов или звонок барина. Нравы XVIII, дай бог XIX века (русская классическая литература, ау!), несмотря на сотовые телефоны в руках и “бар”, и их шнырей. Идут столетья, человечество семимильными шагами движется вперед, а русские все так же живут, как в древности, по Домострою, окостенев в этой своей патриархальной дикости и кастово-иерархическом делении "общества” (если эту толпу быдла и рабов вообще можно так назвать)...

25.9.09. 9-10
Вчера с утра опять не было бани, – в ней, видите ли, не было дров! Как шутил на 13-м Валера-москвич-спортсмен, “в лесу дрова кончились”. Разговоры о том, что бани завтра не будет, пошли еще накануне во время вечерней проверки, но точно было так и не ясно, я не знал, брать ли мне на завтрак в столовую банный пакет, чтобы сразу из столовки чесать в баню, или нет. Но утром, до завтрака, глядя в окошко напротив входной двери в барак, я увидел, как “обиженный” подонок Рома, тот самый, что лазил по моим баулам еще на 13-м, в июле 2008, когда я был на длительной свиданке, и обокрал меня, понес в прачечную стопку постельного белья (у 1-го барака баня тоже по четвергам). Я решил подождать, что будет. Минуты через 2 он вернулся назад с той же охапкой в руках: не взяли в стирку, а значит, и баня не работает! Потом я слышал разговоры, что дрова, конечно же, есть, но их не выпускают с “промки”, где они лежат; что 1-й воз с дровами “мусора” окружили и очень внимательно следили за разгрузкой (еще много раньше я слышал, что телефоны, заносимые изначально на “промку”, потом перевозятся оттуда в “жилку”, запрятанные в дрова, т.е. в щели, видимо, здоровых, еще не пиленных стволов деревьев). Так или иначе, но к вечеру баня заработала, и туда побежали. Я не пошел: как обычно, по вечерам там бывает столько народу, что не протолкнуться, а особенно если не работала утром.
Не было и шмона, хотя его все ждали: около 8 утра, когда я уже готовил себе завтрак, вдруг заревела сирена – верный признак, по которому знающие местные порядки зэки безошибочно определяют, что сегодня будет шмон. Обычно это оправдывается, и я с упавшим сердцем сидел после завтрака, не мог ничем заниматься, хотя лежало и ждало меня архиважное дело, и даже лечь боялся, чтобы не заснуть случайно. Но шмона не было! Не только у нас, но и вообще нигде на зоне – шмон-бригаду не “пробивали” вовсе.
И еще одно важное событие произошло вчера: была прорвана “информационная блокада”! После многих дней и бессчетных неудачных попыток мать после обеда еще раз, наудачу, без всякой уже надежды, позвонила на номер здесь, в бараке, – и хозяин номера принес мне “трубу”! Мы смогли спокойно, без беготни и долгих просьб, поговорить. Это было похоже на чудо, и вот как раз поэтому-то я вовсе не уверен, что оно повторится уже сегодня, не говоря про будущее...
Сегодня день начался с небольшого позора: я проспал свое обычное время подъема, 5-25! Последний раз смотрел на часы, даже спичку для этого зажигал, – помню, было ровно 5 утра. Лег просто полежать минут 20, чтобы потом встать и одеваться, как обычно, – и заснул, идиот! Проснулся только от крика: “Подъем!” – в 5-50, когда уже горел свет. Расталкивать меня, понятное дело, не пришлось, я вскочил и стал быстрее одеваться, не придя еще спросонья в себя.
Тапки из кожзаменителя, купленные мною на лето еще в ноябре 2008 у старого хрыча Пятака за блок сигарет, порвались, считай, совсем. На левом – большая дыра спереди, где верх просто оторвался от подошвы (хотя Юра на 13-м и зашивал летом, – материал настолько дерьмовый, что тянешь нитку – и она рвет этот тонкий дерматин...), а на правом – так же точно оторвалась половина задника (заметил только вчера). Пара “летних” казенных ботинок, полученных еще летом 2008 (сейчас таких уже не выдают), лежит у меня в каптерке (если еще лежит и никуда не исчезла...); заявление мое, уже подписанное, на вещи, на казенные “зимние” ботинки в том числе, потерялось где-то на 13-м, – то ли оно у завхоза, то ли у отрядника, хрен поймешь. Завхозу тамошнему не до того (ремонт!), и дурачок Юра, которого я просил найти уже давно и спрашиваю каждый день (они вдвоем с другим “обиженным” ходят мимо нас отмечаться на проверки с 13-го на 7-й, а потом обратно, т.к. реально живут на 13-м), ничего толком узнать, а тем паче взять заявление и принести его мне, не может. Писать новое – как раз до самой зимы, до морозов, дай бог в этом году получить. К тому же те “летние”, что есть – неудобные, пару раз (меряя, когда получил, и на “строевой смотр” в июле) я натягивал их с трудом. В чем я буду ходить зимой – пока что непонятно.
Живу тут, в этом конце секции, среди тупых и злобных животных. Один – уборщик, уходит через 2 месяца, – настоящий фанат уборки, требует, когда он моет пол, вытаскивать из-под шконок и “поднимать” все баулы наверх, на шконки (закатывая матрас, а у меня под ним еще куча вещей лежит), и ворчит на меня, что я этого не делаю. Про другого соседа, прямо рядом со мной на парной шконке, он же вчера сказал мне, что тому всего 42 года; выглядит же он лет на 10, как минимум, старше. Кроме как запойным алкоголизмом, объяснить такой парадокс нечем, и весь его вид подтверждает это. Маленький, злобный старикашка (только что, матерясь, выпихивал мои баулы со своей стороны под шконкой ближе к моей, хотя они ему там абсолютно не мешают). Деревенский (кто-то спрашивал его про родную деревню, и он не только не спорил, но отвечал). Короче, пустейшее, примитивное донельзя, тупое, злобное, насквозь пропитое быдло. Не то что человеком такого не назовешь (а их – вся Россия!), но даже и животным; только одноклеточное простейшее, и никак иначе. Водка, чай, чифир, курево – вот не только все их жизненные потребности, но и единственный смысл их жалкой, ничтожной жизни, их биологического существования.

26.9.09. 9-51
С утра – на зарядке – холодище и вся трава в инее. Первые заморозки... Помнится, в том году я тоже отмечал утро первых заморозков в дневнике, и было это тоже в сентябре. Все повторяется тут, в этом круговороте потерянных попусту лет, и писать-то, по сути, не о чем...
Быдло по соседству со мной ворчит и ругается на мою кошку Маню (Мусю :), – зачем, мол, я ее здесь держу...
Собираюсь, готовлюсь к завтрашней длительной свиданке. Они уже едут сюда – мать, Фрумкин и Матвеев на матвеевской машине. Дай бог, чтобы ничего не случилось, – часам к 9 вечера могут быть уже здесь.
Попросил вчера телефон у одного – соседа, напротив меня, который просил переписать “без ошибок” надзорную жалобу его “семейнику”, 1987 г.р., – а тому, видите ли, не понравился, когда я уже все переписал, мой почерк (как будто облсуд оценивает надзорные жалобы по почерку, а не по содержанию! Идиоты!..), и сегодня с утра они уже отдавали ее переписывать 2-й раз еще кому-то, чтобы отправить в понедельник (спецчасть). Я таки, переступив через себя, попросил телефон который владелец (тот, что просил меня переписать надзорку) держал в руках, – и что убран, и что занят, не скажешь, и сам по нему в это время не говорил. Он дал, я позвонил матери, она записала номер, – но далеко не факт, будет ли эта публика меня звать, если она сама позвонит сюда на их “трубу” уже сегодня...

30.9.09. 14-59
Прошла еще одна длительная свиданка с матерью, 13-я. Осталось их всего 8. Самой большой мерзостью этого раза было то, что – впервые за все мои 2 с лишним года здесь – на свиданку не завели до проверки и пришлось на проверку возвращаться в барак. Мать потом рассказала, что тетки-свиданщицы шмонали каждого из родственников (кто к кому приехал, по 1 и по 2-е) так долго, что никак невозможно было успеть. Родственникам тоже сказали, что теперь только после проверки; и пока мы ждали у вахты – и до проверки, и после, – мать, оказывается, видела меня в окно лестницы перед дверью в КДС 2-го этажа (и даже махала мне рукой, но я, увы, ее не заметил). Еще одним небольшим происшествием было внезапное отключение света вечером 2-го дня, во время сильного дождя, когда на улице было уже совсем темно. Предстоял ужин, готовить который без электричества было невозможно, и в ожидании, когда включат свет, я незаметно уснул. Мать думала, что я так и просплю до утра (ага, а как же проверка?! :); но я так же неожиданно и проснулся, – свет уже горел! Зато, заметил я, при новой метле, то бишь новом дневальном 2-го этажа перестал после отбоя выключаться (точнее, оставляли только слабый, приглушенный на ночь) свет в коридоре.
А в остальном свидание прошло очень хорошо, – тихо, спокойно, без ругани и нервов, в том числе и моих. Чуть ли не впервые за все время, после перевода на 11-й я уже не волновался так безумно, чем и как встретят там, в бараке, не доберутся ли до дневников, стихов и пр. Здесь это казалось совсем уж маловероятным. Было 2 главных угрозы – что придет шмон и все мои баулы и вещи под матрасом и в тумбочке перевернет вверх дном; и что приедет очередная комиссия, и мои сумки утащат в каптерку, откуда их доставай потом, ищи ключ...

15-35
Пока писал – прервал визитом наглый “телефонист”, заранее обещавший сегодня зайти. Прежде чем дать мне позвонить матери, он стряс с меня банку кофе (заранее еще им через меня у моей матери выклянченную), шоколадку, баночку балтийских сардин (лежат у меня давным-давно и по одной отдаются ему), плюс еще – очень клянчил колбасы. Я предвидел это и отдал ему остаток батона, оставшийся у меня еще от завтрака 26.9.09, т.е. привезенный в прошлую (короткую) свиданку. Клянчил еще гарнир, но брикеты лапши у меня считанные, по дням, и тут обжору-наглеца ждал облом. :)
Да, так вот. Все обошлось хорошо, это была одна из самых спокойных и мирных свиданок, ей-богу. Конечно, было очень тошно расставаться, как всегда, уходить. Но и то – уже не так безумно и беспредельно все-таки, как раньше. Теперь, к счастью, во всем моем тут сидении, прошлом и будущем, есть глубокий смысл эти годы не были просто потеряны тут вообще впустую! Вспоминалось все время, как выходили со свиданки в марте этого года, и Миша, дневальный 1-го этажа, сказал: “Я знаю, что все это когда-нибудь кончится”, – в ответ на вопрос матери, как он выдерживает здесь... Что ж, с тех пор прошло уже полгода. Еще на 1/10 моего срока стал ближе конец... Осталось мне тут уже, считай, год и 5 с половиной месяцев, 536 дней.
С переводом на 11-й стал я ходить в столовку раньше, в самый разгар обеда всех отрядов с обоих “продолов” – и стал, считай, ежедневно попадать под муштру и хамское командование “мусоров” у столовки, на пути и туда, и оттуда. “Построились!”, “Разобрались по трое!”, и т.д. и т.п., и орут, и командуют, и ходят-смотрят, как “разобрались”, и не пускают дальше, пока не “разберешься”... Мразь!.. На 13-м все же мы шли предпоследними – нередко “мусора” уже уходили, не дожидаясь нас. Я уже говорил отряднику 13-го, еще будучи там, что все эти построения у столовой есть унижение человеческого достоинства, – во сколько же раз это унижение возросло теперь, став ежедневным, и не по разу в день!.. Мерзко и тошно так, что сегодня, после окриков и команд на входе в ворота столовки отрядника 9-го и еще какого-то “мусора” – меня всего аж трясло от унижения и бессильной ненависти. Я бы убил обоих своими руками, хоть из автомата, хоть топором, но – быдло молчит, терпит, покорно строится... Мерзкое, рабское русское быдло, населяющее империю, из-за которого я и сижу здесь...

Дальше

На главную страницу